Слабоумие и отвага

Шевелится было тяжело. Думать больно. Существовать нереально. Но тут уж ничего не поделаешь, придётся. Боль отрезвляла, а болело в этот момент все без преувеличения. Но главное с этим не переусердствовать, ведь та же боль может свести тебя с ума. Где поймать этот баланс? Нужно было подниматься. Идея все оставшееся время поваляться непонятно где не слишком вдохновляла. К тому же, он должен был что-то сделать. Но что?  Блять. Точно. Дима. Арс разогнул все свои мышцы и кости, мучительно встал и огляделся. «Где он, черт побери?» Возвращающиеся мысли подсказывали, что помимо Димы ему нужен был Антон. А помимо их двоих с ним был Серёжа, которого никак поблизости не наблюдалось.  «Ты его сам оставил», - напомнил внутренний голос. Арса накрыло самобичевание.

***

Он шел по пригороду по пыльной дороге. С одной стороны от нее был лес, с другой заборы и дома. Он пока не знал, куда идет, а по пути ему никто не попадался. Парень свернул на первой попавшийся улице вглубь частного микрорайона.  Он пытался думать. «Поздно уже», - снова напомнил о себе его невидимый друг.  «Никогда не поздно», - подумал Арс и принялся дальше логически представить, куда могли деться его друзья. Ничего не выходило.  В отчаянии парень начал ругаться про себя. И на себя. Потом на вселенную. Потом стал просить ее о помощи. Умолять. Плакать. В итоге он просто остановился, опустошенный, с немигающим взглядом в никуда. Мир замер. Слегка подул ветер. Арс отмер, но не мыслями, и снова пошел. Просто прямо. Он уже ни о чем не думал и ничего не просил. Просто шел и не знал, что делать дальше. Повернул налево. Калитка одного из домов бесшумно качалась на петлях. Она преградила парню путь, только поэтому он и обратил на нее внимание. И только потому перевел взгляд вглубь двора. Перед дверью происходило что-то отчасти странное, но блуждающий разум не обрабатывал полученную информацию. Звук, похожий на удар, а после крик вырвали парня из глубин его подсознания.  Парень, что только что со всей свой силы ударил по мощного вида двери, закричал и заругался от боли.  Развернулся лицом к Арсению. Тот обомлел. - Дима! Парень вскинул голову. - Арс? - Блять, Дима, мы все тебя всюду ищем. Какого хуя ты куда-то уперся, мудак? Че тебе на месте не сиделось то, сука. - Прости. Я просто... Дима поник. Его накрыло ни то озарение, ни то отпустило безумие. - Просто, блять. Просто.... Просто скажи мне, где Антон, дебил. - Антон? Парень еще сильнее растерялся. Зрачки бегали. Мозги отмирали. Тело потряхивало. - Мы.... Разошлись в одном дворе. Я сказал, что приду за ним. Думаю, он там и сидит. - Думаешь?! - Эээ... Надеюсь. Арсения одолевала злость. На Диму, что ушёл. На Диму, что утянул с собой Антона. На Антона, что позволил себя втянуть. На него же, ибо позволил себя бросить. На Диму, что оставил Антона. На Серёжу , который не остановил его. На ещё тысячу причин. Тысячу и одну причину. Последней был он сам. Он и есть тут самый тупой долбоеб. У него, в отличии от остальных, мозги на месте. Вот только пользоваться ими он так и не научился. - Пойдём, покажешь, где ты мальчика нашего бросил. Ты же помнишь?- парень немного остыл. - Да, кажется. - А как ты, калитку выломал, пидорас очкастый? - А вот этого не помню. С того момента, как пришёл сюда вообще плохо, что помню. Равными картинками в калейдоскопе. Это все. - Это не калейдоскоп, у тебя очки просто треснули. И действительно. Треснули. - Идём. Все же несколько поплутав, они выбрались в основную часть города. Там Дима уже ориентировался легче и уверенно держал курс. - Ты... Странно выглядишь. Даже для треснутых очков. - Нормально. - Да нет, ненормально. Диму остановился и стал придирчиво разглядывать друга. - Я ни разу не видел, конечно. Но что-то мне подсказывает, что ты не чист. - На руку? - Арс попытался отшутиться. - Да, именно на неё. На тебе футболка, и я все еще в состоянии разглядеть след от укола. И весь твой вид, который нам так часто описывали, говорит, что ты под наркотой. - Да брось. Ничего по мне не видно. - Я твой друг, а не дурак. Я знаю, как ты нормальный выглядишь. - Ты себя-то видел? - Со мной мы уже разобрались. Скажи-ка лучше, ты меня с Антоном спасать вылез или увидел отличный шанс получить дозу, мм? - Да вас, вас. Это случайно вышло. Мы шли к вам , а потом что-то пошло не так. - Мы? - Ну.... Да, мы. - И где сейчас эти "мы"? Теперь начинал закипать Дима. Он от начала до конца понял, что произошло. И хоть сам он был ни разу не лучше, это не помешало парню начать бить Арса за все хорошее. Тот не особо отбивался. Но Дима не переставал, поэтому пришлось устроить полноценную драку, с криками, яростью и покатушками в пыли и поту. Парни лежали на земле, стараясь отдышаться, но не вдыхать слишком глубоко. Пылевая завеса плыла над ними, загораживая потухающий свет. - Его тут нет.- первое, что сказал после драки Дима. - Что? - Антона. Это тот двор, но его тут нет. - Еще бы въебал тебе, да сил уже нет. Не ты первый, знаешь ли, кто мне сегодня выволочку устроил. - Знаю, конечно. Не такой уж и слепой. - Ага. Утверждал, что у меня приход на лице написан, а не избиение. - Какой ты смешной, Арс. Ну за что, по-твоему, кому-то нужно бить тебе ебало, если не барыге, у которого ты в долгу. Или спиздил у него товар, этого я уж не знаю. Просто все это довольно очевидно. - Раз такой умный, мог бы и не идти с сорванной башней хер знает куда. Умник ебаный. - Слава богу, что я умник, Арс. Слава богу. Они поднялись. А что делать дальше? Искать кого-то в сравнительно незнакомом городе в сумерках было весьма тривиально. Да и вообще, зачем Арс с Серёжей изначально организовали свой спасательный отряд, если просто могли сообщить о случившемся взрослым. Теперь уже снова рассудительный Дима принял решение просто отправится обратно и рассказать, что, как и почему случилось. Любая другая их самодеятельность понесет только больше необратимых не слишком хороших последствий. Так перед ними расстелилась дорога домой. Ворота были открыты. Было поздно, на ночь корпус закрывался. Парни уже продумывали план проникновения внутрь, но двери были не заперты. Их ждали. Все. Преподаватели. Старосты. Полицейские. Друзья. - Антон... - облегченный Димин шепот. Серёжа выглядел самым худшим образом. - А с тобой то что еще случилось?- поинтересовался он у Арса. Поговорить им не дали. Антон, сидевший и нервно трясущийся, проявил слабые эмоции по поводу возвращения друзей. У него был шок. Застрявшая между внутренним спокойствием и безумием истерика. Его нужно было вести на реабилитацию, неопределенной продолжительности. Парень не мог говорить, успокоиться, глаза не фокусировались ни на чем, слёзы неосознанно текли по щекам. Дима больше не испытывал облегчение. Серёже также предстояло принудительное лечение. Не то, чтобы его принуждали. Администрации школы потребовалось немало усилий чтобы доказать, что парень болен и не всегда может отвечать за себя. Штатным психологом было установлено, что он не находился в полном своём сознании, когда напал на пострадавших. Это заключение должен был подтвердить независимый специалист, а до того срока парень будет отправлен в одиночную камеру. Потом уж в мягкую одиночную камеру. Декан Арса только лишь разочарованно покачал головой и подписал бумаги о переводе парня на рехаб. После просто ушёл. О том, что за ним прибудет машина утром, парню сообщил декан Диминого факультета. Тому так же сообщили его участь, не отличающуюся особо от участи остальных. Однако, на него почти не спускали собак. Все всё, конечно, понимали. Не понимали только, почему все пошло не так. Дима был самым образцовым психом в ремиссии. - Антон. Тоша. Ты слышишь меня? - парень только больше затрясся и попытался отвернуться. - Ты только знай, что все хорошо. Ты не сделал ничего плохого. Тут только я во все виноват. Дима плакал. Он не мог смотреть на своих друзей. Не мог смириться с тем , что он, который больше всех пытался уберечь их от самих себя. Он, который всегда помогал им, делом или советом. Он, который очень их любил. Сейчас он является причиной, по которой все они будут снова проходить свой личный ад. Больной, загнанный, трясущийся Антон. Забитый, изуродованный, поникший Серёжа. Разбитый, пустой, сдавшийся Арсений. Все они - только его вина. Он плакал и не видел, как всех троих развели по уготовленным для них местам. Он плакал и позволял увести себя из пустого холодного холла в маленькое тёмное помещение. Он плакал и не помнил, как закрыл глаза, а открыв их, не помнил, как оказался в похожем на все остальные, но чужом и пугающем, белом, чистом месте.