Игра в поцелуи

Дни в Винтерфелле текли друг за другом, одинаковые, словно дождевые капли из одной тучи. Раньше тихое размеренное течение жизни на Севере нравилось Сансе, но теперь, когда половина волков покинула родной дом, в серых каменных стенах под стражей гаргулий поселилась скука. Больше некому было биться на мечах во дворе, никто не упражнялся в стрельбе из лука, не выезжал на охоту в Волчий лес. Замок опустел без отца, Теона, Джона и Робба, Леди, Нимерия и Лохматик каждую ночь выли на луну, словно тоскуя по уехавшим братьям; иногда Сансе слышался отдаленный волчий вой, который ветер приносил из-за леса, но то плакали обычные волки - Серый Ветер и Лето были в Королевской гавани вместе со своими хозяевами и при всем желании не смогли бы докричаться до Винтерфелла. Леди Кейтилин приказала было запереть лютоволков на псарне, но стало только хуже: собаки беспокоились и ярились, Лохматик рвался с привязи и покусал нескольких псарей, а Нимерия даже напала на Фарлена; не укусила, а только повалила на пол и серой стрелой бросилась вон. Понадобились усилия двоих стражников и трех псарей, чтобы вернуть ее в клетку, но даже заточение не смогло сделать их вой тише. Лежа ночью без сна рядом с поскуливающей Леди, Санса и сама была готова взвыть. Ей плохо спалось, но не только из-за лютоволков, неясная тревога заставляла ворочаться с боку на бок, мешала, видеть зловещее в тенях, притаившихся в углах опочивальни. В надежде немного унять свои страхи девушка стала прятать кинжал, преподнесенный ей женихом, под подушку, уже представляя, как напишет принцу, как его подарок хранит ее сон. Юная леди старалась думать о хорошем: о новом гардеробе, который ей сошьют по приезду в столицу, о пирах и турнирах, о Серсее Ланнистер; о ней думать было приятнее всего. Санса бы с радостью написала королеве, ведь все-таки они скоро породнятся, но совершенно не представляла, о чем писать. О том, какими непослушными стали лютоволки? Или что уже практически месяц барышня не разговаривает с подругами? Не сказать, что они поссорились, просто... как-то отдалились: забота о сире Родрике полностью легла на плечи Бет, которая теперь нередко пропадала в маленькой септе с септоном Шейли, а Джейни помогала матери по хозяйству, присматривала за младшими сестрами, пока Аннис Пуль отиралась в замке. Маленькая, проворная, словно ласка, и любопытная, точно сорока, она сновала по коридорам, то что-то выискивала на кухне, то вдруг оказывалась уже в бельевой, расположенной совершенно в другом крыле Винтерфелла. Еще большая сплетница, чем старшая сестра, она все норовила оказаться поближе к Сансе, но благо, служба у леди Кейтилин не оставляла ей слишком много времени. Еще одной пронырливой девицы Пуль барышня Старк бы просто не выдержала. Она твердила себе, что их с Джейни размолвка только к лучшему; отношения, начавшиеся как игра, крепли, словно ядовитый сорняк под летним солнцем. Юная леди не хотела, чтобы они помешали ее счастью с принцем Джоффри, да и что могла подумать королева о такой невестке. Разве бы захотела видеть такую девушку частью их семьи? Нет, если Санса и Джейни побудут врозь, им обеим это пойдет на пользу: поможет унять бушующие в душе страсти, укрепиться морально, отдохнуть перед путешествием; было наивно надеяться, что лорд Эддард с первым же письмом велит старшей дочери приехать в Королевскую гавань, но Санса ждала и верила. И каждый вечер молилась и старым северным богам, и Семерым, чтобы принц и королева не сочли другую девушку более достойной, чем дочь Хранителя Севера. С отъезда лорда Старка прошло полтора месяца, когда из Королевской гавани прилетел ворон. Крупная черная птица принесла в Винтерфелл три письма - для леди Кейтилин и для каждой из дочерей лорда Эддарда. Маленький Рикон, которому за его неумением читать не досталось свитка, ударился в плач, и тут же на псарне завыли притихшие было лютоволки; ни игрушки, ни сладости не могли отвлечь мальчика, он не хотел идти к матери на руки, выгибался и дрыгал ногами, и леди Кейтилин пришлось разрешить выпустить Лохматика. Крупный, темный лютоволк со свирепым нравом пугал ее, как и всю челядь Винтерфелла, но с Риконом зверь становился ласковее месячного щенка; вместе с ним пришлось выпустить и Нимерию, и Арья вместе с лютоволчицей и письмом убежала в свою комнату, на ходу взламывая печать. Санса же удалилась степенным шагом, перед этим спросив у матери разрешения уйти - само воплощение хороших манер, хотя мышцы горели от желания сорваться на бег, побыстрее оказаться в опочивальне и сломать сургучную печать, на которой вместо привычного лютоволка красовалась длань королевского советника. Разворачивая свиток, девушка беззвучно молилась всем богам, но, пробежавшись глазами по ровным строчкам, написанным размашистым мужским почерком, почувствовала, как сердце разочарованно замерло, а после провалилось куда-то в желудок, тяжелое, словно каменное. Батюшка писал о турнире, который в его честь устроил король Роберт; Санса, читая, сгрызла весь ноготь большого пальца, несколько расстроенная, что на сей раз обошлись без наречения королевы любви и красоты. Будь она рыцарем, непременно бы возложила венок на колени Серсее Ланнистер. Так же в письме лорд Старк восхищался обилием купцов и торговых лавок, писал, что на рынке Королевской гавани можно найти товары не только из Вольных городов, но и из И-Ти, Асшая и Летних островов, а на площадях нередко выступают кукольники, укротители огня и даже акробаты из Дорна. Батюшка не обделил вниманием даже южную моду, волновавшую Сансу не меньше придворных развлечений: она надеялась, что лорд Эддард опишет ей фасоны и модные цвета, может, черкнет пару слов о нарядах королевы, но лорд-десница был мужчиной и ее отцом, поэтому он только сетовал, что платья из тонкого шелка, обнажающие спину, плечи, а иногда и грудь, слишком смелые для незамужней девушки из благородного дома. Санса только закатила глаза; едва ли лорд-отец может понимать толк в платьях; вот Серсея Ланнистер приняла бы сторону будущей невестки, девушка в том даже не сомневалась. Предстать перед ее величеством в наряде, сшитом по последней южной моде, чтобы королева сочла ее красивой... мнение принца Джоффри тоже важно для Сансы, но ведь его матушка куда более сведуща в этом вопросе, чем он. Неприятно задело, что его высочество так и не написал своей невесте; уж если лорд Эддард нашел время на письмо для каждой своей дочери, то и принц мог бы уделить несколько минут на коротенькую записку, написать, что путешествие было легким и приятным, что скучает и шлет Сансе свою любовь. Всего пара строк, чтобы барышня Старк знала, что Джоффри о ней не забыл. О письме от Серсеи Ланнистер даже просто мечтать было бы слишком смело. В конце письма лорд-отец желал Сансе здоровья и счастья, просил позаботиться о матушке и Арье с Риконом, а последние несколько предложений едва не довели девушку до слез: "...знаю, как ты мечтала о поездке на Юг и как обидело тебя мое решение, но поверь - все это делается ради моей любви к тебе, моей дочери, ради благополучия твоего и всей нашей семьи. Обещаю, ты еще увидишь Красный замок и залив Черноводной, погуляешь по дворцовым садам и выберешь тканей на добрую дюжину новых платьев". - Да не нужны мне платья... - прошептала девушка, прижимая к груди отцовское письмо; дюжина точно не нужна, будет довольно и трех-четырех на первое время, но дело было вовсе не в нарядах. Но юная леди Старк решила не отчаиваться; капризами и обидами все равно ничего не решить, поэтому она тут же села писать ответ, чтобы отправить его с птицей этим же вечером. Санса думала, стоит ли написать еще и принцу, но решила пока подождать - пусть Джоффри первым напишет, однако, чтобы не быть совсем уж грубой, справилась в письме для лорда Эддарда о здоровье своего нареченного и его семьи; рука, сжимающая перо, дрожала от желания выспросить у отца все о королеве Серсее: как она перенесла путешествие, помирилась ли с королем... не вспоминает ли о Сансе. Сама девушка думала о королеве чаще, чем следовало, вспоминала ее глаза, что ярче весенней зелени, голос, улыбку, прикосновение холеных пальцев к волосам и щеке. Иногда замечтавшейся леди казалось, что она вновь ощущает ее касание на своей коже, ту небрежную ласку; а то, как Серсея смотрела на нее: покровительственно, слегка спесиво, совсем не так, как ее сын или Джейни. Взгляд принца Джоффри был откровенно оценивающим, липко шарящим по телу барышни Старк, норовящим забраться под одежду, даже под кожу и осмотреть, ощупать с самой изнанки, что немного пугало, а вот Джейни смотрела на дочь Хранителя Севера с жадностью, как на лимонное пирожное. От взгляда принца колючий холод пробирал Сансу до костей, то под темными глазами подруги с животе селилось томительное тянущее чувство, странное, но не неприятное. Если бы сама королева хоть раз посмотрела на юную леди Старк так же, как Джейни, она бы, наверное, сама подставила губы для поцелуя. Санса знала, что во "взрослых играх" за поцелуями следует и все остальное, но женщины совсем не так грубы как мужчины, а Серсея не попытается овладеть девушкой, если она сама не захочет; все-таки девичество барышни обещано ее сыну, и Санса будет ему верна. Не настолько отважна северянка, чтобы, будучи помолвенной, увлечься другим. Никогда ей не стать такой, как Серсея Ланнистер, которой хватило духу нанести удар неверному мужу, пусть и тайком, исподтишка; Баратеон разгуливает не только рогатым, но со стрелой в спине, ровно как и королева, прячет свои сердечные раны под шелками и бриллиантами. Ее встречи с другим мужчиной... грех и измена или любовь, которая заставляет Серсею просыпаться по утрам и дает выдерживать все выходки коронованного супруга? Леди Старк своенравно передернула плечами, перо в руке дрогнуло, капнув чернилами с подточенного кончика на стол. Серсея и Роберт женаты, и только Неведомому под силу разорвать брачные узы. Пусть у нее будет хоть десяток поклонников! И вообще королева принадлежит не себе, а государству и народу. Тот человек... девушка жалела, что не смогла разглядеть его лицо; но ничего, при дворе у нее еще будет возможность узнать, кто же он, и тогда юная леди сделает все возможное, чтобы удалить его от двора. Санса не хотела видеть рядом с Серсеей иных мужчин, кроме мужа и её родственников. Девушка провела пером по губам; а может, лорд Эддард нашел уже этого человека и сделал все необходимое? Душу северянки переполнило злорадным удовлетворением при мысли, что этот разлучник сидит в темнице, закованный в кандалы, однако она не осмелилась спрашивать о таком в письме. Вдруг ворона перехватят и письмо попадет не в те руки; нет, она все узнает в Королевской гавани, там же решит, что делать дальше. Санса ни за что не позволит другому мужчине обнимать и целовать королеву, потому что не может сделать этого сама. Письмо для отца вышло куда короче того, что прислал лорд Эддард - девушке почти не о чем было писать, кроме как о своей дочерней любви и сетовании, что она не сумела укротить собственную гордыню и попрощаться с отцом, а вот Арья и матушка написали в ответ почти по два свитка каждая. От этого юная леди несколько приуныла: неужели она настолько скучна и ограниченна, что даже за полтора месяца у нее не набралось новостей, но Джейни и Аннис налетели на нее стайкой болтливых соек и принялись выспрашивать о жизни милорда в столице. Даже Бет, в последнее время полюбившая серый цвет, в котором становилась похожей на септу - Санса тешила себя надеждой, что у подруги достаточно ума, чтобы не принимать септинские обеты и не отрекаться от всего мирского из-за сводного брата юной леди, - немного ожила и даже зарумянилась, когда подруга принялась вслух зачитывать послание лорда Старка. -...На рынке можно найти самые диковинные вещи из самых далеких уголков мира. Один купец-тирошиец с бородой цвета спелой малины клялся, что привез василиска, пойманного в джунглях И-Ти, но когда Джори сорвал с клетки покрывало, я не увидел никого, кроме раскрашенной собаки, завернутой в шкуру львоящера... Девица Кассель охнула, округлив глаза, Джейни прыснула в ладошку, а Аннис, поигрывая тонкой темно-каштановой косой, презрительно скривила губы. Санса, обведя девушек проказливым взглядом, продолжила: -...В Вестеросе укротителей огня ставят на одну ступень с певцами и шутами, но в Асшае это одна из самых уважаемых профессий, и далеко не каждому позволят обучаться такому ремеслу... - А что такого нужно сделать, что бы стать укротитеем огня? - дерзко перебила Аннис леди Старк. - Берешь факел, поджигаешь да начинаешь жонглировать - вот тебе и весь номер. Лью же так и делал на каждой ярмарке, пока сарай не поджог. - Да помолчи ты, глупая! - замахнулась на младшую сестру Джейни; Аннис тот час же слетела со скамьи и юркнула за стул Сансы. Ничуть не напуганная, она показала старшей девице Пуль язык. - Дай послушать! - Укрощать огонь - это не просто жонглировать зажженными факелами, - объяснила Санса, складывая письмо на коленях: с Аннис станется заглянуть ей через плечо, а многое там было написано отнюдь не для глаз слуг. - Батюшка пишет, что укротители огня могут ходить по углям, глотать пламя, заставлять его менять цвет и даже превращать его в зверей! - Пока не увижу - не поверю! - заявила Джейни, разрубив ладонью воздух, в то время как Аннис Пуль, прильнув к плечу барышни Старк, просунула руки ей под локоть и умильно заглянула ей в глаза: - А что еще пишет милорд Старк? - елейно пропела она, искоса поглядывая на старшую сестру. - Не нашел еще невесту Роббу? - Не лезь! Это не твое дело! - грубо оборвала Джейни сестру, но девочка нагло продолжала: - Он же специально для этого взял его с собой. У Сансы уже есть жених, Джон уехал навсегда, осталось пристроить только Робба и Теона. - Джейни права - тебя это не касается, - девушка не без усилий вырвала локоть из цепких пальцев Аннис; девчонка буквально висла на ней, цеплялась будто куница за ветку. Маленькая завистливая сплетница, почему матушка вообще взяла ее прислуживать? Санса знала, что Аннис пыталась навязать свою дружбу Арье, но младшая сестра раскусила ее легче, чем белка - орех, сказала что-то такое, после чего Аннис избегала к ней подходить. Девушка, бережно сворачивая отцовское письмо, в раздумьях наморщила лоб; пожалуй, следует узнать у сестры, какое оружие она использовала против Аннис. В обмен юная леди могла предложить ей поиграть с кинжалом, подаренным принцем Джоффри; несмотря на всю неприязнь Арьи к наследнику престола, на клинок ее не любовь почему-то не распространялась. Насупившаяся Аннис вернулась на скамью; усаживаясь, она намеренно толкнула старшую сестру. Джейни, не поднимая головы, занесла руку и через мгновение горницу огласило звучным шлепком - девушка наградила младшую сестру размашистым подзатыльником. Аннис швырнуло вперед, едва не роняя на пол со скамьи. - Больно! - гортанно выкрикнула девочка, прижимая ладонь к ушибленному затылку. - Дурная Джейни! Я все маме расскажу! - Сама дура, - прорычала старшая девица Пуль, отмахиваясь от сестры, метившей ногтями ей в лицо; Джейни била ее по пальцам, хватала за запястья, удерживая, но Аннис бесновалась, точно попавшая в силки ласка. Поняв, что руками до Джейни донятуться не получится, она принялась пинаться. Сорча и Дилис, заглянувшие в горницу на шум, бросились разнимать девиц. - Ну-ка, девоньки, потише, потише! - пыхтела Сорча, силясь оттащить лягающуюся Аннис от страшей сестры, бранящейся не хуже пьяного конюха. - А то ишь, сцепились как дворовые кошки! Да разве ж леди так себя ведут?! - Ненавижу ее! - завопила Аннис. - Родилась старшей и думает, что главная, а сама дура, дура и уродина! - На себя посмотри, - презрительно выплюнула Джейни, вяло трепыхаясь в руках Дилис, раскрасневшаяся и растрепанная. Бет испуганно заламывала руки, барышня Старк хранила смятенное молчание. И чего Джейни так разозлилась? Обычно она куда спокойнее относилась к остротам Аннис; неужели возможная женитьба Робба все еще ее задевает? Санса иронично хмыкнула: а как же их чувства? Все эти разговоры, поцелуи, обвинения в равнодушии и эгоизме? К чему это все, если она до сих пор сохнет по Роббу Старку? Девушка стремительно поднялась, пряча письмо в складках широкого ниспадающего рукава, отороченного тонкой полоской куньего меха; хватит с нее на сегодня чтения и девиц Пуль. Еще и Бет со своей кислой миной тоску нагоняет; юной леди, между прочим, тоже было грустно, но это почему-то никого не волновало! Довольно! Больше она ни одного словечка из отцовского послания им не прочитает.