Дневник адъютанта (Жизнь Люсьена де Ламюльера, рассказанная им самим)

Нельзя, чтобы герой был мелок и ничтожен, Но все ж без слабостей его характер ложен. Ахилл пленяет нас горячностью своей, Но если плачет он — его люблю сильней. Никола Буало

Я родился в Турени, в скромном имении моего отца — достопочтенного г-на де Ламюльера, который рано скончался, оставив мою матушку, в то время еще довольно молодую женщину, вдовой с двумя детьми. Заботы о нас взял на себя его брат — наш добрый дядя Франсуа. По какой-то одному ему известной причине дядя так и не женился, и моя мать осталась в его доме на правах хозяйки. Дядюшка — человек старой закалки и строгих нравов — с детства готовил меня к военной службе, планируя сделать из своего единственного племянника адъютанта при каком-нибудь известном полководце. Его неугомонная душа не мыслила для меня провинциального будущего. Дядя постарался дать мне неплохое образование. Сначала со мною долго и не без успеха возился местный кюре, прививая основы латыни и древнегреческого, вперемешку с географией и историей древних родов. Затем за меня взялись отцы-иезуиты, от которых я отделался только к 15 годам, когда по протекции тетушки — внезапно вспомнившей на старости лет о «бедном сиротке», я попал третьим секретарем к самому архиепископу Пуату. Один Бог знает, как ей это удалось, впрочем, я не забываю поминать ее в своих молитвах. Мой неунывающий нрав и острый язык, который господин кюре и отцы-иезуиты настоятельно рекомендовали мне держать за зубами, неожиданно помогли мне продвинуться по службе. Моя карьера секретаря шла в гору, и, кто знает, возможно, лет через -дцать меня бы увенчали кардинальской шапочкой, если бы в один прекрасный день, когда мы с Его Преосвященством как раз готовились вместе вкушать дары Господни по щедротам его — не пришло письмо от дядюшки, срочно вызывающее меня домой. Один его боевой товарищ, навестивший наше имение проездом, проникся старческими мечтами, и обещал черкнуть для меня рекомендательное письмо к самому Монсеньору принцу Конде, у которого и мой дядя имел честь служить перед тем, как вынужденно вышел в отставку. Архиепископ был вне себя! Ни за что не хотел отпускать меня попытать счастья в столице — вместилище порока и всяческих соблазнов, но со временем покорился неизбежному, и даже снабдил письменной протекцией. Так, я оставил служение Богу и перешел на службу королю. Вооруженный рекомендательными письмами, нашим слугой Гримо и небольшой суммой, выданной мне на расходы, а также материнскими благословениями и вышитыми сестричкой платками, я отправился покорять Париж.