Немного о сигаретах

Кирилл устало зевнул. Этой ночью ему удалось поспать только пять часов, и он безумно не выспался. Закурить поздно, а урок начинать ещё рано. Пока что никто не пришёл, но совсем скоро придёт заядлый курильщик 11" В"- Паша. За ним придёт и Ира с Сашей. Кирилл невзначай поинтересуется, почему же никто не разговаривает с Мироновой. Ребята не ответят. Потом Саша начнёт говорить какую-то ересь про то, что девушка лежала в психиатрической больнице. Но настоящую причину никто не имеет права говорить учителям. А после Саши Ира начнёт говорить об измене Ани своему парню, который закончил эту школу год назад. Кирилл поймает себя на мысли, что удивился. Хотя, чему тут удивляться? Учитель тут же сам себе сказал, что это вполне нормально – иметь парня в семнадцать лет. "Просто смешно," – подумает он, взглянув на нее в середине урока. Кирилл не мог верить в то, что эта девушка могла изменить. Он не знал её толком, но почему-то был убежден в том, что это обычное вранье. Причем вранье это открытое, вранье, которое даже не пытались скрыть. Вранье, которое даже не врали. Аня нервно смотрела на учителя. Замечала взгляды, что заставляли тёмные брови слегка приподняться от удивления. – Аня,– та самая Ира наклонилась к парте одноклассницы, – а географ классно целуется? Аня опустила взгляд в тетрадь, сосредаточенно выводя буквы. – Пф, Ир, ты думаешь, они только целуются?– Лера нагло ухмыляется, наколняясь ещё ближе,– а какая поза у вас любимая или... Она не договаривает. Худощавая рука Ани хватает её за высветленную прядь, заставляя обладательницу наклониться ещё ближе. – Если ты ещё хоть раз скажешь что-то подобное в мою сторону, то я вырву твою солому к чертовой матери, ты меня поняла? Та испуганно кивает и, кажется, вот-вот расплачется. Звонка никто не слышит, кроме самой Ани, которая поспешно скидывает вещи в рюкзак, мельком кидая последний взгляд на Кирилла Юрьевича. Школьный туалет был отделан самой, казалось, дешевой бежевой плиткой, что только была в городе. Аня стояла, оперевшись на раковину, и смотрела на своё отражение в зеркале. Оно было большим и тем самым зеркалом, через которое все любили фотографироваться. "За что?" Что она такого сделала? Девушка поджимает губы, хмурится, будто вот-вот заплачет. Но. Аня просто выдыхает, выходит из туалета. География была последней, поэтому можно сразу же идти домой. – Анна! – Зачем Вы пришли?– Аня снова хмурится. – Что случилось? Новикова чуть не разревелась,– последнюю фразу он говорил с неким упреком. Будто это было бы катастрофой. Огромной, он словно сравнивал это с чем-то... Ненужным. Неприятным. Или ужасным. – Просто Лере не стоило говорить всякую чушь,– Миронова хмурится. – Что же она должна была сказать, чтобы заслужить твою такую реакцию?– интересуется учитель, смотря девушке в глаза. – То, чего говорить определённо не стоило!– она вдруг по-новой раздражается, сама того не понимая. И раздражение медленно охватывает всё ее тело, она чувствует его каждой частью тела. – Ты не скажешь мне? – Никогда. И опять это "до свидания." Она уходит, не обрачиваясь. В коридорах пусто. Уроки у первой смены уже начались, и почему географ все ещё стоял в коридоре – непонятно. Все тут непонятно. И непонятно было с самого начала, когда он только устроился сюда. Непонятно, почему с ней внезапно перестали общаться. Кирилл со злостью засунул руки в карманы кофты. Закурить здесь он не мог, а ещё совсем забыл о пятом классе, который, наверняка, сейчас сходил с ума. Дверь громко хлопнула. Кирилл ушёл вести урок.