Arythmie

Я почувствовала новое, дав­но за­бытое чувс­тво — чувс­тво сво­боды. Имен­но сво­боды, а не по­гони от ноч­ных кош­ма­ров, что не да­вали про­дох­нуть дол­гие часы. Не ска­зать, что­бы боль в сер­дце прош­ла, но ды­шать ста­ло, од­нознач­но, легче. В глазах Серёжи блеснула искра надежды, неугасающая уже несколько дней. Мои слова он просто проигнорировал, и лихорадочно ответил: — Я всё исправлю. Просто позволь мне остаться…с тобой. — Не трогай меня! Ты мне столько врал, что я не могу больше верить тебе. Пожалуйста, уходи…навсегда. — Буквально крикнула я, и попы­та­лась бе­жать, но он сделал вы­пад и поймал ме­ня. От не­ожи­дан­ности, я рез­ко раз­вернулась, и са­ма не по­нимая как это про­изош­ло, ударила его кулаком по плечу, но ответом на мои действия было объятие, такое сильное, тёплое, какое может быть, только у самого добродушного человека. Паль­цы Серёжи, су­дорож­но сжа­ли моё пальто на спи­не, и не сдер­жавшись, он за­рыл­ся но­сом в мои распущенные во­лосы, вды­хая пол­ной грудью, лю­бимый и та­кой род­ной за­пах. — А ты изменилась. — Тихо проговорил Серёжа, тяжело дыша на ухо. — Благодаря тебе или же думал я святая? Прощу измену? Другую женщину? Нет…я подала заявление на развод, теперь я не Полякова, а Касумова. — Прошептала я на ухо и закрыла глаза, чтобы сдержать надоедливые слёзы. Обес­ку­ражен­ный Серёжа отдалился, и стоя в непонимании, еле выдавил из себя пару слов: — Что…будет с нами? — Никаких «нас» нет Серёжа, и сейчас я понимаю, что никогда и не было. Всё это просто иллюзия. Несчастная иллюзия любви… — Мо­жешь не про­тивить­ся и луч­ше при­вык­ни, на те­бе дав­но уже моя мет­ка. — Громко воскликнул он и резко схватил меня за запястье, сжимая его с каждым разом всё сильнее. — Ах, ты считаешь меня своей собственностью?! Знаешь, это унизительно, но не для меня, а для тебя. Ты обладаешь несметными богатствами, но остаёшься ничтожным человеком. — Сказала я и едко взглянув в глаза Серёжи, отвернулась и стала удаляться от знакомого силуэта. — Прости…я…я сам не свой! — Прокричал мне вслед Серёжа. — Чёрт! — Не приезжай больше, уходи! Уходи! Ну же, чего стоишь?! И цветы себе оставь! — Рявкнула я и больше не обернулась ни на секунду, с высоко поднятой головой прошептала себе под нос: «Ка­кого чер­та?» — Мыс­ли мель­кали в мо­ей го­лове, од­на за дру­гой, и я не в си­лах ни­чего по­нять, просто села на тротуар, где проходили незнакомцы и раз за разом задевали мою спину, пачкая пальто. Не знаю как ещё я держалась, хотелось переступить все грани предательства и крепко обнять, но… не могла, я хочу чтобы он понял, как бывает людям тяжко и больно.

***

«Есть ли кому-нибудь дело до моего состояния? Что я делаю не так? Почему всё идёт кувырком? Чем я хуже других?» — Тысячи загадочных вопросов и ни одного нормального ответа. Вски­дывая бровь, что бы­ло совершенно не­замет­но, спро­сила я про себя, но от­ве­том пос­лу­жило лишь мол­ча­ние. Сейчас я жалею, что была настолько глупой и одурманенной любовью, что не видела истинного человека, его настоящую сущность, ведь, когда мы влюблены мы смотрим на человека сквозь розовые очки, любим его любого, не замечая минусы и недостатки. Пожалуй, это и есть подлинная любовь. Странное это чувство. На улице была пол­ная ти­шина, шёл пушистый белоснежный снег, который тут же таял, будто с ним таяла наша надежда, и который сыпал и сыпал, ограничивая видимость. Га­сился звук ша­гов, смех про­ходя­щих ми­мо людей, все ста­новилось мяг­че и от­да­лён­ней. Через снег машина Серёжи пролетела около меня, чуть ли не задев, но успев отойти, я грустно усмехнулась и подняла свои голубые глаза высоко в небо для того, чтобы не видеть ни лица «мужа», ни лица водителя. А может быть стоило всё забыть и простить его, словно ничего и не было? Ведь тогда говорила далеко не я…говорила гордость, что рушила столько счастливых семей, которые в будущем могли бы процветать…