Объемная пустота

Думали ли вы, что один день может поставить всё под сомнение? Всю вашу жизнь, мнение о себе, о мире, о других людях. Это достаточно странное чувство: будто ты уже не ты. Всё тело сковано в непонимании, а где-то внутри, под ребрами, зарождается надежда, надежда на лучшее, хоть оно и не известно. Возможно это и неплохо, пересматривать свои взгляды об окружающем мире, да и о себе. Всё кажется не таким испорченным — подлежащим к исправлению. Но никто не может утверждать, что это по-настоящему. Солнце закрывали грозовые тучи, поэтому тепло кое-как касается моего лица, от чего начинаю немного приходить в себя. Делаю глубокий вдох, вытащив обе руки из-под одеяла, и натягиваю его до половины лица, так что теперь видна только макушка. Приподнимаюсь, всё также держа толстое одеяло, и пытаюсь приоткрыть один глаз, чтобы взглянуть на погоду за окном и заодно узнать который час. «5:30». У меня есть ещё полчаса. Откидываюсь обратно на кровать и зажмуриваю глаза, растягивая губы в улыбке. Такого теплого, несмотря на погоду, утра у меня не было никогда. Сегодня я не проснулась от криков, кошмаров, на меня не нападала бессонница, не мучали плохие мысли. Всё будто ушло, отпустило меня, перестав трепать нервы. Честно говоря, я не понимаю, что это за чувство, никогда его не встречала. Почему-то меня больше ничего не волнует, хоть проблем у меня больше, чем достаточно. Я больше чем уверена, я — это я. Моё тело, моя кровать, приют — всё осталось на своих местах, вот только в голове будто что-то щелкнуло. Ничтожные мысли больше не переполняют мою черепушку, мешая мне спать или просто валяться в кровати без дела. Нет, проблемы не испарились, они всё ещё здесь, со мной, но теперь они меня не особо волнуют. Ничего не понимаю. Чувствую как по желудку разносятся вопли, молящие о еде, так что откидываю одеяло и спускаю ноги на ледяной пол. Иногда мне кажется, что он может покрыться льдом, правда. Чувствую, как холод захватывает пятки, поэтому быстро шагаю к шкафу, ища штаны. Справляясь с одеждой, хватаю рюкзак и направляюсь в уборную. Задвигаю затвор, сбрасывая сумку. Ванная комната пожалуй самое ужасное, что есть в этом чертовом приюте. Раннее белая плитка покрылась желтым налетом, а между каждой из них поселился грибок. Зеркало всегда заляпанное то зубной пастой, то измазано губной помадой, то вообще неизвестно чем. Ванная тоже оставляет желать лучшего: когда-то она тоже была белой и гладкой, как и плитка, но сейчас она вся в царапинах (из-за многочисленных чисток железными щетками) и приобрела странноватый оттенок. О туалете я вообще молчу. Поднимаю глаза на зеркало и врезаюсь в свое отражение. Кожа всё такая же неровная и раздраженная, волосы в беспорядке, синяки под глазами, и вообще уставший вид. Но несмотря на моё физическое состояние, я не чувствую себя так подавленно. Достаю зубную щетку и пасту, начав привычную для себя процедуру. Выплевываю обжигающую жидкость в раковину и полощу рот. Умываю лицо и снова поднимаю взгляд на себя: может не такая уж я отвратительная? Да, кожа далеко не идеальна, как и фигура, но и полной уродиной меня не назвать — густые волосы, вроде как, цвет глаз, тоже ничего. Кончиками пальцев касаюсь нижней губы, немного надавливая, чтобы почувствовать их полноту. Неужели я хвалю себя? Склоняю голову набок и взъерошиваю волосы, откидывая их назад. Пытаюсь улыбнуться в зеркало, но вышло слишком уж натянуто, поэтому злобно выдыхаю и растираю щеки ладонями, стирая улыбку. Хватаю с пола рюкзак, когда слышу чьи-то тяжелые шаги за дверью. Успеваю открыть её до того, как в неё начнут ломиться. «6:30». Неужели так долго пялилась в своё отражение? — Чёрт, — ругаюсь, когда снова вступаю в лужу, которая проглатывает мои кеды, погружая в грязь. Что не так с погодой в этом чертовом городе? Убавляю шаг, пытаясь обойти всю грязь и оставить свою обувь в живых. Всегда хожу этой никчемной дорогой, чтобы не попасться никому на глаза, да и так идти немного меньше. Вижу что-то приклеенное к дереву, поэтому, минуя лужи, направляюсь к нему. «Пропал ребенок». Читаю и свожу брови к переносице. Какого чёрта? Сначала Миккель, теперь ещё какой-то мальчик. Может в городе действительно что-то не то происходит. Эти мысли начинают давить на меня, так что быстрым шагом стараюсь обойти все препятствия и наконец выйти на улицу где есть хоть какие-то люди. Вижу вдалеке школу, так что иду ещё быстрее, чтобы скорее попасть внутрь. Желудок разрывается от голода, а мысль о том, что в рюкзаке всё-ещё есть запеканка вообще сводит с ума. Двигаюсь к своему шкафчику, спуская рюкзак с плеч. Желания идти на урок и вовсе нет, не говорю уже о вникании в новые темы предметов. Вообще, учёба дается мне неплохо, я могла бы быть и хорошисткой если бы не химия, география и физика. Терпеть их не могу. Ну, а в целом — всё просто зашибись. Учитывая то, что это мой единственный шанс выбраться из того дерьма, в котором я тону сейчас. Больше не могу терпеть боли в животе, так что решаю перекусить, пока не прозвенел первый звонок. Распахиваю молнию рюкзака и сразу же рукой ныряю в его глубь, нащупывая заветную коробочку. Рюкзак оставляю открытым в шкафчике, а судочек ставлю на его край. Снимаю крышечку и чувствую запах меда и клюквы. Глотаю слюни и протягиваю пальцы к запеканке. Похоже мама Йонаса готовит очень даже неплохо. Откусываю кусочек, и мои вкусовые рецепторы чувствуют экстаз. Такое чувство будто ничего вкуснее раньше не ела. Сахарная пудра тает на языке, а кисленькая клюква вызывает волну слюней. Чувствую толчок в спину, и мой первый завтрак за последние два дня летит на пол. Неимоверная злость тут же охватывает всё моё тело, так что рывком поворачиваюсь спиной к ряду шкафчиков. Но весь мой пыл тут же испаряется, как только вижу моего «врага». Что теперь не так? — Доброе утро, Эмили, — вижу оскал Джинн, от которого хочется блевать, — если ты думаешь, что ты вечно сможешь бегать от своей судьбы, то можешь позабыть об этом. Тут же она впечатывает меня в незакрытый шкафчик, от чего бьюсь спиной о его угол. Укол боли тут же разливается по всему телу, а злость растет с новой силой, но скованность в движениях по прежнему со мной, так что ничего не могу сделать в ответ. Алан видит в дальнем конце директора, поэтому старается оттянуть Джинн за локоть, пока та сопротивляется. — Жди подарочков сегодня, — выплевывает мне эти слова в лицо и резко отворачивается. В тот же момент слышу глухой удар о пол…