Я говорил

Я говорил, что Восточный Ветер всё разметает на белом свете, выстудит, вывернет всё наружу — после него всем нам будет нужно «нас» и «себя» собирать по кусочкам… Я говорил тебе, брат мой. Точно. Я в это верил, я знал — так будет, знал, что никто из нас не забудет, знал, что придётся потом объяснять. Знать — совершенно не то, что понять. Всё очевидно и так банально: толку в словах, раз просчёт фатальный? Как объяснить, что себя дороже тот, кто заботу стерпеть не может, тот, кто изломан тобой стократно, кто ни за что, ни-ког-да — обратно, вслед, — не посмотрит? Я — цепь. Я — звенья. Тот, кто сковал тебя — Я. Я, я, я… Тот, кто тебя искалечил, милый, тот, кто тебя так берёг от мира, тот, кто заставил забыть себя — тоже я, brother mine, да, тоже я… И я — не герой, не боец, не солдат. И я — виноват. Как же я виноват… И как же ты можешь смотреть — на меня! — так?! Где, недоверие? Где едкий страх? Да, защищал и, как мог, с этим жил. Но разве я заслужил? Не-за-слу-жил. Но один взгляд твой — прямой, спокойный — и вот он я: на Твоей ладони.