***
Её назвали Альбой, что значит "белая": из-за генетических нарушений, вследствие чего девочка родилась альбиносом. Как известно, альбинизм бывает разных видов и разной степени тяжести. Девочке повезло: как сказали врачи, возможных проблем, связанных с недостатком нужного пигмента, как то: повышенная чувствительность к свету, плохое зрение, рак кожи и пр., - таких проблем у Альбы не наблюдается и, скорее всего, не предвидится. Конечно, о загаре можно навсегда забыть, но зато очки ей едва ли придется носить. Так что, по сути, если не обращать внимания на генетику, то всё ограничилось только внешними факторами - молочная кожа, бледно-васильковый цвет глаз и в будущем - белоснежные волосы, возможно, с оттенком желтизны. Надо сказать, едва Пеннивайз увидел ее, то ни секунды не сомневался в том, что эта девочка - особенная. Пухлощекая крошка, она совсем ничего еще не знала о мире, в котором оказалась, о его законах, правилах, тайнах. И она совершенно ЕГО не боялась, хотя обычно дети всех возрастов впадали в истерику при виде клоуна. Пеннивайз являлся к ней каждую ночь, когда все, включая ее родителей, уже крепко спали. Являлся в своем привычном образе танцующего клоуна - в серебристо-белом нелепом костюме, на котором ярко выделялись пушистые оранжевые пуговицы-помпоны, с торчащими во все стороны рыжими пучками волос, с размалеванным красками лицом. И Альба доверчиво тянула к нему свои крохотные мягкие ручонки. Такая маленькая сдобная булочка! Но вот что странно: ее совсем не хотелось съесть. Возможно, голод еще не успел затмить его разум. Возможно, потому, что малышка не давала еще повода - она пока не умела и не способна была испытывать страх. В любом случае, Пеннивайз почему-то не думал о девочке, как о своей потенциальной жертве. Вместо этого он проводил ночи у детской кроватки, охраняя сон малышки, баюкая ее, еcли она вдруг просыпалась или начинала хныкать во сне, порой играл, кормил из соски, читал сказки.... Это могло показаться вопиюще странным и невообразимо диким, но... кто мог представить, что клоун Пеннивайз, чудовище Пеннивайз, убийца и пожиратель детей нянчится с младенцем?! - Возможно, я тебя съем, когда ты научишься бояться и обретешь свои первые страхи, - бывало, бормотал Пенни, качая малютку на руках. - Когда-нибудь, но не сейчас. Пока ты просто несмышленая крошка, зачем такую кушать? От тебя и толку-то нет. Такая маленькая, такая беззащитная, никакого удовольствия тобой пировать...***
Годы проходили, Альба росла, постепенно взрослела. Детский сад, школа. Первые поражения, первые успехи. Первая книга, первый фильм, первые слезы, первый смех.... Время шло, а Пеннивайз по-прежнему оставался рядом. Он так и не смог сожрать ее, несмотря на то, что у девочки все же начали появляться первые страхи, первые свои "пугалки-страшилки". Казалось, вот, бери любую и наводи ужас, устраивай свои кошмарные представления-антре и получай желаемое. Никаких сложностей, девочка даже отпор не сможет дать. Вот тебе - на блюдечке с голубой каёмочкой. И всё же Пеннивайз этого не сделал. Он всё так же оставался нянькой, братом, другом. Странным, необычным, чудковатым. Гостем из другого мира, таким волшебным, сказочным существом. - Я еще многого не понимаю и ничего о тебе не знаю, но мне нравится, что ты рядом, Пенни, - часто говорила маленькая Альба перед сном, когда клоун сидел у ее кровати, словно бессменный страж, баюкая девочку. - Ты же всегда будешь со мной? - Пока ты этого хочешь, да, я буду рядом, - улыбается Пеннивайз. Его улыбка, столетиями приводившая в ужас жителей Дерри, не только детей, наоборот, нравилась девочке. Его выдающиеся, как у кролика, передние зубы, слегка заостренные, цвета слоновой кости, причудливые губы в кроваво-алой краске, - всё казалось Альбе забавным, милым и уже давно таким привычным. - Как здорово, что ты есть, - так она всегда говорила, прежде чем заснуть. "Как здорово, что ты есть", - с этой фразой, без сомнения, точно не согласились бы десятки убитых детей и уж точно - сумевшие выжить и прогнать клоуна в далеком 1989-м году члены клуба неудачников, которые поклялись защищать городок от новых посягательств клоуна, когда он вновь появится. Одно известно наверняка: никто никогда не говорил Пеннивайзу подобных слов, а потому они действительно много для него значили, хоть и были непривычными. Может быть, когда-нибудь в будущем, в самые решающие мгновения, именно эти слова, наполненные любовью и сердечным теплом, сыграют свою важную роль, принесут свои плоды. Кто знает...