Гарри Поттер и Господство Хаоса

Гермиона       Что я успела усвоить за время отсутствия наставников? Первое: существуют унылые книги. Второе: мне нельзя заниматься уборкой, если я не хочу вызывать ненужные подозрения. Третье: пиво пить надо уметь! Нет, я не напилась вусмерть, не поведала миру обо всех своих жутких тайнах вроде интрижки с Виктором, да и вообще не совершила ничего аморального. Но на следующее утро после знакомства с Велокой мучительно и старательно страдала больной головой. Ах, да. Ещё я узнала, что дворфийское представление о крепких напитках здорово отличается от человеческого. Об этом мне поведала вроде как сочувствующая Элирия. Впрочем, в искренности её слов заставляли засомневаться слишком плохо скрываемые улыбочки. Ну да, конечно, я ж такая вся из себя начинающая могущественная чародейка, страдающая от похмелья. Сказал бы кто Рону и Гарри об этом — не поверили бы. Как же, Гермиона Грейнджер и пиво. Кстати, о друзьях. Знать не знаю какими клятвами, обетами и шантажом директор Дамблдор связал Уизли и прочих орденцев, чтобы они не рассказывали Гарри о том, что же на самом деле произошло (правда предпочту оставаться в неведении, а то боюсь сон растерять), но я очень волновалась за друга. Ему ведь и так сложно, никто не верит, самые близкие молчат, отношения с Джайной не заладились… на днях ей как-то удалось найти тихое тайное местечко в замке и связаться со мной при помощи зеркала. И… даже не знаю. Ей просто очень сложно понять наш мир. Понять, почему Гарри не может принять смерть Седрика. По-сути ведь он был не виноват, просто так вышло. Понять, почему Гарри так нестабилен, ведь она не знала всего про его детство, не видела, что происходило на первых курсах. Не чувствовала этого. Азеротская жизнь куда более жестока, и я знаю, что Джайне уже не раз доводилось отправлять на тот свет разумных или условно разумных существ. Здесь зачастую иначе не выжить. Дочери правителя государства нельзя быть слишком мягкотелой. А вот что делать в этом непростом мире мне, ученице архимага?..       Мои невесёлые размышления были прерваны стуком в дверь. Не успела я ответить, как в комнату вошли Кель’тас и, что странно, Велока. А ведь пару дней назад жаловалась, что никак не может попасть во Внутренний Город — охотникам и тем паче их ученикам без особой надобности приходить в крепость не дозволяли. Впрочем, куда больше вопросов вызывала странная ухмылка эльфа. Оказывается, он пришёл, чтобы отпустить меня на увеселительную прогулку за город «в компании этой очаровательной дворфийки». Я молча покивала, а затем мне пришла в голову одна мысль, которую я не преминула озвучить:       — А стоит ли мне выходить за пределы Даларана в кирин-торской форме? Я же вроде как ещё не полноценный маг…       — Твои одежды отличаются от остальных, они ученические.       — Правда? — я удивилась, потому что особых различий не замечала.       — Разумеется. Кому нужно — разберётся. А нет… ну, значит, его проблемы. Иди-иди. Только еды взять не забудь.       Мне ничего не оставалась, кроме как нацепить плащ со всеми его наплечниками и прочими украшательствами, взять посох и выйти следом за безмерно довольной Велокой. Быстро покинуть крепость нам не удалось, моя новая приятельница вознамерилась исследовать доселе ей неведомую территорию, уже знакомую мне. Так что, пока мне не попадалось на глаза ничего радикально нового, я решила удовлетворить своё любопытство:       — А как ты сюда попала?       — Да стояла у ворот препиралась во-он с тем стражником, пыталась объяснить, что хочу тебя найти, когда к нам Кель’тас подошёл. Я его даже не сразу заметила. А он постоял, послушал и сказал идти за ним. Ну, тут уж меня попустили.       — Так просто и провёл за собой? — а если бы Велока выдавала себя за кого-нибудь другого? Не мог же эльф так просто взять и поверить.       Дворфийка посмотрела на моё недоверчивое лицо и немного смутилась.       — Ну, мы с ним уже знакомы были, дядя моего отца… ай, да не суть, какие там родственные связи, вы, люди, всё равно никогда этого не запоминаете. В общем, пусть будет дядя для краткости, — Велока уже привычно начала тараторить. — Так вот на одном из праздников Зимнего Покрова в Стальгорне мой дядя меня Кель’тасу представил… ну, как представил, не то, чтобы это вышло так уж специально, но… ой, не слишком, конечно, хочу это рассказывать, но это давно уже стало семейной байкой, как я три года назад умудрилась опрокинуть на всю эту жутко важную делегацию какого-то дворфа с подносом пива. А я не специально, там просто такая крыска чудесная пробегала, явно же чья-то домашняя, ухоженная, вот я и хотела её поймать, но случайно, нет, ну честное слово случайно, кинулась под ноги тому дворфу. А он и окропил в итоге всех этим самым пивом… а я крыску так и не поймала… дёрнулась, конечно, но не успела, дядя меня прямо там за ухо поймал, а рука-то у него крепкая! И уши у меня, как оказалось, тоже. Ну да уже потом он, когда виделись, смеялся, что до моего фиаско переговоры как-то напряжённо шли, несмотря на праздник, а потом ничего так. Душевно…       К концу монолога Велоки я уже хихикала, представляя облитого пивом эльфа в парадном одеянии. Под рассказы об очередных семейных байках мы бодро дошагали до последних ворот, и там уже дворфийка спохватилась, что мы пошли без лошадей. С трудом мне удалось убедить её, что я жутко жажду оздоровительной пешей прогулки. Лошади! Они же живые! Шевелятся! Брыкаются! И, что самое существенное, я понятия не имею, что с ними делать. Нет, я, спасибо прочитанным книгам, знаю, что на коней крепят сёдла и, кажется, узду. Или упряжь. Или это одно и то же. А ещё я в курсе, что шоры и шпоры — это разные предметы. И слышала такие слова, как потник и лука. Хм, как глубоки, оказывается, мои познания. Однако, это не умаляло моего ужаса перед этими живыми махинами и не избавляло от ощущения, что я ни в жизнь не отмоюсь от позора после того, как хряснусь оземь, попытавшись влезть на скакуна. Лошадь-то только поржёт, ладно. А вот окружающие просто не поймут. Нет, ну правда, как можно жить в таком околосредневековом мире и не уметь сидеть в седле? В итоге я придумала ещё один аргумент, что в платье обычным методом скакать неудобно, а дамское седло — это вообще какое-то извращение. Велока со мной согласилась, и мы радостно потопали в лес. Рядом было озеро, но по слухам там безобразничали морлоки, а желания знакомиться с ними у меня почему-то не было, так что мы просто шли между деревьями, углубляясь в чащу. Я робко заикнулась про дорогу или хотя бы тропки, на что дворфийка мне снисходительно ответила, мол, ей, прирождённой охотнице, все эти условности ни к чему. Лес — её дом, солнце и звёзды идеальные природные ориентиры, а кем-то проложенными направлениями пользуются лишь профаны. И почему я сразу не заподозрила неладное?..       Лес был величественен и красив. Люди и разумные нелюди избегали строить сёла подле чародейского города, опасаясь в первую очередь волшбы магов-недоучек. Дикие звери, кажется, тоже запомнили, что с этими чародеями надо быть предельно осторожными. Во всяком случае за весь день ни одно живое (и не очень) существо не посмело покуситься на начинающую охотницу и ещё менее опытную волшебницу. Хотя Велока очень старательно искала себе питомца. Ворона на её плече время от времени издевательски каркала, но дворфийского энтузиазма это не убавляло. Девушка была тверда в своём намерении найти более пригодного для участия в охоте спутника, чем вредная птица.       Первые пару часов я наслаждалась видами и мало знакомыми ощущениями походной жизни. Правда, без трекинговых ботинок и даже туристического рюкзака. Я взяла с собой сумку через плечо, в которой ждали своего часа давно отцепленный плащ и провизия. За спиной в специальных креплениях покоился посох. Когда мои натренированные пешими маршрутами по Хогвартсу ноги заявили о том, что дорога уж слишком далека, мы ненадолго остановились отдохнуть и перекусить. После неторопливого обеда пришло время продолжить путь, хоть больше всего на свете мне хотелось посидеть ещё, но Велока оказалась непреклонна. Дворфийка, чтоб её. От природы выносливей меня, а от жизни — тренированней. Мой организм сперва протестовал. Потом смирился. А потом я поняла, что ставший, казалось, чугунным посох, который я уже давно молча проклинала, — отличная вещь! Я была уверена, что мы ходим кругами неподалёку от Даларана, и через некоторое время выключилась из реальности, бездумно переставляя ноги и убеждая себя в том, что хороший маг должен быть физически силён и красив. А долгие пешие прогулки на свежем воздухе этому отлично способствуют. И в итоге, когда я подняла голову, чтобы посмотреть на окрасившееся золотыми красками небо, меня неприятно удивило отсутствие в пределах видимости башен чародеев.       — Велока-а-а… — протянула я, оперевшись спиной на ближайшее дерево. Охотница обернулась, поправляя за спиной ружьё. — А мы скоро до города доберёмся? Уже закат…       — А? — она удивлённо подняла голову и посмотрела на небо. — И впрямь закат… как хорошо прогулялись!       У меня ныло всё, и я была радикально не согласна со столь оптимистичной оценкой ситуации. Мой боевой (или не очень) дух поддерживали только мечты о горячей ванне и сытном ужине в компании ушастого наставника. Но перед мысленным взором всё рухнуло, стоило Велоке неуверенно произнести:       — Да скоро придём, не переживай. Нам, кажется, туда… Солнце же на западе садится, вот и будем ориентироваться…       За компанию с мечтами рухнула и я, просто сползя спиной по стволу. Тардана хрипло каркнула. Я было предложила отправить сообразительную птицу на разведку, но вспомнила, что она плохо летает. Будучи птенцом, ворона повредила крыло и теперь изображала пиратского попугая на плече Велоки.       Солнце издевательски быстро село, звёзды охотницу недолюбливали, а мои ноги так и не изъявили готовности куда-то двигаться. Я с ними согласилась, вспомнив основное правило спасения заблудившегося в лесу: «потерялся — никуда не двигайся, искать будут дольше». Правда, Велока с, как мне казалось, несвойственной ей жестокостью вернула меня на грешную землю. Ибо правило работает толком лишь в тех случаях, когда потенциальные поисковые отряды имеют хотя бы общее представление о том, куда направлялись заплутавшие. Сил для продолжения бестолкового похода у меня не осталось, так что мы нашли полянку для ночлега и развели костёр. После столь желанного горячего ужина всплыла ещё одна неприятная тема. Ночное патрулирование. Дворфийка, менее утомлённая переходом, милостиво предложила мне поспать первую часть ночи. Впрочем, могла не предлагать. К тому моменту, как она в своих рассуждениях о важности ночных бдений дошла до сути, я уже устроилась на обломанных ветках лапника, закуталась в плащ и закрыла глаза.       Пробуждение вышло не из приятных, мне показалось, что Велока просто передумала дежурить первой, но оказалось, что просто настал мой черёд подозрительно оглядывать кусты. Ноги ныли, всё мёрзло, и мне сильнее прежнего хотелось в уютную тёплую постель. Я постоянно вздрагивала от пронизывающего беспощадного предутреннего холода, зубы стучали, и мне с трудом удалось удобно устроиться у тлеющих углей, завернувшись в плащ подобно одеялу. Стало теплее и приятнее.       Ночь прошла без происшествий, и ни одних хищник или злодей не покусился на двух неудачниц. Об этом я узнала из возмущённой брани Велоки, разбудившей меня уже совсем не ранним утром. Впрочем, закусить нами никто не решился, а потому мы быстро позавтракали и отправились в путь. Ноги переставлять решительно не хотелось, и на помощь вновь пришёл такой полезный, хоть и тяжёлый посох.       Ещё через день скитаний я почти смирилась со своей судьбой и окружающие леса, холмы и горы стала воспринимать как неизбежное зло. Еды оставалось уже совсем немного, силы сердиться на раскаявшуюся и посыпавшую голову пеплом спутницу иссякли вовсе, так что мы просто целенаправленно брели куда-то вперёд, надеясь, что нам посчастливится наткнуться на хоть какую-то дорогу, а ещё лучше — поселение. Но пока жизнь посылала нам весьма затейливые знаки, а удача поворачивалась чем угодно, но только не лицом, так что ничего похожего мы не встретили. Хотя мне казалось, что это невозможно, опыт доказывал обратное.       К вечеру нас поглотило уныние. Мы уныло дошагали до подходящего места для стоянки. Уныло собрали хворост, который Велока быстро превратила в унылый маленький костерок. Последний унылый подсохший хлеб мы разделили пополам. Кусочки получились на редкость унылые, как и сам ужин, проходивший в унылом молчании под аккомпанемент унывающих желудков, пока мы синхронно не подняли головы и не увидели выбравшееся на нашу полянку чудовище. И вот оно определённо не было унылым! Потенциальная еда в количестве двух экземпляров здорово его приободрила. Что в свою очередь волшебным пинком придало сил нам, и через несколько секунд мы, сопровождая свои действия оглушительным визгом, оказались на нижних ветвях чего-то хвойного, вероятно, сосны. А зверушка, на поверку оказавшаяся матёрым волчарой (правда, что-то в нём было не то, но я пока не могла проанализировать, что именно), отплёвывалась отвоёванным куском подола моего платья. Мне очень захотелось залезть повыше, но я вдруг вспомнила, что, в отличие от моей спутницы, не имею особенного опыта лазанья по деревьям, боюсь высоты и вообще катастрофически устала. И теперь, поджав ноги и вцепившись в ствол руками, я наблюдала, как хищник обнюхивает оставшиеся на земле сумки, ружьё, посох… моё оружие, позорно брошенное при бегстве, врага заинтересовало особенно. Настолько, что он даже попытался почесать об него зубы, но в итоге остался недоволен и отступил. Что стало с древком я не видела и предпочитала даже не думать. Потом волк заинтересовался ружьём. С верхней ветки донеслась громкая затейливая ругань на тему «только попробуй». Зверь и попробовал. Я не знаю, что-то намудрила Велока, или это насколько талантлив оказался волк, но грянул выстрел, охотница пронзительно заверещала, волк подпрыгнул и, разозлившись рванул к нашему дереву, стремясь достать обидчиков. Я думала что-то про усталость и недостаток опыта? Ха!       — Боже, храни королеву! — не знаю, почему с языка сорвалось именно это, но собственный вопль меня воодушевил настолько, что вскоре я сидела на соседней с Велокой ветке и удивлённо рассматривала распоротый о какой-то сучок подол платья. Аккуратно так разорвалось, ровно. От середины бедра донизу. Прямо как разрезы на платьях Джайны.       А вот что дальше произошло, я уследить не успела. Какие-то вспышки света, ржание коней, люди в синих плащах… и в итоге на месте зверя неаппетитная куча словно бы уже гнилого мяса. Я поспешно отвернулась и обняла ствол дерева. Перед глазами плыло, съеденный кусочек хлеба настойчиво просился обратно, ободранные за время подъёма руки давали о себе знать.       — Ах, ты ж… — с земли донеслась забористая дворфийская ругань. — Велока! А ну слазь оттуда!       — А можно я тут ещё посижу? — жалобно протянула охотница.       — Слазь, кому сказал!       Мимо меня обречённо проползла вниз девушка. Я нашла в себе силы посмотреть, кто же там внизу её ждёт и столкнулась взглядом с рассматривающим меня Артасом. Стоило ему меня узнать, как лёгкое любопытство на лице принца сменилось искренним изумлением:       — Гермиона?!       — Здра-асьте… — протянула я, вновь отчаянно цепляясь за ствол и зажмуриваясь. Как же высоко!       С минуту мы молчали.       — Ну и что ты там делаешь?       — Сижу.       — И долго ещё собираешься этим заниматься? Нам так-то ехать пора, мы ваши вопли случайно услышали.       — Я боюсь!       — Чего? — удивился Артас. — Тварь мы уже прикончили.       Я чувствовала себя дураком-котиком, залезшим на самый высокий дуб и боящимся слезть обратно, а оттого истошно орущим на всю округу. К слову о котиках. Ну и где этот мой спаситель всех заблудших, когда он так нужен?       Ещё немного посмотрев на меня с земли, Артас вздохнул и отрядил двух неудачников половчее «снимать эту птицу с дерева».       Операция по спасению моей тушки вызвала бурный интерес в рядах невольных зрителей. Как бы мне ни хотелось оказаться скорее внизу, я была совершенно не готова ради этого жертвовать своим шатким равновесием. Стоило мне подумать о том, что надо спускаться, как руки сами вцеплялись в ствол. И держали его крепче, чем если бы были намазаны суперклеем. В перерывах я безрассудно отбивалась от пытавшихся меня спасти парней. После того, как одному из них я случайным магическим выбросом подпалила бороду, он озверел и, высказав всё, что думает о столь своенравных птицах и девицах, резким движением буквально сорвал меня с облюбованной ветки, так что в итоге мы чуть не грянулись оземь. Спасибо второму спасателю, вовремя подхватил.       Когда мне, наконец, удалось встать на ноги, я смогла оглядеть, что же осталось от моих одеяний. А осталось не так чтобы много чего. Если верх платья ещё можно было с натяжкой считать спасшимся: дырки на рукавах, общая пошарпанность и запачканная смолой ткань хоть и производили удручающее впечатление, но в теории поддавались очистке и починке, то вот юбка… Ей и так за три дня скитаний досталось, а волк и дерево доделали начатое какими-то колючими кустами. Я стыдливо постаралась соединить края разрыва, но получилось не очень. Затем я спешно подобрала с земли свой плащ, по которому успели потоптаться и волк, и кони, и вот отпечаток сапога остался… наплечи превратились в мятые куски металла, и мне пришлось довольствоваться грязным полотнищем. Впрочем, сделать мой внешний вид более непрезентабельным и так было сложно. Здорово погрызенный и всё ещё немного живой посох довершил образ нищей полубезумной ведьмы. И хорошо, что я не видела в зеркало свою причёску. Под оценивающими взглядами воинов и Артаса я чувствовала себя совершенно нелепо и не знала, что сказать. Впрочем, очень скоро все переключились на вернувшегося к нам дворфа. Густая рыжая борода, заплетённая в хитрые косы, возмущённо топорщилась, а идущая рядом Велока стыдливо смотрела в землю и не отнимала ладони от правого уха.       — …и ружьё бросила! А ты?! — обратился он ко мне. От неожиданности я вздрогнула, — Ты почему… — дворф, прищурившись, пригляделся к моему платью и махнул рукой. — А, тоже недоучка, всё с вами ясно. И кто же твой наставник?       — М-магистры Антонидас и Кель’тас… — едва слышно прошептала я. Но этот явно всем командующий дворф расслышал.       — А-а… остроухий этот, значит. Хе. Ну, пусть в следующий раз думает, кого с кем отпускает. Антонидас-то, небось, не допустил бы такой глупости.       — Мурадин, что ты задумал? — спросил Артас.       — Возьмём этих двух, хех, путешественниц с собой, кто-нибудь из столичных магов им соорудит портал в Даларан. Не будем же мы делать крюк, чтобы туда заехать. По сёдлам! — дворф махнул рукой, и рядом с ним остались только я, Артас и Велока.       — Мы могли бы доехать до Даларана и телепортироваться оттуда, это было бы быстрее…       — Нет-нет, нечего их баловать. Ничего, лишний день погоды не сделает. Так они всё равно вернутся быстрее, чем пешком. И плутать не будут. Это ж надо было столько за три дня пройти… так. Ты. Гермиона, кажись, да? — Мурадин посмотрел на меня. Я кивнула. — Возьмёшь свободную лошадь. Велока…       — Ух… это, конечно, звучит интересно… — я прикусила губу. — Только… Я ездить верхом не умею… — под недоумевающими взглядами я тихо добавила. — Ну… так получилось…       Никогда бы не подумала, что из-за этого мне может быть настолько стыдно.