Птичий мост

Земля кажется такой большой, когда идёшь по ней пешком. Когда идёшь по ней один. Когда пришлось покинуть дом. Оставаться было нельзя. Шаловливой Судьбе известно, что тебе нужнее. И противиться бессмысленно, остаётся отправляться в путь, неустанно слыша жуткий шёпот неизвестности за каждым деревцем, из-под каждого камня, в звуках жизни неугомонных творений Всевышнего. Юный Чимин брёл по местам, которых даже не видел во сне, о которых не думал даже в самых смелых свободолюбивых мыслях. Он шёл по диким землям, по царству Природы, по лесам, в которых одному Господу известно, что происходит. Именно в одном из таких лесов парень и наткнулся на одну тайну, и чем эта встреча с тайной ему обернётся, смертным точно не предугадать. Блуждая, Чимин встречал не так много людей. Но вот на нагретой полуденным солнцем поляне юноша увидел старика, хлопочущего возле животного, схожего видом с быком. Только бык этот был необычным, ибо бока его были цвета ночного неба и звёздами большими и яркими усыпаны. Из глубокого пореза на одном боку сочилась кровь. Животное было ранено. — Пожалуйста! Добрый юноша, помоги мне вылечить этого несчастного. У меня уже нет сил, чтобы обработать рану, ведь бык такой большой! Парень любил животных и знал, как с ними обращаться. Он без проблем залечил кровоточащую рану. — Вот, господин, теперь он может встать, и вы отведёте его домой. — Но это не моя живность. Я нашёл это странное существо, истекающее кровью, здесь, на поляне и не ведал, кому оно принадлежало. Поэтому я считаю, что бык должен стать твоим спутником. Ведь ты ему помог и он, должно быть, благодарен. Чимин лишь подивился на странное замечание старца и провёл рукой по могучей спине животного. Тут бык поднялся на ноги и склонил голову перед юношей. Парень был немало удивлён. Старик же лишь усмехнулся и, попрощавшись с Чимином, пошёл своей дорогой. Молодой спаситель отправился вглубь леса в поисках родника или речки, чтобы смыть с рук кровь необыкновенного быка. Пробродив по лесу до самого вечера, он наконец увидел водную гладь завораживающе сверкавшего лесного озера, освещённого светом луны. Но магия этого потрясающего места на этом не заканчивалась. Подойдя поближе, Чимин увидел, что возле дальнего берега озера купаются юноши со светящейся кожей, будто покрытой жидкой эссенцией из лунного света. Смыв кровь с рук, парень тихо и незаметно крадучись в тёмных кустах, обошёл озеро, чтобы посмотреть поближе на диковинное зрелище. Юношей было шестеро, и все они были неземной красоты. Полюбовавшись какое-то время на этих богов (ибо людьми Чимин назвать их не мог), он надумал проверить небесных созданий на чувство юмора. Парень решил забрать одеяния купающихся юношей и позабавиться, наблюдая из-за кустов за тем, как они в смятении будут искать наглеца, посмевшего посягнуть на их одежды. Купающиеся не обратили внимания на человека, беззвучно подкравшегося к деревцу, на ветках которого были развешаны лёгкие шёлковые одеяния. Они брызгали друг в друга водой, весёло и громко хохоча. Вдоволь порезвившись, юноши собрались выходить из вод озера, но один из них заметил, что одеяния пропали. — Где же наши одежды? Кто посмел их трогать? — Как мы теперь выйдем из воды и покажемся дома? — растерялся другой. — Тихо! — воскликнул третий. — Слышите? За этим деревом кто-то стоит и смеётся? — Должно быть и есть наглый пакостник-воришка. — Ну и кто пойдёт преподать ему урок? — Юнги, сходи ты. У тебя самый острый язык, покажи этому поганцу, как подшучивать над богами. Бог, носящий имя Юнги, был не доволен выбором братьев, но был достаточно зол на похитителя одежд, что решил всё же выйти из воды. Чимин, выглядывая из-за дерева, лишь подивился выбору небесных братьев. Этот Юнги был невысок ростом, не имел могучего телосложения и имел самую светлую кожу среди купающихся богов, будто Луна покрыла блеском не только поверхность кожи для внешнего мерцания, а растворилась в самой крови парня, разбавляя природную смуглость. Чимин не мог представить, как этот человечек может его запугать, ведь он не кажется ни страшным, ни опасным, ведь он… прекрасен? Зачарованный сверкающем телом юного бога, по которому стекали скатывающиеся в жемчужины капли воды, парень потерял дар речи. Наконец божество заговорило: — Как посмел ты, смертный, прикоснуться к нашим одеяниям?! Приятный хриплый голос застлал чиминово сознание волшебным томлением и негой, мысли не хотели отвлекаться на какие-то бренные вещи. Хотелось лишь слушать и слушать этот чарующий голос, растворяться в нём и любоваться на божественной красоты творение небес по имени Юнги. — Юнги-и… — отстранённо протянул Чимин, склонив голову на плечо. Это имя сахарными кристаллами обжигало язык. Будто сладкий лёд. Но вот он тает на языке, и так сладко… Нагой юноша-бог удивлённо распахнул глаза и надменно вскинул подбородок. Он обернулся к братьям и бросил: — Я с ним разберусь. Он схватил Чимина за руку и отвёл за дерево. — Ты кто такой, красавец? — неожиданно прижал Юнги парня к стволу дерева. — А-а-а… Я Пак Чимин, — пропищал напуганный Пак и помыслил, что расправа с ним будет неизбежна. — Ну и где же, Пак Чимин, ты спрятал наши одеяния? — оскалился, исказив идеальное лицо, парень-бог. — Просто так я не скажу! — А чего же ты хочешь? — Хочу… Тебя! Останься со мной и я отдам тебе и твоим братьям одежды. — Будь по-твоему, — ответил Юнги. Чимин вернул одежду пяти богам и они вернулись на небо, а шестой бог-Юнги остался с юношей на земле. Чимин не знал предела своему счастью, ведь и думать он не мог, что будет рассекать просторы земли с бесподобным небесным существом, любовь к которому заменяла парню все земные утешения. Сам посланник небес тоже был счастлив с прекрасным смертным, ведь в нём было то, чего так не доставало Юнги на небе: простой радости, незамысловатых знаков внимания и человеческой доброты. И всё было замечательно, пока не прознала о поступке своего сына Богиня-мать. Она разозлилась на Юнги, за то, что его избранником стал смертный. — Как ты мог предать Небеса?! — кричала она, спустившись в один день на землю. Она приказала вернуться Юнги на небо и выполнять свою работу: ткать облака из белого небесного сукна, что легче воздуха. — Люди погибают без облаков под палящим солнцем! Ты обязан вернуться на место. Юный бог не мог допустить, чтобы по его вине умирали невинные люди. — Прости, любимый мой Чимин, я должен… — Юнги прикоснулся напоследок по так полюбившемуся ему лицу. — Я буду наблюдать за тобой с Небес. Знай, каждое облачко на этом ненавистном мне небосклоне я буду делать для тебя, чтобы Солнце не смело мучать того, кто принадлежит мне. Каждое облако будет как памятник каждому мёртвому дню, который я провёл без тебя. Из глаз Пака потекли горькие слёзы, которые бог собрал своими губами, оставив себе хоть и отдающий горечью вечной разлуки, но всё же неимоверно ценный вкус возлюбленного. — Прощай… — прошептал юноша. Воля Небес бесповоротна, неоспорима, неуклонна. Возлюбленным пришлось расстаться. Но муки юного Чимина были выше скромных скорбей обычного смертного человека. Он снова терзался от одиночества и горечи. Тогда ему снизошло волшебство в помощь: его бык, который стал ему верным спутником, заговорил: — Я не могу смотреть, как ты убиваешься, мой человек. Лишь безумец был способен так влюбиться. Я знаю, как тебе помочь подняться на Небо вслед за возлюбленным. Но для этого ты должен убить меня и надеть мою волшебную шкуру. — Что ты такое говоришь?! — поразился речам небесного создания Пак. — Я не могу так поступить! — Я обязан тебе жизнью. Считай это возвратом долга. После долгих уговоров быка, который искренне желал милосердному юноше счастья, Чимин решился. Обливаясь слезами жалости, он убил быка и снял с него шкуру. — Прости меня, доброе животное, ты был мне верным и надёжным спутником. Надев шкуру, сотворённую, казалось, из самого неба, Чимин стал подниматься в воздух, задерживая дыхание от вида растущей бездны внизу. Он не боялся: на Небе было то, что стоит того, чтобы рухнуть на камни со смертельной кручи… Ведь нет ничего тягостнее режущего ножами одиночества без своей любви. Наконец он почувствовал прохладные нежные касания облаков. До сознания дошёл до боли знакомый шёпот: — Ты пришёл… Юноша не поверил своим ушам. Но вот со спины его обвили плотные сгустки небесной материи… Нет, это не облака, это были руки. Нежные, трепетно-неверяще касающиеся руки, прикосновения которых он так любил ощущать на своём теле. По его шее провёл рукой шаловливый Ветер… Нет, это был не ветер, это было дыхание. Дыхание его любимого Юнги, такое родное, ритм которого ему снился в одиноких снах. — Юнги-и… — Чимин блаженно закрыл глаза. Внезапно тихое, молочно-белое пространство небесной неги разразилось жутким треском и угольно-чёрными разрядами молний. — Как дерзнул ты, смертный, взойти на Небеса?! — прокричала в ярости появившаяся в воздухе Богиня-мать. — Ты убил моего небесного быка! — Я пришёл к Юнги, я хочу остаться с ним, — смело ответил Чимин в лицо разгневанной Богини. — Никогда! Я здесь повелеваю, наглое земное существо! С этими словами женщина вынула шпильку и резанула ею по материи Небес, разделив её на две половины бездонной пропастью, из которой чувствовалось холодящее кровь дыхание Смерти. Чимин не хотел умирать, ведь воссоединение с любимым было так близко. Но перескочить пропасть было невозможно. И думать об этом было нельзя. Так и остались влюблённые по разные стороны неба. С бесконечной неземной печалью в глазах. Неспособные даже докричаться до манящей, незримой остальному миру, половины своей души. Только птицы видят их страдания. И раз в году голуби, крылатые создания, которые созданы самой Любовью, составляют небесный крылатый мост из своих телец, чтобы влюблённые могли встретиться и поделиться своей любовью с тем, по ком они страдают целый год. Только одна ночь. Но смотря какая она, эта ночь… — Юнги-и, я скучал… — И я, сокровище моё… Любовь их светла и чиста, и голуби, на чьих крылатых плечах они обретают друг друга, не отводят глаз от счастливого единства человека и бога.