Суицидальный дебил - мой друг

       Спалось сегодня просто прекрасно. Как показывает телефон, проснулся Чуя в 11:47. Обычно сон любит задержаться ещё на полчаса, но несмотря на это, Накахара с уверенностью может сказать, что выспался и готов к обыденному дню. В комнате свежо, улавливается слабый запах цветов. Ветер, попадая в комнату через приоткрытое окно, колышет белоснежные шторы и заставляет спрятать одну открытую ногу обратно в одеялко-убежище.       Чуя готов был поваляться ещё, но что-то всё равно заставило подняться. Сначала мафиози решил что это внутренний голос, хотя в начале так оно и было, но потом на это место встал настойчивый стук в окно. В окно, ёб твою мать! Нет! Накахара не хочет повторять ошибок вчерашнего прошлого и запускать долбодятлов на свою территорию. Но кажется сам долбодятел с этим не согласен.       О-ху-еть.       Босые ноги опустились на пол и по всему телу прошла волна мурашек. Пол был холодный, поэтому опускать свои конечности и шагать к ёбанному окну в другой комнате не было никакого желания. Ваще никакого. Но долбодятел спросил Чую? Нет, сука! Этот придурок хочет узнать, что значит быть инвалидом. Если выживет, сука. Но стук прекращаться не собирался. Причём вообще. Поэтому Накахаре пришлось всё-таки опустить ноги на прохладный пол, поёжиться и быстро найти тапочки для ног и тяжёлый предмет для НЕЗВАННОГО гостя.        Чуя открыл дверь и стал слушать откуда доносится звук. Не, ну логично, конечно, что из зала, ну мало ли. Всё ж может быть. По пути он думал Псих это или Дазай. Конечно, разумнее было предположить, что Като. Хотя они оба дебилы. Но чего Дазаю сюда пёртись? А вообще и Рёме здесь делать нечего. Так что может быть Дазай. Но они с ним знакомы-то не до такой степени чтобы к друг другу через окно лазить. Хотя он, блять, ни с кем до перелезаний через окно не знаком. Это просто эти два придурка. Значит, Като? Като в школе. Дазай. Но Като школу может прогулять. Значит... Сука, нихуя это не значит!        Чуя наконец зашёл в заветную комнату, собрал маты на языке, открыл окно. И....        И о боги! Что он там видит! Кто догадается?! А?! А он там видит КОТЁНКА!!! КОТЁНКА, МАТЬ ТВОЮ, НА РУКАХ У ОСАМУ!!!!!!! Чуя конечно знал, что у него(Дазая) с головой не всё в порядке. Но не настолько же!        Когда Накахара увидел беспомощное, маленькое создание с большими полными страха глазами в лапах страшного монстра, он быстро выхватил чудо и прижал к своей груди, не обращая внимания на ебанутого, поднявшего такую кроху на третий, сука, этаж и сказавшего что-то типо: «Впустишь, малыш?»        Сам малыш (котёнок, не Чуя), почувствовав себя в надёжных руках, успокоился, перестал жалобно мяукать и даже замурлыкал, когда хозяин дома погладил его за ушком. – Ты ебанутый? – спокойный, но такой грозный голос Накахары, который даже не смотрит на, влезающего в окно, Осаму. – И тебе привет. Как дела? – Как дела?! Ты поднял котёнка на высоту трёх этажей! Котёнка! Если ты сам умереть хочешь, то причём здесь безобидное и невинное существо?! Зверёк, который сейчас сидит и трясётся у меня в руках, ведь какая-то мумия решила показать ему высоту, от которой у него чуть сердце не остановилось! И правда! Всё нормально! – глубоко вдохнув и выдохнув, Чуя более спокойно сказал, – Я тебя слушаю. Объясни мне твоё местонахождение здесь, пока я не воткнул тебе ручку в глаз. – Я у тебя тут кое-что забыл... – Иии??? – Пришёл забрать. – У тебя есть телефон. – Номер в котором не сохранился. – А войти через дверь не модно? – Ты думаешь я помню какая у тебя дверь? – А какое у меня окно ты помнишь! – Да. – Имбицил... – произнёс мафиози на выдохе. – А котёнок? – Он сидел там один и жалобно мяукал. Ну мне стало жалко его... – Поэтому ты поднял его на третий этаж! – А ты представь: залажу я к тебе через окно, забираю что надо и ты тут же, не раздумывая, выгоняешь меня за дверь, не дав попросить немного еды для котёнка. А если бы я тебе и сказал, не факт, что ты воспринял бы меня всерьёз. – Ошибаешься! Если бы ты всё-таки сказал, то я выгнал бы тебя за дверь, наорал отборным матом и вручил, сука, в руки еду. Мало ли что! Вдруг там и правда котёнок голодный. Ясно?! Я не такая бесчувственная тварь, как ты Осаму. И вообще! Почему мне напоминает это ссору супругов? – О, так ты тоже об этом подумал? – Дазай прикрывал рот рукой, пытаясь сдержать смех. – Жена-истеричка. – Пизда тебе.       Дазай готовился уклоняться влево иди вправо, прыгать, резко присесть, упасть и притвориться мёртвым, убежать, выпрыгнуть в окно, ведь никто не знает, что именно решит сделать Чуя.       Чуя развернулся – Осаму искал взглядом, чем защититься.       Чуя ушёл – Осаму думал кому молиться.       Чуя чем-то загремел на кухне – Осаму подумал:       «За топором пошёл? »       Детектив решил пройти на кухню вслед за хозяином. Хозяином дома. Ну не его же. Ха. Хотя... – Дурак. – тихо проговорил Дазай, но кажется недостаточно тихо. – Что сказал? – из другой комнаты донесся раздраженный голос. – Да так, ни... – перезагрузка – Т-ты... – Что я?       Злой, ужасный и бессердечный мафиози сейчас стоит перед ним с весьма серьёзным лицом. У его ног сидит маленький беленький комок шерсти, который ест предоставленную ему еду. И нет. Не это смутило Дазая. Круче. На ногах Накахары были пушистые голубенькие тапочки с кошачьими ушками по обе стороны.       Сначала Осаму тихо хихикал, но когда представил, как жестокий мафиози убивает, уничтожает всех самой Гравитацией, не двигая даже рукой, на его бледном лице ни одной эмоции, кроме отвращения к слабости, его глаза – лёд. Там все просто умирают при его виде. Падают и задыхаются даже без Гравитации. А всё потому, что грозный парень пришёл в тапочках. Ёб вашу ж мать, в голубых, сука, тапочках с кошачьими ушками! Да ну нахуй! Все задохнуться от смеха! Зато работы меньше. – Что, блядь, смешного? – раздражённый Накахара смерил взглядом уже почти лежащего на полу друга. А друга? Ну, человека, короче. – Откуда у тебя есть.. такие т-тапочки.– сдерживая смех, чуть проговорил Дазай.       Рыжий взглянул на свои ноги... И, о чёрт, сколько эмоций! Он крикнул ошарашенное: «Откуда?!?!!», чем напугал белое существо, которое успело убежать. На этот вопрос Осаму удивлённо посмотрел на... человека. – Это не моё!!! – Не твоё? А чьё тогда? – детектив смахнул выступившие от смеха слёзы. – Я-я откуда знаю! Хотя, нет, знаю. Ну, Коё! Ну получит она у меня! – он вышел из кухни и направился куда-то большими шагами, крича, – Куда она мои тапочки дела?!?!?!!       Через несколько минут Осаму сидел на тёмном диване в зале, гладя, сидящего на его коленях, котёнка. В зал залетел Накахара с взлохмаченными волосами и босыми ногами. – Ну что нашёл свои тапочки? – тихо спросил Дазай, дабы не потревожить мирно сопящий белый комочек. – Я её убью. – также спокойно ответил Чуя. – Значит, нет. Ясно. – Затащить котёнка на третий этаж... Это ж додуматься... – монотонно проговорил Чуя, что-то усердно ища. И, видимо, это что-то не хотело, чтобы его находили. Он уже и под шкафом смотрел, и все газеты на журнальном столике вывернул. – Сука. – Что ты ищешь? – Небольшой аппарат, предназначенный для связи на дальних расстояниях. Не видел? – Чуя лежал животом на полу, ища рукой под диваном. – Ты про этот? – и под недоуменно-раздражённый взгляд, Дазай показал в противоположную сторону дивана. – Надо было сразу сказать, что именно ищешь. – Спасибо. – Чуя схватил телефон и быстро набрал заученный номер. Гудки. – О, привет. Вы когда приедете? Просто интересно. Ну и ладно. Жадина. Кстати, где мои тапочки? Эээээй!!! – он растерянным взглядом посмотрел на аппарат. – Сбросила. – Это была Озаки-сан? – монотонно спросил детектив, гладя белую шёрстку котёнка. Он конечно был грязный, но всё равно понятно, что белый. – Да. – Чуя отложил телефон, постоял пару минут глядя вперёд, а потом повернул голову в сторону гостя с недоуменным лицом и одной приподнятой бровью. – Слушай, меня конечно учили, что надо быть гостеприимным, но что ты здесь делаешь? – и не успев Осаму что-то сказать, Чуя дополнил. – И не надо мне говорить, что пришёл чтобы что-то забрать. Ты уже давно мог это сделать. – А что тебе жалко что-ли? – Недовольно протянул Дазай, обиженно надувая щёки и отворачиваясь в сторону. – Вали-ка к себе. – Там скучно. – и под настойчивый взгляд Накахары тихо поднялся, переложив котёнка на диван, и направился в сторону комнаты. – Что ты там делал? – Забрал то, что забыл. Ладно, пока. – Что-то здесь нечисто...       Дверь тихо закрылась и наступила тишина. Так думал Накахара, но в дверь позвонили. Он думал, что можно не открывать, ну а вдруг он что-то забыл? Он пришёл, чтобы забрать то, что забыл, но всё равно что-то забыл. Каламбур. – Что ещё? – Чуя открыл дверь, придумывая в голове язвительную речь. – Ещё? Я только что пришёл. – взору голубых очей предстал высокий мужчина с тёмными волосами. – Чуя-кун, ты не занят? – Нет, Мори-сан, проходите. – Накахара отошёл, пропуская гостя вперёд. – Я ненадолго. Можешь со мной кое-куда съездить? – Куда? – Мне нужен твой школьный врач. – глядя на вопросительный взгляд, он продолжил. – Это насчёт тебя. Коё-кун планирует свозить тебя в санаторий. Но это что-то вроде секрета, поэтому ей не слова. – Понял. Подождёте? – получив утвердительный ответ, он убежал в комнату. Надел первое попавшее под руку и быстро вышел обратно. Он не любит заставлять ждать окружающих, потому что не любит ждать сам. Хотя окружающие этого не замечают, а потом говорят, что Чуя встал не с той ноги. Странные люди.       Даже если Чуя и одел первое попавшее, это выглядело на нём очень неплохо. Даже хорошо. Девчонки со школы не раз вслух говорили, что Накахара стильный. Хотя в моде он вообще не разбирается. И не хочет быть как те люди из телевизора в наистраннейших нарядах на показах мод. Боже, кто придумывает эти наряды? Дай ему здравый смысл и глаза. Это модно? Стильно? Не смешите! Любого кто выйдет в этом засмеют! Да скорее всего никто в этом на улицу выходить и не захочет. Поэтому голубоглазый не берёт в руки модные журналы, да и странно немного у парня в руках такой журнал. Но только немного. Но странно.       Чёрная машина с затемнёнными задними стёклами проносится по улицам Йокогамы. Вот взглянешь на хозяина машины и пошутишь про мафиози. Пошутишь. Ага, как же. А завтра тебя приложат лицом в пол, заламают руки так, чтобы не рыпался и будут спрашивать откуда знаешь про мафию. И вот тогда ты поймёшь, что нихуя это не шутка, а ты последний дебил, мозги которого будут украшать горизонтальную поверхность да и не только. Так вот. Мори-сан личных водителей не любил. «Если машина моя, то она должна меня знать.» В марках автомобилей Чуя не разбирался, в то время как Огай тащился и мог говорить о них без перерыва. Да, Чуя парень, ему тоже нравятся красивые машинки, но разбираться в них не его. Никак.       Они подъехали ко входу небольшой школы, где всё ещё проходили уроки. Выйдя из машины они направились внутрь. В длинных коридорах Накахару нередко встречали знакомые и как же без приветствий и пожеланий выздоравливать. Ах, да. Чуя уже и забыл, что болеет. Чувствует он себя нормально, но врача слушать надо. Белая дверь с надписью «Медпункт» отворилась и им в лица ударил запах хлорки и больницы. Неудивительно. А может быть и удивительно для Огая. Ведь он застыл на месте, широко раскрыв глаза и не говоря ни слова. За столом сидела Йосано-сан, а перед ней не кто иной как наилюбимейший, наипрекраснейший учитель физики. До Накахары дошли только отрывки фраз: «Можете ли...», «Кафе... », «Надеюсь... », «Завтра свободны... » и тому подобное. В то время сама Йосано-сенсей сидела с весьма серьёзным неменяющимся лицом, в котором проскакивали нотки презрения. Физик так волновался, что с его лысой макушки холодными каплями начал скатываться пот, который он вытирал небольшим платочком из карманчика. – Я ненавижу слабых мужчин. – спокойным голосом заключила она и повернулась к столу, показывая, что разговор закончен. Чуя такому ответу удивился, физик побледнел и ушёл, а Мори продолжил стоять в ступоре. Но ненадолго. Сначала послышался тихий смешок, потом ещё, а потом Мори-сан засмеялся в голос, чем очень уж напугал окружающих. – Знакомая фраза. Ахахахахх. А я думал, что ошибся. – задыхаясь, в перерывах между смехом говорил Огай. Сенсей смотрела на него ошарашенными глазами, а потом подхватила этот смех. В итоге что мы получаем? Чуя сидит на стульчике в белоснежном медицинском кабинете своей школы и внимательно рассматривает двух взрослых шизанутых людей, которые ржут в голос, не собираясь успокаиваться. Какой-то парень собирался зайти, но открыв дверь и увидев это, закрыл с обратной стороны и позже не появлялся. Позже до них дошло, что окружающие их не понимают. – Кхм-кхм. Чуя-кун, она медсестра в этой школе? – спросил Мори, указывая кивком на Йосано и получив утвердительный ответ, обратился к Акико. – Почему ты здесь? Ты же хорошо закончила медицинский, у тебя ведь были планы. – Огай, это было давно, забудь. А вообще мои планы стали явью. Я хотела быть врачом в престижной больнице, я им была. – А здесь ты сейчас почему? – Директор обанкротился. У него были пристрастия к азартным играм. Я догадывалась, что это плохо закончится, но... – и здесь она глубоко выдохнула, выпадая из воспоминаний. – Зачем вы здесь? – Ах да, точно. – Мори достал из портфолио какие-то бумаги и протянул медсестре, та приняла их и сразу же принялась изучать. – Чуя-кун, погуляешь? – Ладно. – Накахара ушёл молча, не сопротивляясь и даже не собираясь подслушивать дальнейший разговор. Не до этого. Не интересно. Лучше по школе погулять. Это ж такой кайф. Идёшь ты по школьным длинным коридорам, в которые выходят множество дверей кабинетов. Идёшь себе спокойно, никого не трогаешь, никто не трогает тебя. Ты абсолютно беспечен и лишь глубоко дышишь. И вдруг раздаётся звонок, оповещающий о начале занятий. Все вдруг резко пошли к своим кабинетам, садятся за парты, дописывают несделанное домашнее задание. А ты идёшь дальше. Никого не трогаешь, никто не трогает тебя. Ты абсолютно беспечен. Тебе ничего не мешает. Ничего, кроме звонка, который находится прямо над твоей головой и, кажется, он надеется взорвать твои перепонки громкой трелью. Класс. Но и это не надолго. Звонок затихает, школа затихает. А ты идёшь дальше. Никого не трогаешь, никто не трогает тебя. Ты абсолютно беспечен и лишь глубоко дышишь. И вдруг раздаётся звонок. На этот раз телефонный. Мори-сан ждёт в медкабинете. Надо уже идти.       На улице пекло. Солнце нагрело не только асфальт, но и воздух. Хотя жить ещё можно. Из главных ворот школы выбегали, как дети малые, двое взрослых и один подросток. Быстро запрыгнув в чёрную машину, водитель нажал газ и здание школы осталось позади.       Всё дело в том, что когда Чуя подходил к кабинету медсестры, оттуда выбежал Мори, держа за руку вырывающуюся Йосано. Он приклеил на дверь бумажку со словами: «Уволена. Заявление принесёт позже. Ушла на поиски счастья! ». Конечно же он получил за это подзатыльника от сенсей, но это его не остановило. Огай схватил её и Чую за руки и потянул к выходу. И сейчас они едут в машине и смеются, все, даже суровый Мори.        Мори остановился возле своего дома, перед этим позвонив Коё и предупредив, что к ним едут гости. Большой двухэтажный дом снаружи бежевого цвета. Большие окна, на которые Мори согласился из-за уговоров Озаки и Элис.       На крыльцо вышла Коё, широко улыбаясь, она поспешила к машине. Как только оттуда вышла Йосано, она сразу схватила её руку и потянула в дом. Как Чуя потом узнал, Йосано и Мори учились в одном институте на медицинском факультете. Но после его окончания их пути разошлись и они больше не виделись. – Она была та ещё сердцеедка. Посылала парней, как дышала. Именно эта неприступность и тянула их к ней. – сказал Огай, когда они пили чай, за что получил злой взгляд давней подруги. И как она выразилась, у неё «рука дёрнулась» так, что весь горячий чай вылился на Мори. Уходя переодеваться, он лишь добавил – До сих пор не изменилась. Всё такая же буйная.        Девушки очень быстро подружились. Со стороны выглядело так, будто они подруги детства, но очень давно не виделись и вот наконец разговаривают и пьют чай вместе. Они говорили обо всём и в то же время кажется, что ни о чём. А Чуе оставалось только махать головой да попивать молча чаёк.        Мори откуда-то достал старый толстый фотоальбом, давно уже покрытый ровным серым слоем пыли. Фотографии в нём были старые, выцветшие, с набором серых и коричневых оттенков. Огай отказался показывать начало альбома, там по-видимому были детские фотографии. А с открытой страницы начинались фотографии с института. На них хотя бы больше оттенков цветов. И вот сейчас Накахара вспомнил, где видел раньше Йосано-сенсей. Она стоит недалеко от Мори на фотографии, где весь их медицинский факультет. Девушки сидят на стульях впереди, а парни, которых было намного больше стояли. Кто рядом, кто сзади. Взрослые просматривали фотографии, шутя, смеясь и даже изредка избивая друг друга, в то время как Чуя ненадолго отошёл. Вернулся он, держа в руках рамку с фотографией, и сел напротив. – Чуя-кун, как тебе не стыдно брать вещи без спроса. – с доброй улыбкой проговорил Огай, догадавшись, что там изображено. – По-моему хорошая фотография. Йосано-сенсей, не хотите взглянуть? – спросил Накахара, повернув фотографию и протянув её Акико. Та, увидев, что там, нежно улыбнулась. – Замечательная фотография... – тихо проговорила гостья, улыбаясь. Казалось, что она сейчас слезу пустит. Но нет. Всего-лишь кажется.        На фотографии молодые люди. Трое. Девушка с тёмными длинными волосами улыбалась. Она выглядела очень счастливой. По обе стороны от неё стоят парни, которых она приобняла за плечи. У одного волосы тоже тёмные, а глаза отдавали красноватым оттенком, а с другой стороны стоит парень с пепельными волосами. К сожалению цвет глаз плохо различим. Оба парня выглядели немного обиженными и серьёзными, видимо перед этим поругались, но всё равно у обоих была полуулыбка, которую они тщательно пытались скрыть. Но не вышло. – А у вас тут длинные волосы, сенсей. – вдруг сказал Чуя, следя за взрослыми. – А ещё, вы одного возраста с Мори-саном? – Волосы я постригла не так давно. А вот с Огаем мы не одного возраста. Я младше. – Она – ровесница твоей сестры. – заявил Огай. – Ну или почти. На три года младше меня. – Ясно. – выдохнул Чуя, оперевшись о спинку дивана. – И ещё кое-что. Кто этот парень рядом с вами? Лицо знакомое, но вспомнить не могу. – Это? А это друг наш. – сказал Мори с какой-то хитрой улыбкой на лице, изредка поглядывая на гостью. – Он не из медицинского. Вроде литературой занимался. А ещё дрался хорошо. Мы так и познакомились, после драки. Не помню из-за чего. Я тебе кстати секрет расскажу, Акико в него была по уши влюблена. – Ну всё, Огай! Моё терпение лопнуло! А ну иди сюда. – сенсей стала избивать Мори, в шутку, конечно же. Но судя по вскрикам жертвы, всё-таки больно. Озаки ещё вручила Йосано газету, чтоб легче бить было.       Чуе оставалось только удивляться, как быстро изменились они. Вроде серьёзными всегда были. А Огай иногда (иногда, смешно) и жутким был. А сейчас он скакал по диванам, словно ребёнок и был так счастлив. Накахара и не знал, что он вообще умеет улыбаться. Но как сказал сам Мори намного позже «Я ведь тоже человек». И действительно, почему он не может повеселиться? Может! Ещё как может! Чуя даже подумывал о том, чтобы предложить ему как-нибудь пойти с ним гулять. Но всё-таки решил, что идея не самая лучшая.       Когда Огаю зазвонил телефон, он вышел в другую комнату, поэтому никто не слышал разговора да и не интересно было. Подойдя к Озаки, он что-то прошептал ей на ушко. После чего, та схватила Йосано и увела наверх.       После долгих криков и ругательств они всё-таки вышли. И вот тогда Чуя окончательно потерял дар речи. Раньше Акико-сенсей ходила в тёмной одежде с длинными рукавами, которые закрывали даже часть ладоней, бесформенных штанах или что-нибудь этого типа. В общем безвкусно. А сейчас пред ним стоит красивая девушка в лёгком платьице чуть ниже колена, белого цвета с тёмно-красными оборками и такого же тёмно-красного цвета губы. Оказалось у неё стройные и длинные ноги, которые она наконец показала. Ещё Чуя узнал, что всё это одежда сестры, которую она нашла в шкафу.       Все ехали в машине. На улице понемногу темнело, но фонари ещё не включали. Мори довезет Накахару на одно дельце, а сам куда-то уедет. Нет, Чуе вовсе не обидно. Он даже рад. Надоело сидеть дома, ничего не делая. А в дела взрослых лезть как-то не хотелось. Но когда Накахара понял куда его привезли, решил притвориться статуей, камнем, мёртвым и просто мимо проходящим. Здравствуй, вооружённое детективное агентство!        Не то чтобы Чуя ненавидел это место, но определённую симпатию он тоже не ощущал. И вообще он мафиози, а эти ребята ему не друзья. Разве Огай сам этого не понимает? «А ты не думаешь, что тебе самому полезней будет узнать побольше о своём сопернике? Да и чего ты такой недовольный? Подумаешь, посидишь у них немного. Это ж всего лишь на часик.» Но кажется не один Чуя был недоволен. Со своими должками Огай задолбал всех. Чуе рассказывали, что будучи мафиози, такого никогда не происходило. Во что Накахара не очень верит.        Вообще выбраться из Мафии живым нельзя, но к Мори и Озаки это не относится. А так же не относится к Дазаю, которого вроде-бы-Куникида потащил за верёвку, привязанную к шее, в офис. Мори – бывший босс мафиози отступил от дел по личным причинам, которые он не был намерен рассказывать. Озаки тоже решила отступить, опять же не обосновывая. Что насчёт казни? Казнить их никто не может. Во-первых, нынешний Босс был вовсе не против, заполучить это место было его мечтой. Хотя сам Огай когда-то мечтал посадить на это место Осаму, а потом Чую, но последний был слишком мал. Даже если кто-то и захочет выступить против самого Мори Огая и его правой руки Озаки Коё... Да таких даже не найдётся. Когда-то нынешний Босс думал об этом, вот только в Мафии остались те, кто верен Огаю, и их много.       Пока «псы агентства» таскали тяжёлые коробки сначала из приехавшей машины, а потом в другую приехавшую немного позже, Чуя переносил их лишь притрагиваясь. Коробки окутывались красным свечением, подлетали в воздух и аккуратно ставились на землю. Пару раз конечно Чуя специально задел Осаму пока тот плёлся как черепаха. Когда Накахара попытался разузнать что там, Куникида сказал, что это секретно и чтобы мафиози не сунул свой нос, куда не положено. Дазай лишь намекнул, что скоро он узнает что это не сегодня, ну да ладно. Название фирмы на коробках не давало ничего. «Большой фокус». Серьёзно? Детективное агентство – это не сборище детей. Сильная организация эсперов, а они сотрудничают с «Большим фокусом». Детское название. Что за оно Чуя решил не вдаваться, ничего серьёзного быть не должно. А если и серьезное, то всё равно пофиг.        Справившись со своей работой, Накахара со спокойной душой ушёл, даже никого не предупредив. Просто свалил, он не собирался весь день, или оставшуюся часть дня проторчать здесь.        Придя домой, он первым делом снял мокрую красную майку. Кто-то скажет, что он ведь не работал. Вот только управление способностью тоже затрачивает силы. Особенно гравитация. Чем тяжелее предмет, тем сложнее. А Накахаре как раз давали самое тяжёлое, способностью всё же легче. Но он тоже устал и вымотался. Майка благополучно прилетела в корзину для белья, а Чуя решил пока принять душ. Холодный душ на фоне контрастного жаркого тела действовал просто шикарно. И пусть вода не ледяная, а слегка прохладная, он не любит ледяной душ. Мыть руки или умываться ледяной водой, да, это с радостью. Но не душ. И только сейчас, стоя под душем и чувствуя как стекает вода по спине, до мафиози дошло, что третий парень с фотографии никто иной как сам Фукузава, директор Вооружённого Детективного Агентства. То есть именно в него влюблена Йосано-сенсей. Пиздец приехали... Мир оказывается очень тесен.        Когда рыжий мафиози сушил волосы полотенцем, зазвонил телефон, лежащий на подоконнике. Это был Като. Спрашивал не изменились ли планы друга, и получив ответ, что так просто он от него не избавится, положил телефон и пошел собираться.        Вечер был отменный, в начале они вытащили из дома Акутагаву, сходили в их любимое кафе, а потом дружной троицей попёрлись в бар. Нет, они не совершеннолетние, но брат Психа работает там замом директора, да и директор под крылом Мафии, так что... Но алкоголь им всё равно запрещён, так думают всё, кроме брата Психа. Брат Психа, на то и брат Психа, что такой же безбашенный. Ну подумаешь дал им немного вина, это ж чуть-чуть совсем.       Да, вечер был славный. Но юный мафиози не догадывался, что недолго этому веселью продолжаться.