***
Оказавшись на улице, у подъезда, где по счастливой случайности не было ни единой души, благо Яков жил в тихом районе, Даша набрала номер Натальи и принялась ждать своей смерти, убирая телефон от уха на безопасное расстояние. В нос ударил запах мокрого асфальта и какой-то гари; жгли мусор, неподалеку от квартиры. — ТЕБЕ ЖИТЬ НАДОЕЛО? ЭТО ЧЕ БЫЛО ВООБЩЕ?! — послышались сталинские вопли из трубки. — Прсти, — только и смогла в оправдание пропищать Дарья. Ясен фиг, пару раз она уже получала от Натальи за свои безумные выходки. Девушка вдумалась в слова подруги, а затем сглотнув, спросила. — Стой… Ты видела у Юри трансу с показательных в Барселоне? — И это не только в инстаграме транслировали, черт тя дери! В новостях спорта показывали, заготовка щиловека! — безжалостно гудела Наташа, как приближающийся к гробу катафалк. Дарья побелела настолько, что могла бы запросто слиться с белым мерседесом, стоящим неподалеку. — Ты же говорила, что никаких связей с Юрой не будет! Ну, конечно, блин! — Я проспорила, — продолжила хныкать Даша. Наталья агрессивно дышала в трубку, предварительно вдоволь наоравшись на легкомысленную девицу. Плюс ко всему, переломанные локти-колени перестали болеть именно тогда, когда нужно было выступить на показательных, а не на Гран-При, заработав себе с этого на кусок хлеба. А теперь иди и покупай несчастный металлоискатель, с которого ты будешь иметь позорных сто рублей, если повезет с находками, ну или в лучшем случае — собирай бутылки. Перспективки для подростка, еще толком не начавшего жить, такие себе, но детдомовцы так и выкручиваются. Можно было свистнуть кошелек у какой-нибудь невнимательной тетки и получить по шее. Только с бывшей фигуристкой церемониться никто не станет. — Ладно, останусь бомжевать в Москве. А можт и мальчика какого красивого, богатого найду. Хотя, кто меня такую замуж возьмет? — на одном дыхании протараторила Дарья, а затем стукнула себя по лбу, шепнув под нос. — Че за бред я несу?.. — А ВОТ КОГДА ВЕРНЁШЬСЯ Я ТЕБЯ ЗАЖИВО УРОЮ! — не унималась рыжая по ту сторону трубки, для кого оправдания звучали не очень убедительно. На зама старосты могла претендовать истинно только Кошелева, поскольку по её части было ходить и поднимать всем настроение после культурной раздачи люлей и поджопников. Но справлялась она только с мальчишками в классе. А если уж какая дискуссия намечалась — трехчасовых википедийных статьей из уст живого человека тебе не избежать. Случайно брошенный факт мог звучать до двадцати минут, с правками и пояснениями. — Начну учиться, ЕГЭ сдам, поступлю, отучусь и работать. Честно-честно! — Ладнооо. — А еще лучше — в монастырь уйду. — Какой те монастырь? Ты ж пока молиться будешь, то расшибешь себе весь лоб. А то я тебя не знаю… Все, давай, я не Рокфеллер, чтоб в Москву звонить. Пока буду думать, как тебя убить. Наташа положила трубку. Даша в это время медленно убирала телефон в карман, побелев до получения премии «Самая бледная кожа в мире». Казалось, что весь мир рушится вокруг нее. Если решила сделать хорошо одному — нагадила в душу другому. По иному и не получалось… Кошелева, конечно, сводила все в шутку. Но кто мог знать? Когда они с Дашей лазали черт знает по каким заброшенным сто лет назад постройкам, где сажали себе кучу синяков на пятую точку, убегая от местной алкашни, было еще весело. Но это — шестой класс. В десятом хотелось просто взять душистое мыльце, веревочку, табуреточку поудобнее и повеситься на красивой люстре в театре. Если уходишь — делай это хотя бы красиво. Подойдя к отходящей от шока девчонке сзади, Плисецкий негромко цокнул и поинтересовался у брюнетки: — Че она? Волк от неожиданности подпрыгнула, ощущая себя полностью Маринетт, с которой поздоровался этим гадким пасмурным днем Адриан. В принципе, характерное и внешнее сходство у Даши и Дюпен-Чен присутствовало; даже интернет-друг в шутку называл ее Леди Баг, как и бабушка, нечаянно посмотревшая мультик вместе с Сонечкой. — Э… — Че так пугать? — вздохнула Дарья, переводя дыхание. — Сорян. Не думал, что мы такие нежные. — Да пошел ты…***
Опять подросткам достался совместный номер, поскольку Даше было стыдно за то, что Плисецкий за нее бы расплачивался. Да и блондину надо было как-то себя развлекать, поскольку бесконечное одиночество тоже влияло на него не самым благоприятным образом. Пока Юрий пролистывал ленту соц.сети, Дарья лежала рядом и устало пялилась в полоток, раздумывая над последними месяцами своей никчемной жизни. Слова Юры: «Если бы не ты…» никак не желали покидать голову девушки, по той причине, что это казалось обычным враньем. Плисецкий, больше, казалось, игрался, чем хотел реальных отношений. И с чего это девушка могла подумать, что он вообще согласится быть с ней? Хоть и сам попросил остаться, поддержать и не оттолкнул от себя во время поцелуя. А мог… — Че с тобой? — заметив болезненное выражение лица лежащей напротив дамы, равнодушно поинтересовался Юрий. — Юр… А если нам запретят общаться? — Ты дура или дура? — Хах… Брюнетка села на кровати. От нахлынувшего потока эмоций и мыслей просто хотелось реветь. Долго и без остановки, вымывая всю накопившуюся внутри грязь. — Ты боишься этого? Послушаешься? — издевательским тоном сыпал вопросами блондин, поднимаясь из лежачего положения. — Возможно… Наверное, лучше было бы и вовсе не знать друг друга… Мы постоянно делали только хуже… — девушка закрыла лицо руками, костяшки которых были разодраны в хлам. Но Юрий даже не придал этому значения. К горлу брюнетки подкатил тяжелый ком. — Я уже запуталась, Юра… Покачав головой, Плисецкий взял девушку за запястья, убирая тем самым руки от ее красного из-за слез лица. Он посмотрел ей в глаза. Долго и нудно тянулся этот момент; парень искал подходящие слова, поскольку успокаивать и жалеть кого-то он не умел. Никогда этого не делал. — Просто знай, что я с тобой, бака.