Запах Эдема

Наивные родители… Они почему-то решили, что он так жаждет жить отдельно. Ну да, ну да. Прям так Женька и мечтал сам стирать и готовить. Он как мог отбрыкивался целый год: сначала типа там ремонт нужно сделать, а раз ему в ней жить и, возможно, уже навсегда (хлюп, хлюп, глазки попросительней, ресничками помахать, и вот уже мама растаяла, а отец всегда у нее на поводу пойдет), то и ремонт должен быть не абы какой, а самый что ни на есть лучший! А помогать он не мог! Ну никак не мог: у него ж учеба и соревнования, какое уж тут участие в ремонте?! Но он мог всё самое трудное взять на себя: руководить, например! Всё ж таки там ему жить, как ни крути, а значит и указания, как и что там должно быть, тоже ему давать. В итоге то, что можно было сделать за месяц-два, растянулось на пять, ведь дом очень старый, значит, и проводку поменять нужно, и трубы все, а потом мебель подобрать. Но он же занят, некогда ему по магазинам бегать! Придется подождать! А там то сессия, то зачеты, то соревнования или тренировка, которую ну никак пропустить нельзя, то уже к летней сессии пора готовиться. Но в конце лета родителям таки удалось его облагодетельствовать и вывезти в собственную квартиру. Так что второй курс он начинал почти что с новоселья. Что за родаки? Выпихнули ребенка, пусть теперь сам барахтается, как может! Ни сочувствия, ни сострадания! Как у них всё просто — живи и радуйся, дорогой сыночка, а чему тут радоваться, спрашивается? Тому, что теперь сам должен покупать продукты и готовить? Вот он и готовит: «Мивину», пельмени и вареники. Первый раз, когда пельмени варил, то думал, что вода должна впитаться, как в крупу. И нечего тут ржать! Он не дурак какой-нибудь: накануне приезжала мама, сварила ему гречку, так он видел, как она это делает, и хоть пару дней нормально ел кашу и котлеты. Откуда ему знать, что с пельменями по-другому? А как научился готовить пельмени, расхрабрился и взялся за картошку. Уж он ее варил, варил… а она всё не всплывает! Блин… Женька вообще на кухню раньше заходил, когда стол уже накрыт, ну или там яблоко из вазы взять, а если занят, то мама поднос с тарелками ему в комнату приносила. Да и не интересовал его никогда процесс приготовления пищи: не в кулинарный же техникум Жека собирался идти! Так что теперь он старался после занятий пообедать в кафе, но на такое удовольствие тоже каждый день денег не наберешься. А ему питаться хорошо нужно, он все-таки боксом занимается тайским, а не стихи пишет. Он ведь был в категории «Первый полусредний вес», а теперь медленно, но уверенно скатывается в «Полулегкий». Хорошо хоть изредка мама подкармливала, да и он сам взял себе привычку в пятницу после занятий ехать к родителям, типа навестить, и откармливаться там до утра понедельника. Но и от этого пришлось отвыкать — чтоб ему не было скучно и одиноко одному в пустой квартире, пару недель назад друзья сделали «доброе дело» — подкинули мелкую четырехлапую заразу по кличке Трэмп, что означало Бродяга. Как будто мало ему было подаренного еще на новоселье аквариума с чудовищно огромными улитками, мрачно ползавшими среди водорослей! Зараза двух месяцев от роду была тощей, носила короткую белоснежную шерсть и имела морду, на которой выделялось черное пятно под глазом, ни дать ни взять — фингал. Кроме того, эта морда имела пасть, которая постоянно требовала жрать. Причем кудрявую китайскую лапшу Трэмп есть отказывался категорически, истошно требуя мияааса! Всякие там вискасы и прочую сухую дребедень котейко презрительно закапывал, символически царапая лапкой по линолеуму. А потом, гордо задрав длинный хвостишко с черным пятном на его кончике, непреклонно перся по пятам за Жекой, настойчиво домогаясь еды. Стервец высказывал претензии и утром, когда Женька собирался на учебу, и вечером, когда он приходил вымотанный с тренировки, и даже в выходные, когда Женя сидел в любимом махровом халате на лоджии, благо, уже вполне потеплело. Да Евгений Илонский и сам был бы не против, чтобы его кормили мясом! Не сырым, конечно… Балкон просто застеклили, плиткой выложили и всё. Мама сказала, что белье лучше сушить, если веревки повесить за балконом, ага, щаззз! Лучше уж внутри, а еще лучше оно будет сушиться, если его она сама постирает и у себя дома повесит, ему привезти нетяжело, так нет же — всё сам! Так что здесь у него стояло раскладное кресло, над которым — что поделаешь! — время от времени висели то треники, то простыни, и по утрам перед занятиями он мог наблюдать благородный рассвет, аристократически наслаждаясь чашечкой чая и бутербродом с сыром. Единственное утешение: непонятно откуда, но регулярно Евгений обонял аромат то цитрусовых, то клубники, то свежих овощей, как будто рядом кто-то салат резал. Ясно, что запахи шли от соседей, но как он ни пытался подглядеть, жалюзи плотно скрывали все секреты. Вот и сейчас клубникой пахло так одуряюще, что он внимательно оглядел весь свой балкон. Но, увы, пришлось с тоской вгрызться в свой бутер, приправленный ароматом клубники — прям плакать хочется от такого завтрака. Есть же в кухне или комнате на той стороне было еще мучительнее: там частенько присутствовали умопомрачительные запахи свежеиспеченного хлеба, жареного мяса, пирогов или еще чего-то такого же аппетитного. И не только от этого… Вторым горем было отсутствие личной жизни. Он, несмотря на свою внешнюю, ну и, конечно же, внутреннюю, красоту, ум, спортивные данные, найти себе парня никак не мог, так и был до сих пор нецелованным девственником. При том при всем, что желающих на его красивое, да что там — прекрасное тело было хоть отбавляй. В этом-то и проблема — всем им хотелось только трахнуть Сладкую крошку, Маленького ангелочка, Сказочную принцесску. И, в общем, Принцесска и не против, если бы к этому прилагались любовь-забота-уважение… восхищение, в конце концов, им, таким, нечего здесь скромничать, замечательным. Женя был даже согласен, чтоб его на руках носили, ну не на людях, ясно море, вот только прогибаться под кого-то — шиш вам! — он не собирался. И трах на один раз ему был не нужен, мало всякой заразы, что ли? А Евгений свой зад, извините, не на помойке нашел! С непостоянным партнером подцепить что-нибудь как нехрен делать запросто: сегодня он с ним, вчера с другим, а позавчера еще с кем-то… нафиг, нафиг! Недавно, правда, появился шанс подправить половые дела — он согласился-таки на домогания Макса с их курса. Но и тут фортуна показала ему средний палец! Пришли к Жене домой, а тут мелкий каналья как налетел на возможного бойфренда в коридоре! Шипит, паразит, спинку изгибает, на ноги кидается, а у самого шерсть дыбом и хвостишко в два раза больше кажется. Смешно, ага. Макс только и успел кроссовки с ног стряхнуть и к стенке в коридоре Жеку прижать, тот от предвкушения аж глаза закрыл, вот сейчас свершится — он получит свой первый поцелуй, так Трэмп вцепился Максу в ступню всеми когтями, зубами, да еще упал на бочок и стал драть задними лапками. Маленький-то маленький, но когти у него как лезвия острые, а зубки как иголки, это Жека на себе испытал, знает. Макс котенка за шкварник цоп! еле оторвал, а тот, не будь дурак, задними лапами ему руку так располосовал, прям любо-дорого! Несостоявшийся любовник стал истерически визжать какие-то гадости в белую мордаху с распушившимися усами. Не, Женя с каждым словом был согласен, но мозги у него на месте, так что впору было задуматься: Макс не первый, кто за эти две с половиной недели, что у него жил котенок, приходил, были тут и родители с братом, и друзья, но Трэмп ни разу такую агрессию не проявлял, а это что-то да значило. Коты чувствуют приближение землетрясения, которое еще и приборы не фиксируют, и эмоции людей улавливают очень хорошо, а значит какой вывод? Правильно — с Максом что-то было не в порядке. К бабке не ходи — попользоваться хотел Евгением. Или вообще вспомнил события двухлетней давности, да отомстить захотелось. Евгений как протрезвел, уже и секса никакого не надо стало. Короче, как Макс ни сопротивлялся, как ни пытался проскользнуть в комнату и даже хотел погладить отпрыгнувшего мелкотявку, пришлось его из квартиры попереть. А зверский шерстистый нахал еще и в кроссовок Максу успел нассать, что тот обнаружил уже за дверью, куда Женя кинул его обувь. — Козявка, я твоему хвостатому шкуру сниму! — бесясь, вякнул Макс, напоследок пнув безмолвную дверь. Ага. Уже не Крошка, а Козявка? Пшел вон! Тогда, два года назад, к Женьке именно так и обратились те семеро, блин, смелых. *** При поступлении в универ Евгений вовсе не планировал скрывать свою ориентацию, но и афишировать не стал. Да и как ее афишировать? Вешаться на симпатичных парней или ходить с плакатом «Я гей»? Но, видать, что-то такое в его облике было — всякие шуточки скабрезные и намеки он в свою сторону получал в достаточном количестве. Да не на того напали — язык у Жени был так отточен, что им можно было брить безболезненно — на каждое слово шутники получали в ответ десять и таких, что и ответить толком не могли. Целый месяц прошел, прежде чем зубоскала решили проучить. Невысокий, всего-то 165 см, тонкий, по-девичьи красивый и с именем, которое дают даже девчонкам — чем не объект для хорошей взбучки? А вот накося выкуси! Женька кое-как накромсал бутеров, вывалил в миску воющему, что твоя сирена, защитничку творог и подался на балкон, где под довольное урчание котейки с кухни стал вспоминать тот классный день. Физкультура была сразу у всего курса как лекция, правда, без девчонок: те занимались в гимнастическом зале с другим преподавателем. Парни, пока тепло, бегали на улице кроссы или гоняли мяч. Раздевалка была никудышная: тесная, шкафчики крошечные, в них только сумку с мобилкой и можно было оставить, остальные вещи приходилось на крючки вешать, а кто и просто на скамейки бросал. Он никак не мог найти один кроссовок, пока до него дошло, что это неспроста, хорошо догадался влезть на скамейку, чтобы на шкафчиках посмотреть, а тут его уже окружили. Большинство однокурсников разошлось, но этой компашке жуть как хотелось его проучить за острый язык. Жека вовсе не думал, что они хотят устроить тут групповушку, скорее начистить ему рыльце, ну, может, прочитать пару нотаций, как нужно разговаривать с такими крутыми, видными хлопцами. Подавляли видные хлопцы не только количеством, но и массой: Женя-то едва им по плечо был каждому и весил от силы килограммов шестьдесят с хвостиком. Ну, как говорится, чем больше шкаф, тем громче падает. — Я понимаю, что вы возомнили себя гномиками, — сказал он тогда, — да вот только я на Белоснежку не тяну, разве что на Золушку, — он сунул ступню без кроссовка чуть не в нос самому крупному из компании, — только вы не принцы моей мечты, так что всё, что хотите сказать и сделать, оставьте при себе. Парни не впечатлились, а как раз совсем наоборот, так что пришлось их наставлять на путь истинный, даром что здоровые. Борьбой занималась в лучшем случае парочка, и то в далеком детстве — недостаточно для мало-мальского мастерства, зато многовато для амбиций. Еще пара-тройка, если судить по тому, как они пытались поигрывать мускулами, ходили на фитнес или в качалку, остальные вообще были обычными лузерами, привыкшими брать на понт. Макс был среди последних, так что самомнение у него слегонца сдулось. После этого случая его никто не трогал физически, не задевал словами, и Макс тоже затаился как мышь под веником. Так что весь первый курс он и глаз на Жеку не поднимал, а вот на втором начал потихоньку втираться в доверие. И чем в итоге это закончилось? Евгений поморщился. Если еще и кот будет бороться за сохранение хозяйской невинности, то он так девственником и помрет. Можно, конечно, было купить что-то подходящее в секс-шопе и справляться самому, но до такой крайности он еще не дошел. Приходилось недотрах и спермотоксикоз сублимировать усиленными тренировками. Благо даже дома в большой комнате у него была оборудована специальная зона. Женя с удовольствием обозрел спортивный угол: тут и боксерский мешок, и тайский, и груша. На банане (как по-простому называют тайский мешок) сейчас, блестя круглыми глазками, висел мелкий хвостатый засранец. Ну конечно, остальные-то снаряды закреплены не по его ростику, а этот, чуть ли не двухметровой длины, начинался почти у самого пола. — А ну кыш! — котенок в ответ дерзко фыркнул, дескать, «отстань», и ловко спрыгнул на палас. Еще он подумывал, что здорово было бы как-то закрепить на специальных держателях пады. Классная штука для тайского бокса, с таким эффективным приспособлением можно вести работу руками, локтями, коленями и ногами, и всё это без ограничений в градусе атаки. Котенок зашипел и понарошку стал атаковать босые ступни. Котячий подросток явно воображал себя большим и страшным и пускал из глаз молнии, двигаясь быстро, отточенным движением верткого тельца — ни дать ни взять вольный борец. Вот кому любая нога — спарринг-партнер. А для Жени с самого детства, как только он стал заниматься боксом, дома пады всегда надевал отец, и так было до того, как его выселили сюда. Теперь редкую тренировку с падами можно было провести, только когда батя приезжал вместе с мамой в гости. Из друзей мало кто соглашался на подобное: уж слишком сокрушительны были удары, которые обрушивал Женька, и почему-то у них постоянно присутствовал страх, что он промажет и со всей дури въедет в лицо. *** Адам открыл дверь в квартиру, сбросил рюкзак на пол и подхватил на руки свою любимую сожительницу, прижав ее к груди, а она крепко обхватила его за шею лапками и замурчала, тычась мокрым носиком. — Соскучилась, красавица моя? Сейчас папочка тебе что-то вкусненькое даст. Адам подобрал брошенный рюкзак и вместе с Донной на руках направился на кухню. Вообще в своей жизни Адам не думал обзаводиться домашними животными, какие уж тут кошки при нашей собачьей жизни, думал он. Всё, что Адама Далиня интересовало — это растения. Он был ботаником в полном смысле этого слова: не только лучший на курсе, но и не мыслящий себя занимающимся чем-то другим — только флора, только селекция, только овощи и фрукты. Донна была его самой преданной подругой, и другой женщины в его жизни не было, по крайней мере пока. Задумываться об этом было не то что рано, просто некогда. Ласковая Донна… видно, судьба свела их, когда на улице мчащийся автомобиль подбросил в воздух маленькое тельце. Адам подбежал к лежащей у обочины и жалобно кричащей кошке, завернул ее в куртку и отнес в ветеринарку, к счастью, она была рядом, даже ехать не пришлось. Кошка стонала от боли, и по ее изящной мордочке катились слезы, сердце Ада сжималось от сострадания и жалости. Врач, только один взгляд бросив, ситуацию просек и сходу предложил усыпить, но Адам, посмотрев в эти зеленые влажные глаза, отказался наотрез. Денег у него было не то что много, но на операцию и дальнейший уход хватило. В больнице его меховую радость продержали три дня, попутно обработали от блох и паразитов. Кошка оказалась молоденькая, два года, как сказали в ветеринарке, вот только в аварии серьезно пострадали внутренние органы, и в результате бедняжка лишилась репродуктивной функции. Толком он смог рассмотреть ее уже дома, она оказалась красавицей: небольшая, пушистая, трехцветная, с маленькими кисточками на ушках, зелеными огромными глазами и очень красивым пышным хвостом. И вот уже год они прекрасно уживались на одной территории, Примадонна была прекрасной слушательницей и помощницей, чем бы ни занимался Ад, она была рядышком. Наблюдала, как он готовит на кухне или возится в своем импровизированном ботаническом саду. Иногда хозяину даже казалось, что Донна его усыновила. Она часто умывала «питомца» своим шершавым язычком, явно вздыхая в душе: «ох и детки пошли», огорчаясь, что тот не умеет вылизываться сам… Родители три года назад, когда отец вышел на пенсию по горячей сетке, уехали окончательно в деревню, дышать свежим воздухом (навозом, как уточняла всегда его старшая сестра, счастливо живущая в другом городе с мужем и детьми) и оздоравливаться, оставив квартиру Адаму. А он, став ее единоличным хозяином, наконец сделал то, о чем всегда мечтал: пустил большую комнату и балкон под домашнюю оранжерею. С ремонтом помог отец, увеличив балкон, застеклив его и уложив там теплые полы. Часть мебели родители забрали в деревню, остальное, чем Ад пользоваться не собирался, он просто выкинул, оставив только кусок старомодной стенки, чтобы переделать ее под нужные ему стеллажи и рабочий стол. А когда за стенкой затеяли основательный ремонт и он увидел валяющиеся у соседнего подъезда трубы, то преодолел природную застенчивость и договорился с рабочими. В результате вместо батареи под окном у него появилась в комнате и на балконе прекрасная разветвленная обогревательная система из труб. И теперь намного легче можно было создать нужный климат для растений. Ко всему прочему, он убрал кусок стены с подоконником, и у него появилось чудесное французское окно. Балкон перестроили, и он значительно выдавался вперед, окна в нем были раздвижными, по периметру шли широкие подоконники. Светло-бежевые шторы из узких горизонтальных пластинок надежно прикрывали стекла и со стороны соседей, с которыми боковой стороной граничил балкон, жалюзи никогда не поднимались. Квартира эта была в соседнем подъезде, жила в ней тихая старушка, которую Ад практически никогда не видел, куда она делась два года назад, он тоже не знал, но ремонт, который затеяли в ее квартире, почувствовал не только ушами, но и всем телом. Бесконечный грохот сводил с ума, но ремонт велся в допустимое правилами общежития время, потому претензий он предъявить не мог, к тому же если б это были хотя бы соседи с лестничной клетки, так нет же — из соседнего подъезда. Постепенно он привык, но очень переживал за растения, как бы у них не начался стресс и они не перестали плодоносить. На кухне Адам чмокнул кошку в шелковую головушку и посадил на табурет, на соседний поставил рюкзак и принялся под внимательным взглядом Донны его разгружать. — Тааак, что тут у нас, — он выставил на стол кошачьи консервы, — да, это тебе, малышка, и это тоже, — Ад достал банку маслин и тут же добавил строгим голосом, — но сегодня ты их не получишь. Кто так неаккуратно объел на балконе помидоры, а? Донна посмотрела в сторону, всем своим видом показывая, что она уж тут точно ни при чем. — Ну не обижайся, лапка, — Ад тихонько пощекотал за теплыми ушками, — не я же обгрыз селекционные томаты. Как бы тебе худо не стало от такой овощной диеты… Ад распихал покупки в холодильник и по полкам, оставив на столе только подложку с куском свинины, и повернулся к кошке: — Ну что, приготовим на ужин мясо по-французски? Донна была согласна и поощрительно мяукнула: чего ж не приготовить-то? — Окееей, тогда я иду переодеваться, и начинаем готовить. Чаю попьем и сразу за дело. Адам набрал воды из фильтра, поставил чайник, легкий перекус не помешает перед серьезным делом. Кошка фыркнула: переодеваться он идет, да сейчас еще будет три часа лазать среди своих кустов, нет чтоб сначала мясо разделать! В свое время, когда Адама еще и на свете не было, отец продлил коридор, сложил стенку и сделал из проходной большой комнаты отдельную. Много лет она была одновременно и родительской спальней, но когда отец с мамой окончательно перебрались в деревню, Ад сделал из нее фактически зимний сад и проводил теперь там всё свое свободное время. Вот и сейчас, стоило зайти туда, как из головы сразу вылетели все мысли об ужине: теперь он мог только любоваться спеющими мандаринами и лимонами (пара деревец поменьше росли на балконе, сорта были разные, но практически не отличались по вкусу), а также проверять, не завелись ли тля, трипсы или, еще хуже, белокрылка — любительница как раз нанести вред огурцам, томатам, петрушке или салату, чем у него засажен почти весь балкон, хотя все эти насекомые так или иначе по этому делу. Он методично проверял нижние стороны листиков, осматривал землю, попутно обрывал подсохшие листья, где нужно увлажнял растение из разбрызгивателя, долил воды в декоративные фонтанчики. Затем вышел на балкон проверить клубнику: весь простенок слева от окна был занят снизу доверху емкостями с растениями, в их качестве он использовал небольшие узкие мешки из очень плотного белого полиэтилена. Сортов было несколько, чтобы при перекрестном опылении вручную мягкой кисточкой ягоды получались лучшего качества и урожайность была выше. Плодоносили они очень успешно, начиная с мая и заканчивая чуть ли не под Новый год. Потом их нужно было устроить на зимовку, но сейчас обилие спелых ягод радовало глаза. Донна, надеясь на то, что об ужине все-таки вспомнят, прошмыгнула к питомцу, занявшемуся, по ее многомудрому мнению, сущей ерундой. Но беспутный «сынок» суетился около зелени. Кошка деликатно мявкнула, но Ад увлеченно добавил питательный раствор в каждый мешок и принялся поливать отстоянной водой вазоны с овощами. Вот огурчики сейчас поливать не нужно, лучше это делать с утра. Завтра после полива заодно их подкормит, они сейчас в самом разгаре плодоношения. Он бережно погладил шершавые листья, тронул пальцем уже довольно увесистые плоды, поправил длинные плети, цепляющиеся за специальную лесенку на стене, и заглянул в комнату, но зольного раствора на стеллаже не было. Нужно сделать — заварить золу из расчета полстакана на литр кипятка. Точно! У него ж там чайник, наверное, давным-давно закипел! Ад метнулся на кухню. Донна, неусыпно следившая за каждым его действием, побежала следом. Наконец-то! Сколько уж можно пустяками увлекаться! Адам заварил чай и посмотрел на кошку: — Так, дорогая моя, займемся для начала хлебом, ты не против? Донна была против и еще как, но могла только обиженно смотреть, как он засыпает в хлебопечку ингредиенты, необходимые для выпечки хлеба. Ад включил нужную программу и занялся мясом, Донна с воодушевлением подошла поближе и привстала на задние лапки. Филе, по мнению Ада, было слишком сухим, поэтому он предпочитал мясо по-французски делать из шеи, нужно только выбрать не слишком жирную. Он нарезал мясо на одинаковые куски, не забывая бросать маленькие кусочки кошке. Теперь мясо нужно было отбить, посолить, поперчить и выложить на противень, смазанный растительным маслом. Донна деликатно ела, одобрительно мурча. Адам продолжал священнодействовать: почистил и нарезал полукольцами пару луковиц, выложил их сверху на мясо и смазал майонезом. Следующий слой — нарезанные кружками помидоры. Парень огляделся по сторонам, заглянул в холодильник и, взяв небольшую миску, пошел на балкон, где на подоконнике в нескольких вазонах словно карликовые новогодние деревья, украшенные праздничными шарами, росли помидоры черри. Урожай был на редкость богатый, и Ад набрал полную мисочку. Оглядевшись напоследок, решил, что не мешало бы помыть стекла, и лучше сделать это сегодня, когда солнце уже ушло на запад и не будет слепить глаза. Кухня наполнилась умопомрачительными запахами, а еще нежным мурканьем, и вот раскаявшийся подопечный режет томат на четыре части. Как раз для небольшой пастишки любительницы помидоров. Бывало даже, что пушистохвостая красавица лакомилась ими прямо с куста — ну, а что делать, если не дают ей такую вкусняшку ежедневно? Адам уложил сверху на лук помидоры, включил духовку и занялся чисткой картошки. Помыл ее, порезал дольками, посолил, добавил майонез, чеснок, немножко укропа и орегано. Укроп и базилик, так же как и зеленый лук, чеснок и петрушка росли прямо тут, на кухонном окне, в длинных прямоугольных горшках. Эта зелень Примадонну не интересовала. Она пробовала ее пару раз — не особо, так, разве что в качестве эксперимента. То, что готовилось сейчас, намного превосходило по запаху! А Адам увлеченно готовил, не подозревая, что умопомрачительный аромат впечатлил не только его любимицу. Картошка была разложена между мясом, сам противень сверху Ад плотно закрыл фольгой, чтобы картошка не засушилась, а мясо в любом случае снизу зарумянится. Через час он снимет фольгу, чтобы дать зарумяниться и сверху, а за несколько минут до готовности посыплет всё тертым сыром. Донна мягко вспрыгнула на стул, на котором заботливо была подстелена сложенная втрое старенькая скатерка, нежно мяукнула и, разомлев, свернулась нетугим калачиком. На данный момент она сыта, а потом питомец не пожадничает, оставит наперснице кусочек. И не один. Мррр… Раз уж духовка включена, то нужно замесить тесто и испечь пирог. На этот раз он решил сделать лимонный, все равно лимонов так много, что девать их некуда, хорошо хоть, они могут храниться месяцами. Нужно будет родителям подкинуть часть — мама давненько хотела намолоть баночку с сахаром — любит отец погонять чайку с лимоном. Пока пеклось мясо, Адам вернулся на балкон и убрал с подоконников вазоны, поднял везде жалюзи, снял и отнес в ванную рамки с сетками, помыл их хорошим напором из душевой трубки и оставил стекать. Он посмотрел через стекло на соседний балкон, тот был девственно пуст, только кресло раскладное стояло. То, что кто-то все-таки въехал в соседнюю квартиру, Ад понял еще в конце лета, когда за стенкой снова заработали дрели (он не знал, что это закрепляли тренировочные груши для Жени) и зазвучала очень громкая музыка. Музыка продолжала играть каждый день, в основном после обеда, правда, к ней добавились звуки тяжелых ударов, почему-то в общую стену. В остальном соседи беспокойства не создавали, и Ад постепенно привык и к музыке, и к ударам, и перестал обращать на них внимание. Единственное, что его удручало, это необходимость держать жалюзи со стороны соседей — южной стороны, опущенными, все-таки полдня оттуда лилось столь необходимое его растениям солнце. Приподняв сначала ушки, а потом и встав сама, Донна прищурила зеленые глаза и решила, что пора бы уже и размяться, благо и подопечный себе какое-то заделье нашел. Для мытья окон всё было готово, и Ад вернулся на кухню проверить мясо. Время до готовности еще было, и он решил, что успеет помыть пару стекол. Конечно, это нужно было сделать еще месяц назад, но тогда шли еще занятия в университете, и он физически не успевал. С мая лекции закончились, оставалось только готовиться к защите магистерской, так как занимались они по болонской системе, то госов не было, а работу над дипломом он закончил еще пару месяцев назад. В первую очередь он помыл окна со стороны соседей и поднял сетку, чтобы закрыть проем. — Донна! — заорал он в негодовании. Кошка, которая минуту назад перестала когтить сетку, посмотрела на него с немым удивлением, типа «чего орешь из-за мелочей». Ад занес рамку с висящими лохмотьями в комнату, вернулся на балкон и внимательно осмотрел соседний: ничего подозрительного там не появилось, даже пепельницы не было, зато открытые проемы закрывали сетки, и были они при этом абсолютно целыми! Он еще раз с возмущением взглянул на кошку, та ответила ему невиннейшим взглядом. Ладно, он рискнет оставить это окно так, раз у соседей есть сетки, значит, никакие мухи, комары и прочие летающие твари в его садик попасть не должны. Когда он закончил с окном, пирог уже был готов, и Ад, быстро накрошив салат, сел ужинать. Донна лежала в его комнате на диване, и он почему-то почувствовал себя одиноким. Не то чтобы ему хотелось с кем-то разделить таинство приготовления пищи — нет, хотелось насладиться именно результатом в подходящей компании, способной его оценить. Все-таки готовить только для себя иногда становилось скучно. На следующее утро Ад в тревоге выскочил на балкон, но никаких признаков, что соседям чем-то помешало открытое боковое окно, не было. Он полил огурцы сделанным еще вчера зольным раствором и сорвал клубнику. Ммм, Елизавета, вкусная, сочная, ароматная и крупная. Донна нежилась на нагретой солнцем плитке, когда услышала, что где-то маленький ребенок зовет на помощь. Она приподняла голову и повернула уши и вибриссы в сторону звука. Котенок пищал, захлебываясь от страха, и Донна мягко впрыгнув на подоконник, внимательно осмотрела вражескую территорию (так она расценивала всё, что находилось за пределами места, где жила она со своим нелепым двуногим хозяином). Котенок отчаянно запищал, и Донна решилась. Она перепрыгнула на узкий подоконник чужого окна и просочилась через приоткрытую створку внутрь. *** Трэмп никогда не интересовался этими шишками, лениво ползающими в мутноватой воде. Тьфу на них, каждый раз говорила его шкодная морда, особенно, когда на него смотрел Этот Глупый Верзила. Дурак он, при нем интерес выказывать, что ли? И до того у маленького хитреца была равнодушная морда, что Верзила повелся. Целых две недели бдительность Верзилы усыплялась, и даже сегодня, когда тот исчез из дома ранним утром, храбрый исследователь аквариумной фауны выдержал характер и пошел знакомиться с обитателями стеклянного ящика только после выполнения основной работы по дому. А было ее немало! К примеру, нужно непременно съесть завтрак — чтобы стать большим и сильным, ну и чтоб завтрак не съел кто-нибудь другой. Ну кто-кто… откуда ему знать? На фарш из индейки много охотников. Одну из таких охотниц Трэмп даже поймал и сам съел. Тьфу. Противная такая муха… Прочихавшись и полизав подушечки лапок (мало ли где эта мошка летала, а он ее лапой ловил! Чистота — залог здоровья!), котейко глубоко задумался, как жить дальше. Придя к выводу, что домашнюю работу за него никто делать не будет, трудолюбивый котенок аккуратно припрятал один носок из пары, лежавшей у ножек дивана, подальше, под стеллаж с книгами. Чтобы не перетруждаться, второй носок был оставлен почти там же, где лежал — но у дальней ножки. Посчитав, что свой долг он выполнил, Трэмп еще раз подкрепился. На этот раз фарш был доеден полностью, а потому он почуял прилив сил, которые уверенно отдал на благо отечества и Верзилы, а именно: поточил коготочки об обивку кресла, прилежно превращая кожу в замшу, подремал, погонял по полу карандаш, присоединив его к носку под диваном, поспал, погрыз невкусные провода наушников… Вот очередь до аквариума и дошла. Уверенно проложив нелегкий маршрут и достигнув цели, Трэмп ощущал себя Великим покорителем преград. Аквариумная крышка лежала чуть наискосок, открывая таинственные глубины полупрозрачной толщи воды, в которой бродили монстры. Отважный кот, не страшась водяных чудовищ, уверенно ступил на стекло, положенное сверху прозрачного ящика слегка неровно и… коварная крышка повела себя подло: она перевернулась! Коротко взмякнув, белый пушистый комок с головенкой рухнул в воду. Отчаянно пища, Великий покоритель звал маму, но той уже давно не было рядом, а вот дно аквариума оказалось близко. Перепуганные лапки хаотично гребли, но бортик был высоко и достать было невозможно. Котенок, теряя силы, выпускал бесполезные коготочки, скользя по гладкому стеклу, и голова с белыми ушками уже бессильно уходила под воду, как вдруг малыш услышал что-то родное, такое, что давало надежду на спасение, и закричал из последних сил, зовя на помощь… Донна стремительно перемахнула на соседний балкон. Где-то тонкий детский голосок плакал, булькал и звал, в нем слышался смертельный ужас, Донна заметалась, суетливо рванула в комнату и стрелой взлетела на полочку аквариума. В нем барахтался ребенок, он уходил под воду и уже совсем смирился со своей гибелью. Кошка призывно мяукнула и продолжала мяукать, поддерживая кроху, пока взбиралась и удерживала себя на кромке аквариума, подцепить лапой, цапнуть зубами, всё! Малыш, тощенький, легонький, мокрый и несчастный, у него совершенно не было сил, чтобы отряхнуться от воды. Он лежал между передними лапками Донны и возмущался. Ну не такое уж и жалобное было мяуканье! Это просто… просто… голос у него такой! А так он храбро пытался лапой подцепить оттуда улитку! Ну упал… и вовсе он не просил его спасать! И сам бы вылез! А кричал не от страха утонуть! Он… э-э-э… себя так подбадривал! Да! Донна и слушать дурачка не стала, несла его, высоко задирая мордочку, но попка детки всё равно немного волочилась по полу. Котенок висел, поджимая лапки и хвостик, он открывал пастишку, из которой не доносилось ни звука, и жмурил глаза. «Теперь всё будет хорррошо, — мурчала кошка, — сейчас мы тебя ррразотрррем», и котейко благодарно принимал заботу. Донна, крепко держа малыша, вылизывала его шубку шершавым языком, собирая воду, со рвением выжимая ее из белых ушек, животика и хвостика с черным пятнышком. Сил негодовать у Трэмпа совсем не осталось, он даже замурлыкал, вторя своей попечительнице, и незаметно для себя уснул. Донна к своей работе подошла добросовестно, тем более что вкус воды был такой… Ну такой… Совсем не то, что дома, там вода как неживая, а эта… Она несколько раз поднимала глаза и смотрела на прозрачную емкость, заполненную такой вкусной жидкостью, и то, что там ползали непонятные существа и росли странные зеленые насаждения, только добавляло ей пикантности. Маленький котишко уже крепко спал, когда Донна насторожилась, услышав посторонние звуки. Схватив малыша за загривок, она мгновенно вместе с ним скрылась под диваном. Тот заворчал, просыпаясь и порываясь куда-то рвануть, но кошка крепко прижала его к себе и тихо, угрожающе рыкнула. — Трэмп! Поросенок! Ты где? — раздался веселый голос, и на диван упало что-то тяжелое. — Прячешься? Опять какую-то пакость сделал? Ну смотри, у тебя есть время раскаяться и выйти, пока я в душе. Двуногий чужак вышел из комнаты, где-то хлопнула дверь. Донна не чувствовала от него ни малейшей угрозы, мало того, она его знала — это был ее конкурент по поеданию помидоров. Лизнув напоследок в мордочку котенка, она вылезла из-под дивана и ускользнула на свою территорию, решив, что сюда будет теперь наведываться, в конце концов, нужно же разведать, что здесь есть еще, кроме вкусной воды и чудесного малыша. И с того дня Донна регулярно посещала соседнюю квартиру: во-первых, пить нужно постоянно, во-вторых, играть с маленьким Трэмпом, а потом вылизывать его было сплошным удовольствием, в-третьих, иногда на столе в кухне можно было найти будто специально оставленное для нее угощение — маслины вообще были одним из самых любимых ее деликатесов.