Гарри Поттер и Господство Хаоса

Гермиона       Я открыла глаза и задумчиво уставилась на незнакомый потолок. Кажется, это входит у меня в привычку, надеюсь, что в этот раз меня не закинуло в какое-нибудь новое непонятное место. Сначала родители сделали ремонт в моей комнате, и я, вымотавшаяся после долгой дороги и затянувшихся посиделок в кафе, заметила это только наутро. Потом была Нора с близнецами, которым доставляло какую-то неописуемую радость перетаскивать по ночам мою кровать по всему дому. После чего пришлось переехать в полный тайн, загадок и слежавшейся пыли особняк Блэков. Теперь вот это всё… Сил и желания шевелить даже глазами, чтобы осмотреться, не было, и я решила порассуждать логически. Вероятнее всего, я очутилась в своей новой спальне, поскольку вырубило меня, помнится, ещё где-то на подходе к лестнице, а до этого момента меня куда больше интересовало собственное отражение, чем особенности убранства мельком осмотренной комнаты. И всё же пришло время заставить мою бренную тушку совершить героическое поползновение в сторону столовой: разумеется, моей душе срочно требовались разъяснения, что же произошло, но вот тело испытывало куда более приземлённые потребности и так настойчиво просило положить в желудок ненулевое количество еды, словно меня несколько дней не кормили. Чувствуя слабость во всём теле, я с трудом поднялась и посмотрела на аккуратно сложенную рядом с кроватью одежду. Усиленно стараясь не думать о том, кто меня раздевал… эм… допустим, прошлым вечером, я начала облачаться в свои странные одеяния, вновь костеря создателей местной моды и все эти их застёжечки. Никаких тебе простых джемперов с джинсами! Не-ет, шнуровки, крючки, до которых ещё и не дотянуться нормально, всё как-то не по-человечески, как не люди шили! Кхм, ну да, это многое объясняет… В очередной раз мысленно послав всех, кто был причастен к моим нынешним бедам, окольными путями к Мордреду в… лапы, я осмотрела себя в зеркале. Как же хорошо, что эта стекляшка молчит! Если бы она хоть слово вякнула про моё бледное лицо с тёмными кругами под глазами, я бы её разбила и не посмотрела на то, что это не моя собственность. Да и кто отменял Репаро? У Блэков мне не единожды приходилось восстанавливать одно зловредное зеркало, которому почему-то категорически не нравились мои волосы. На десятый раз мои разрушительно-воспитательные меры возымели эффект, и та проклятая говорливая тварь замолкла. Лица у неё, конечно, не было, но готова поклясться, что молчание было крайне обиженным. Какое счастье, что при таком скоплении совершеннолетних магов да ещё и на не наносимой территории мне не грозило никакое наказание за нарушение закона о неприменении магии несовершеннолетними. Прихватив посох, я потащилась в столовую. Как же всё тело ломило!       Уже знакомые мне принцы, вчера чем-то смутно напоминавшие Локхарта, сидели за столом. Сегодня они оба выглядели, надо признать, неважно: потрёпанные одежды, опалённые волосы у Артаса, здоровенный синяк под глазом у Келя, бочонок с пивом на столе и две кружки. Конечно, здорово, что молодые люд… эль… в общем, юноши, добавили своим героическим образам немного реализма, но, не могу не признать, это сделало их в моих глазах менее недосягаемыми. Пожалуй, это и к лучшему. Я задумчиво посмотрела на блондинов, оценивая степень их опьянения. На первый взгляд, оба были достаточно адекватны.       — О, уже проснулась? — удивлённо поднял бровь эльф. Его собутыльник хмыкнул и посмотрел на меня с любопытством.       — А не должна была? — я, шагнула было вперёд, но пошатнулась в глазах потемнело, и мне пришлось опереться на посох. Если у местных чародеев это — частое состояние, то я теперь понимаю, почему они не хотят переходить на палочки. Чьи-то руки подхватили меня под локоть и, бережно придерживая, отконвоировали к креслу.       — Ты проспала три дня, — зрение потихоньку возвращалось, и я уже видела силуэт эльфа, подносящего к моему рту какой-то стакан. — Обычно после первого истощения лежат около недели, но ты, видимо, реагируешь несколько иначе, потому что уже колдовала прежде, — загадочное пойло добралось до своей цели, и я едва не выплюнула его из-за горького травяного вкуса, но меня держали крепко, пресекая все мои жалкие попытки вырваться на волю. И это мандрагоровый отвар, которым нас отпаивали на втором курсе, я считала омерзительным? Ха! Однако, как бы я ни страдала от вкуса варева, мне почти сразу стало легче, и я возмущённо посмотрела на Келя, оценивающе меня оглядывавшего. — Зелье маны, — пояснил он, — если чародей, плохо знакомый с системой магии, пытается творить серьёзное колдовство, у него обычно происходит магическое истощение. Стандартная ошибка всех новичков.       — Но что я сделала-то вчера такого особенного? — пробормотала я. Это была всего лишь трансфигурация неживого в живое посредством незнакомого магического проводника. И немножечко добавления разумности… Да, наверное, это смахивает на уровень СОВ, но ведь я теперь и должна была бы перейти на пятый курс!       — Ну, — раздался из-за моего плеча голос, — если не считать того, что ты до полусмерти напугала нашего длинноухого, превратив яблоко в здорового вполне живого кобольда, и в бессознательном состоянии умудрилась призвать сюда какого-то кошмарного котяру, то ровным счётом ни-че-го.       — Какого ещё котяру? — округлив глаза, я встала и посмотрела на потрёпанных собутыльников, Патронус мне был не по силам, какую бы форму он ни принимал. Они недоумённо переглянулись.       — Вчера, — продолжил повествование Артас, — я уже хотел было наглядно объяснить Его Высочеству, что зря он проводил эксперименты с перемещением девушек между мирами, когда на нас набросился огроменный рыжий комок шерсти, явно мечтающий вкусить нашей крови. Мне казалось, что это был сам Саргерас во плоти. Пока мы отбивались от него, я всё-таки умудрился совершенно случайно заехать кулаком по этому смазливому эльфийскому лицу…       — А с моих рук, — прервал его Кель, — абсолютно не нарочно сорвался огненный шар, полетевший в сторону этого паладина и едва не спаливший мой собственный дом… увы, но вскоре после этого мы были повержены.       Принцы синхронно вздохнули, и человек тоскливо продолжил повествование.       — К сожалению, я не смог долго держать оборону против коварных атак демонического создания… кто же в силах сопротивляться, когда о твои ноги так мило трутся и мурчат? А потом это чудовище провернуло тот же коварный трюк с Кель’тасом. После чего убежало к тебе и не подпускал к кровати никого, кроме целительницы, да и за той присматривало в оба оранжевых глаза.       Я всё ещё с недоумением смотрела на этих будущих горе-правителей, когда эльф глянул за мою спину и произнёс:       — О, а вот и это порождение Бездны.       Я оглянулась, собираясь съязвить что-нибудь в ответ на эту дурацкую шутку, но…       — Глотик! — я побежала к моему обожаемому котейке, степенно вышагнувшему из коридора, и, совершенно не считаясь с его раздражённым мяуканьем, прижала к груди. Повторный мяв вышел очень жалостливым и приглушённым, поэтому пришлось немного ослабить хватку. — Глотик, радость моя, откуда ты здесь? — я чесала любимого питомца за ушами и, кажется, слегка всхлипывала, растрогавшись. Но он был явно чем-то недоволен и, изобразив стандартный кошачий трюк с изменением агрегатного состояния, буквально вытек на пол, чтобы вновь скрыться за дверью.       Я не успела рвануть за ним следом, когда Живоглот вновь вернулся в столовую, таща мне в зубах какой-то свёрток.       — Глотик?! — он выглядел крайне жизнерадостным, вот скотина! Что-то спёр, а мне теперь отдуваться. Развернув подарок рыжего негодяя, я ахнула. — О, Мордред! Ты у кого сквозное зеркало стащил, зараза?!       Если бы коты умели ухмыляться, ручаюсь, он сделал бы именно это. Я повертела в руках артефакт и нашла отметку о том, что когда-то его изготовили в Лондоне, после чего прибор сразу оказался в руках Келя.       — Откуда здесь твой кот? — задал своевременный вопрос Артас.       — Я не… — я вздрогнула от своей догадки и прошептала: — Он же не просто кот. Низзлы возвращают заблудившихся хозяев домой… Глотик, ты сможешь провести меня назад? — он расстроенно мяукнул, сел на пол и прижал уши к голове. Понятно. Полукровка не всесилен. Забавно, когда я пришла в магазин за питомцем, у меня не было никаких мыслей о полезности животного. Ну, разве что-то, что я хотела собственную сову-почтальона, а вышло то, что вышло. Теперь же пришлось вернуться к изучению артефакта, каким-то образом притащенного из Британии моим любимцем.       Я вновь устроилась в кресле и, забрав у любопытного мага зеркальце, задумалась:       — Глотик, — кот вопросительно мявкнул, — ты ведь не какого-нибудь Горбина обнёс? Мне точно ответит кто-то из наших, а не из Пожирателей?       Кот фыркнул, достаточно достоверно изобразив оскорблённую невинность, и, гордо подняв хвост, скрылся за дверью. Я закусила губу и, скрепя сердце, провела рукой по зеркальной глади:       — Эй, меня кто-нибудь слышит? Э-э-эй! — прокричала я, постучав для верности по рамке. Внезапно моё отражение исчезло, и предо мной предстал встревоженный Сириус. Какой же Живоглотик молодец!       — Гермиона?! Где ты?! Откуда у тебя это зеркало?! — поток вопросов прервался лишь тогда, когда в монолог крёстного Гарри вклинился Кель, севший на подлокотник кресла и нагло повернувший артефакт к себе:       — Ого, какая вещь… — Сириус потерял дар речи. — О, мне нравится тот книжный шкаф…       Но развить мысль маг не успел. Где-то в глубине зеркала хлопнули дверью, и перед Блэком со стуком упал фолиант, в котором я без труда узнала собственный экземпляр свода магических законов со всеми моими пометками.       — Сириус, я не понимаю! — взвыл девичий голос. — Что это за сумасшествие?! Что значит «Авада — непростительное», если я могу сходу придумать десять изощрённых способов убийства каким-нибудь Опуньо или Акцио?! Или… да убери ты зеркало, когда я с тобой разговариваю! Там нет ничего интересного, кроме… — девушка недоумённо умолкла, — о… Гермиона? — зеркальце вырвали из рук опешившего мужчины, и перед нами возникла…       — Джайна! — какие же они синхронные, эти принцы, я поморщилась от неприятных ощущений в ушах. Великолепно, теперь из этого уютного кресла меня попытался выжать ещё и Артас, приземлившийся на второй подлокотник, а я невольно подумала о том, как гармонично бы смотрелись белокурые волосы Праудмур на месте моей каштановой копны. Отчего-то стало немного грустно.
       — Артас, — мило улыбнулась девушка, — позови, пожалуйста, Антонидаса, — не вполне трезвый принц практически испарился, уже через пару секунд скрывшись за дверью. А ты, — она обернулась ко всё ещё не пришедшему в себя Сириусу, — вызови Альбуса.
       — Боюсь, магистр в Каражане, — подал голос Кель, когда Блэк исчез из поля зрения, на что Джайна лишь фыркнула.       
— И чего ты молчал? Ступай и позови его! У тебя-то допуск есть, — как-то обиженно добавила она. Эльф хмыкнул, но безропотно встал и через несколько секунд исчез с портале.       
— А я тоже так смогу? — пробормотала я, заворожённо глядя туда, где только что стоял маг.
       — Возможно, но я не уверена, что тебе скоро удастся спокойно посылать Его Высочество или Его Высочество на край света, ко мне-то они с детства привыкли.       — Нет, я имела в виду, смогу ли я самостоятельно так посылаться…       — Это несложно. Ну, сравнительно, — блондинка улыбнулась. — А уж после того, как тебя потаскают по ключевым точкам и дадут допуск… Эти двое тебя ещё не свели с ума?       Но поговорить нам спокойно не дали материализовавшиеся с обеих сторон старцы. Антонидас недоверчиво смотрел на Дамблдора. Тот в свою очередь с явным любопытством разглядывал мантию архимага. Кажется, в этом году студенты и профессора Хогвартса будут иметь счастье лицезреть азеротскую мужскую моду. Впрочем, если быть честной, эти наряды не слишком-то и выделятся на фоне прочих одеяний эксцентричного английского чародея. А вот если кое-кто попытается шокировать добропорядочных британских магов фасонами женских даларанских одеяний… Я бросила взгляд на Джайну, которую директор подвинул, чтобы иметь возможность видеть и меня, и Антонидаса. Повисшую тишину первым решил нарушить Дамблдор, отобравший у Джайны зеркало и попросивший её покинуть библиотеку. Меня же в свою очередь тоже выставили за дверь. И теперь многомудрые маги вели личный разговор, не знаю о чём. Удлинителей ушей, которыми пользовались близнецы, у меня не было, так что остаётся лишь надеяться на то, что в столовой сейчас обсуждаются проблемы межмировых перемещений, а не… что там могут обсуждать великие чародеи, один из которых наверняка испытывает дефицит общения со своими сверстниками. Быть может, хотя бы Джайну потом просветят, а она расскажет мне… ага, если мудрецы всё же соблаговолят вернуть нам зеркала, а не оставят их для каких-нибудь своих целей.       В коридоре, впрочем, меня ждала ещё одна занимательная парочка. Артас, вероятно, обидевшись на то, что ему не дали поболтать с Джайной, почти успешно пытался придушить уже вяло сопротивляющегося Кель’таса. Два дуралея, как будто мне Рона с Гарри мало было!       Я картинно тяжело вздохнула, и сильные руки рыцаря, до того момента нежно сжимавшие тонкую эльфийскую шею, расслабились, а сам паладин отошёл на пару шагов от поражённо глядящего на него мага.       — А ведь папа с детства мне говорил, что все военные — ненормальные, — я покачала головой. Артас фыркнул:       — А про магов он такого не говорил?       — Про магов мне до одиннадцати лет говорили, что их не существует. Так что слова о том, что от волшебников тоже стоит держаться, я услышала несколько позже, — я покосилась на эльфа, кинувшего в паладина что-то вроде Риктусемпры. — Не могу сказать, что родители были неправы.       Теперь на меня недовольно смотрел и Кель.       — И поэтому тебя отправили в чародейскую школу?       — А разве у них был выбор? Необученный маг опасен для окружающих. Все эти спонтанные выбросы, потом постоянная зачистка памяти свидетелям…       — А память-то зачем стирать? — полюбопытствовал эльф.       — У нас мир волшебников уже несколько веков отделён от мира простых людей. Кажется, это произошло из-за проблем с инквизицией, когда всех подозреваемых в колдовстве людей сжигали на кострах.       — Зачем?! — выпучил глаза Артас.       — Чародеев боялись, обвиняли в служении тёмным силам… Магия во все времена была покрыта завесой таинственности, а то, что человеческий разум не может постичь, вызывает страх. Поэтому в священном огне горели и алхимики, и целители, и просто ни в чём не повинные люди, на которых пало чьё-то подозрение.       — А откуда у вас берутся маги?       — Вот этого я рассказать не смогу, потому что не знаю. С теми, у кого оба родителя волшебники, всё понятно, а вот с магглорождёнными… Не знаю, может, у нас где-то в предках есть маги, может, это что-то вроде случайных мутаций… я сама не слишком вникала во всё это, а на истории нам рассказывали только про гоблинские войны.       — Как необычно, — пробормотал эльф и, не останавливаясь, начал отвечать на мой невысказанный вопрос. — Нам никогда бы не удалось скрыть магию, это неотъемлемая часть Азерота. Она порождает различных существ, она питает волшебные расы… да, приручить её под силу далеко не каждому, но многие не волшебники всё равно используют магию в своих целях. Вон, — он мотнул головой в сторону Артаса, — даже этот солдафон что-то может наколдовать как паладин: немного подлечить союзника, уничтожить нежить… просто каждому подвластно что-то своё.       Я, раздумывая, начала накручивать на палец прядь волос. Дурацкая привычка.       — Мне нужно больше информации о том, как устроен ваш мир. Особенно — магия. Хотя, — я обернулась на запертую дверь, — может, сейчас магистр выйдет и обрадует меня тем, что они с директором Дамблдором придумали способ отправить меня назад? — надеюсь, мой голос звучал не слишком печально. Как бы то ни было, мне хотелось тут на какое-то время задержаться, магия Азерота была слишком прекрасна для того, чтобы так быстро с ней расставаться.       — На твоём месте я бы на это не рассчитывал. Перемещение между мирами — задача крайне нетривиальная, как это провернул твой кошак, я, если честно, так и не понял.       — Я говорила, он полуниззл… — я огляделась в поисках любимого зверя, тот всё ещё отсутствовал: не то обижался, не то пропитание пошёл себе добывать… — И вообще, почему мы до сих пор торчим в этом мордредовом коридоре?!       — Гермиона, — Кель недоверчиво на меня покосился, — извини конечно, но это мой коридор, и Мордред, кем бы он ни был, не имеет к нему никакого отношения.       Я смогла лишь, молча, покачать головой. О, Мерлин, как же это будет тяжело.       Мы так и не успели никуда уйти, потому что двери распахнулись, и на пороге величественно возник Антонидас с зеркальцем. Зрелище было, откровенно говоря, сюрреалистическое. Для полноты образа не хватало только, чтобы маг начал спрашивать у артефакта, кто на свете всех милее. Но магистр ограничился коротким: «Твоя идея, ты и рассказывай». Я только и успела подумать о том, как же быстро старцы нашли общий язык, когда мой нынешний наставник впихнул мне в руки зеркало.       
— Гермиона, Джайна, — он обернулся, и я заметила маячащую у него за спиной блондинку, — у нас есть некоторые соображения, требующие проверки, но мы с Антонидасом сошлись во мнении, что торопиться с созданием портала ни к чему, и в целях обучения вам не повредит провести год-другой в новой обстановке… — дальнейших слов я расслышать не могла.       
— Простите… Что?! — только и смогла я из себя выдавить, созерцая в глубине блэковской библиотеки не менее ошеломлённую Джайну.
       Тем временем маги успели попрощаться, и честно спёртый Глотиком бесценный артефакт скрылся в недрах мантии магистра. Интересно, у кого в верхней одежде можно найти больше странных предметов, у Антонидаса или у Хагрида? Гарри, помню, рассказывал, как лесничий во время их первой встречи доставал из карманов сосиски, мышей, плесневелое печенье и ключ от ячейки Гринготтса. Кажется где-то в той истории ещё фигурировал торт.
      — Что ж, Гермиона, следуй за мной. Самое время приступить к обучению…       
Осознавая всю бренность бытия, я поплелась за Антонидасом. Живот недовольно заурчал, но наставник и ухом не повёл. Я начала понимать Рона и его вечный голод. Кормить меня, видимо, никто не собирался.