На острие

      — Ну и дымища! У кого зарядник от айфона сгорел?! Признавайтесь!       Минако уже с порога чует, что пахнет жареным. В переносном смысле. Трое знакомых ей лиц сидят на полу за столиком, обмениваясь любезностями. В плохом смысле. Народу немного, стыдиться нечего. Особенно, когда в японском заведении красуются два русских парня. И когда один из них себе не отказывает ни в чем: ни в матерной брани, ни в оскорблениях. «Понаехали!» — бурчат за одним из столиков и тут же получают прожигающий взгляд, затыкаются. Минако машет своим знакомым.       «Ю-топия Акацуки» — единственное в небольшом городке Хасецу заведение, которое поддерживает презентабельный вид и сохраняет свою доброжелательность к посетителям. В основном тут засиживаются пьяницы, любители футбола и несносного трындежа. Но даже это не мешает приличным гражданам посещать горячие источники и любимый маленький ресторанчик, где подают единственные в своем роде свиные котлеты.       — Добрый вечер. Куда бегала? — Виктор подпер щеку рукой и задумчиво уставился на Минако Окукаву. С тех пор, как он решил стать тренером, Окукава ни дня не провела вне ледового дворца Хасецу — все должно было быть идеально. Хотя она балерина. Бывшая. И отношения ко льду не имела вовсе. Разве что — тренировала Юри.       А для своих двадцати восьми лет Виктор выглядит крышесносно — кристально голубые глаза, словно у ребенка, и платиновый блонд, металлическим отблеском сверкающий на модной стрижке.       — Убиралась, — лучезарно улыбнулась Минако. — Кто-то опять наелся батончиков и выкинул фантики в шкафчик. Думал, я не знамечу, а, Юри?       Юри давится салатом. Кацуки — легендарный олимпийский чемпион, обладатель всех премий Эмми, Грэмми и Золотой Граммофон… На самом деле, он был действительно хорошим фигуристом, но проел все свои кровные йены и растолстел. Даже Минако не сказал, почему съелся и спился всеми видами пиццы и газировкой. Приехал в плачевном состоянии, располневшим до размера дверных проемов. Шкаф 4×4. Всё это увидал Виктор и быстро сообразил приехать. Пока Окукава боролась с тучным тельцем Юри, заставляя его бегать до потери сознания; делать растяжки и плясать балет; Виктор составлял Юри программу. Вполне удачную, как ему показалось.       Заказав две дополнительных порции кацудона и выпить, Минако присоединилась к парням. Сидящий справа от Виктора блондин — тоже русский. Юрий Плисецкий. Он казался просто душкой с неземной внешностью, манящими изумрудными глазами и правильными чертами лица… Пока рот не открывал.       Минако быстро нашла пульт от телевизора: футбол сидел в горле до тошноты и вылезать не собирался. Балерина же. Обычно тот, кто быстрее завладевал пультом, владел программой на вечер до первой драки. Минако перепробовала все возможные комбинации: от кода Да Винчи до кода своего домофона. По телевизору то новости, где кто-то сломал шею, то кулинарная телепередача, то выступления айдолов, то аниме. «Мультики я еще не смотрела», — пробубнила про себя женщина. Все дороги ведут в Рим — показательные выступления фигуристов из России.       — О, фигурное катание! — Минако радостно захлопала в ладоши. Юри мигом перевел взгляд на экран телевизора.        «Выступает Дарья Волк!» — раздается низкий голос диктора. С виду было не сказать, что это девушка, и Юри успел поженить челюсть с полом. Программа фигуристки заключалась в представлении мужского образа, где волосы убраны невидимками; черная рубашка с полупрозрачными рукавами и кожаные брюки. «Она выступает под композицию Sam Smith — Too Good at Goodbyes, в образе парня, тяжело переживающего расставание с девушкой. Хореографией занимался тренер Дарьи. Два тройных прыжка добавлены самой фигуристкой.».       Публика бурно поприветствовала Дашу. Виктор, будто с приваренной к лицу улыбкой, отметил, как подросли соотечественники за последний год. Никифорову часто доводилось покидать Россию, поэтому узреть одаренных детей Руси-матушки можно было только по телевизору.       — Неплохо…        «И…тройной риттбергер! Следом за ним двойной тулуп! Блестящее исполнение!» — с восхищением отметил диктор.       Плисецкий издал злобный смешок, зная, что даже и капли правды не было в этом голосе. Все было подстроено специально под всех. Работа у них такая. Все приемчики дикторов, все эти прыжки — на этом он собаку съел. Выступление Дарьи закончилось. Фанаты кидали на лёд плюшевые игрушки и цветы. Две маленькие девочки, выехавшие на лёд, собирали их, чтобы потом отдать фигуристке. К слову, кидали их не всем. Только тем, кого очень любили. Но все прекрасно понимали, что сейчас Дарью просто решили морально поддержать из-за последнего поста в ВК.       Даша подъехала к бортику, взяла чехлы и надела их на лезвия коньков. Впереди — «зал славы», где после выступления фигуристы должны были дать небольшое интервью репортерам. Работа. Показуха. Ледяной шоу-бизнес, и Снежной Королевой здесь стать тяжелее. Твоя популярность — пока ты на льду, пока ты победитель и пока ты игрок. Как только Дарья дошла до скамейки, и села рядом с тренером, её сразу же начали допрашивать о предстоящем выступлении в Японии.       — Че только Токио то? — обиженно прохныкала Минако, как только услышала информацию из ящика. В любой стране каждый бы отдал почку, а то и две, чтобы выступающие приехали именно к нему в город, а не только в столицу.       — Ну пусть едет, — в сердцах бросил Юра, поморщившись. Абсолютно каждый фигурист драконил его не по-детски.       — Да просто она тебе в парное катание по жребию досталась, вот и фырчишь.       Виктор моментально спалил дотла всю контору, весело хихикая и подливая бензина… Лицо Юрия приняло цвет советского флага, а из ушей, от состояния негодуэ, повалил пар.       — Да? — Минако широко распахнула глаза. Из телевизора донеслось «послезавтра». — Как послезавтра?! В Токио?! Сюда?! Уже?!       — Юре на радость, — еще шире улыбнулся Никифоров.       — Пошел ты! — Плисецкий сорвался с места, как ужаленный, собираясь уже вызвать на дуэль Виктора, чтобы тот заткнулся и желательно навсегда.       — Да ладно тебе, Юрио. Ты точно не хочешь поехать в Токио? Заодно и пообщались бы. Вы же так давно не виделись.       — Да мне-то до неё какое дело?! Я сюда тренироваться приехал, а не сопли по прошлому пускать! И вообще — заткнись, мудила!       Местные алкаши и футболёры пребывали явно не в состоянии восторга от таких громких речей иностранцев. У японцев было принято вести себя как человек, а не как сбежавший из психушки Наполеон. Но это же русские, им закон не писан! Не найдя другого способа совладать с буйным подростком, Виктор задумчиво потер подбородок:       — Ладно… Составлю тебе индивидуальную программу выступлений, как ты и хотел… После поездки в Токио.       — Хрен с тобой, — успокоившись и сев обратно, Юра закинул руки за голову, а ноги на стол.       — Как тебя там? «Русская фея»?..       — Закройся, кацудон!