Тихий шепот будущего

Досье на сэра Долохова оказалось весьма и весьма скудным: Дата рождения неизвестна. Родом из семьи русских эмигрантов (маги): мать Наталья Павловна (швея в ателье), отец Николай Владимирович (строитель). Оба погибли в 1944 году, похоронены на русском кладбище. Начальное образование получил в школе для детей эмигрантов. В Хогвартсе не учился. Информация о жене и детях отсутствует. Объявляется лишь в начале пятидесятых уже в рядах Пожирателей Смерти. Во времена первой магической войны активно участвовал в ликвидации врагов Тёмного Лорда, в частности, был в группе из пяти человек, убившей Фабиана и Гидеона Пруэттов. По показаниям Игоря Каркарова, неоднократно пытал маглов и волшебников — противников Тёмного Лорда. Был арестован в 1980 или 1981 году и приговорён к пожизненному заключению в Азкабане, откуда сбежал в 1993 году. На данный момент местонахождение неизвестно. Замечательно, просто замечательно. Ну вот за что здесь можно зацепиться, чтобы понять его мотивы? Ответ на данный вопрос может дать время до пятидесятых годов, но его-то как раз и нет. И не зная ничего, не имея на руках хоть сколько-нибудь весомых аргументов и возможности предложить что-то, кроме денег, идти к нему с просьбой убить Реддла? Не-е-ет, это чистой воды самоубийство. После прочтения этого кратенького досье обсудила с Эйнаром вопрос нападения на усадьбу Редлов в Литтл-Хэнглтоне. Да, кое-что о планируемом возрождении Темного Лорда я рассказала Эйнару — мне был нужен его совет. Он сказал, что осуществить план возможно, но кто даст гарантию того, что убитый младенец-лорд снова не уйдет призраком и не захватит чужое тело? Поэтому он предложил просто отправить небольшую группу наблюдателей, которые будут докладывать о том, что происходит в усадьбе. А когда выяснится дата воскрешения, можно будет просто подогнать отряд наемников и вырезать Лорда с его помощниками. Повертев в голове эту идею и так и эдак, я пришла к выводу, что это единственный приемлемый вариант. Не утверждаю, что самый лучший, но максимально сокращает количество «если». На обсуждение мы потратили несколько часов, но я осталась довольна. Да, это были лишь предварительные наметки, и мы еще точно что-нибудь поменяем, но появилась основа — и это главное. Всю организацию, как обычно, старик взял на себя и про проценты, конечно, не забыл. Впрочем, это же Эйнар, себя он никогда не обидит.

***

Первого сентября мы чинно позавтракали в компании семейства Дурслей, от дома которых и собирались отправиться на вокзал. Да, от Малфоев было бы удобней, но немного странно. Поэтому, к неудовольствию братца, мы вернулись на Тисовую улицу за день до отъезда. Благодаря леди Малфой, которая взяла все школьные покупки к новому учебному году на себя, все было уже собрано. Оставалось только упаковать личные вещи, чем мы и занимались накануне вечером. — Гарри, бери свой рюкзак — такси подъехало! — крикнула я наверх. — Да иду я, иду! Да, Гарри таки захотел сменить неповоротливый сундук на компактный рюкзак, когда увидел мой, и я подарила ему такой же на день рождения, который мы отметили в узком кругу на побережье Италии. Уехали туда с Сириусом за неделю до тридцать первого и потом остались ещё на неделю. Море, солнце, парки развлечений и вкусная еда, что еще нужно? Гарри был счастлив. Ну, а я пыталась наладить отношения с Сириусом как отцом. В принципе, получалось неплохо, так как характер был у него довольно мягкий и не особо требовательный и он не пытался загнать меня в рамки своего представления о том, какая должна быть его дочь. К Дурслям, кстати, Гарри начал относиться нормально, даже слегка равнодушно, когда начал проводить больше времени вне дома на Тисовой. Дурсли так же перестали его шпынять. Возможно, дело в моем присутствии, или в том, что я сказала, что мы пропадаем у родственников, или в том, что они больше на братца не тратят ни пенса, а может и все вместе. В общем, они стали относиться к нам, как к квартирантам — вежливо, но отстранено. И чтобы не нарушить это хрупкое равновесие, я даже предложила вызвать такси нам с Гарри до вокзала, чтобы не напрягать Вернона. Да, это получилось довольно дорого, но сбереженные нервы и нормальное отношение Дурслей было дороже. Петуния даже слегка растрогалась — она решила, что я даю им возможность полностью сосредоточиться на проводах любимого сына — и даже собрала нам обед в дорогу. Отказываться я не стала, хоть и заранее позаботилась об этом сама. — Все, я готов! — Гарри резво спрыгнул с последней ступеньки и, крикнув в глубь дома: «до свидания» — понесся к ожидающей нас машине. Захлопнув входную дверь, я села рядом с ним на заднее сидение. Водитель попался словоохотливый, но Гарри героически взял его на себя, и я спокойно продремала всю дорогу до вокзала. Расплатившись с таксистом и закинув рюкзаки на плечи, мы направились в сторону платформы. К слову, птиц с нами не было — мы решили отпустить их в свободный полет. Зайдя в поезд, мы разошлись по разным купе: я поспешила к своим барсукам ради свежих сплетен, а братец пошел искать своих, хоть немного и побаивался встречи с Роном и Гермионой, чего я не совсем понимала. Он больше тяготел к тихому и спокойному Невиллу и сдружился с дуэтом Томас-Финниган, так как оба жили в обычном мире и им было о чем поговорить. С Роном и Гермионой он общался, однокурсники как-никак, но вот близкой дружбы у них не вышло. Если Рон мог заинтересовать Гарри хотя бы волшебными шахматами и рассказами о братьях, то Гермиона и того не могла, так как говорила лишь об оценках и учебе. Не то чтобы девочке объявили бойкот на факультете, но лишний раз старались с ней не пересекаться. Единственным, кто с ней общался, был Рон, да и то скорее терпел ради возможности списать, чем действительно дружил. Его манил квиддич, а не учеба. Но не сказать, чтобы кто-то от этого страдал: Гермиона получила возможность поучать Рона, а тот — халявную домашку. В связи со сложившимися отношениями, я задала Гарри простой вопрос: а с чего он должен перед ними отчитываться? И не получила вразумительного ответа, потому что действительно, с чего бы? Вот таким простым способом я его и успокоила. Не хочет что-то объяснять? Не надо. Обидятся? Да пожалуйста. Не найдет что ли братец, с кем пообщаться? А поезд меж тем гудел о предстоящем Святочном Бале, о котором знали, наверное, уже все. Девчонки обсуждали наряды и тех, с кем хотели бы пойти на бал. Кто-то уже купил платье, на кого-то они еще шились, а кто-то пока только размышлял над цветом и фасоном. Парни, к моему удивлению, тоже были взбудоражены и тихонько о чем-то шептались со слегка смущёнными лицами, видимо, думали о понравившихся девушках и том, как будут с ними танцевать. И о Турнире, кстати, тоже пару слов сказали, но не слишком охотно — тайна как-никак! Доехали мы, как обычно, за восемь часов. Прокатились на каретах с фестралами до замка, расселись по своим местам, переждали распределение новичков, чтобы после еды послушать речь директора. Во время трапезы студенты нет-нет да с ожиданием и любопытством поглядывали на преподавательский стол. — Итак, — наконец заговорил, улыбаясь, Дамблдор. — Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен еще раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещенных в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомиться в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает. Едва заметно усмехнувшись в бороду, Дамблдор продолжил: — Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса или не имеет письменного разрешения. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет. Последнее предложение вызвало всеобщее недоумение, которое усугубила следующая фраза: — Это связано с событиями, которые начнутся в октябре и продлятся весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе… Но как раз в этот момент грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись. На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу — неожиданно освещенный вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к преподавательскому столу. Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Так-так, а вот и Барти Крауч собственной персоной, который по донесениям людей Эйнара не так давно покинул усадьбу в Литтл-Хэнглтоне. Сейчас там обитали лишь двое — Лорд и Долохов, и последний, кстати, довольно часто оставлял своего повелителя. Поразмышляв немного, я пришла к выводу, что стоит дождаться ритуала возрождения и даже позволить ему свершиться. Потому что никто не может поручиться, что осколок души Тома снова не свалит куда-нибудь, пока его убивать будут. Ведь, скорее всего, младенец — это опять занятое им каким-то образом тело. Поэтому, посовещавшись с Эйнаром и проконсультировавшись с некромантом, я решила поступить именно так. И к началу учебного года план того, что будет происходить на кладбище, уже был готов. На данный момент шел поиск людей, которые будут в этом участвовать. Некромант уже согласился — ему было банально любопытно, ну и деньги конечно же. Из мыслей меня вырвал голос директора и всеобщий гвалт после его слов: — Как я и говорил, в ближайшие месяцы мы имеем честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников. За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее, наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать ещё раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов. И дальше перечислил условия участия, которые я спокойно пропустила мимо ушей, так как основное было сказано и можно было вернуться к своим мыслям. Так, на чем я там остановилась? Люди, да. В общем, мы решили остановиться на некроманте, который до этого помог с уничтожением крестражей, и профессиональном отряде наемников, которые должны были убить Лорда, Нагайну и Долохова до того, как первый успеет призвать своих Пожирателей. И именно это была самая сложная и непредсказуемая часть плана: если он успеет коснуться метки, а шанс этого очень высок, то придется сражаться ещё и с прибывшими Пожирателями. Наиболее осторожная часть из них, конечно же, сбежит, как только поймет, что дело пахнет керосином, но кто-то все равно останется — начнется бойня. И не факт, что из этой бойни именно мои люди выйдут победителями. Помимо этого, у меня вызывала странное чувство неприятия мысль об убийстве Долохова. Из досье было предельно ясно, что он далеко не белый и пушистый, и на матче он меня выручил скорее из чувства долга (все же еда и одежда после побега из тюрьмы — вещи первой необходимости), но в то же время и оставлять в живых его нежелательно, так как мотивы его действий остаются для меня загадкой. Был бы он просто ошибившимся человеком — клятва и иди на все четыре стороны, но от фанатика никакая клятва не поможет, найдет, как извернуться. Сбежал же как-то из Азкабана…