***
Знаем ли мы что такое пустота? Для многих ответ очень прост и очевиден — ничего. Её нельзя увидеть, потрогать, но её возможно почувствовать. Наверняка, многим посчастливилось избежать этого, но и тех, кто сможет понять меня тоже достаточно. Это можно почувствовать, когда вы становитесь безразличны дорогому и любимому вам человеку. Конечно, боль и обида тоже привязываются прицепом, но это не так страшно — это возможно забыть. Как бы мы не опирались, но все эмоциональные воспоминания рано или поздно уходят, оставляя лишь воспоминания о случившемся, а пустота нет. Ты перестаёшь чувствовать, а точнее чувствуешь только обиду, теряешь смысл своего существования, закрываешься в себе. Ты слоняешься кругом без цели, постоянно жалея себя. И тогда ты понимаешь, что пустота имеет форму, даже больше — она имеет тело, у неё есть разум. Ты и есть пустота. Стою, не двигаясь, будто пытаюсь казаться невидимой, но мои попытки тщетны. Глаза парня без устали вгрызаются в моё лицо, наблюдая за реакцией. Неловкость сковывает ещё больше, не давая мозгу хоть капельку времени, чтобы подумать. — Я не думаю, что ты сумасшедший, то есть… я не, — тараторю и глотаю некоторые слова, но всё равно пытаюсь связать хоть одно предложение, — мне… мне плевать на это. Тут же хочу ударить себя по лбу, но успеваю остановить себя. Что я вообще несу? Нет, я и вправду так думаю. Йонас, относится ко мне хорошо: терпит мои странности и вообще мою компанию, но мысль о том, что он может быть не в себе не может не пугать. — Почему ты решил рассказать мне об этом? — Сажусь на край кровати и оттягиваю рукава свитера, чтобы мои руки были полностью закрыты. Мне кажется, что со своим смущением я не расстанусь никогда. Мне правда было интересно, почему он решил сказать это именно мне. У Йонаса много друзей, и неужели они не знают об этом? Во мне загорелась какая-то нелепая надежда, что кому-то нужна моя поддержка, моё мнение — нужна я, но тут же заталкиваю её глубоко в себя, и пытаюсь забыть о ней. Я это уже проходила. — Ты помогаешь мне, хочешь пойти со мной в пещеры… Думаю, ты должна знать, — Йонас замялся и отвел взгляд в сторону. Эмоции бушуют внутри, но внешне сохраняю спокойность, — только… можешь никому об этом не говорить… пожалуйста. Парень поднял на меня глаза, они были переполнены. печалью? Я всегда видела его только счастливым, улыбка редко сходила с его губ. И сейчас видеть его таким, было очень непривычно. Даже в школе он был другим, нежели сейчас. — Без проблем, — я просто не имею права ответить иначе. Не знаю, как это объяснить. Я — это я. Недолгая пауза повисла в комнате, придавая еще больше неловкости. Такое чувство, будто есть такая сущность, как купидон, и когда она видит, что наступает неловкий момент, то сразу же призывает дождь неловкости. Больше неловкости. Ещё больше. Пока тупой диалог с самой собой крутиться в голове, не замечаю, как парень немного склоняется вперед и подвигается ко мне, разглядывая подбородок. Стоит мне заметить движение с его стороны, и я отскакиваю в сторону, чуть не свалившись с кровати, но Йонас успевает подхватить меня за локоть. О да, больше неловкости! — Ты в порядке? — Пытаюсь унять, уже успевшее набрать скорость, сердце — Да, да, я в норме, — нервно заправляю прядь за ухо и прикусываю губу, — так мы пойдем в пещеры или нет? Легкая улыбка появилась на его лице, и, не знаю почему, придала мне какого-то спокойствия, чувства, будто все в порядке. Встряхиваю головой и удивляюсь своим мыслям. — Да, только для этого я должен показать тебе кое-что. Пойдем. — Йонас направляется к двери, а я покорно иду следом. До сих пор не верю, что это происходит именно со мной. Раньше я тоже общалась с подростками моего возраста, даже больше — у меня были «друзья» и «парень». Но раньше это раньше, а сейчас никто не желает узнать меня, как и не желает слышать моего голоса, видеть меня. Я создана только для того, чтобы остальные, «правильные», могли спихнуть вину на меня, ну или выпустить пар, посмеяться, поиздеваться… Да, я правда так думаю. Чем я заслужила хорошее отношение? Друзей? Я выгляжу отвратительно, и мой характер наскучил мне самой, уже молчу о других. В голову снова пробиваются дурацкие мысли, сбивающие меня с толку. После монолога в моей голове немного останавливаюсь, отставая от Йонаса. Стоит ли мне всё это делать? Тяжело признаться себе, что я просто напросто боюсь. Страх перед неизвестным, буквально, пожирает меня изнутри, как и мысли. Стою ещё пару секунд и снова шагаю в сторону непонятной двери, возле которой уже стоит парень. Неужели я могу позволить страху испортить всё? Очевидно нет, я давно научилась справляться со своей нуждой к чему либо, поэтому захожу в комнату, весьма мрачную¸ относительно остальных. — Это комната моего отца, — Йонас аккуратно закрывает дверь и проходит в глубь комнаты за мной. Но я ничего не замечаю, так как всё внимание направленно на обстановку в комнате: на стенах висят странные рисунки, вещи хаотично разбросаны по комнате, два окна еле-еле справляются с освещением комнаты, которая погружена во мрак. Слышу щелчок и комната становится более освещенной, но не менее пугающей и странной. Йонас направляет свет фонарика вперед и моя челюсть и вовсе отпадает. Всё на той же стене висит рисунок, вот только он просто гигантских размеров, раза в три больше меня. Но как бы я не всматривалась, понять, что изображено мне не удается. — Что это? — Шепчу, так как ком, застрявший в горле, не позволяет говорить громче. Глаза всё также скованны в движении, поэтому продолжаю смотреть на картину перед собой. — Я не знаю. Я не так часто, но прихожу сюда, чтобы понять… — Парень опускает глаза и молчит, а я, с тем же недоумением, продолжаю стоять, не двигаясь, — понять почему он так поступил. Ком в горле не уходит, но в тот же момент избавиться от него: — Ты же понимаешь, что ты не виноват в этом? — Перевожу встревоженный взгляд на Йонаса, но тот не собирается мне отвечать, но я тоже не могу найти слов, поэтому в тупую продолжаю молчать. — Была же какая-то причина? — Парень наконец поднимает глаза на меня. Не задерживаюсь с ответом, полностью поворачиваясь к Йонасу: — Иногда люди делают что-то без причины. Просто так, — сквозь мрак пытаюсь разглядеть глаза парня, но не удается, так как он вовсе опустил фонарик, тем самым погрузив нас во тьму, — ты хотел мне что-то показать, верно? Пытаюсь перевести тему разговора, потому что становиться не по себе. — Да, я вчера был здесь и нашел кое-что, думаю это связано с пещерами, — Йонас подходит к шкафу со всяким хламом и рукой начинает ощупывать потолок возле него. Удивляюсь насколько он высокий, так как мне чтобы достать до этого места придется стать на два стула. Надавливает на одну из досок, и она проваливается вверх, открывая что-то по типу тайника. В приюте мне такой не помешал бы. Засунув туда руку, парень начинает ощупывать поверхность с той стороны, а я в свою очередь заворожено наблюдаю. Когда он находит то, что искал, опускает руку и направляется ко мне. — Это какая-то карта или что-то в этом роде, — Йонас присаживается на пол и раскладывает карту у моих ног. Немного мнусь, а затем присаживаюсь следом, — видишь? Парень тыкает в надпись «пещеры Виндена» и переводит на меня взгляд: — Да, разве это может иметь какое-то отношение к пропаже Миккеля? — Смотрю в ответ и чувствую, как щеки начинают жутко гореть. Хвала небесам, здесь такой мрак, что ни черта не видно. — Стоит проверить, — Йонас сворачивает «карту» и выпрямляется, возвышаясь надо мной, — ты уверена, что хочешь пойти? — Более чем, — отвечаю, не замедляясь, и следую за парнем. Заходим в комнату Йонаса, чтобы забрать вещи. Поднимаю рюкзак с пола и натягиваю его на плечи, наблюдая за парнем: Йонас расстегивает рюкзак и выкидывает всё содержимое на стол. — Не так давно я думала, что ты очень аккуратен, — усмехаюсь, продолжая наблюдать за действиями парня. — Ну, по всей видимости, ты ошиблась, — улыбается в ответ, от чего мне снова становится жутко неловко, поэтому отворачиваюсь, смотря на свои кеды. Йонас продолжает ходить по комнате и собирать вещи, пока я покорно дожидаюсь его. Я совсем не понимаю, что со мной происходит. То я сгораю от смущения и дискомфорта, то чувствую себя вполне хорошо, как в своей тарелке. Конечно, перепады настроения всегда были мне свойственны, но не до такой же степени? Вижу, что Йонас уже надевает рюкзак на плечи и направляется к двери, поэтому небольшими шагами направляюсь следом за ним. Минуем лестницу и оказываемся на первом этаже. Парень идет к выходу, но затем резко тормозит, что я чуть ли не врезаюсь в него, но вовремя отскакиваю в сторону. — Ты голодна? –Он направляется к холодильнику и тянет его дверцу на себя. — Нет, — на самом деле да, но это совсем перебор: прихожу в чужой дом, роюсь в чужих вещах, ещё и ем их еду. — Моя мать вкусно готовит, — захлопывает дверцу и направляется ко мне, держа в руках какой-то судочек. — Это лишнее, — качаю головой и взглядом умоляю Йонаса остановиться, так как если он всё-таки протянет его мне, то отказаться я не смогу. — Это запеканка, — продолжает сверлить меня взглядом, протягивая коробочку, — очень вкусная, сладкая и… Медленно перечисляет и я, не выдерживая, рывком выхватываю судок, надувая щеки и злобно щуря веки. — Нельзя так делать, — направляюсь к выходу, а парень равняется со мной и усмехается. — Нужно было сразу согласиться, — толкаю входную дверь, но когда вижу довольно знакомые силуэты, идущие по тротуару, тут же захлопываю её обратно, проворачивая замок, — Что случилось? Слышу в его голосе недоумение, но не обращаю на это внимания, подскакиваю к окну и выглядываю из-за шторки. — Эй? — Склоняется рядом, наблюдая вместе со мной. Через несколько секунд толпа подростков скрылась на другой улице, и напряжение ушло из груди, немного оставляя осадок тревоги. — Это девчонки из приюта и их каблуки, — поворачиваюсь к парню и удивляюсь насколько он близко, поэтому сердце снова принимает ускоренный ритм, чувствую, как к щекам подступает жар. — Почему они тебе докучают? — Йонас отдаляется и открывает дверь, пропуская меня первой. Затем закрывает её и засовывает ключ в глубину рюкзака. — Ну, ты же слышал слухи? — Дожидаюсь его кивка, а затем продолжаю, — я тогда и вправду избила их супер-пупер подружку, из-за чего меня потом перевели в другую школу, где этих выродков куда больше, чем в прежней. Выходим на тропинку, ведущую в лес, и я чувствую, как заинтересованный взгляд Йонаса врезается в мою макушку. — Ты не похожа на ту, кто разжигает скандалы или драки, — слышу, что он как-то не особо верит в то, что я сказала, поэтому хмыкаю, оставляя его в ещё большем недоумении. — Она была подстрекателем, так что… я действительно мало в чем виновата, — перевожу взгляд на парня, который перестал сверлить меня взглядом. — Мало?— Заворачиваем в глубь леса, не сбавляя скорости шагов. — Ну, в то время много чего происходило: мать умерла, меня отправили жить в приют, друзья стали вести себя очень странно, да и я начала больше закрываться в себе, — выкладываю всё подчистую, так как это всё правда — самая настоящая правда. Слухи говорили о том, что я накинулась на Кристин просто так, потому, что мне так захотелось, а ни в чем не виновная девушка просто оказалась не в то время, не в том месте. Кристин перевели в другой приют, а меня выгнали из школы — вот такой счастливый конец. — А что с твоим отцом? — Нарушает тишину парень. Я немного медлю с ответом, но всё-таки нахожу слова: — У меня были его контакты, ему даже из опеки звонили, но он отказался забрать меня, — всем, наверное, кажется, что на этом самом моменте я должна была расплакаться, но нет. Мне всё равно, я давно наплевала на него, так как он наплевал на меня. — Мне жаль, — разговор действительно вышел за рамки «нормального», так что съехать с темы я не против. Подходим ко входу пещер, и я немного мнусь, поглядывая на Йонаса, который делает тоже самое. Он кивает и протягивает мне фонарик, который я, конечно же, беру. Переступаем через ленту, натянутую вдоль входа, и направляемся прямиком в тьму. Фонарики мало чем могли помочь, всё что они делали, так это напряженную обстановку. Все выступы и неровности отбрасывали до жути пугающие тени, от чего по спине пробегали стаи мурашек. Немного останавливаемся, и Йонас достает карту, освещая её фонариком. — И куда теперь? — Пытаюсь разглядеть что-то на карте, но моё зрение и так не «салют», так что бросаю это дело. — Кажется туда, — парень светит фонариком вперед, освещая, какой-то проход. Честно говоря, я потеряла весь настрой, и теперь мне было просто страшно. Что если с нами произойдёт тоже, что и Миккелем? Медленно проходим вперед, минуя этот самый проход. Пролет, что следовал дальше, мало чем отличался от предыдущего, поэтому страх понемногу уходил. Но стоило мне немного расслабиться, позади послышались шаги. Звук эхом раздается по ущелью, вводя меня в панику, поэтому с криками хватаюсь за Йонаса, всеми силами сдавливая его руку. — Что это было? — Пищу, зажмурив глаза. Страх сдавливает все мышцы, а темнота разжигает панику всё больше и больше. — Просто камень соскользнул, — по его голосу было понятно, что он просто пытается меня успокоить, но сам был напуган до усрачки, — пойдем дальше. Тянет меня за собой, как собачонку, но мне плевать на это: лучше уж выглядеть глупо, нежели потеряться в пещерах и умереть в муках от руки какого-нибудь маньяка или того хуже. Делаю маленькие шажки, немного попустив хватку, но сердце продолжает бешено колотиться в груди, что сказывается на моем дыхании. Йонас снова поднимает карту и пытается понять, куда пойти дальше, после чего двигаемся вперед, но тут наше маленькое путешествие прерывается — мы в тупике. — Чёрт! — Выдыхает и снова пялится на карту, будто надеясь, что она сама скажет в каком направлении идти. — Мы ведь не потерялись, — поднимаю перепуганный взгляд на парня и ожидаю ответа, но его не следует, поэтому сердце набирает новый, более быстрый, ритм, — Йонас? — Нет, всё в порядке, — говорит еле слышно, так что приходится напрягать слух, — мы просто вернемся обратно, ладно? Быстро киваю головой, и мы тут же бежим обратно ко входу. Когда перед глазами появляется свет, облегченно выдыхаю и приостанавливаюсь, нормализируя дыхание. — Мы живы! — Радостно подмигиваю Йонасу, который не может сдержать своей улыбки.***
Что же меня в ней привлекает? Если посмотреть объективно, то внешность у неё не яркая, как и характер, но это совсем не отталкивает. Может дело в том, что она хороший человек? Эмилия часто помогает мне, даже настояла на том, чтобы пойти в пещеры, и зачем ей это нужно было? Только перепугалась до смерти. Странно думать об этом, но ведь раньше у неё были друзья, и после одного необдуманного поступка так повели себя. Я думаю, что она заслуживает хорошего отношения, друзей. Ей в разы тяжелее, чем мне, но она держится на плаву, сохраняя себя настоящую. Удивительно, что всё произошедшее не поменяло в ней ничего. Сижу за столом и пытаюсь выпить горячий чай, который никак не хочет остывать. Вижу, как мать выходит из уборной, поэтому пытаюсь сделать вид, будто всё в порядке. — Я нашла какой-то шарф в гостиной, ты приводил кого-то? — Мать заинтересованно поглядывает в сторону, аккуратно вешая шарф на стул. — Да, подругу одну, — в её глазах тут же вспыхнул огонёк. После того, как она начала мне подмигивать, мне стало не по себе, — мам… — И кто же эта подруга? — Складывает руки на груди и выжидает ответа. — Эмилия Гофман, — я мог ожидать какой угодно реакции, но не этой. — Эмилия Гофман, эта воровка побывала тут? Ты знаешь, что у неё с головой всё не в порядке? — Хватит, ты не знаешь её и не можешь так говорить о ней, — встаю из-за стола и выливаю оставшийся чай в раковину. — Это не меняет того, — мать стоит на своём, чем выводит меня из себя. Чем она не угодила этому миру? — Она мой друг, хочешь ты или нет, — ставлю её перед фактом, — возможно единственный, кто понимает меня. Быстро покидаю кухню, оставляя женщину наедине со своими тараканами в голове.