Zireael

"Пожалуй, она права. Она действительно чужая здесь. Я и не замечал, насколько этот мир был тих и спокоен, пока я не притащил сюда Зираэль". Аваллак`х предавался размышлениям, пока рука отточенными за несколько веков жестами сама выводила на бумаге очередной портрет. Девчонка ни дня не могла усидеть спокойно. Сколько бы он ни объяснял ей, что нужный результат требует времени и понимания - без толку. Зираэль все равно каждое утро терзала его одними и теми же вопросами и своим нытьем. - Я хочу домой! Мне уже надоело ждать, когда ваш король что-то сможет, - вполголоса передразнил ее Знающий. Он вздохнул и устало прикрыл глаза рукой. Глупое дитя, она не понимает, что в ее интересах не торопить события... Потому что как только Ауберон окончательно разуверится в своих возможностях, Зираэль сразу же попадет на стол в лаборатории. Аваллак`х не переживал за успех - он был готов к операции уже давно. Он веками препарировал человеческих самочек - безжалостно, с холодной точностью. Некоторые операции приходилось проводить на живом ещё теле, чтобы понять все реакции, каждый толчок крови в сосудах. Крики боли подопытных не вызывали эмоций у Ведуна - лишь холодный научный интерес; на крайний случай под рукой всегда был кляп. Однако, едва увидев глаза Лары на обезображенном шрамом лице Dh’oine, Аваллак`х понял, что не сможет сделать это с ней. Ведун много раз пытался в уме проиграть сценарий операции, но даже в мыслях рука не поднималась причинить ей боль. Когда рассвело, и Аваллак`х очнулся от своих размышлений, перед ним лежал очередной оконченный портрет девушки. Но от множества таких же изображений его отличал глубокий шрам, проходящий через левую щеку. Этот день все-таки настал. Ауберон вызвал Знающего к себе и нехотя сознался, что бессилен, что последний шанс Aen Elle - искуственное оплодотворение в лаборатории. Аваллакх внутренне содрогнулся, но, как научился много столетий назад, ничем не выдал своих эмоций; ни один мускул не дрогнул на спокойном лице. Решив использовать последний вариант, Ведун предложил королю лично приготоваить эффективное зелье. Когда тот согласился, Аваллак`х едва сумел вдержать вздох облегчения. *** Этот ребёнок был необходим, да... Но как же раздражал их бессильный король! Слухи всегда распространялись по дворцу с невероятной скоростью, и Эредин знал достаточно подробностей о том, как проходят ночи Ауберона с Ласточкой. Эльф стиснул зубы в гневе. После смерти Лары король начал заметно сдавать. По факту, к настоящему времени все государственные дела вели Ге'эльс, Аваллак`х, и сам Эредин. Глаза Гласа сузились было при воспоминании о соперниках, но воин тут же усмехнулся - никто кроме него не достоин быть следующим Королем Ольх. Аваллак`х для этого слишком отстранен, он вечно блуждает в своих науках, просиживая зад в библиотеке. Ге'эльс - может быть... Но нет, неплохой управленец не имеет столько силы, решительности и напора, которыми в избытке обладал Эредин. Предводителю Красных Всадников хотелось большей власти, а её даст только возможность открыть врата между мирами. И смерть Ауберона. Второе вскоре настанет само собой - время берет свое, вот только прежде на свет должен появиться его потомок. Есть верные средства, зелья, которые Ауберон никогда не примет из рук Эредина - эльф знал это наверняка, он чувствовал молчаливый липкий страх короля перед сильным и молодым Elle. Но... Что если подступиться к нему через Ласточку? Ни Эредин, ни она ничего не теряли при любом результате приёма зелья. А, может, даже приобретали - это как посмотреть. Эредин плотоядно усмехнулся своим мыслям о Зираэль - и тут же который раз удивился самому себе. Самочки Dh’oine забавны, они неплохо подходили для быстрой разрядки - только это все равно, что трахать козу. Но отчего-то сравнивать Зираэль с животными не хотелось. Эредин с неудовольствием отметил, что слишком часто стал возвращаться к ней в своих мыслях и встряхнул головой, отгоняя наваждение. Ему необходимо достать зелье, и уговорить девчонку на сотрудничество. Глупая Ласточка! Неужели она не понимает, к чему все идёт? Сам Эредин лишь один раз попал в лабораторию Аваллак`ха во время одного из экспериментов. Вой привязанной к креслу Dh’oine до сих пор легко воскресал в ушах, вызывая головную боль. Картина, открывшаяся тогда глазам, сейчас вновь вызвала прилив тошноты. Именно в тот момент Эредин с отвращением посмотрел на холодные глаза Знающего и понял - перед ним не эльф, а бесчувственное чуждое существо. С тех пор он ни разу не спускался в лабораторию. Девчонка даже не подозревает, что её ждёт. Отказалась - категорично, даже не выслушав толком. Но что же его дернуло пригласить её на ужин? Эредин был зол на себя ещё и за это. Впервые в жизни он смог посмотреть на Dh’oine почти как на равную: к удивлению, у них оказалась общая тема для беседы - фехтование. То, в чем эльф был искуснее всех в Тир на Лиа (а, значит, всех во вселенной), то, без чего не представлял ни одного своего дня - было дикой страстью девчонки. Они проговорили до позднего вечера, и вот, проводив её, он стоял один на берегу Easnadh*. Рука сама потянулась в карман, и эльф вытащил небольшой нефритовый пузырек. Глупая, глупая Ласточка! В порыве гнева, Эредин посильнее размахнулся и закинул зелье далеко на середину реки. Тот с тихим бульком ушёл на дно, оставив рябь на поверхности воды. Вскоре река вновь разгладилась, а эльф ещё долго стоял в раздумьях на берегу.