***
Осенний Лондон любят лишь те, кто приезжает сюда на пару деньков, но не коренные его жители. Льёт как из ведра, в утреннем тумане не видно ничего, даже знаменитых красных автобусов, и зонтик по иронии судьбы вечно теряется. Вот и Драко Лондон не пришёлся по душе: слишком сыро, слишком людно, причём последнее гораздо важнее. Остерегаясь быть узнанным, он бродил по маггловским кварталам и даже квартиру подыскал в тихом Уондсуэрте [4], подальше от Косого переулка. Там-то он и повстречал Джеймса Гордона Клайва, для друзей — «просто Джек». Был обычный октябрьский вечер 1998 года, кажется, одиннадцатое число, и дождь припустил с самого утра. Драко и не думал выходить в такую непогоду, тем более что колдовать — слишком опасно, а зонт он по рассеянности оставил в супермаркете. Но часов в пять резко выключилось электричество — маленький конец света. Поминая британское коммунальное хозяйство нехорошими словами, Драко впотьмах полез к счётчику. Так и есть — на счете ноль-ноль фунтов. Будь у него под рукой палочка, дурацкий счётчик давно бы разлетелся вдребезги. Нет, английское правительство не думает о людях! Надо же додуматься: кончились деньги — отключаем электричество, а вместе с ним отопление и горячую воду. Бесчеловечное законодательство! Когда Драко, ещё не разобравшийся, какой район считается хорошим, а какой — опасным, жил в Хакни [5], в соседнем доме умерла старушка. Он ещё подумал, будто от болезни, но хозяйка, сдававшая ему квартиру, объяснила: покойница экономила на электричестве и отключала отопление. А ночи стояли холодные. Если он не хочет последовать вслед за той старушкой, нужно идти на заправку, покупать «ключ». Щегольское пальто, которое для него достал Блейз, не подходило для жизни в Хакни, и Драко раздобыл поношенную ветровку. И хотя жизнь в Уондсуэрте не требовала таких жертв, ветровка пришлась как нельзя кстати. Надев её, он накинул на голову капюшон и вышел из квартиры. Ближайшим местом, где продавались «ключи», была автозаправка в пятистах метрах от квартиры Драко. Но лил такой дождь, что эти пятьсот метров казались десятком километров. Он промок в первые минуты и на заправку явился похожим на водяного. За прилавком стояла типичная шотландка: рыжеволосая, с крупными чертами лица. Она с неодобрением посмотрела на Драко и, когда он попросил «ключ», стала молча выбивать чек. Звякнул колокольчик, и в помещение зашёл ещё один человек. Это был парень лет двадцати пяти, выше, чем Драко, с коротко стриженными каштановыми волосами, одетый в кожаную куртку поверх толстовки. Он поздоровался с кассиром: «Привет, Бэрил!» — и встал в очередь. Тем временем Бэрил закончила с чеком и назвала итог: — С вас двадцать три фунта. Драко полез в карман. Две бумажки по десять фунтов и россыпь мелочью — должно хватить. Он принялся отсчитывать нужную сумму, но на двадцать втором фунте деньги кончились. Бэрил, естественно, ничего ему не продаст, и всю ночь он проведёт в холоде. Конечно, стены в его квартире толще, чем в домах в Хакни, да и осень не зима, но… — Двадцать три фунта, мистер, — с нажимом повторила Бэрил и улыбнулась так, что можно было задуматься, а не приходится ли она родственницей маркизу де Саду [6]. Драко посильнее сжал зубы: такого унижения он ещё не испытывал. Раньше после его посещений официанты в кафе хвастались чаевыми в десять галлеонов, а сейчас ему, потомку древней фамилии, не хватало на электрический «ключ»! Видимо, Бэрил уже поняла, в чём дело, потому что резко сменила ровный официальный тон. — Ты будешь платить, я спрашиваю? «Наверняка росла где-нибудь в Хакни», — отметил про себя Драко. — Ну и катись отсюда! Кассирша с раздражением принялась было отмечать выбитый чек как недействительный, но тут парень, стоящий в очереди за Драко, решил вмешаться. — Бэрил, Бэрил, — он оттеснил Драко от прилавка, — зачем же так грубо? Будешь грубить клиентам — я передумаю на тебе жениться? Кассирша оторопела. — Что? — только и смогла пролепетать она. — Мы же с тобой знаем, ты ведёшь себя как истинная леди. — Парень хитро улыбнулся. — Но, Бэрил, иногда ты так хамишь, то… ух! Если дальше так пойдёт, я отрекусь от нашей большой и светлой любви, будь уверена. Бэрил покраснела, и Драко захотелось рассмеяться. Шотландцы вообще забавно выглядят, когда краснеют: белокожие, они становятся красновато-розовыми, и веснушки выделяются на щеках мелкими крапинками. — Не мели чепухи, — буркнула стушевавшаяся Бэрил и снова обратилась к Драко: — Вы платить будете? Не дав Драко и рта раскрыть, Джек снова вмешался: — Посмотри, Бэрил, сколько там не хватает — я доплачу. Опытной Бэрил, трудящейся на кассе с выпуска из школы, хватило одного взгляда, чтобы понять, сколько Драко не достаёт. — Один фунт, Джек. — Всего-то? Держи, Бэрил, и дай мне ещё две пачки сигарет, — сказал он, протягивая пятидесятифунтовую купюру. Повеселевшая Бэрил быстро отдала Драко «ключ», пробила Джеку сигареты и ловко отсчитала сдачу. — Ну, до встречи, — на ходу вынимая из пачки сигарету, Джек помахал им рукой и вышел на улицу. Только в этот момент Драко сообразил, что даже не поблагодарил таинственного Джека. — До свидания, — крикнул он кассирше и ринулся за дверь. Оказалось, что можно было не спешить: Джек устроился с сигаретой здесь же, под козырьком крыши. При виде Драко он расплылся в улыбке. — Решил познакомиться? Драко снова промолчал. Он ещё не научился заговаривать с незнакомыми магглами без стеснения. — Да ты никак немой! — хмыкнул Джек и выпустил изо рта облачко дыма. Так они простояли с минуту, пока Драко, наконец, не собрался с духом. — Если вы оставите мне свой адрес, — несмело начал он, чувствуя себя невероятно униженным, но дождь заглушал его голос — пришлось говорить громче, — я обязательно верну вам деньги, клянусь честью! Джек бросил сигарету на землю и придавил ботинком. — «Клянусь честью»! — передразнил он. — Ты что, Айвенго [7], что ли? Обескураженный Драко на всякий случай покачал головой — мало ли кто такой этот Айвенго. Внимательно посмотрев на Драко, Джек воскликнул: — У-у-у, да ты это всерьёз! Послушай, Айвенго, забудь ты про этот фунт, и дело с концом. Но Драко с таким упрямством посмотрел на него, что Джек сразу понял — не отстанет. — Ладно, запоминай: Тринити-роуд, 325-J, Уондсуэрт. Джеймс Гордон Клайв, к вашим услугам, — и тут же улыбнулся: — зови меня просто Джек. Ну, представься же, а то я так и буду называть тебя Айвенго. — Драко Малфой, живу здесь, на Кропер авеню 27. — О, так мы соседи! Судя по лицу Джека, соседями он считал всех, кто живёт с ним в одном городе. — Ну, Айвенго — ты уж извини, но «Драко» тебе совсем не идёт — бывай! Заходи как-нибудь со своим фунтом. Через неделю, когда Блейз смог снять часть галлеонов с бельгийского счета Малфоев и обменять их на фунты, Драко, вооружившись картой, направился на Тринити-роуд. В этот раз дождя не было, и облетающие с деревьев листья кружились на ветру, а Темза казалось не такой уж мрачной. У нужного дома Драко остановился. Дом на Тринити-роуд состоял из десяти квартир, сдаваемых внаём. Не самое престижное жильё, но и не многоэтажка, в которой Драко жил в Хакни. Поднимаясь по лестнице, он внимательно смотрел на двери и таблички на них — нужная квартира оказалась на пятом этаже, под самой крышей. Драко позвонил, но дверь открыли не сразу; внутри что-то громыхнуло, будто со стола уронили кастрюлю, а потом послышался топот. Джек с безумной улыбкой на лице распахнул дверь и буквально затянул Драко в квартиру. — Айвенго, друг, да ты вовремя! Идём скорее, не стой на пороге! Драко очутился в небольшой комнате-студии: кухня от гостиной отделялась длинным столом, у стены стоял потёртый серый диван, накрытый пледом в шотландскую клетку, а вместо телевизора — грубо сколоченные полки, уставленные потрёпанными книгами. — Проходи-проходи, — Джек лихорадочными движениями расправил плед на диване и предложил Драко присесть. — Я принёс деньги, — только и смог сказать растерянный Драко, следя за мельтешащим перед глазами Джеком. Да уж, энергии ему не занимать. — Вот, — и он выложил на стол пятифунтовую купюру. Если отдавать долги, так уж с лихвой. Но Джек, вовсю копошащийся в холодильнике, даже не взглянул на деньги. — Отлично, Айвенго, премного благодарен. А теперь забудь ты об этом жалком фунте и посиди со мной! Он выставил на стол коробку с замороженной пиццей, какой-то напиток в бутылке — Драко видел такое в супермаркете, но не пробовал. — Так, Айвенго, помоги-ка мне, — и Джек поставил на стол два стеклянных стакана. При ближайшем рассмотрении оказалось, что на стаканах сделана надпись — «Coca cola». — Нравятся? — отправляя пиццу в микроволновку, спросил Джек. — Таких теперь не достать, я у приятеля брал, когда он на складе подрабатывал. Звякнула микроволновка, и Джек, взяв пиццу, махнул Драко рукой. — Пошли, Айвенго, нас ждёт «сонм тучек пепельного цвета» [8]. И колу не забудь. Вместе они поднялись по строительной лестнице на маленький чердак. Пролезая сквозь отверстие в полу, Драко больно стукнулся локтем. Странно, но мысль о том, чтобы уйти домой и оставить Джека одного, в голову ему даже не приходила. Тем временем Джек вытащил лежавший в углу потёртый матрас на середину чердака, прямо под мансардное окно, и довольно уселся на него. — Иди сюда, — похлопал он по матрасу, предлагая Драко присесть. — А теперь наполним наши бокалы и будем созерцать! Пенящаяся кола привела Драко в неописуемый восторг — ох уж эти выдумщики-магглы! — но, подняв голову, он просто потерял дар речи. Все оттенки розового, жёлтого и красного слились в облаках, в кои-то веки не грозовых, и солнце опускалось вниз. Никогда прежде он не видел ничего подобного. — Нравится? — поинтересовался Джек, отпивая из стакана. — Это просто… магия какая-то, — зачарованно прошептал Драко, и Джек прыснул. — Да, друг мой Айвенго, это магия. Магия природы, — добавил он в ответ на недоверчивый взгляд. Какое-то время они молчали, но когда закончилась пицца, а колы осталось ровно на два стакана, атмосфера стала располагать к беседе. — Ты откуда такой, Айвенго? — Что? — Ну, не мог же ты из неоткуда появиться. Есть же родители, дом, куча детских фотографий, школьные друзья. Вот я и спрашиваю: откуда ты такой? Врал Драко самозабвенно и со вкусом — не родись он в чистокровном семействе, подался бы в какой-нибудь театр — но сейчас просто менял все магические подробности на маггловские. Он родился в знатной, но слишком консервативной семье, сестёр и братьев у него нет. До одиннадцати лет его воспитанием занимались мать, а после его отправили учиться в одну частную школу в Шотландии. Особо его не любили, потому как попрекание людей их плебейским происхождением для него было вроде хобби. Но друзья у него были: Тео и Блейз. Их родители близко общались с родителями Драко, потому как и Малфои, и Нотты, и Забини состояли в одной организации… в общем, они желали власти и добивались её не самым законным путём. В конце концов, отца Драко посадили, и он умер в тюрьме. Мама не перенесла этого и скончалась от сердечного удара, родовое поместье конфисковали, а также заморозили большинство счетов. — Я был прав, — торжественно провозгласил Джек, явно довольный собой. — Ты же Айвенго двадцатого века: благородный рыцарь без наследства. Так где ты работаешь? Нигде он не работает. По настоянию отца он готовился в политики, куда ему теперь путь заказан. Деньги его друг Блейз тайно снимает с последнего оставшегося у Малфоев счёта. Что потом? Драко не знает. — Ну, приятель, надо тебе выбираться из этой ямы. Мечту какую-нибудь завести. Вот я знаешь о чём мечтаю? Джек мечтал об итальянском ресторане, но работал в спорт-клубе барменом. Правда, это его не особо удручало. Родился он в Йорке, был единственным сыном. Правда, раньше сестра его матери жила с ними на соседней улице, а с ней муж и дочка. — Мы с кузиной Айни были закадычными друзьями. Я научил её читать, и мы вместе играли в книги. Например, однажды она была Дороти, а я и Страшилой, и Железным Дровосеком, и Трусливым Львом. А ещё она была Венди, а я Питером Пэном. Ещё мы таскали с кухни вишневые бисквиты. А потом тётя Джин и дядя Чарли переехали в Лондон. Сначала приезжали на лето, а потом Айни пошла в какую-то частную школу, и всё. Больше мы не общались. Не знаю даже, что сейчас с ними. На молчаливый вопрос Драко Джек добавляет: — Я по приезде пытался их искать. Но дом, в котором они жили, сейчас пустует, а куда они уехали, никто не знает. Джек замолк, задумчиво отпил из бокала. — Слушай, Айвенго, а ты любишь стихи? — Стихи? — послушно повторил Драко. Интересно, а в кока-коле есть алкоголь? Если да, тогда понятно, почему мысли в голове долго не держатся. — Ага, стихи. Сиди здесь, я сейчас. Джек едва не кубарем спустился вниз по лестнице, но уже через пару минут его голова показалась в дыре в полу. На пол плюхнулась толстая тетрадь. — Вот, — Джек едва не под нос сунул Драко тетрадку, — друг мой Айвенго, собрание бесконечной душевной мудрости самых разных людей из самых разных стран. Он уселся на матрас, пролистал тетрадь. — Например, вот этот поэт. Слушай, хорошие стихи. «Если жизнь тебя обманет, Не печалься, не сердись! В день уныния смирись: День веселья, верь, настанет. Сердце в будущем живет; Настоящее уныло: Всё мгновенно, всё пройдёт; Что пройдёт, то будет мило». [9]***
— Так, — Драко отпил из чашки; сладкое какао приятно грело горло, — знакомый из прошлого. За что он любил Блейза, так это за отсутствие любопытства. Если не хотят объяснять — не допытывайся. По такому принципу он жил. — Хорошо. Завтра тебя будут ждать в клинике, я договорился. Доктор Каганович сказал, швы снимут примерно через неделю, а я в это время попытаюсь достать зеркало. Сентиментальность — не то, чем стоит гордиться мужчине. Но сейчас Драко был рад тому, что может пожать Блейзу руку и проникновенно сказать: — Спасибо, друг. Спасибо. Примечания: [1] stellato — итал. звёздное небо, редк. танцующий со звёздами. [2] палаццо (от итал. palazzo) — дом-дворец в Италии. [3] подковы и клевер — имеются в виду подкова на счастье и четырёхлистный клевер как талисманы на удачу. [4]Уондсуэрт — район Лондона, расположен на юге. Тихое и спокойное место, не облюбованное туристами, с умеренными ценами на жильё. [5] Хакни — неблагополучный район Лондона с высоким уровнем криминала и невысокими ценами на жилье. [6] Маркиз де Сад — французский философ и писатель, известный всем по термину «садизм». Проповедовал абсолютную свободу, не ограниченную ни моралью, ни какими-либо законами. Автор «120 дней Содома», рукописи, повествующей о четырёх богатых развратниках, решивших вкусить запретные утехи. В некоторых странах запрещена к публикации из-за подробного описания сексуального насилия и жестокости. [7] Айвенго — персонаж одноимённого романа Вальтера Скотта, «доблестный воин с горячим сердцем». [8] Взято из стихотворения «Закат» авторства Перси Биши Шелли, известного английского поэта 19 века. Муж Мэри Шелли, писательницы, прославившейся благодаря «Франкенштейну». [9] Стихотворение за авторством Александра Сергеевича Пушкина.