12 февраля 2001 года
Еще никогда в Большом зале Хогвартса не было так тихо. Все как один бледные, сидевшие за столами студенты даже дышать старались через раз. Казалось, можно было расслышать, как тлеют фитили парящих под Заколдованным потолком свечей. Липкий ужас проник в замок вслед за развевающейся мантией Темного Лорда, который как ни в чем не бывало прошел по коридорам, не встретив никакого сопротивления. Не было ни осады, ни сражений: Северус Снейп на правах директора школы впустил врага без лишних экивоков.
— Предатель! — раздался злой шепот со стороны гриффиндорского стола. Молодым и импульсивным всегда трудно сдерживать кипящее негодование, но в страхе перед Тем-Кого-Нельзя-Называть мальчик все же старался говорить тише. — Мерзкий пожирательский червь!..
Волдеморт довольно ухмыльнулся. Вот оно: когда слабый склоняет голову перед сильным, когда голос веры в «светлое и правильное» звучит все неуверенней. Добро, зло — все это неважно, когда границы стираются перед лицом непреодолимого могущества.
— Ну и где же ваш обожаемый Избранный? — со злобной усмешкой выкрикнул долговязый слизеринец. Сейчас серебристо-зеленые чувствовали себя на вершине, ведь Темный Лорд когда-то учился на их факультете и всячески продвигал идеологию Салазара. — Что же ваш Спаситель не спешит на помощь?
Остальные слизеринцы поддержали его громким улюлюканьем. Почувствовав безнаказанность, они жаждали унизить противника, задеть за живое да уколоть побольнее. Ведь так восхитительно-славно, когда за это ничего не будет.
— Да его самого спасать надо! Уже года три не показывался. Небось забился в какую-то дыру и нос боится высунуть! — распалялись слизеринцы, с извращенным удовольствием глядя на то, как все больше бледнеют представители вражеского факультета.
Молчавшие до этого пуффендуйцы вдруг вскинулись и встревоженно зашептались между собой: «Ведь правда — Избранный непонятно где… А Тот-Кого-Нельзя-Называть вроде бы не спешит их убивать. Возможно, все обойдется, если они не станут поддерживать Гарри Поттера?».
Продолжая довольно ухмыляться, Волдеморт величественно опустился на директорский стул в центре обеденного стола для преподавателей. Зажав между пальцев тонкую ножку бокала, он легонько крутанул его несколько раз. Густое словно кровь вино, такое же красное как и глаза Темного Лорда, омыло тонкие стенки.
В его руках находилась половина магического сообщества; сегодня он официально утвердил свою власть над Хогвартсом — одним из основных оплотов. Наивные дети глубоко заблуждаются, раз надеются, что Лорд Волдеморт проявит милосердие, стоит им «переметнутся на его сторону». О нет, кровь прольется. И будет литься столько, сколько потребуется.
Слухи о трусливом бегстве Поттера множились день ото дня и обрастали уничижительными подробностями. Примкнувшие к новой власти подливали масло в огонь язвительными насмешками; еще не определившиеся метались в панике, а сторонники оппозиции давно записали Героя в предатели. Без Золотого мальчика, олицетворявшего борьбу за свободу и свет, краски смешались. Становилось все более непонятно, что правильно, а что нет. Только Лорд Волдеморт оставался нерушимым и непоколебимым — настоящим Правителем, воплощением могущества.
Доброта и жестокость причудливо переплетаются между собой в сущности каждого человека. Стоит злу проявить хотя бы капельку притворного раскаяния, как глупые добряки спешат его обелить и принять в свои ряды чуть ли не с распростертыми объятиями. Как же! Ведь «все заслуживают прощения», «нужно обязательно дать еще один шанс», «подставить вторую щеку». И совершенно неважно, насколько правдивы слова бывшего злодея — достаточно того, что он нарочито показательно исправился, начал новую жизнь без крови и злобы. Однако «добру» не прощался даже малейший просчет, ведь простецы привыкли к безукоризненной справедливости, привыкли к поддержке, защите,
жертвенности. Почуяв малейшее проявление слабости, уродливая безжалостная толпа готова растоптать своего вчерашнего Героя, забыть все его прежние подвиги и линчевать как преступника, совершившего ужаснейшее злодеяние. Осталось совсем немного, и Темный Лорд увидит, как мерзкие бестолковые клопы собственноручно растерзают своего Спасителя.
— Мой Лорд, — сидевший по левую сторону Снейп склонил голову, ожидая дальнейших приказов.
Волдеморт окинул того равнодушным взглядом. В области Темных искусств ему не было равных, даже Гриндевальд, некогда наводивший ужас на добрую половину Европы, не смог его превзойти. Брошенного вскользь взгляда хватило, чтобы понять — слуга пытается что-то скрыть. Вероятно, свои грязные делишки с Дамблдором. Пустые отсутствующие глаза, окаменевшее выражение лица — явные признаки Окклюменционных щитов. Волдеморт недобро оскалился, обнажив ряд белоснежных зубов, и сделал глоток вина, смакуя растекшуюся по языку сладкую терпкость.
С каждым днем его мысли становились все более ясными, казалось, до этого он жил словно в неком тумане, но теперь… По мере воссоединения крестражей, к душе возвращалась целостность, а вместе с ней способность рационально и трезво мыслить. Как мог он, Наследник самого Салазара, обладающий невероятной проницательностью и чутьем, столь долгое время игнорировать находящуюся прямо под носом потенциальную угрозу? Впрочем не стоило слишком волноваться из-за Северуса. Хотя тот и являлся талантливым зельеваром и отличным бойцом, Волдеморт избавится от него без раздумий, едва посчитает нужным. Ведь незаменимых людей не бывает, и найдется множество не менее талантливых магов, желающих занять место Снейпа.
Темный Лорд поправил упавшую на глаза челку, чуть склонил голову набок и, подозрительно прищурившись, спросил:
— Напомни-ка мне, Северус, какой предмет ты сейчас преподаешь?
— Защиту от Темных Искусств, мой Лорд, — почтительно ответил Снейп. — Предыдущий профессор недавно скончался от болезни.
Волдеморт недобро усмехнулся и будничным тоном, словно речь шла о погоде или соотношении галлеона к сиклю, сказал:
— Известно ли тебе, почему все преподаватели, занимавшие данный пост, мрут как мухи? Дело в том, что я лично проклял эту должность, — медленно огладив кольцо, Волдеморт мысленно улыбнулся отозвавшейся на прикосновение, заключенной в украшении силе и небрежно добавил: — Кто знает, возможно, в следующем году тебе не придется обучать студентов Защите.
Руки Снейпа, спрятанные за длинными рукавами мантии, задрожали. Он ясно понял — Темный Лорд вынес предупреждение. Тот всегда относился к нему с подозрением. Не убей Снейп Дамблдора лично, уже давно бы был хладным трупом. А теперь появились недвусмысленные вопросы… Снейп мысленно горько усмехнулся. План Альбуса оказался провальным… Даже его убийство не помогло завоевать доверие Лорда.
Снейпу не оставалось ничего, кроме как продолжить трапезу, бездумно накалывая на вилку кусочек за кусочком и механически пережевывая кажущуюся безвкусной пищу.
— А зачем вы прокляли эту должность? — с непосредственным любопытством спросила сидевшая в конце преподавательского стола Панси. Толком еще не повидавшая жизни, избалованная родителями и парнем молодая девушка, чьи амбиции выросли во сто крат, когда ее заметил и оценил сам Темный Лорд. Слишком беспечная, она быстро расслабилась в обществе человека, даже имя которого боялись произносить вслух, и щебетала без умолку, словно маленькая любопытная пташка.
Драко собрался было ее одернуть, но восседавший на директорском, похожем на трон стуле Темный Лорд, видимо, пребывал в благодушном настроении. Он ответил на вопрос:
— Несколько лет назад в Хогвартсе ведь ходили слухи по этому поводу?
Снейп испуганно замер, выпрямив спину и напрягши плечи. Венка на бледной шее забилась быстрее. Откуда Темному Лорду известно столько подробностей о происходящем в стенах школы? Даже о глупых незначительных выдумках студентов?
— Если верить слухам, я проклял пост преподавателя Защиты, поскольку Дамблдор отказал мне в этой должности.
— Так слухи правдивы? — все с такой же детской чистой непосредственностью спросила Панси.
— Кто знает… — растянув губы в широкой улыбке, Темный Лорд устремил взгляд в невидимую точку в конце Большого зала.
***
И Том Риддл, и тем более Лорд Волдеморт ненавидели сны. Будучи по природе своей жесткосердным тираном с повадками хищника, привыкший все контролировать Темный Лорд терпеть не мог мир грез, над которым он был не властен. А сейчас сны не только вызывали отвращение, но и причиняли глубокие страдания.
Его душа постепенно обретала целостность, отчего оживали хранившиеся на подкорке сознания чувства и воспоминания. Пробелы в памяти восполнялись капля по капле и каждый раз бередили события прошлого, связанные с его губительной, смутной пока слабостью.
Случилось это и сейчас.
Волдеморту стало дурно и тошно от развернувшейся гротескной сцены, которую он видел словно через призму фасеточных паучьих глаз.
—…Я был не прав, не уходи! — молил его собственный голос, полный гнева, страха и отчаяния. Прошло немало времени с тех пор, как Волдеморт испытывал столько сильных эмоций разом — от захлестнувшей его мешанины чувств закружилась голова. — Останься!
«Останься! Останься! Останься!» — громким набатом звучало в черепной коробке, закладывая уши. В уголках глаз выступили соленые капли вырвавшихся наружу эмоций.
— Почему ты не хочешь остаться? Тебе же нравится учить Защите? — продолжал спрашивать дрожащим от волнения голосом тот, другой он. Он был уже на грани, но упорно сохранял на лице маску притворства, хотя та и пошла трещинами, обнажив его истинную суть.
Ему никто не ответил, будто он говорил с пустотой. Словно из пьесы грубо вырезали второго главного персонажа, и Том остался на сцене в чудовищно неправильном мире театра одного актера.
— Останься, — воздух вырывался из легких с хриплым присвистом, что придавало голосу схожести с мрачным парселтангом. — Твое место здесь. Ты должен всегда, всегда оставаться тут.
Наконец он не выдержал, решительно вскинул голову. Из-за цвета — багряного, с черным отливом — казалось, будто в его глазах застыла густая кровь. Восемнадцатилетний Том Риддл устремил жуткий пугающий взгляд в пустоту перед собой и четко, по слогам, произнес свое зловещее проклятие:
— Если ты уйдешь… Любому другому, кто займет эту должность, не видать хорошего конца!
Волдеморт резко распахнул глаза в реальном, подчиняющемся
ему мире. В голове по-прежнему гудело. Даже ему, могущественному волшебнику, было не под силу справиться с внезапно нахлынувшим потоком разобщенных, подавленных, запечатанных на десятки лет чувств и эмоций. Перед глазами плясали черные точки, жилка на виске пульсировала.
Темный Лорд прикрыл веки и почти сразу снова открыл, окончательно сбросив с себя остатки тяжелого сна. Из разрозненных обрывков фраз и эмоций его далекого прошлого стройным текстом вырисовывались слова зловещего проклятия.
Если ты уйдешь… Любому другому, кто займет эту должность, не видать хорошего конца!
***
Март 1945 года. Аврорат.
— Капитан, в Германии продолжаются беспорядки, — войдя в кабинет, Альфонсо остановился напротив массивного письменного стола и помахал перед Джоан открытой папкой. — Свежие новости, только что поступили, — он перелистнул страницу. — D7234, та группировка магов в черных закрытых мантиях, прибрали к рукам почти всю старую гвардию Гриндевальда.
— Невозможно, — не отрывая взгляда от исписанного мелким почерком свитка, хмыкнула погруженная в работу Джоан. Аккуратные, коротко стриженые волосы придавали ей еще более строгий, деловитый вид. — Немецкий Темный Лорд не так-то прост. Сомневаюсь, что все его последователи разом переметнулись в другой лагерь. Разве что мелкие сошки, не стоит сильно из-за них беспокоиться.
Альфонсо задумчиво подвигал бровями:
— Ну да, — громко хохотнул он, — в любом случае нас от Германии отделяет пролив.
— Кстати, — окликнула Джоан развернувшегося было к выходу Альфонсо, — насчет D7234. Выяснили, кто за всем стоит?
— Ничего существенного, — Альфонсо пожал плечами. — Хотя… Минуту, — он спешно перелистнул страницы. — Вот оно! Узнали, что его зовут Волдеморт. Ясно, конечно, что имя не настоящее…
Джоан задумчиво нахмурила лоб. Но даже с ее проницательностью, откуда ей было знать, сколько горя, разрушений и смертей принесет обладатель этого имени Британскому волшебному сообществу?
— Всего лишь позывной.
Будь Гарри здесь, он бы сделал все возможное, чтобы убедить их отнестись к происходящему более серьезно. Он бы настоял на необходимости уничтожить опасную группировку еще в зародыше, подрезал бы крылья своему ребенку. Но, к сожалению, Гарри был далеко.
По случайному ли стечению обстоятельств? Или же из-за хитрого сплетения скрытых манипуляций?
Как писал в «Бледном огне» Набоков, «время — это сферическая тюрьма, в которую заключены все живые существа. Абсолютно все без исключения являются заложниками Судьбы, — будь то путешественники из будущего, из прошлого или жители этой эпохи».
До тридцать первого декабря тысяча девятьсот сорок шестого года, двадцатилетия Тома, оставался всего двадцать один месяц. Четыре с половиной дня.
