Как быть нурглитом

      — Короче, запомните. В этом саду никакой агрессии по отношению к местной живности. Это святотатство, в первую очередь, — и это для вас плохо кончится. Да и растения не ломайте — им тоже больно!        Новички послушно махнули головами.       Мы пошли в сад. Край сада мы уже обошли в первую прогулку. Поэтому, сразу углубились к центру.       Пешком сад этот обойти и за год не выйдет, ещё и заблудиться можно. И Люмпуса искать в нём — всё равно, что иголку в стоге сена. Но только не для меня — я хорошо знаю все места, где он любит гулять, расхаживая вдоль и поперек по лужайкам и рассматривая красивые болезненные и затхлые цветы.       Мы вышли на небольшой лесок, на котором росли высоченные деревья с длиннющими шипами, а на зелёной коре каждого дерева наросли тысячи исковерканных, кричащих немотой человеческих ликов.       — Кричащие дубы, — сказал название новичкам, — мои любимые деревья здесь. Лично каждый росточек всаживал в землю. Такие деревья начинают расти из гор трупов, умерших от болезней. В Империуме — это большая редкость, потому что больных сжигают и редко где валяются горы заразных мертвецов. А для дубов это единственная благополучная почва. И только на нашей планете ещё они могут расти.       — А почему они не кричат? — спросил тупой краснолицый.       — Потому, что это всего лишь орнамент, узор, вырезанный душами умерших от заразы. Очевидно же!       Красотища какая! Из искорёженных ртов коры периодически вытекает гноистая слизь. Природным гноем это называем. Им питаются многие местные животные.       Побродивши по лесу, Люмпуса мы не нашли. Зато понаблюдали вдоволь за разными тварями, которые слизывали дубовый сок прямо с деревьев, из ртов. Это выглядит очень мило и забавно. Подгнившие и вздутые, сложно назвать их виды — пусть это будут: собачки, крыски, медведи. Бродят среди стволов и словно целуются с лицами. Никакой агрессии и вражды между ними нет.       Дальше мы вышли на лужайку. Тут сотни различных цветов. Выглядят они все, конечно, однообразно, и только специалист вроде меня может их все назвать. Но есть тут самый королевский цвет, прямиком из сада Деда выкопан и перевезён сюда, в единственном экземпляре. Его сразу отличишь от остальных. Это четырёхметровый в диаметре раффлезиевый паразит по имени Дурёха, с несколькими пастями. Дурёха, потому что он хищный и, бывает, жрёт слишком уж огромных крыс, которые просто застревают в его пастях, и приходится их вытаскивать. Запах-то какой от него, «м-м-м», — на всю лужайку распространяется тухлячком. Крысы сами к нему идут небольшими очередями, он их манит красотой своей. Они даже не сопротивляются ему, потому что даже им хочется умереть во имя Дедушки.       — Осторожно подходите, — командую новичкам, — вы его напугаете и он схлопнется.       Дурёха, как обычно, сожрал что-то огромное и весь набух.       Я осторожно подошёл к нему. Меня он не боится, потому что знает мои шаги, но всё равно даже мне приходится действовать осторожно, чтобы не затоптать его корешки.       — Ай-яй-яй, Дурёха, ай-яй-яй!       Я бережно разжал его лепестки у пасти и извлёк из неё тушу. Но это даже не крыса была, а какой-то бегемот!       — Ну что же ты всё жрёшь, что ни попадя! — выкрикнул я.       Кислотной слизи накопилось в нём сверх нормы. Видимо, долго уже забита пасть была. Нужно немедленно уходить, а то забрызгает.       Мы отбежали в сторону, а Дурёха зафантанировал зелёной кислотой. В считанные секунды территория вокруг него была залита, и зелёная слизь начала всё разъедать, все наросшие молодые цветочки и росточки и даже землю стала плавить. Именно поэтому вокруг Дурёхи ничего не растёт.       — Когда-нибудь ты поймёшь, что именно из-за твоей безалаберности ты так одинок — с тобой ничто не может расти рядом, Дурёшка! — я его так всегда поучаю.       Мы присели отдохнуть, для этого здесь специально стоят лавочки. С них можно понаблюдать за красивыми пейзажами лужайки. Как летают стаями мушки, опыляющие цветочки. И как ветер разносит облачки плесени по округе.       Дальше мы вышли на пустошь, окружённую горами. В огромных гористых пещерах жили стаями всякие зверюшки. А еще на пустоши постоянно игрались нурглинки и тварюхи нургла. Вот с последними новичкам нужно быть осторожнее. Нурглинки больше любопытные, чем игривые, и они понимают команды. Но вот твари — это вообще тупни, по интеллекту как цветок Дурёха, только ещё и ходить умеют. Игра для них — всё, что их интересует.       — Не забывайте про агрессию! Держитесь ближе ко мне!       Новички подскочили почти вплотную. Видимо, поняли, что вскоре их ожидает.       Сначала всё было тихо и спокойно. Но потом из всех щелей выскочили маленькие рогатые пакостники. Тыкали в нас своими кривыми пальчиками и кривлялись. А галдежа-то сколько было!       — Ну-ка тихо! — приказал им я.       Они затихли. Они меня всегда слушаются и уважают. Ещё бы — у меня на плече отчётливый символ Деда!       — Узнали папика? ХА-ХА!       Стайка радостно подскочила к нам и начала путаться под ногами, но мы не останавливались. Некоторые даже вскарабкались на нас и сидели, любопытно осматривая новичков. Особенно сильно понравился им Плесьнус, на него взобралось аж шесть мальчуганов.       — Погладьте им пузики — они это любят.       Ещё некоторое время они следовали за нами, но вскоре сообразили, что мы не намерены оставаться и играться с ними. Быстро потеряв интерес к нам, вдоволь намурлыкавшись и натискавшись, стайка ускакала к себе.       Тишина, наконец. Ну конечно! Вот получайте стаю тварей!       — Не торопитесь! — скомандовал я неофитам, — они могут подумать, что вы желаете с ними поиграться!       Куча непонятных существ окружила нас, радостно тявкая, свистя, визжа, хрюкая и булькая. Слизни, четырёхногие, двуногие, одноногие, ползучие, прыгучие. Все такие разные. Но все одинаково опухшие, подгнившие, вонючие и заразные. Все рвутся играть. Наскакивают на нас, виляя хвостами и прочими отростками.       Приходилось отбиваться от них. Отшвыриваться палками и камнями, чтобы отвлечь их внимание от себя. Мы превозмогали как могли.       Пустошь мы почти прошли, но вдруг из-под земли выполз он.       Огромный змееслизень взвился на несколько метров передо мной. Несколько пастей друг за другом оскалили огромные клыки. Сотни щупалец яростно дрыгались на его макушке, а из воспалённых пор по всему склизкому телу исходили разного рода газы, перед которыми не устояли бы даже самые крепкие десантники в самой совершенной броне. Даже я слегка поперхнулся, что уж говорить о молодых!       Внушительно?       Но этот полумифический змий Кнух`тун Галий Юрус, как его прозвали в Империуме, если не ошибаюсь, царь пустоши, как его прозвали здесь, был результатом чудовищного эксперимента очень давно. Он навёл столько ужаса на один имперский мир, что на его поимку отправился даже какой-то инквизитор. Старая история, и что там было дальше — неизвестно. Как, например, змий попал сюда — очень многих интересует. Известно только одно, что ему здесь нравится и он хочет играться!       Один из новеньких испугался и отскочил от толпы — хотел, видимо, убежать. Но только привлёк внимание змея на себя.       — Стой, идиот! — заорал я во весь голос.       Но было уже поздно. Змейка удивительно быстро настиг бегуна и придавил его всем своим телом.       Как я ни старался, но резвящегося зверя оттащить от новичка никак не получалось.       Остальные в ужасе наблюдали, как огромный змееслизень заживо давил их напарника.       Тут я понял, что нужно делать то, чего я делать не люблю. Я схватил огромную палку и со всей дури ударил бедную скотину по морде.       — А ну пошёл вон, засранец! Не понимаешь, что ли?       Кнух`тун Галий Юрус весь заверещал и оскалился на меня. Но он хорошо меня знал и наконец понял, что делает не дело. Он осторожно отполз в сторону.       — Вот, вот. Ползи к себе, непослушный мерзавец.       Он виновато забрался в свою нору и заскулил как стая собак — каждая его пасть скулила по своему.       Новичку помочь уже было невозможно.       — Ещё минус один, — огорчённо вздохнул я. Но потом радостно добавил: — Но теперь он намного ближе к Деду, чем мы с вами. ХА-ХА!       Спасибо всем тем, кто помогает мне: ставит нравится и ждет продолжение, ДОБАВЛЯЕТ В ИЗБРАННОЕ, только благодаря вам я пишу без сна и отдыха, вдохновленный, как раб!