Nightmare

День начинался довольно удачно. Солнце светило, птицы пели, цветы цвели — в такие дни хочется выглянуть из своего гнёздышка и подышать свежим, пусть и не очень, воздухом. И именно в этот день ширококостный скелет по имени Санс встал сегодня, на удивление всех и даже самого себя, раньше обычного. Он встал с постели впервые отдохнувшим, кости его не болели, а кошмаров на этот раз и вовсе не было. И казалось бы, а что может испортить такой чудесный день? А я вам скажу что-то, что он встал сегодня рано, уже было огромной ошибкой. Ошибка, которая повлечёт за собой неприятнейшие последствия. Санс встал со старого, но хорошо сохранившегося, матраца, при этом надев давно знакомые, удобные и любимые розовые тапочки, и побрёл вниз за тем, чтобы привести хоть чуточку себя в порядок, а точнее в ванную. Но перед тем как пойти туда, он решил проверить где Папс, поэтому в начале проверил его комнату. Он прошагал до его комнаты, постучался и, не услышав ответа, открыл дверь. В комнате через жалюзи просачивался утренний свет, осветляя комнату тёплыми лучами. Скелет переместил свой взгляд на кровать-машину, но брата на ней не было. Санс подумал, что Папс, возможно, уже ушёл на тренировки к Андайн, поэтому он расслабился, вздохнул и пошёл умываться. Спускаясь по лестнице, он чувствовал как скрипят половицы, но это ему не помешало услышать то, как шумит душ в ванной. Он спустился до конца по лестнице и подошёл к двери, ведущей в ванную комнату, немного приоткрывая её, и, посмотрев на источник шума, застыл на месте. Санс покраснел от того, что сейчас видит. Он видит Папайруса, который, оперевшись одной рукой о стену, а второй рукой держась за член, надрачивает себе прямо в душе. Вода из душа стекает прямо на него, давая немного прохлады костям. Папайрус так увлёкся своим делом, что, как казалось Сансу, он не заметил второго присутствующего, поэтому продолжал заниматься своим делом дальше, не замечая ничего вокруг. Со стороны можно было понять, что высокий скелет очень доволен собой. Это можно было понять по тому, как он иногда постанывал от удовольствия, как делал глубокие вдохи, как быстро двигал рукой по своему стволу, наслаждаясь всем этим, и как он что-то постоянно бормотал себе под нос, высунув язык. Санса, всё ещё стоявшего в дверях, всё также продолжали игнорировать и не замечать. Но он почувствовал себя ещё неловко, когда понял, что всё это время смотрел на своего брата, пока тот мастурбировал. Его отвлёк от мыслей Папайрус, который добрался до пика и постанывал в сладком удовольствии. Он задышал ещё быстрее и, не выдержав, начал двигать рукой усерднее, а кончая, назвал имя Санса очень громко. Теперь было понятно, что всё это время он говорил себе под нос. Санс, видя всё это зрелище, попытался свалить оттуда как можно скорее, поэтому быстро прикрыл за собой дверь и телепортировался к себе в комнату прямо на кровать, чтобы залечь под одеяло и притвориться спящим. Как будто ничего и не было, скелетоподобный монстр закрыл глаза и попытался заснуть, но ему никак не удавалось это сделать: он всё думал о том, что только что увидел. Ему не следовало это видеть, так считал Санс, лежа на постели с закрытыми глазами. Но всё же он смог себя перебороть, будучи ленивой натурой, и заснул. К сожалению, сон его длился недолго, так как Папайрус пришёл будить его. Ну, как будить? Он орал на него за то, что он такой ленивый и не встаёт с постели, когда как на дворе уже день и вовсю светит несуществующее солнце в подземелье. Санс уже по привычке говорил, что поспит ещё пять минуточек, поэтому Папс сам пришёл, чтобы разбудить лентяя. Он зашёл в захламлённую комнату, полную мусора и горы из носков. Тут уже царило свое носочное королевство, а королём был носок, который единственный не имел свою носочную пару. Папи подошёл к тушке Санса и сдернул с него одеяло. Он держал одеяло ширококостного, смотря на то, как тот лежит лицом в подушку и не собирается вставать. — Брат, вставай. Ты не можешь пролежать весь день в кровати, — выдвинул свой вердикт Папайрус, чуть опуская своё туловище в направлении Санса, при этом начиная тянуть свои руки в его сторону. И когда руки добрались до нужного объекта, те схватили его за подмышки и подняли над постелью, немного встряхивая в воздухе для того, чтобы разбудить, но всё без толку. Тогда высокий не отчаялся и, взяв куртку и тапочки Санса, вместе с их обладателем, перебросил его через плечо, для удобного перемещения. Взяв старшего брата покрепче, он отнёс его вниз в ванную, чтобы почистить зубы ленивому мешку костей. Спустившись по давно надоевшей скрипучей лестнице, они направились в ванную. Папс открыл дверь ванной и встал рядом с раковиной, всё ещё держа ленивую тушку костей. Он снял его со своего плеча и поставил напротив раковины, прижимая своим телом, чтобы тот не упал. Санс, почувствовав как близко сейчас находится его брат, проснулся окончательно и начал смущаться от его действий. А когда он вспомнил сценку, когда впервые проснулся, то аж воспылал от смущения и походил сейчас больше на Гриллби, чем на скелета. — П-папс, отпусти меня. Я уже проснулся, — начал нервно говорить Санс, как можно сильнее стараясь выпутаться из крепкой хватки Папайруса. — Нет уж, Санс. Я знаю, что ты пойдёшь дальше спать, если я тебя отпущу. Так что позволь это сделать Великому в этом деле, нье-хе-хе! — Санс решил поверить его словам и сдался на волю судьбе. Может всё это было всего лишь его дурным сном? Запутавшись на мгновение в своих мыслях, он и не замечал действий брата. Папайрус взял в одну руку зубную щётку, а в другую зубную пасту, при этом крепко прижимая тело ширококостного к раковине, отчего тот, очнушийсь, начал опять смущаться, но быстро успокоил себя, говоря, что всё это было сном, что всё это было нереально. Но его решение быстро поменялось, когда он почувствовал, как об его таз легонечко тёрлись, будто бы стараясь скрыть это. Санс чуть-чуть поёрзал, находясь между братом и раковиной, чтобы понять, что ему это не кажется. И решив остановиться, он всё ещё чувствовал это, чувствовал как об него трутся сзади. — Папс, что ты делаешь? — решил заговорить Санс. — Как что? Чищу зубы ленивому мешку костей, конечно же, — выдал Папайрус. — Тогда почему ты… ёрзаешь сзади меня? — А ты думаешь мне удобно придерживать тебя, и при этом чистить тебе зубы? Конечно же нет. Санс, ты всё ещё не проснулся что ли? — возмущённый Папс не понимал смысл сказанных сейчас слов брата и, больше ничего не услышав от него, продолжил своё дело. Толчки в таз Санса прекратились. Последующее время дня прошло как и обычно. Ничего практически не поменялось. Всё так же, как и в предыдущие дни. Дом, пост, бар. Возвращаясь домой, Санс, как и обычно был уставшим, хоть и ничего не делал. Как обычно. Поэтому когда вошёл в дом, то сразу же пошёл к себе в комнату. И, не снимая с себя ничего кроме розовых тапочек, плюхнулся на кровать и сразу же уснул.

***

Санс проснулся непонятно от чего. Вокруг было темно, но не потому что сейчас была ночь, а потому что у него были завязаны глазницы, а также спереди были связаны руки, да и говорить не мог, так как что-то мешало в виде какой-то тряпки во рту. Санс был в замешательстве, и не сразу понял что происходит, но когда до него дошло в какой он ситуации, то сразу же начал паниковать. Скелет стал мотать головой из стороны в сторону, но было так темно, что появилось впечатление, будто тут никого кроме него нет, да и света тут никакого не было. Поэтому из-за всего этого он сделал вывод, что до сих пор спит и это его сон. Может быть он сейчас спит, укутавшись сильно в одеяло, и поэтому не может даже пошевелиться нормально. Доказать, что он не спит — Санс не мог, поэтому из своих утверждений он сделал вывод, что стоит заснуть снова. Так и поступив, он устроился поудобнее на полу и заснул, с трудом, конечно, но ему не впервой засыпать в различных местах, он и не так засыпал. Скелет расслабился и был уже в царстве морфея, но долго ему поспать не дали, конечно же. За пределами комнаты прозвучал хлопок двери. Кто-то очень быстро перебирал ногами, будто бы в спешке. Но даже это не помешало связанному Сансу сладко посапывать на полу. Свет в комнате включился. Прозвучал ещё один хлопок, но теперь он уже прозвучал в комнате где был сам скелет. Его, конечно, не разбудило и это. В комнате мгновенно стало тихо. Казалось, будто бы никого здесь и не было, но вскоре раздались чьи-то медленные не спешащие шаги, которые направлялись прямо к ленивому, любящему кетчуп, Сансу. И вот шаги остановились прямо напротив него. Этот некто присел на корточки и не сводил глаз с нашего скелета. Далее послышался громкий звук шлепка, который разнёсся по всему помещению. Санс проснулся от того, что ему очень сильно дали пощёчину, в то место где должны быть щёки у людей. От последующих дальше слов, он дёрнулся и немного задрожал. — Вставай, Санси. Настало время просыпаться. Ты же не хочешь пропустить всё веселье? — произнёс некто, таким сладким приторным голосом. Последовала ещё одна пощёчина. Теперь у Санса было доказательство того, что он точно не спит. Только вот, он не понимал только одного. Почему этот голос сейчас был похож на его Папайруса? Нет, это не может быть его братом, Папайрус не такой. Его брат заботливый, добрый и отзывчивый, и никогда бы не применил насилие к своему старшему брату. Только Папайрус замахнулся для следующего удара, как он заметил, что его любимый Сансик уже проснулся, понял он это, когда заметил, что Санс всем своим телом дрожит, а голова прижата к стенке, стараясь избежать ударов. — О, ты проснулся, Санси? — после слов он приблизился к Сансу, и развязал ему глаза. Скелету сразу же ударил резкий свет в глазницы, из-за чего он зажмурился. Открывая их, он не поверил в увиденное сейчас. Перед ним был и в правду его Папайрус, вот только в его глазницах не было никакой отзывчивости и доброты, а было что-то другое. Что-то, что делало его не таким, как обычно. У него было какое-то желание, но причём тут он, Санс не понимал. Папс, неожиданно для низкого, начал приближаться к нему. Лицо его было напротив брата, он прямо дышал ему в лицо горячим дыханием. — Извини, что причинил неудобства тебе, но по-другому ты бы не проснулся, — сказав это, он приблизился ещё ближе и дотронулся своим языком впадины, где должен быть нос, Санса, таким образом, лизнув его, проявляя так к нему свою любовь и заботу. — Санс, я так сильно люблю тебя. Я не хочу, чтобы кто-нибудь ещё касался тебя кроме меня, — Папс осторожно погладил его по щеке, словно бы тот был хрустальным. Он прикоснулся лбом к его лбу и продолжил, — Я хочу сделать тебя только моим. Никто никогда тебя больше не тронет, — Санс всё ещё не верил в происходящее. Прямо сейчас он находился в шоке. Вставая с колен, Папайрус быстро поцеловал старшего в макушку и, встав в полный рост, он смотрел на него сверху вниз. — Поэтому мне придётся сделать кое-что, что тебе может не понравиться, — только сейчас низкий скелет заметил кое-что у Папса. Через его боевые шорты просвечивалось то, как сильно он возбуждён, и как сильно он желает Санса, — Брат, пожалуйста, не сопротивляйся, — Скелет в красном шарфе вытащил член из своих шорт, что давно его уже оповещал о своём присутствии. Санс, увидев и поняв всё, начал сразу мотать головой и что-то мычать в знак протеста. Но Папс не слушал его и уже пытался развязать рот для своих последующих действий. — Папайрус. Бро. Не надо этого делать, прошу. Ты же не станешь этого делать, не так ли? Это всего лишь шутка, да? Пожалуйста, скажи, что ты шутишь, Пап-мх…- дальше ему не дали продолжить, так как его заткнули, засунув член в его рот по самую глотку, отчего сразу же последовал рвотный позыв. — Извини, — просил прощения Папс, высовывая из него свой член, давая ему отдышаться, а потом вновь засунул, но уже не так резко и не так глубоко, как в прошлый раз. Он, держась за голову Санса, начал двигаться в его ротике сначала не спеша, чтобы не спровоцировать на ещё один рвотный позыв, давая привыкнуть. Но высокому не терпелось заполучить своего брата, поэтому он позволил себе засунуть член немного глубже, от чего и последовала следующая реакция рвотного позыва. Папс повторял свои действия снова, и снова, и снова, наслаждаясь его горячей и влажной глубиной. Но Сансу это совсем не нравилось, поэтому из его глазниц уже давно льются, не переставая, слёзы. Из-за резких, глубоких толчков в его рот, у него выделялись слюни, отчего он постоянно задыхался из-за них. — Твой грязный ротик так хорошо меня принимает, — начал Папс, — так глубоко. Я чувствую, как тепло у тебя в ротике, как влажно, — он толкнулся сильнее, застонал и чуть было не кончил от удовольствия. — Ах, Санс… — последовало ещё несколько толчков от Папса, затем он бурно кончил, заталкивая член глубоко в глотку Санса, чтобы он смог всё проглотить. Закончив, он медленно вытащил член из его рта, давая отдышаться, потому что братика ждёт впереди ещё много чего интересного. — Ты великолепен, Санси, — произнёс Папс с отдышкой, смотря на немного контуженного Санса. Он находился в неком пространстве прямо сейчас. Лицо его было уставшим и испачкано в своих же слюнях в перемешку со слезами, а также на его лице было немного смазки младшего. Из-за того, что Папс вымотал его, ему трудно было что-либо сказать, он постоянно пытался выровнять своё дыхание. — Пап… — поднимая взгляд на Папса, как бы умоляя его перестать всё это делать, Сансу, наконец-то, удалось хоть что-то выговорить. — Нет, Санси, мы ещё не закончили. Мы только начали, — разочаровал его высокий скелет. Папс на мгновение уловил своим взглядом кое-что у своего брата, поэтому поспешил проверить свои догадки, беря Сансика за его испачнные в смазке шорты и стягивая их. Последующий результат оправдал ожидания. — Ох, Санси, я и не знал, что тебе это может понравиться так сильно, — прокомментировал свои догадки Папайрус, смотря на то, как сильно возбудило старшего проникновение в его рот. Санс был не менее удивлён, чем его брат, он не знал, что ему такое может понравиться. Папайрус взялся за его плоть, и от следующей реакции Санса, покрылся стаей мурашек. — Ах, Папс… — довольствуясь происходящим, простонал Санс, хватаясь за одежду Папайруса, связанными руками, и закатывая от нахлынувшего удовольствия глаза. Он выгибался под ним, когда тот стал двигать рукой по его члену. Папайрус, почувствовав преимущество над Сансом, воспользовался данной ситуацией. Он спустился на колени и опустил голову к штанам брата. -Ах, Папс! Что ты делаешь? Мы же, хах, братья, мы не должны так, ммх, делать, — Папайрус не слушал брата, поэтому проигнорировал его замечание. Пытаясь доставить брату удовольствие, он взял в рот его член, начиная сосать в быстром темпе, при этом не заглатывая член полностью. — Папс, ах, Папс! С-стой! Если ты, мх, не остановишься, ахх, тогда я не, ах, продержусь, хах, долго! — Папс продолжал свои действия, доставляя Сансу как можно больше удовольствия. Он чувствовал, что его брат уже на пределе, и что он вот-вот кончит, поэтому Папс быстро отпрянул от брата, доводя того руками. — Папс! — проскулил Санс, изливаясь в руку брату, пачкая не только его, но и себя. Теперь он был очень «грязным». — Санс, ты так развратно выглядишь прямо сейчас. Ты знаешь, что ты выглядишь прекрасно, испачканный в сперме? — после трёхсекундного молчания Папс снова заговорил, — Я думаю, что ты бы смотрелся ещё лучше, если бы испачкался в моём семени. Давай это исправим? — Санс понимал, что может отрубиться сейчас в любой момент, потому что не привык к подобному обращению к себе, да и ему совсем не дали поспать. Резко и неожиданно для Санса, его перевернули так, что он находился в позе «собаки», и так как его руки были связаны, у него было не очень удобное положение. Его связанные вместе руки, упирались в стену для того, чтобы не удариться об неё. А его ноги были словно ватные после оргазма, поэтому ему было тяжело стоять на четвереньках. Поза эта не предвещала ничего хорошего, не только потому что она была неудобной. Сансу это положение ОЧЕНЬ не нравилось, и то как обращается с ним Папс сейчас, просто выходило за рамки понимания. Ничего нет хорошего в том, что его младший брат хочет его изнасиловать во все, так сказать, «дырки». И то что хочет сейчас сделать с ним Папс — нельзя назвать братскими отношениями. Всё это рушилось с каждой секундой, с каждым новым движением и решением пойти на всё это. Санс всё ещё не отошёл от оргазма, поэтому он не сразу понял, что произошло. Стоя в позе «собаки», со спущенными штанами, связанными руками и весь в, прилипшей к костям и одежде, своей сперме и поту. И прямо сейчас его хочет оттрахать его младший брат Папайрус, который всегда был невинным, добрым и никогда не применял насилие, особенно к своему брату. Находясь в положении «попой к верху», у Санса было в бедре стенка из магии, это было что-то типа магического анала или тонкой кишки. Папс задел пальцем эту стенку нарочно, чтобы посмотреть реакцию на это, и ответ был положительным — он вздрогнул от прикосновения. Высокий создал язык по длиннее, чтобы использовать его на втором. Долго ничего не происходило, и Санс было подумал, что возможно Папс одумался и понял что делает, но ничего из этого не произошло. Низкий начал кряхтеть, поскуливать и стонать от боли, которое приносил ему высокий. Это получилось из-за того, что Папайрус засунул свой язык в магический анал брата, принося тому не очень приятные ощущения. Санс чувствовал огромный дискомфорт от действий своего младшего брата, но Папс старался делать всё как можно нежнее и медленнее, стараясь не причинять боли. Он толкался языком в брата всё глубже и глубже, причиняя всё больше и больше боли. Санс ёрзал на полу, пытаясь уйти от языка брата. Он постанывал от недовольства, а говорить ему было очень тяжело в таком положении. Но в один момент он всё же вздрогнул, не понимая, потому что это было больше похоже на… удовольствие? Потом это чувство повторилось, а потом ещё, и ещё, и ещё. Санс, из стонов боли, перешёл на стоны удовольствия, потому что Папс нашёл у него одну точку, которую он долго пытался найти. Он проходился по этой точке языком снова и снова, принося старшему брату всё больше наслаждения. Член у Санса снова начинал подниматься и наливаться магией. Папс прекратил свои толчки языком и вытащил его с хлюпающим звуком. Лежащий на полу был неимоверно рад, что из него вытащили язык, но радость его длилась недолго, потому что в него засунули кое-что побольше языка. — Больно, больно, больно! Папс, ты меня сейчас убьёшь! — на глаза Санса резко нахлынули слёзы. Папайрус медленно стал засовывать в брата свой член. Низкого раздирало от боли в тазу, он пытался стерпеть, но у него это не получалось. — Папс, прекрати! Вытащи, хах, вытащи его! Мне очень больно! — пытался докричаться до брата Санс. — Неужели ты не можешь потерпеть? Я тут и так стараюсь. Всё пытаюсь не насадить тебя на свой хуй сразу, приходится делать это как можно медленней, а так хочется почувствовать твою глубину. Чувствовать, как твоя магия будет плотно сжимать меня там. И я хочу услышать как ты стонешь моё имя. Как умоляешь меня не останавливаться, и делать это быстрее, — Папс, говоря это, начал потихонечку толкаться, делая это со смачным звуком. — Папайрус, я прошу тебя, умоляю прекрати это! Ты же не такой. Ты-Ха-а-ах! — Санс резко начал стонать в голос, не прекращая, а толчки стали быстрее. — Ты думал, братец, что я такой весь из себя невинный, и не могу трахнуть своего брата, ведь так? О-о, я долго думал над этим. И в конечном итоге, я подумал: раз уж я трахну его, то он будет моим. Ведь так делают пары влюблённых? — Я люблю тебя как брата, ммх! — выкрикнул Санс. — Но ты же всё-таки меня любишь? И тебе не противно то, что я сейчас делаю, даже наоборот, ты наслаждаешься этим! — высказал свой вердикт Папайрус. — Я расставлю все точки над i. Я не буду выпускать тебя, чтобы никто не смог тебя забрать у меня, — Папс быстро перевернул Санса на спину, и начал более резко вбиваться в его проход, — И тогда то ты сможешь полюбить меня полностью! Ох, Санс, я так давно ждал этого дня: день, когда я выебу тебя. И этот день настал. Теперь ты будешь моим. Только моим, — Санс, плача и громко стоня, отвернулся, чтобы не видеть лицо Папса: он не мог нормально смотреть на него. Но тот всё заметил и понял. — Почему ты перестал смотреть на меня? Я не нравлюсь тебе таким? А тогда, когда я мастурбировал в ванной, ты прямо-таки не отводил от меня взгляда, — Санс раскраснелся до макушки, понимая о чём он говорит, — Ты тогда думал, что я ничего не заметил, не так ли? Я сразу заметил тебя, но я хотел, чтобы ты посмотрел на это сам. Тебе это понравилось? — Санс промолчал, — Думаю, что да. А, и ещё тогда, когда мне пришлось тебе самому чистить зубы. Я тогда нагло тёрся об твой таз. И буду честен с тобой, я тогда наслаждался этим. Даже когда ты начал ёрзать: я думал, что не сдержусь и возьму тебя прямо там, прижимая к раковине. Я бы вытрахал из тебя всю душу, хах, — Папс делал резкие и сильные толчки, от чего у Санса постоянно сбивалось дыхание. От игры Папайруса Санс получал огромное удовольствие. Он не скрывал, что ему нравится происходящее сейчас, поэтому стонал, чуть ли не срывая голос. А тем временем Папс уже близился к концу. — Ох, мне кажется, я уже скоро-ах-хах… Санс! — Папайрус быстро задвигался внутри Санса, одновременно беря его член и надрачивая его, стараясь тому тоже принести удовольствие. Папс задвигался медленнее и, кончая внутрь, тем самым наполняя брата внутри, он начал стонать на каждом выдохе. Низкий скелет незамедлительно кончил в руку брату, почувствовав себя наполненным, а потом начал мгновенно засыпать, не замечая ничего вокруг. Он пытался не засыпать, но со своей ленивой натурой он не совладал. Санс всё-таки заснул. В подземелье царила ночь. На потолке были искусственные звёзды, которыми на самом деле были маленькие сталактиты, которые освещали всё подземелье ночью. Все жители подземелья спят в своей любимой тёплой кроватке. Даже самый ленивый монстр сейчас спит. Этот монстр мило посапывал во сне, немного корча своё лицо от кошмаров. Мягкий свет ночи пробирался в незакрытое окно, освещая маленький участок светом. Но тёмные и, казалось бы, жуткие углы всё так же оставались такими устрашающими. Неожиданно монстр, что спал, резко просыпается от этого же самого кошмара что ему снился, начиная дышать очень часто, и хватается за голову. В глазнице у него сияла магия синего с переливом жёлтого цвета, как бы говоря, что этот обладатель магии сейчас был очень напуган. Проснувшийсь, он начал бешено мотать своими глазницами из стороны в сторону, как будто бы пытаясь что-то найти, но ничего не обнаружив, скелет по имени Санс увидел, что он в своей комнате, в своей кровате и что он в полной безопасности. Он успокоил себя, вздохнул и прилёг обратно на кровать, став смотреть на потолок. Потихоньку он начал заново засыпать. Глаза слипались, тело становилось всё тяжелее и спать хотелось всё больше и больше. И всё же Санс уснул, улыбаясь во сне, потому что теперь ему снится не кошмар, а что-то намного приятнее. — Спокойной ночи, Санси, — тихо прошептал голос высокого скелета, выходя из самого тёмного угла, и, подойдя к выходу из комнаты, он медленно и бесшумно закрывает за собой дверь.