***
Чанёль долго и внимательно наблюдает за и без того задумчивым Джемином, но в результате не выдерживает и выходит на улицу, чтобы сесть рядом. Младший дергается от неожиданности — глубоко ушел в свои мысли. — Что-то произошло? — спрашивает Пак и тут же кладет свою лапищу на голову На. Тот не шевелится и только вздыхает. — Мне не нравится, что происходит с Ли Джено. Если бы не Цзытао-хён сегодня, то мы бы как минимум поцапались. Но кто я против Короны Лета? Он сильнее меня во множество раз. С легкостью прикончил бы и пошел дальше, — волчонок быстро спохватился: — Он мне не нравится в том смысле, хён. Но все знают, в каких отношениях черный и белый волки. Больше всего мне не хочется, чтобы наши закончились враждой. Это случается конечно редко, но Ли Джено — другая тема. Ты его видел ведь, правда? Он попал не в те руки. И я не знаю как ему помочь. Хён, мне так хочется ему помочь. На Джемин не показывает своих эмоций при посторонних. По крайней мере он их сильно сдерживает. Но у Пак Чанёля такая разоружающая аура, что неконтролируемо хочется выговориться. — Ну-ну, помни, что ты не один. Мы вместе что-нибудь придумаем, как его вытащить из той задницы. — Чанёль-хён? — М-м-м? — Он сегодня странно себя вел. Когда появился Тао, то в какой-то момент мне показалось, что он испугался чего-то. Но ведь… Летнему Суду понятие страха вообще не знакомо. Я так и не понял его эмоцию, — Джемин смотрел на зеленеющую сочную траву и вспоминал лицо Ли. — Что это могло быть? Он отшатнулся и молча ушел… его будто осенило? Пак задумался. Ему было почти тридцать лет, но он до сих пор не знал многих вещей, которые были известны его отцу и отцу Ифаня. Возможно, стоило обратиться к старшим, чтобы узнать. — Разберемся. Должно быть объяснение, хотя сейчас я тебе его дать не могу, сам не знаю, что с ним творится.***
Вечером некоторые из них собрались за бильярдом. Загоняя шары в лузы, Ёль упомянул разговор с ребенком. — Поговорю с отцом об этом. Может кто-нибудь замечал что-то в самом Джемине? Он сказал, что Джено от него отшатнулся? — От него несет шиповником, — праздно заметил Чонин, прицеливаясь кием. — Не слышали что ли? Пак и Ву замерли, переглянувшись. Сехун и Тао молча наблюдали. — Чувствую себя долбоебом, — произнес Крис и вздохнул. Устало плюхнулся в ближайшее кресло, отставив кий в сторону. Почему он не заметил? Где был его собственный нос? Волки, пахнущие шиповником. Точнее, их кровь так пахла. Они рождались раз в век, так говорили. Ву не был уверен, что это значило, стоило покопаться в семейной библиотеке или спросить у отца. Но это определенно точно особи с уникальной судьбой.***
— Обычно ничего хорошего для такого волка нет в судьбе, — задумчиво произнес господин Ву. — Мальчику придется много страдать. И, благослови Луна, если это обойдет его и он сможет быть счастлив до конца своих дней. Ифань почувствовал себя опустошенным. Скорее всего Джемин и сам не знал обо всем. Крис решил, что говорить об этом ничего никому не станет. В конце концов, отец сказал, что судьба может не сбыться. Настраивать щенка на негатив было последней целью альфы. Лухан, который приехал с ним, но остался сидеть в машине, очень быстро поник, вероятно прочесав недавние воспоминания. — Молчи об этом, ладно? — Ифань посмотрел на Лу настолько вымученно, что у того не хватило сил ни на что, кроме кивка.***
Когда в жизни стаи появлялись черный или белый волк, то второй, даже если не состоял в семье, все равно шел приложением. Потому что мысли одного всегда заняты мыслями о другом, хотят они этого или нет. Поэтому, когда на следующий день на ступеньках дома стаи Джемин обнаружил спину сидящего Джено, ему понадобилось немало усилий, чтобы сохранить привычную холодность. Приближаться он не хотел и не спешил — еще помнил вчерашнее покушение. — Привет, — поздоровался издалека, останавливаясь у первой ступеньки. Джено, находившийся в самом низу, обернулся, поднимая глаза вверх. На не мог не заметить, что белый волк выглядит неправильно, и как-то неважно. Он не скрывал эмоций, но это не значит, что каждая из них была примитивна и понятна. Наоборот, было намешано столько, что разобрать хоть одну было сущей удачей. — Прости за вчерашнее, — Ли виновато улыбнулся и снова повернулся спиной, устав смотреть вверх. — Я в порядке. Если ты пришел только извиниться, то мог бы этого не делать, — пожал плечами осенний волк и все-таки сел рядом. — Только извиниться? Ты ждал от меня чего-то еще? — улыбка вышла несколько вымученной. На Джемин не ответил. Не потому, что нечего было сказать, а как раз потому, что было слишком много всего. Много всего, что противоречило его воспитанию и принципам. Тому, как его учили жить. — Как насчет перемирия? Не сказать, что мы враждуем, но ты уже пытался меня убить, хотя все, что я до этого тебе сделал, так это помог. Не думаешь, что должен мне за это? — Джемин позволил себе усмешку и игривый тон, хотя не был уверен, зачем. — И в чем заключается перемирие? — Глупый вопрос. Разве тебе не хотелось узнать меня лучше? В конце концов мы друг с другом связаны. — Не будь так уверен, может мой черный волк вовсе не ты, — огрызнулся Джено, но врать у него выходило из рук вон плохо. Поэтому, когда Джемин хлопнул его по загривку, даже не разозлился. — Дай нам несколько дней. Единственное, о чем я думаю уже долгое время — ты. — Что за… — Джено удивленно изогнул бровь и повернулся к собеседнику, но обнаружил в глазах настолько очевидно плещущееся отчаяние, что сердце больно обожглось и почти остановилось. Он не смог закончить фразу. Волки, пахнущие шиповником. Ведьма в детстве предсказывала его родителям. Их сын встретит такого и ждет их… Но Ли Джено не помнил, что должно было следовать за этой встречей. Поэтому согласился. Он согласился на несколько дней, проведенных в компании черного волка. Что-то кричало бежать и спасаться, но Корона Летнего Суда не знает никакого страха. Поэтому он шагает в объятия тому, что его ждет. Белый волк не видит того, что прячется под шкурой овцы.