***
— Пойдем набухаемся, — мечтательно говорит Даня, выпуская из легких тонкую струйку дыма. Лиза сидит рядом на скамейке, откинувшись назад и открывая бледную кожу предплечий еле греющему закатному солнцу. Она опускает взгляд на парня и замечает, как он забавно жмурится от золотых лучиков, проникающих под ресницы. Дрожащие листики берез в парке легко подрагивают на ветру, иногда отбрасывая танцующие тени на усыпанное веснушками лицо парня. Красиво. — Пойдем, — говорит девушка, готовясь встать со скамейки. Парень выбрасывает окурок и медленно наклоняется к Лизиному лицу. Он мягко касается губами кончика ее носа, после чего резко кусает и подрывается со скамейки. Девушка быстро встает за Даней, догоняет его и запрыгивает к нему на спину, хватаясь руками за шею и обвивая ногами торс. — Жди, блять, расплаты, — шепчет она прямо над его ухом. Спрыгнув на землю, Лиза ровняет шаг и молча идет рядом. Парень долго молчит и отводит взгляд, пряча улыбку, до того момента как девушка не опускает ладонь на его бок. Кашин долго смотрит на нее с наигранным непониманием, пока она не начинает резко щекотать его. Данил подпрыгивает и громко вскрикивает, заставляя Лизу убрать руки и всхрюкнуть от смеха. Отойдя на пару метров, он с опаской смотрит на смеющуюся девушку. Через несколько секунд парень меняет курс и прижимает ее к широкому дубу, заставляя замолчать и с недоумением заглянуть ему в глаза. Данил аккуратно убирает спадающие на плечи волосы, открывая кожу шеи, и ставит девушке багровеющий засос. — Сука, — шепчет она, отталкивая парня от себя. Кашин подрывается с места и ускоряет шаг, с ехидной улыбкой направляясь к бару неподалеку.***
Лиза пьяненько морщится, когда дверь в квартиру издает пронзительный скрип, длинным эхом расползающийся по подъезду. Даня, пребывающий в схожей кондиции, хихикает и входит внутрь вслед за девушкой. Они быстро скидывают обувь и, с искренним старанием пытаясь не разбудить Зарыковскую, крадутся в Лизину комнату. Она идет первой. Единственное освещение — это неторопливо розовеющее вдалеке рассветное небо, поэтому девушка, не замечая преграждающего путь хлама, спотыкается и, тихо матерясь, падает на паркет. Вслед за ней таким же образом рядом оказывается и Данил. Они одновременно начинают смеяться, потирая ушибы. Очень быстро руки уже касаются тел друг друга, и парень, приподнявшись над девушкой на локтях, целует ее в губы. Когда на спину давит жесткий пол, а на мозг — водка, избавляться от одежды гораздо тяжелее, хотя не так невыполнимо. Ткань из-за раскалившегося вокруг воздуха тлеет быстрее, чем Лиза успевает перевести дыхание. Парень беспрепятственно сбрасывает все мешающие чувствовать ее тело вещи, после чего помогает девушке расстаться со своими. Перед тем как закрыть глаза Лиза замечает только промелькивающий в темноте презерватив.***
Девушка медленно просыпается от щекочущих веки лучиков солнца. Постепенно к ней возвращается мироощущение, и первое, что она замечает помимо привычных симптомов похмелья, это спокойное сопение где-то над ухом. — Блять, — шепчет она, расслабленно улыбаясь в пустоту. Плед, стащенный Даней с кровати, и укрывающий их обоих на ледяном полу, не спасает от крадущегося по коже холода. Девушка аккуратно выпутывается из его рук и тихо перебирается на кровать, закутываясь в мягкое одеяло. Через несколько секунд к ней приходит осознание того, что она совершенно голая. Как и Кашин. — Блять, — повторяет она снова, приподнимая брови. Ее футболка и белье погребены где-то под изредка похрапывающим Даниным телом, и достать одежду она не решается. Еще несколько минут девушка пытается уснуть, то и дело прячась от надоедливого солнца. Один баран, два барана, блядские шифоновые шторы, три барана… Сдавшись, Лиза тянется к столу возле кровати, где обычно лежит ее телефон, но натыкается только на блокнот. Она тяжело вздыхает и берет вещь в руки. Делает несколько линий и только иногда бросает взгляд на валяющегося снизу Даню. Закончив с наброском, девушка прикрывает глаза от накатывающей усталости и проявлений абстинентного синдрома. За стенкой слышится свист чайника и приглушенный скрежет стула по паркету. Зарыковская встала на работу. Лиза тихо вылезает из-под одеяла, все-таки одевается и выходит из комнаты. На кухне свежо и спокойно, за исключением сонной брюнетки, которая насыпает в кофе чайную ложку сахара и еще четырнадцать — отборного мата. Проведя наблюдения, только зашедшая в комнату девушка выясняет, что причиной Дашиного прекрасного расположения духа стала предыдущая чашка, содержимое которой аккуратной лужицей растекается по полу. — Доброе утро, — громким шепотом говорит Зарыковская. — Доброе, — отвечает Лиза, присев за стол. — Перестань уже водить своих мужиков сюда, — продолжает соседка, — мужиков, блять, всех ненавижу! Хотя бы не гремите там. — Мы не гремели, я споткнулась обо что-то и нахуй упала, — нервно говорит девушка. — Не нахуй, а на хуй. Даша со злостью отворачивается, но, слыша хихиканье подруги, сдается и смеется вместе с ней.***
Даня просыпается через несколько часов, и Лиза молча укомплектовывает его набором джентльмена в виде цитрамона, упаковки активированного угля, минералки и яичницы. Парень же в ответ только благодарно кивает и изредка поглядывает на нее с довольной ухмылкой. — Ты никогда не… — аккуратно начинает она, стоя у плиты спиной к парню, — думал восстановиться в институте? — Зафем? — с набитым ртом спрашивает Даня. — У тебя же охуенно получается, — продолжает девушка, — Даша говорила утром, что тебя дяди всякие хвалят. — Не думал, — отвечает парень, опуская взгляд в тарелку. — Подумай, — резюмирует Лиза, опускаясь на стул напротив. Кашин быстро приподнимается, перегибается через стол и целует ее в уголок губ. — Приятного аппетита.