***
Настало пятое число нового месяца. Андерс постоянно находился на взводе — ему не давало покоя исчезновение старкхэвенских магов. Выйти на их след он мог только благодаря сохранившимся записям оккультистов, но возвращаться в убежище Затмения было опасно — разлагающиеся тела дышали невыносимой вонью, источали гниль и болезнь. Ища решение данной проблемы, целитель с головой ушёл в работу. Три дня назад он принёс Ваэлю чертежи лицевой маски-конуса, перечень необходимых материалов и трав. Благодаря связям принца вскоре Андерс получил первые пробные экземпляры. Под ответственность мага Себастьян выделил ему небольшой отряд и одобрил спуск под землю. Владения сэра Верли они покинули вместе с Бриджет — чтобы вернуться в Монтсиммар, магесса должна была получить от храмовников ответ на письма рыцарев-чародеев, но всячески ленилась и избегала этого. Её неторопливость выводила одержимого из себя. Отряд разминулся с Бет на полпути к казематам храмовников. Подземные тропы встретили их холодным мраком и душной вонью разложения. Прежде чем окончательно скрыться в подполье, солдаты надели маски. Они были выполнены из грубой бумаги, плотно прилегали к лицу кожаным намордником и напоминали собой клювы южных птиц: тукана или калао. Внутреннюю часть составляли тряпочный фильтр и сильно пахучая мазь из лечебных трав. Дышать в ней было невероятно трудно. Медленно солдаты добрались до зала и, войдя во внутрь, оцепенели от ужаса. Запятнанный лужами протухшей крови пол вёл к противоположной стене уродливой ковровой дорожкой. Полки огромного лакированного шкафа, длинные, как рельсы шахтёрской вагонетки, доверху были заставлены книгами. По ним вниз бежала густая багрово-чёрная грязь, сверкая матовым блеском в свете переносной лампы. Съедая краску цветного переплета, на книжные корки рыхлым слоем легла вишнёвая тошнотворная взвесь. Уродливые мазки сложились в зловещее изображение алого полумесяца, раскинувшегося на всю стену до потолка. Символ Затмения выглядывал из мрака кривой улыбкой. Одного взгляда на него хватило, чтобы ощутить всё зловоние, источаемое чудовищной картиной. В помещении было дико душно и жарко, но Андерса тут же бросило в болезненный озноб. Он сделал один нерешительный шаг вперед, осматривая зал. Никого. Ни единого тела под ногами или где-то в стороне. Только чёрные дорожки и кровавого цвета следы, ведущие на выход. — Это кровь? — спросил маг у приблизившегося к рисунку лучника, стараясь говорить внятно — надетая на лицо маска сильно усложнила эту задачу. Мужчина ногтём поковырялся в книгах и потёр липкую краску между пальцами, озадаченно хмурясь. — Похоже на… губную помаду, сэр. И Андерс удивлённо вскинул брови вверх. — Ладно, ребята, — начал он неуверенно, — давайте осмотримся. Они не могли забрать с собой всё. Солдаты повиновались его приказу. Дождавшись, когда в зале начнётся возня, маг достал из-под одежды висящий на шее медальон. Перед одержимым предстала Тень, и кровавый полумесяц исчез, оставив после себя светящиеся буквы жидкого эфира. «Нужные книги они поставили на новые полки, а тела бросили в реку, но давай не об этом. Ты не задумывался, почему Фил до сих пор не прислал тебе весточку из Киркволла? Тебя читают, Андерс. Попроси Ваэля спросить об этом Бельмонта деля Бросе. Мне самому будет интересно узнать, на что он рассчитывает. Не уж то на то, что Себастьян, тронутый неожиданной заботой, будет стонать его имя, как снятая на раз девка? "Бельмонт! Бельмонт! Ты так хорошо умеешь подлизываться!" Ха! Некоторые люди смешат меня одним лишь своим существованием... Уверяю, Вы узнаете много нового.С любовью, твой лучший друг — Ирэлли»
Ощущения от прочитанного были неоднозначными. Андерса словно подразнили, над ним поиздевались, а потом бросили в подвешенном состоянии. Маг сглотнул, облизывая пересохшие губы, и через силу убрал от лица медальон, пытаясь преодолеть сковывающее его оцепенение. Тот, кто писал это, был однозначно прав: Фил давно должен был оповестить целителя о своём возвращении в лечебницу. Одержимый глубоко вздохнул, повторяя себе под нос: "Просто издёвка, неудачная шутка", — стараясь подавить жгучее желание немедленно броситься в сторону имения. Он осторожно приблизился к шкафу и, чтобы немного успокоиться, взял с полки одну из книг. Чёрная обложка, красные буквы. Название гласило — «Затмение». Лицевую сторону украшал рисунок уже знакомой кривой улыбки-полумесяца. Поставив книгу на место, Андерс достал другую, но она ничем не отличалась от предыдущей. На полках шкафа стояло около сотни экземпляров одной и той же книги... Ожидаемо поиски не принесли результата, и отряд благополучно вернулся в резиденцию с пустыми руками. Все, кроме Андерса. Последний раз взглянув на две одинаковые копии «Затмения», испачканные тёмной помадой, маг глубоко вздохнул, постучав в дверь к Ваэлю. Он ума приложить не мог, как объяснит Себастьяну то, что видел сегодня в убежище оккультистов. Деловым тоном с той стороны раздалось короткое "войдите", и Андерс смело перешагнул порог. Старкхэвенский принц сидел на своём излюбленном месте, держа в руках испачканное чернилами гусиное перо. На столе перед ним лежало хаотично разбросанное скопище бумаг. В этом они с отступником были очень похожи — им обоим не хватало терпения навести в документах долговечный порядок. — Я не вовремя? — поймав на себе вдумчивый взгляд Себастьяна, учтиво спросил его маг. — Я только рад отвлечься от этой волокиты. Так что нет, ты очень кстати, — собеседник разразился довольной улыбкой, вальяжно потянувшись в кресле. Принц повёл плечами, пытаясь размять прихваченные судорогой мышцы, и бросил перо в чернильницу. — Мне открыть вина? — Я зашёл к тебе по делу, — отрезал Андерс сухо. Во взгляде Ваэля промелькнуло глубокое разочарование. Он вмиг опустил вниз уголки рта, посерьезнев в лице, и выпрямился, упираясь локтями в стол. — Очень жаль. Присаживайся. Андерс свободно прошёл вглубь комнаты, на ходу схватил за спинку стоящий у стола стул, крутанул его на ножке и поставил ближе к Себастьяну. — Удалось узнать что-нибудь о пропавших магах? — деловито поинтересовался у мага принц, когда тот опустился подле него на стул. Отступник нахмурился. — До нас там кто-то побывал. Вынес все тела, документацию и оставил на стене этот рисунок, — он протянул Себастьяну одну из принесенных с собой книг. Ваэль внимательно рассмотрел обложку и без интереса бегло пролистал пару страниц, задумчиво почесывая гладкий подбородок: — Все тела, говоришь… Моих людей тоже? — До единого. Ни один человек не смог бы провернуть такое в одиночку. — Стало быть, мы убили далеко не всех, — тяжело вздохнув, он окинул гору скопившейся на столе макулатуры тоскливым взглядом. — Будто мало мне других проблем… — Ты погоди, дальше только хуже: мне оставили весточку. Собеседник встревоженно застыл на месте. — Очередное письмо? — Вроде того. Записка из жидкого эфира, магия Тени, — легко отмахнулся одержимый, не собираясь рассказывать Себастьяну про медальон. — Тот, кто писал её, очень много обо мне знает. И это сильно настораживает. — Есть ли предположение, кто бы это мог быть? — Я думаю, что это тот же человек, который ранее прислал нам карты. — Есть совпадения? — То письмо было подписано "моим страстным поклонником". Это — неким Ирэлли, который назвался лучшим другом. Да, схожесть косвенная, но я уверен, что анализ почерка покажет поразительное сходство, — ещё оба письма были написаны жидким эфиром, но говорить об этом тоже было не обязательно. Выслушав Андерса, Ваэль мрачно нахмурился: — Может ли быть такое, что за нами круглосуточно следят? — Я больше чем уверен в этом. В комнате повисла напряженная тишина. Это позволило Андерсу набраться смелости перед следующем разговором. — В том послании Ирэлли сказал мне, что Бельмонт деля Бросе читает мои письма. Якобы сейчас они все у него на руках. — Вздор! — взорвался Себастьян не сдержанным возмущением, яростно отстаивая свою честь. — Андерс, я бы никогда так с тобой не поступил... — А я и не говорил, что ты отдал приказ. Принц насупился, собираясь добавить что-то ещё на повышенных тонах, но вдруг осёкся. Взгляд его покинула былая уверенность. Прорычав нечто нечленораздельное, Ваэль резко распрямился, как сжатая раннее пружина, и очень быстро оказался стоящим в раскрытых дверях: — Давай посмотрим, насколько твой новый друг оказался прав. — Что-то вспомнил? — разделил с ним Андерс одно волнение, поспешно семеня следом. — Скорее понял. Коридоры поместья встретили их многолюдием и привычной суетой рабочих будней. Старкхэвенский принц привлекал к себе слишком много внимания: каждый проходящий мимо считал за долг поприветствовать его поклоном или льстивой фразой. Себастьян не обращал на их любезность ни малейшего внимания, уверенно пробиваясь вперёд через слуг и ловко маневрируя между гостями. — Бельмонт низший аристократ из бедной купеческой семьи. Честно говоря, я рад таким людям: их поддержку легко заполучить, они крайне послушны и никогда не пойдут на риск. Неудивительно, что Бельмонт считает наш с тобой союз неразумным. Если он и виновен… Я больше чем уверен, что он пошёл на это, чтобы обезопасить мою жизнь, — Ваэль на ходу обернулся, встретившись с Андерсом глазами, становясь жестче. — Но я не потерплю в своих рядах самодеятельности! Тем более Бельмонт своим чрезмерным лизоблюдством ставит под угрозу наш союз. — Меня удивляет, насколько легко ты поверил этим обвинениям, — подметил Андерс недоуменно. Себастьян тяжело вздохнул, отворачиваясь: — К несчастью для меня, они очень похожи на правду… Вскоре Ваэль остановился у одной из множества одинаковых дверей поместья, дожидаясь, когда с ним сравняется Андерс. В комнату Бельмонта принц вошёл без стука, грубо оттолкнув от себя дверь в сторону. — И ради чего меня отвлекают от дел? — демонстративно вскинув голову, раздраженно фыркнул Бросе, сидя за рабочим местом. Увидев перед собой сына семьи Ваэлей, он тут же переменился в лице, выражая глубокое почтение. — Ваше Высочество, я… — Не стоит, — строго осадил его Себастьян. Осмотревшись по сторонам и заметив в дверях мага, Бельмон бросил на Его Величество растерянный взгляд с очевидным вопросом: "Что здесь происходит?". — Я крайне сожалению о том, что потревожил тебя. Но мне поступила информация, что с недавних пор наша почта плохо работает, а невесть что возомнившие о себе чины альтруистично возлагают на себя обязанности разведки, — саркастично начал принц, широко улыбаясь. — Так это правда? Бельмонт тяжело вздохнул. В повисшем тишине было почти что слышно, как собираются морщины на его хмуром лбу. Аристократ с грацией театрального актёра собрал лежащие перед ним листы бумаги в стопку, сравняв их, постукивая об стол, и спокойно отложил в сторону, покинув своё рабочее место. — Моя ключевая обязанность — защитить Вас, Ваша Милость, — ответил Бросе на эмоциональную провокацию сдержанно, как и подобает человеку его статуса. — Идёт война, маги выступают против Создателя и создают религиозный культ, основанный на демонопоклонничестве. Тут в городе объявляется этот отступник с картами их убежища и дружескими письмами наперевес, — указал мужчина на Андерса раскрытой ладонью, возмущенно вскричав, — а потом выясняется, что он одержим! Отступник угрюмо нахохлился, невольно скрестив руки у груди в защитном жесте. — Мой Ангел, меня до глубины души удивляет совершенно не присущая семье Ваэлей наивность, покорившая ваш разум. Вы заключили союз с котом в мешке! Ах, Ваша матушка была очень мудрой женщиной… Неудивительно, что Вас отстранили от власти. Себастьян обозлённо осёкся и едва ли не сорвался на разгневанный крик: — Бельмонт, человек, который всю свою жизнь ведёт канцелярию на кухне, не имеет никакого права так со мной разговаривать! Может быть мне стоит напомнить, кем Вы были, пока мои родители не подарили Вам и этот статус?! Бросе осторожно отступил назад. От негодования его глаза округлились, но ответить принцу он так и не решился. — Сейчас же верните этому человеку его личные вещи! А в наказание за свою самодеятельность, я поручаю Вам вычислить все предполагаемые затраты на содержание союзных сил и сократить эту цифру вдвое, не пренебрегая их здоровьем и комфортом. Подробности я пошлю Вам вместе со слугой. Бельмонт презрительно фыркнул. Отыскав в столе адресованное Андерсу письмо, он с отвращением протянул его магу, затем закинул руку себе под одежду, нащупывая внутренний карман, и извлек из него ещё один конверт. — Это пришло сегодня. Первое письмо, за авторством Фила, было аккуратно вскрыто, тогда как второй конверт оказался цел. Андерс покрутил его в руках, осматривая со всех сторон, но имя отправителя так и не нашёл. Борясь с неожиданным дурным предчувствием, маг сорвал сургучную печать. «Ваша магичка у нас» — встретили его черные чернила на бумаге. — На этом всё? Я свободен? — нетерпеливо поинтересовался аристократишка, нервно постукивая носком обуви по полу. Ваэль кивнул, гордо отступив в коридор. Заметив, что принца рядом нет, Андерс поспешил за ним следом. — Бриджет так и не вернулась? — спросил маг собеседника невпопад, не сдерживая охватившее его волнение. Себастьян косо на него посмотрел и замер в оцепенении. Внезапный испуг Андерса оказался заразен. — Что-то случилось? — Нам прислали это. Мужчина повернул письмо в сторону принца, подняв его на уровень его лица. Маг отчётливо видел, как пробежались глаза Ваэля по короткой строчке и как поднялись плечи к шее, спасая человека от пробежавших по его затылку мурашек. Резко он выхватил из рук Андерса конверт, ещё раз проверив написанное, убеждаясь в том, что зрение его не обмануло. — Вот дерьмо! — сплюнул Себастьян в сторону, вытряхивая всё содержимое из письма. — Давай отойдем в сторону, — требовательно взял его за рукав маг, уводя в свои покои: они располагались ближе, чем комната Ваэля. Лишнее внимание и посеянная в рядах паника сейчас была им ни к чему. Оказавшись внутри, Себастьян упал в мягкое кресло, бросив бумаги на шахматный столик. Андерс переступил порог следом и закрыл за собой дверь, задвинув засов. — Андерс, здесь карты, — одёрнул принц его со спины, подзывая к себе махом руки. Мужчина медленно подошел к столу, позволяя Ваэлю спокойно развернуть бумаги. Он уперся в них ладонями, нависнув над лучником и сосредоточенно всмотревшись в представшую перед ними картину. Первый папирусный лист представлял собой карту подземных ходов Старкхэвена. Маг не сразу нашёл её отличие от предыдущей, той, которую в анонимном приглашении высылал ему незнакомец. Лишь благодаря Ваэлю он заметил ведущий на север туннель, отсутствовавший на рисунке в прошлый раз. — Какой был смысл его прятать? — спросил принц мага хмуро и с претензией, как если бы тот был ответственен за происходящее. — Чтобы мы не попали туда раньше времени. Мрачный тон Андерса прочно приковал к себе внимание Себастьяна. Тот поднял на собеседника настороженный взгляд. — И ты с уверенностью можешь сказать, куда он ведёт? — Тут нечего и гадать, — раздражённо отмахнулся отступник, свободно перевернув лист. Перед ними предстала карта подвала. — Храмовнические казематы к твоим услугам, Ваэль. — Это всё объясняет… Маг кивнул и заглянул под карту, приподняв её за уголок. Там их ожидал подробный план здания. — Одержимые храмовники, — тяжело вздохнул лучник, разминая шею, — что может быть лучше? — Идущие с ними рука об руку одержимые маги? — невесело посмеялся Андерс, давая выход страху. Принц раздосадовано фыркнул и, поднявшись на ноги, замельтешил по комнате, словно хищник в тесной клетке. Жестикулировал он редко: в основном руки мужчины были убраны за спину или нервно поглаживали его смуглое лицо. — Бриджет у них, и нам надо вытащить её оттуда раньше, чем с ней что-нибудь случится. Но мы не готовы. Создатель, это самоубийство! Андерс лукаво прищурился, невпопад одарив собеседника желчной ухмылкой: — Может, как истинному джентльмену, тебе всё же следовало её проводить? Себастьян помедлил, бросив на мага красноречивый взгляд, полный коварного ума и хитрости. Лишь выражение его лица оставалось серьезным и обеспокоенным. Андерс заметил, что принц улыбается только тогда, когда чувствует свою полную власть над обстоятельствами, а со стрессом борется агрессией, в том числе — пассивной. — Мы идём спасать не рыцаря-чародея, а мой город и твоих свободных магов, Андерс. Так что будь так добр и поучаствуй со мной в решении данной проблемы. Манипуляция со стороны принца подействовала безотказно: напоминание о конечном результате их совместной борьбы всегда отрезвляла одержимого так, как будто в эти моменты в нём просыпался крайне деловой и очень принципиальный дух. Они бились над планом около часа, ища альтернативы и постоянно споря, ибо в споре рождалась истина. Себастьян поставил под сомнения ранее выдвинутый тезис о том, что первое письмо и сообщение в убежище оккультистов были оставлены одним лицом. Кем бы не был Ирэлли, он определенно выступал против Затмения, в то время, как оба письма принадлежали секте, демонстрировали одни и те же карты и оба являлись своеобразным приглашением под землю. По требованию собеседника, Андерс достал первый конверт. Почерк обоих писем совпал, и Ваэль решил, что оказался прав. Отступник сдался его воли: сравнить их с текстом в убежище не получится, а говорить принцу о том, что он, не поставя его в известность, забрал с собой в резиденцию Верли магический медальон Затмения, явно созданный при помощи магии крови, не хотелось. Одержимому нужно было время, чтобы найти эфирный след на новых бумагах и во всё разобраться самостоятельно. Таким образом Себастьян пришёл к выводу, что это ловушка. Андерс, для виду, с ним согласился, и постарался обернуть ситуацию в свою сторону. — Раз это приглашение, значит они будут нас ждать, — аккуратно подвёл собеседника к своей мысли маг. — Следовательно, у нас есть время на подготовку. Если Бриджет нужна им для чего-то ещё, то они уже это сделали. Бросаться туда сейчас неподготовленными — самоубийство. — На это и был расчёт, — согласился с ним принц. — Дело близится к вечеру. Надо подготовить план, поставить солдат в известность и собрать отряд. — А самое главное — выспаться. Не хотелось бы стать ходячей мишенью. — Твои предложения? Андерс глубоко задумался и стал загибать пальцы: — Во-первых. Сегодня мы должны оповестить всех о случившемся, подготовить предварительное снаряжение и назначить время сбора. Во-вторых. До сна я разберусь с картами и постараюсь запомнить их. В-третьих. Завтра утром я зайду к тебе, и мы составим подробный план атаки на казематы. На общем сборе объявим его во всеуслышание. Выдвигаться будем вечером. Или утром следующего дня. В любом случае — не раньше, чем будем готовы. Ваэль одарил его внимательным взглядом, как будто подмечая все малейшие недостатки не только внешнего вида мага, но и его содержимого. — Неплохо, — оценивающе хмыкнул принц, выпрямляясь. — Тогда я пошлю слуг разбираться со снаряжением, а сам поговорю со своими людьми. Потери после Тени сильно пошатнули их боевой дух. Чем займешься ты? — Постараюсь не сойти с ума, — истерически хихикнул тот. — Мне надо написать ответ в Киркволл и изучить книгу Затмения. Вдруг откопаю что-нибудь интересное. — Той девушке из стражей ты не хочешь рассказать обо всём сам? — в голосе собеседника Андерс заметил лукавство. Это был запоздалый ответ на его издевку. Казалось ещё чуть-чуть, и Себастьян, не сдержав своей язвительности, издевательски ему подмигнёт. Маг безразлично пожал плечами: — Если случайно пересечемся, я скажу ей. Ваэль разочарованно фыркнул, но лицо его вдруг отяготила довольная улыбка. На этом они и разошлись. Андерс вернул себе найденные в убежище культа книги, и бросил их на письменный стол. Сам достал медальон, взглянув на карты и письмо с другой стороны Завесы. «Уже устал от жутких и кровавых культов демонопоклонников? Понимаю. Благо скоро это всё закончится. Докладываю: с рыцарем-чародеем всё в порядке, я… взял её на передержку. Ручаюсь за сохранность этой куколки! Не буду ругать тебя за то, что ты не показал принцу этот глаз. Однако возможно (лишь возможно) ему бы очень понравились его способности. А самое главное — найти общий язык было бы куда проще. Советую идти подземным ходом. В казематах тебя встретит свой человек, его зовут Оуэн. И, Андерс, ради святой Андрасте, не убей его.Твой, вечно любящий тебя, Ирэлли».
Маг нахмурился и повёл плечами, отгоняя от себя неприятное наваждение. Одержимому на миг почудилось, будто ему дышат в затылок. — И как ты только всё видишь да слышишь... — задумчиво проговорил он вслух, точно пытаясь начать диалог. Даже промедлил, словно всерьёз ожидая ответа. В голову закралась интересная мысль: если Ирэлли точно знает что, где и как произойдет, значит он постоянно находится рядом. А когда он стал так точно предугадывать их действия и наладил связь? Когда Андерс принёс в резиденцию медальон. От осознания этой простой истины стало крайне жутко и одновременно очень спокойно на душе. Одержимый переборол в себе вдруг возникшее желание немедленно избавиться от амулета, через силу возвращаясь к полученному письму. Взгляд через Тень открыл магу новые подробности карт: там были заметки. У Андерса спёрло дыхание, стоило ему невзначай зацепиться взглядом за подпись: «Маги». Их держали недалеко от личного кабинета рыцаря-командора, рядом с главным залом. Эта часть карты плотно въелась в его сознание, оставив клеймо в памяти отступника раскалённым железом. Вечер маг провёл за детальным изучением карт. Устав от этого, Андерс развернул письмо, пришедшее к нему из Киркволла. Фил порадовал его хорошими новостями: до города цепей маги добрались целыми и невредимыми. Хоук ему не поверил, когда узнал, с кем именно остался одержимый в Старкхэвене. Андерс улыбнулся, представив выражение лица Защитника в тот момент, когда Фил принёс ему известия. В ответном письме маг рассказал друзьям о Затмении и Себастьяне. О Ваэле он отзывался неоднозначно, хваля его за большой ум, гостеприимство, желание сотрудничать и за невероятную целеустремленность. Однако чрезмерный эгоизм, цинизм, лукавство и агрессия рождали в принце тягу к деспотии. Андерс писал, что не уверен, правильно ли он поступил, дав Певчему шанс. Одержимый счел бы за честь сопровождать достойного человека, но вот Себастьяна… Здесь рассудить его поступок могло лишь время. За час письмо было закончено и убрано в новый конверт. Маг отправит его завтра, до начала их атаки на казематы. Устроившись в кровати поудобней, Андерс открыл книгу Затмения. (1) От края мира до другого - обугленной земли - чиста пустыня. Мертва. Бледна, Как умершая мать рожденного здесь сына — Церковной проповедницей убитая. И чем же Богу не мила Беременная в браке, любимая жена, Терпящая зной Солнца столько лет? Она молилась не Создателю — Вот весь ответ. Господь не слышит мертвых. Ах, увы! Но я надеюсь, что им он отвечает. Пусть объяснит он женщине — здесь правила новы: Убийство стало покаяньем! Они грехи её клеймят, Сбиваясь с счёту за свои перед Отцом, В Соборе, в Храме, Являясь каждый божий день за отмоленьем, за грехами, Ведь грешен тот, чья вера кровью основана и скреплена! В уста Богов кладущие свой лепет Эгоистичны, неэтичны и богохульны, Как вся их вера. Убийство — это не порок. Не порицается он Богом. Убийство в честь и за него вдруг защищается законом! Ах, как удобно! Вот — пророк, И интересы вдруг его сопоставимы с мненьем Бога. Хах! Ну да… обычно Божества Подобны воздвигавшим им соборы. Создатель создал нас, а мы Его, Ведь мастера творит его творенье. И человек ответственен за Божество, Как за себя.... Но знаете, с таким народом, Он мёртв давно, давно впал в кому. Покончил с жизнью сам, не выдержав позора! И тело мёртвого до сей поры ослы лягают, Овцами в волчью шкуру заползая… Книга представляла собой упорядоченный сборник стихов-размышлений, написанных на манер Песни Света. Андерс сам не заметил, как увлекся, жадно проглатывая страницу за страницей. Пролог рассказывал о возникновении идеологии Затмения, демонстрируя несовершенство Церковного Слова и суда. Первая глава полностью посвящалась Песни Света. Мысли автора были во много схожи с мыслями и знаниями Андерса. Он писал, что Чёрный Город всегда был таковым, что Андрасте никогда не была женой Создателя. Было здесь и много нового, к примеру: автор утверждал, что души смертных уходят в Тень и там становятся её частью, самой магией и пищей для демонов. Вторая глава посвящалась подлинным мотивам культа. Написанное настолько сильно разнилось с реальностью, что отступник не сразу понял, о чём он читает. Затмение ставило своей целью прочный, долговременный и продуктивный союз между жителями Тени и народами смертного мира. Автор, опираясь на строки Песни, назвал людей младшими братьями духов и демонов, подчеркивая их родство. Он считал, что знания Тени способны улучшить жизнь смертных, когда их добродетели и пороки способны удовлетворить потребности тех, кто живёт по ту сторону Завесы, без угрозы здоровью и жизни человека. Глава обещала читателю утопию. За окном вконец померкло солнце. Только тогда Андерс очнулся. Через силу, он вынудил себя оторваться, и пролистал страницы вперед, смотря, что осталось. Дальше речь шла о церковной этике, об ошибках при трактовке Песни Света. Завершало всё подробное рассмотрение духов и демонов. Маг открыл оглавление, ища автора и год издания. Девятая эра, тридцать шестой год. Ирэлли. Отступник сильно удивился. Читая размышления автора, он никак не рисовал его саркастично-игривым человеком, готовым оставлять анонимные записки безо всякой конкретики и информационной полноты, но с завуалированным или открытым оскорблением в них. Созданный образ учёного-мага никак не сходился с Ирэлли, и даже ему противоречил. "Здесь что-то не так," — мрачно решил про себя маг, напряжённо потирая виски. Но разбираться с этим он будет позже. Отставив книгу в сторону, Андерс потушил стоящую на тумбе лампу. Сон пришёл далеко не сразу.***
9:38. Старкхэвен. 7 число Харинга. Сэр Оуэн открыл глаза и сделал шумный, вожделенный вдох. Он будто только что всплыл, покинул глубины океанических вод, спасаясь из места, где никогда не видно света. Мужчина ладонью смахнул солёный пот с лица, терзаемый тяжёлой одышкой. Голова шла кругом, и болезненный жар изнутри давил на глаза. Балом правила убийственная духота. Холодный свет синего огня осветил для храмовника окружающее его пространство. Это была маленькая комнатенка почти ровной квадратной формы, до того захламлённая и тесная, что Оуэн не мог распрямить широкие плечи. За стеклом магической лампы горел лириум, слабо рассеивая душный мрак. В его свете каплями дождя блестели пылинки. Пыли было так много, что она накрыла человека ядовитым облаком, облепила его, как моль шерстяной дублет. Мужчина нервно поёжился в её махровых объятьях. Стремясь избавиться от неприятных ощущений, Оуэн попятился назад и, наступив пяткой на грабли, ощутил резкую боль в затылке. Капитан закусил губу, сдерживая рык. Не хватало ещё, чтобы его нашли. Подвальная кладовая была идеальным местом для укрытия — демоны наведываться сюда нужды не имели. Большую часть хлама Оуэн — под управлением Ирэлли — вынес, оставив лишь прогнивший стол, грязное медное зеркало, висящее над ним, и разную мелочь, из-за которой рисковать быть обнаруженным не имело смысла. Храмовник мрачно уставился в отражение, не узнавая человека напротив себя. За прошедший месяц капитан сильно оброс: отпустил небольшую кучерявую бороду, шикарные усы и густые каштановые волосы до плеч. Он сильно похудел. Смуглое лицо марчанина украшали огромные синяки под глазами, фиолетовые, как пурпурный шёлк. На лбу собрались морщины, а сухая кожа стала шелушиться. Появилась страшная перхоть, от чего противно зудела голова. Даже доспехи и оружие потеряли вид. Отсутствие постоянного ухода сказалось на них моментально: металл покрылся пятнами ржавчины и утратил былую остроту. Одним словом — Оуэн постарел лет на десять и стал похож на бездомного, взгромоздившего на себя храмовнические латы, снятые с мёртвого тела. Перед ним на столе стояли чернила, лежал лист бумаги и старое павлинье перо. Капитан с глубоким беспокойством, но не без интереса, уверенно оторвал письмо от липкой поверхности. Оно было написано его рукой. «Началось. Готовься встречать гостей, скоро они будут здесь. Всё идёт по плану.» Капитан взял перо и обмакнул его в чернила: «Мне следует что-то о них знать?» Поставив вопрос, Оуэн моргнул. А когда открыл глаза, то увидел новую строку: «Андерс — маг. Он одержим очень радикальным и бескомпромиссным духом. Последние лет восемь они только и делали, что убивали храмовников, так что будь осторожен. Не умри Эни. Иначе ты разобьешь моё любящее девичье сердце.» Храмовник вяло хмыкнул, мрачно хмурясь. «Твои шутки совершенно не к месту. Маг-радикалист — это не смешно.» «Уважаемый сэр Зануда, скажите ему, что это Вы вывели магов из убежища. Если последуют вопросы о магии крови и внезапной амнезии… ответь, что привёл их ко мне. На всё остальное говори: "У нас нет на это времени". В общем-то, у вас и правда его не будет.» Капитан тяжело вздохнул. План подразумевал собой инструкцию, чёткую последовательность действий. Ирэлли же вкладывал в это понятие импровизацию. «Ты присоединишься к нам?» — написал он с некоторым волнением. Оуэн очень боялся смерти. Это был вопрос не собственной жизни, а жизни родной дочери. Он не мог погибнуть, не удостоверившись в том, что она находится в безопасности. «Я тоже по тебе скучаю, родной. Постараюсь успеть на наше свидание. Сейчас мы со Стариком оттянем на себя основные силы Абраала, чтобы наши гости чувствовали себя комфортно. Вряд ли они обрадуются толкучке.» Капитан понимающе кивнул, будто дух мог видеть этот жест, и поставил в переписке точку: «Я готов.» «Кроме шуток: я очень горжусь тобой, Оуэн. Ты — ценное приобретение. Я рад иметь с тобой дело.» Оуэн сдержанно улыбнулся. Слова Ирэлли не говорили о дружбе, но подразумевали собой уважение и приемлемое восхищение. Выбор одновременно и прощался с капитаном, и надеялся на скорое воссоединение. Они оба не знали, переживут ли этот день. Храмовник опустил взгляд на ладонь правой руки. Его кожу, точно ожог от раскаленного железа, украшал бледный полумесяц. Прошло три недели с заключения их договора, но это время для Оуэна, постоянно находящегося в магическом трансе, пролетело совершенно незаметно. Ирэлли оказался не так плох, как он себя преподносил. Он часто возвращал капитану контроль над телом, охотно делился своими планами и идеями, помог ему залечить сломанную ногу. Будучи необщительным, замкнутым и аскетичным человеком, капитан не был глуп, имел цепкий ум, глубокий взгляд и хорошо разбирался в людях. Он быстро смекнул, что Ирли получает удовольствие, выводя своего собеседника из равновесия. Именно жажда ярких эмоций: от гнева-презрения до страха и слёз — определяло его поведение в общении. Ирэлли навевал ужас, вызывал отвращение, открыто оскорблял и наигранно плохо шутил на интимные темы, довольствуясь реакцией, которую закономерно получал в ответ. Сэр Оуэн до сих пор не мог твёрдо решить про себя: дух ли это или всё же демон. За дверью послышались шаги. Капитан судорожно набросил на магическую лампу ткань, боясь, что свет горящего лириума просочится через щели между деревянных досок. — На что он надеется, бросая сюда пять магов? — разрезал тишину чей-то очень высокий голос. Оуэн чуть пригнулся, смотря в замочную скважину. Мимо кладовой прошли два мага, а за ними — четыре храмовника. Для капитана их лица остались загадкой. — Он желает отвлечь нас мясом. Так было сказано в письме. Шаги затихли. Идущие остановились. — Удивительно, что Огуну хватило глупости присоединиться к Ирэлли, — продолжил тот же человек. Говорил он странно: глухо и невнятно, как будто рот его был заполнен едой, или отсутствовало несколько передних зубов. — Скажи спасибо, что ты здесь отъедаешься досыта, пока наши братья сами становятся мясом! — со злобной страстью проскрипел другой. — Абраал глупец. Он должен был ждать Ирэлли в казематах, а не играть по его правилам. — Подумай лучше вот о чём: если Ирэлли с Огуном вели здесь переписку, значит между ними был посредник. Речь шла о фальшивых письмах, нарочно выставленных Выбором напоказ. Ему нравилось играть в неосмотрительного и очень глупого шпиона — Ирэлли забавляло, насколько легко окружающие верили в его некомпетентность. — Среди нас предатель! — осенено охнул скрипучий голос. — Абраал знает? — Ещё нет. Займись магами, пока я постараюсь его образумить. И вновь мимо двери прошёл тёмный силуэт в магической робе. Зычный голос с другой стороны коридора безумно хохотал ему в след: — Иди-иди. Мне больше достанется… А потом повисла неприятная тишина. Храмовник аккуратно извлёк из ножен меч, стараясь не издавать ни единого звука. Идти одному против одержимого мага и его марионеток было глупо. Оуэн затаился как хищник, ожидая прибытия долгожданных гостей... Недвижимым, точно скала, он простоял около получаса. Рука устала держать на весу сильверитовый меч, и храмовник упёр его кончик в пол. Сэр Оуэн давно распрямился, но и это не спасло его мышцы от судорог. Тело мужчины затекло, окаменело и противно заныло. Он через силу вынуждал себя оставаться на месте, и то прилагаемое усилие отразилось на его лице: капитан побагровел и умылся потом. Тяжёлые храмовнические латы больно наседали на плечи. По ощущениям, сейчас они весили тонну. Звенящую тишину коридора прервал желанный скрежет шестеренок: это пришла в движение дверка фальшивого шкафа, открывая вход в подземные туннели. С той стороны тихо захихикал одержимый. Позабыв об усталости, Оуэн открыл дверь. Покинул кладовую он совершенно незаметно: шумный механизм прочно приковал к себе внимание демона, стоящего к нему спиной. Мужчина пригнулся на согнутых ногах, насколько позволили ему доспехи, и подобрался к отряду оккультиста ближе. Храмовники стояли попарно в ряд перед своим господином. Прищурившись, Оуэн заметил в его руках блестящее лезвие бритвы. Одержимый зачитал заклинание, резанув себя по запястью, и капитан тут же понял, что ждать ему больше нечего. Сэр Оуэн ломанулся вперёд, выставив перед собой раскрытую ладонь свободной руки. С уст его сорвалось божественное пение, и яркая вспышка света волной прошла по области, развеивая заклинания. Храмовникам строго на настрого запрещалось называть свои способности магией. Для них это был дар Создателя, Господне чудо. Колдовство сорвалось, и кровь волшебника мёртвой водой заструилась по его одежде, ручьём стекая на пол: рана была глубокая. Одержимый охнул от неожиданности. Скорее не удержав равновесие от резкой слабости, чем увернувшись, он отшатнулся в сторону, пропустив мимо стремительный укол в живот. Ожидая внезапной атаки сзади, Оуэн немедленно развернулся, готовясь скрестить сильверитовые мечи с братом по ордену, но вдруг застыл на месте. Перед ним стояли испуганно-растерянные храмовники, круглыми от изумления глазами ввинчиваясь в ошеломленное лицо капитана. Человек, большую часть своей жизни просидевший в Кругу Магов надзирателем, не сразу поверил в то, что был способен развеять демонический контроль. Сзади раздался свист, и в горле мага запенилась кровь. Перьевая стрела наконечником черкнула по металлическому наплечнику Оуэна, заставив того поморщится от неприятного звука. Он развернулся в сторону открывшейся потайной двери и демонстративно бросил меч на пол, поднимая растопыренные ладони на уровень плеч. Перед капитаном предстал марчанин в светлых доспехах старкхэвенского королевства, держа наготове лук со вложенной в него стрелой. Рядом с ним, плечом к плечу, стоял маг, тоже в бело-золотой одежде, но вида совершенно не местного. Руки его покрыл магический иней: чародей был готов к бою. — Андерс? — на общем языке обратился храмовник к магу негромко. Светловолосый мужчина рукой преградил путь лучнику, безмолвно прося его помедлить. — Оуэн? — в крайней степени растерянно произнёс он, скептически и очень недовольно хмурясь. Капитан не сомневался: отступника смутил храмовнический герб, украшающий его латы. — Вы знакомы? — с непонятной для Оуэна претензией в голосе вставил своё слово лучник. О чём они говорили дальше, храмовник не слышал. Сзади его одёрнул один из плененных ранее рыцарей: — Капитан, это Вы? Видит Создатель, как Вы… изменились! Сэр Оуэн прищурился, силясь разглядеть за неровными бровями, кривой бородкой до ключицы и густыми распущенными волосами знакомое лицо. — Лейтенант Даглас! — изумился он, хватаясь за голову. Ранее по-аристократически прилизанный, статный орлесианец, с завидной густоты усами и короткими бакенбардами, подчеркивающими контур узкой челюсти, теперь был похож на старую, ветвистую иву, заросшую сорняками и мхом. Правую сторону лица по-диагонали разрезал рубец от глубокой раны, лишившей человека глаза. — Всё настолько плохо? — насмешливо хмыкнул лейтенант с глубокой печалью во взгляде. Оуэн не нашёл что сказать, и мужчина, удрученно вздохнув, сменил тему. — Расскажите, что произошло с тех пор, как на нас была совершена облава? — Боюсь, сейчас у нас нет на это времени — рыцарь-командор одержим демоном гордыни. Мы должны уничтожить его, пока есть шанс. Они нам помогут, — кивнул капитан в сторону новоприбывших. К этому времени коридор подвала заполнили старкхэвенские солдаты. — Все слышали? — командирским тоном обратился Даглас к своему отряду, развернувшись к храмовникам корпусом. — Ситуация не шуточная. Мы последуем за сэром Оуэном и его союзниками, найдём сэра Хэмилтона и уничтожим зло, проникшее в сердце нашей крепости. Нет большей чести, чем умереть за мир, дарованный нам Создателем! Андерс нервно повёл плечами, стоило только громкому баритону храмовника разрезать повисшую тишину. — … Хорошо. Но почему ты не сказал мне о нём ранее? — Себастьян выглядел на редкость раздраженным. Маг только что сказал ему, что узнал об Оуэне в убежище Затмения, из весточки Ирэлли. Одержимый едва ли умел хорошо врать: чрезмерно резкая жестикуляция выдавала его нервозность с потрохами. — Тогда меня больше интересовали мои письма, — ответил он резко. Ваэль позволил себе секундную заминку, точно просчитывая следующий ход в шахматной партии. Не дал ничего сказать ему Оуэн, деликатно встроившись в их диалог. — Приношу извинения за то, что вмешиваюсь, но пока мы здесь разглагольствуем, Ирэлли рискует своей жизнью, отвлекая на себя основные силы Абраала. — Кто он? — уточнил принц деловито. — Очень могущественный демон гордыни, поработивший рыцаря-командора. — Нет, — недовольно нахмурился Себастьян. — Кто такой "Ирэлли"? К всеобщему удивлению, храмовник лишь шумно выдохнул через ноздри и растерянно покачал головой. Этот жест Ваэлю совершенно не понравился. — Как это понимать? Оуэн ответил спокойно, но обтекаемо: — Пока с ним не встретитесь, не поймёте. Андерс мрачно нахмурился, заглядывая прямиком в серо-голубые глаза рыцаря, точно силясь рассмотреть его изнутри. — Давно ли маги и храмовники работают сообща? — одержимый не смог скрыть в своём голосе чрезмерную резкость. Его интонация была похожа на удар перчаткой по лицу, вызывающий оппонента на дуэль. — Не все храмовники приходятся магам врагами, Андерс, — дипломатично изрёк Оуэн, напрягаясь всем телом. — Моя жена была магом, и моя дочь тоже. Я видел вашу жизнь изнутри, и всегда хотел помочь. — Тот, кому ты служишь, Алан Хэмилтон... — Тиран и убийца, — с готовностью перебил отступника капитан, утвердительно кивая головой. — Когда мы с лейтенантом Дагласом узнали о том, что старкхэвенские маги подвергаются жестоким пыткам, мы направили жалобу Божественному Рыцарю, но было уже поздно. К сожалению, мы не знали, с кем имеем дело: сэр Алан прибыл к нам недавно. Насколько я помню, до войны свою службу он нёс в Киркволле. — Под крылом Отто Алрика. — Сухо дополнил Андерс храмовника, обменявшись красноречивым взглядом с Себастьяном. Ваэль помнил этого человека — то было видно по его угрюмому лицу. Тогда одержимый убил ни в чём не повинную и до смерти напуганную девочку. — Извините, но там, где-то впереди, нас ждёт пленённая демонами Бриджет, — раздался снизу женский слабо возмущенный голосок. Лицо Рианны омрачило тягостное беспокойство и неописуемая мука. — Давайте мы сначала сделаем дело, а потом выясним где, кто и с кем служил. Договорились? Оуэн и Андерс стыдливо переглянулись друг с другом, молча с ней соглашаясь. Лишь Себастьян безразлично повёл плечами, почёсывая взмыленную шею. В подвале было жарко и душно. Отряд возглавил сэр Оуэн. Капитан уверенно направился к выходу на первый этаж, держа наготове заржавевший меч. Его движения затрудняли тяжёлые латы и уже привычная боль в затекших мышцах. Ватные ноги несли его вперед неспешно, но крайне плавно, будто мужчина оседлал воздушный поток и оторвался от земли. Рука, напротив — отяжелела от усталости, однако рыцарское достоинство не позволяло Оуэну признать собственную слабость, убрав оружие в ножны. На ходу обернувшись через плечо, храмовник бегло пробежался по спутникам оценивающим взглядом. Чуть поодаль от него напряженно перебирал ногами Андерс, делая вид, что в упор не замечает прикованного к нему внимания. Капитан прищурился и не сразу сообразил, что именно в обмундировании мага смущает его. У отступника отсутствовал магический посох. За ними по-строевому вышагивали храмовники, следуя за лейтенантом. Три мечника, вместе с Дагласом, и один кинжальщик. Следом шёл так и не представившийся Оуэну лучник. Командир вёл за собой отряд старкхэвенских солдат: сначала тянулись шевалье, потом — лучники. Где-то в толпе затерялась рыжеволосая девушка с парным оружием наперевес. Такое построение отряда позволяло избежать излишней толкучки во время боя, где счёт идёт на секунды. Вот солдаты покинули подвал, выйдя по лестнице в холл. У главных дверей ожидаемо стоял караул. Храмовники покончили с ним быстро: пользуясь эффектом неожиданности, рыцари вмиг рассеяли вражеские заклинания и оборвали крик магов немотой, в одно движение насадив на мечи тощие тела волшебников. Андерс внимательно наблюдал за действиями служителей Церкви, не без презрительной оценки и хмурого выражения лица. — Ты ведь знаешь, что эти заклинания берут свои истоки из школы духа, и к вере в Создателя не имеют ни малейшего отношения? — начал маг сухо, поравнявшись с Оуэном. — М? — спокойно переспросил отступника капитан, не понимая, к чему он клонит. Окровавленное острие меча плашмя скользнуло по одеждам убитых, оставляя на них багровый след. — Фальшивые маги, чья сила основывается на лириуме, во имя Бога убивают одарённых касанием Тени людей, потому что магия — это проклятье Создателя, — с потаенной агрессией в голосе, раздраженно разжевал ему свои мысли Андерс. И храмовник глубоко вздохнул. — Сегодняшняя Церковь несправедлива, — сказал он то, что хотел услышать от него отступник. — Я думал, что иду служить добродетели, а на деле — оказался в подчинении у греха. Его честность удовлетворила одержимого: тот понимающе кивнул. Глаза его, затуманенные ненавистью, немного посветлели. — Нам нужна поддержка. Есть ли возможность прибегнуть к помощи остальных храмовников? — вдруг обратился к нему командир старкхэвенских солдат. Мужчина закашлялся, демонстративно сделав пару шагов в сторону. Убедившись, что никто, кроме лучника, его не услышит, Оуэн тихо пояснил: — К моему сожалению, большинство членов ордена не только не поддержит нас, но и устроит суд, ведь Андерс — отступник, а мы с Вами — соучастники, укрывающие преступника. Умное лицо марчанина приняло безразлично-спокойный вид. В его голосе не слышалось ничего, кроме хладнокровного цинизма. — Стало быть, от них следует избавиться? — Ирэлли считает, что так будет лучше для ордена и для вас. — А как считаешь ты? Сэр Оуэн на мгновение задумался, подбирая слова. В решении своём он был уверен и непоколебим. — Орден забыл, что такое "рыцарская честь", сэр. Ныне храмовниками руководит беспринципность и порок. Я сделаю всё, чтобы исполнить свой долг перед людьми и Создателем, подарив миру защитников добродетели, которых он заслуживает. Незнакомец ухмыльнулся презрительной улыбкой, поразившей рыцаря, точно удар: — Если Ирэлли так много знает об Андерсе, значит он говорил тебе и про Справедливость, верно? Мужчина утвердительно кивнул. — Мне будет очень интересно узнать, что ты скажешь, когда познакомишься с ним лично, — с этими словами командир медленно направился к своему отряду, оставив Оуэна одного прозябать в досадном замешательстве. Из общих комнат вышел маг и, увидев на пороге незваных гостей, поспешил поднять тревогу. Не позволил ему воплотить задуманное в жизнь Андерс. Оккультист замер на месте мраморной статуей, покачнулся на ноге и завалился на спину, скованный магическим параличом. Его жизнь оборвалась перьевой стрелой ещё в полёте. Издаваемый ими шум привлёк к себе внимание оккультистов. Невзирая на град выпущенных стрел, коридор каземат быстро заполнился людьми в темных одеждах. К бою маги готовы не были — то читалось в их испуганных лицах, было видно в неловкой суматохе. Тут же открылись двери кухонь позади лучников, и отряд оказался взят в кольцо. Андерс кинулся в сторону Ваэля, ловко огибая бросившихся ему навстречу солдат. За его спиной горячей волной брызнул жар. Не было криков в предсмертной агонии или паники от горящих одежд. Одержимый не видел, что произошло, но точно знал — один из храмовников принял на себя огненный поток: он чувствовал лириум, который тот принял. Это и спасло мечника от взрыва. Оказавшись в самом хвосте своего отряда, Андерс на мгновение застыл, подавившись от омерзения. На полу, в метрах трёх от крайнего лучника, билась в конвульсиях изуродованная девушка. Кишка покинула её тело, безжизненно болтаясь позади змеиным хвостом. Талия малышки сплюснулась, раздулась и обернулась мощной, жилистой шеей, когда сросшиеся друг с другом руки и растянувшаяся голова превратились в крокодильи челюсти. Ныне сверху она напоминала собой мягкую игольницу — до того много стрел поразили её налитое соками тело. Рядом, разрезая камень настенной плитки острыми когтями, в чудовищно быстротечных метаморфозах извивался второй одержимый. Редкие стрелы торчали из его плоти иглистыми сучьями. Из рваных ран вниз сочилась огненно-жёлтая магма, дыша жаром. Спина мага вздулась, воспаленным горбом поднявшись выше его головы. Кожа человека порвалась, треснула, как сухая земля в пустынях Андерфелса, и заискрилась солнечным светом. Из-за нестерпимо высокой температуры глаза медленно вытекали. В чёрной пустоте бездонных глазниц каплями крови блеснули багровые зрачки Гнева. Андерс быстро укрыл лучников магическим барьером — пока отряд был отвлечен на чудовищ, маги Затмения убивали людей Ваэля издали. Второе прочитанное им заклинание вызвало из-под земли морозный пик, пронзивший извивающуюся на полу девушку насквозь, пригвоздив её, как булавка коллекционера бабочку. Навстречу магу бросился Гнев, из его ноздрей брызнул густой чёрный дым. Человек горел изнутри. Извилины вен, узоры лопнувших сосудов — хаотично проступали на истончившейся коже, напоминающей тускло светящийся бумажный фонарик. Андерс нервно стиснул челюсти и чуть пригнулся на согнутых ногах, готовясь отразить его атаку. Но этого не потребовалось: из-за спины отступника вперед вылетел Оуэн. Храмовник принял удар на левую руку, так, как если бы держал в ней щит, да с силой оттолкнул чудовище назад, подавившись от едкого жара. Массивный наплечник, на который дыхнула тварь, потёк расплавленным металлом. От напряжения на лице капитана выступили вены. Магу показалось будто храмовнику мешал собственный доспех — до того сложно дался ему самый простой замах мечом. Оуэн промахнулся, и оружие свободно чиркнуло наконечником по полу, дрожа в безжизненно повисшей руке. Целитель глубоко вздохнул, задерживая дыхание, а когда выдохнул — волна маны, словно послегрозовой ледяной воздух, ударила воину в голову. Он ловко ушёл от неожиданной атаки одержимого, нагнулся и ударил противника в живот снизу-вверх. От небывалого ранее воодушевления, мощного, как тропический ураган, с уст Оуэна против его воли сорвался дикий рёв. Не жалея себя, храмовник налетел на монстра всем телом, лёгкой рукой пронзил его насквозь и, отпустив рукоять меча, ударил одержимого по лицу латной перчаткой. Снова и снова. До тех пор, пока человеческий череп не раскололся надвое, брызнув горячей субстанцией, а раскалённый металл не обжег сжатую в кулак руку. Человек отскочил от мёртвого тела, судорожно срывая с себя части оплавленного доспеха. Его налитое краской лицо блестело от пота. Андерс тем временем отступил назад, заботясь о раненых. Перед ним в предобморочном состоянии трясся лучник. Половина его лица превратилась в кровавое чёрное месиво: сквозь обугленную кожу хорошо были видны блестящие мышцы. Маг закашлялся, не выдержав отвратительного запаха сгоревшего мяса, крови и волос. Мана, настолько плотная, что буквально материальная, закружилась вокруг целителя воздушным вихрем. В её полупрозрачном потоке танцевали вальс прозрачные силуэты Веры и Надежды. Мягкое касание Андерса, словно прикосновение тысячи духов, наполнило человека умиротворением. Солдат медленно закрыл глаза, погружаясь в спокойный сон. Рана на его лице покрылась тонкой заживляющей корочкой. — Брось его! Из транса мага вывел громкий голос Ваэля. Себастьян грубо схватил его за плечо, в один рывок поставив союзника на ноги. Андерс едва не споткнулся о лежащего под ногами лучника. — Но он жив! — возмутился целитель. — Им займутся лекари. Ты нужен мне там, — принц толкнул мага в глубь коридора и обогнал его. — Малефикары отступают в зал. Мы перегруппировываемся. Андерс вконец очнулся и понимающе кивнул, поспешив за Себастьяном следом. Мимо них изящной гончей пронеслась Рианна. Девушка нырнула в раскрытые двери, влетев в зал сорвавшейся с тетивы стрелой. Она ловко избежала столкновения с солдатами Ваэля, даже не задев их плечом в узком проеме. Тихо считая себе под нос шаги, как в танце, Риа быстро выхватывала из общей картины интересующие её детали. За пару метров до первых сражающихся, она упала на колени и, проскользив по растекшийся по полу крови, полоснула одного из магов под колени. Оккультист взвыл от боли. Один из храмовников с размаху опустил оружие на его голову, и та разошлась надвое, как лопнувший арбуз. Риа действовала быстро: она не заботилась ни о точности, ни о силе ударов — лишь бы задеть, вызвать вспышку неожиданной боли, рассеять внимание. Стоило врагу хоть на секунду потерять бдительность, и кто-нибудь из своих этим непременно пользовался. Лучником было легче стрелять по статичным целям, а мечники становились тем решительнее, чем уязвимее был их враг. Рианна сомневалась, что сама нанесла хоть одну серьезную рану, не говоря уже о смертельной. Однако там, где она пробегала, эхом непременно раздавался чей-нибудь предсмертный вопль. Как не кстати путь ей преградил рослый широкоплечий воин, так добротно упакованный в латы, что его было проще сплющить, чем поранить. Одного взгляда на него девушке хватило, чтобы понять: перед ней стоит не человек. Мужчина оказался выше Шмеля на две головы, а он был самым массивным бугаем, которого только доводилось видеть ферелденке в жизни. Прямоугольная фигура одержимого напоминала собой книжный шкаф. Металл доспеха прочно сросся с человеческой кожей, то хорошо было видно на стыках различных частей его доспеха — между ними образовались мясные наросты-швы, по своей структуре напоминающие грибы. Его габаритам отлично подошел бы тяжеленный двуручный меч или столь же внушительных размеров секира, однако на вооружении у храмовника было нечто, куда более опасное — огромный шипастый моргенштерн. И, судя по уверенности, с которой демон раскрутил цепи, он умел им пользоваться. Рианна боязливо попятилась назад, пока спиной не наткнулась на холодный камень. Посчитав девушку за легкую добычу, воин бросил вперёд свинцовый шар, целясь точно в голову. Серый страж пригнулась, отскочила в сторону, и первый удар выбил из стены россыпь каменных осколков, оставив глубокую выемку на месте раздробленного кирпича. Моргенштерн – оружие медлительное, но уклоняться от него куда сложнее, чем от того же меча. Особенно, когда ты зажат в узком пространстве, которого становится всё меньше и меньше с каждым новым шагом одержимого навстречу. Если бы раньше Риа не умела взбегать по стенам, используя небольшие выступы и щербинки, то теперь непременно бы научилась. Пока храмовник подтягивал к себе цепь, девушка уверенно развернулась к нему спиной, убрала кинжалы в ножны, сделала два широких подскока, набирая скорость, и забросила ногу на выступающий кирпич. Оставленной моргенштерном вмятины как раз хватило, чтобы уместить в ней носок сапога. Изо всех сил оттолкнувшись от стены и развернувшись в воздухе, она налетела прямо на воина. Ноги Рианны соскользнули по гладкому нагруднику, и, схватившись за шлем, она носками забарабанила по его телу, подтягиваясь вверх. Девушка зацепилась за наплечник, уйдя на спину громилы как раз в тот момент, когда он попытался сбросить её с себя свободной рукой. Рианна захотела сесть ему на плечи, но испугалась, что воин оторвет ей ноги. Серый страж не знала, какой демон наполнял этого человека, но ума он был явно недалекого. Беда состояла в том, что приложить девчонку о стену ему мешали габариты собственных доспехов, сцапать ее негнущейся латной перчаткой не получалось, а моргенштерном под таким углом он не доставал. Как бы храмовник не пытался. Он крутил цепь под наклоном, стараясь не ранить шипастым шаром собственное тело. Посчитав Рианну за девушку в беде, один из храмовников бросился ей на выручку. Сердце серого стража ушло в пятки, когда она заметила приближающегося к ним рыцаря. Риа попыталась остановить безумца, но крик её исчез, растворился в общей суматохе разыгравшегося сражения. Не в силах зажмуриться, она во всех подробностях видела, как тяжелое грузило рухнуло на голову мужчине, размозжив её, как тот кирпич. Кровь брызнула праздничным салютом, и человек рухнул навзничь. От досады девушка напряженно стиснула челюсти. Потеряв страх, она в одно движение запрыгнула гиганту на плечи, выхватила оружие, и, что есть мочи, забарабанила рукоятями кинжалов по сильверитовому шлему, оглушая воина. Одержимый пошатнулся. Пользуясь его беспомощностью, Рианна вставила лезвия в прорези для глаз и загнала их в глазницу. Послышался нечеловеческий крик, похожий на медвежий рёв. Шипастый моргенштерн тут же брякнул об пол. Риа спрятала кинжалы и схватила чудовище за голову, качнувшись вперёд. Полностью дезориентированный воин неуклюже поковылял, куда его потянули. Так она и приехала к Андерсу с Себастьяном: верхом на остервенело рычащем, шатающемся, обильно плачущем кровавыми слезами храмовнике. Подобная картина вызвала живейший интерес не только у отступника с принцем, но и у ближайших к ним оккультистов. Маги как раз собирались колдовать, но, завидев столь оригинальное средство передвижения, забыли, как это делается. В результате Рианна попросту смела их одержимым, причем столь же успешно, как если бы ехала на таране. Чудовище повалилось вперед, споткнувшись о тело мага, и Риа спешно соскользнула с его плеч вниз, повиснув на спине. Больно приземлившись вместе с ним на пол, она откатилась в сторону, упала на что-то мягкое и с облегчением вздохнула. Встать с мёртвых тел ей помог Андерс. — Цела? — коротко спросил он, и резко оттолкнул серого стража в сторону: в то место, где она стояла, ударила молния. — Да, — бросила Риа невнятно, тяжело дыша от пережитого шока. Но маг навряд ли её услышал, решив немедленно отомстить обидчику. Мимо пронесся принц, отскакивая в сторону от летящего в него кинжала. Когда вражеский мечник накинулся на него с замахом, Рианна сработала моментально. Невидимкой оказавшись позади храмовника, она беспринципно ударила мужчину ногой ниже пояса. Остальное довершила перьевая стрела. — Как наши дела? — обратилась страж к принцу, прикрывая его со спины, пока рядом нет Андерса. — Мы близки к победе. Но у меня осталось семнадцать… — тетива в умелых руках издала мелодичный звук струны, — шестнадцать стрел. — Намек понят, — бойко подмигнула она ему с широкой улыбкой наперевес и растворилась в толпе. Себастьян восхищенно присвистнул Рие вслед. — В Серых Стражах все женщины такие? — поинтересовался он вслух, очарованно улыбаясь. Принц не видел Андерса, но точно знал, что тот сейчас стоит у него за спиной. Отступник, в свою очередь, лишь нервно посмеялся ему в ответ. Вскоре битва стихла. Краем глаза Оуэн заметил, как рыжеволосая девушка бросила лучнику снятые с мертвых тел колчаны, и последовал её примеру. Сменив меч, рыцарь подобрал с пола храмовнический щит, силясь рассмотреть через кровь и ржавчину собственное отражение. Левая часть лица сильно отекла, однако то ли заклинание Андерса всё ещё имело над ним власть, то ли выбросившийся в кровь адреналин, но Оуэн не чувствовал ни малейшего дискомфорта. Его бровь была рассечена тупым перекрестьем меча, а чуть выше соком тёк глубокий порез от удара яблоком — шарообразной деталью на верхушке рукояти. Кровь, стекающая вниз по лицу, застыла и слепила веки левого глаза, мешая его открыть. Мужчина ногтем поскрёб затвердевшую корочку, надеясь сорвать её с тонкой кожи, но ощутив резкую боль, бросил это дело. Храмовник развернулся здоровой стороной лица к центральной части помещения, оценивая потери. Огромный зал — место проведения торжественных церемоний и религиозных праздников — ныне напоминал сарай на скотобойне, пол которого изобиловал животными экскрементами и свежими потрохами, сочащимися соком. Напольный плиточный узор скрылся за ковром из крови и мёртвых тел. Лейтенант Даглас был сильно ранен: вражеское заклинание пробило его доспехи, пронзив плечо мужчины каменным жалом. Двое выживших храмовников сейчас помогали ему остановить кровотечение. Старкхэвенские лучники почти не пострадали — половина шевалье отдала свои жизни, приняв на себя основной удар одержимых. Стоящая у огромных решетчатых окон статуя Андрасте лишилась обеих рук по плечи, шипастой диадемы на голове и красивого маленького носа. Стало быть во время боя их снёс одержимый, изуродованное тело которого сейчас лежало у её ног. Обычно у массивных мраморных колонн молчаливыми стражами недвижимо стояли пустые храмовнические доспехи, собранные в комплект от сапогов до шлема. После бойни не уцелел ни один из них. Сквозь стоны раненых и тревожное перешептывание солдат послышался странный звук, короткий и ритмичный, с большими интервалами тишины. Так звучит первая капель по весне, или капли, падающие с умывальника в таз. Это были аплодисменты. — Дождаться когда я отправлю основной отряд в город и напасть… Думаешь, ты непредсказуем как стихийное бедствие, Ирли?! По спине Оуэна пробежали мурашки, когда он услышал знакомый глубокий голос, привычно наполненный нескрываемым раздражением. Капитан поежился, словно ему на затылок брызнуло снегом. Торжественно вскинув вверх подбородок, навстречу отряду вышел Алан Хэмилтон. Рыцарь-командор держал королевскую осанку, ступал неспешно и двигался плавно, как будто в его распоряжении была целая вечность. Медленные громогласные хлопки перебивали стук его массивных каблуков по мраморному полу, были наигранно фальшивы, сочились презрением и гадкой насмешкой. Храмовник уверенно переступал через лежащие у него под ногами тела, кровью пачкая подол платья храмовнических лат. Через прищур Оуэн заметил, что он идет, не открывая глаз. — Лезешь вон из кожи, пытаясь доказать, что ты — проблема мирового масштаба, но на деле: жалок в своей надоедливости как кровососущее насекомое! — повышая тон, Алан всегда переходил на командирскую манеру, крича, как будто отдавая приказ. Оказавшись в центре комнаты, он остановился. Рыцарь-командор выдержал небольшую паузу и, не получив ответа, удовлетворенно кивнул, раскрыв голубые глаза. Встретил озадаченные лица собравшихся он абсолютно пустым, скучающим взглядом. — Как я и думал: умные насекомые, когда чувствуют опасность, сразу скрываются с глаз. Трус навсегда останется трусом. — Ирэлли здесь нет! — громко оповестил его капитан, развеивая смущенное непонимание, повисшее в зале. Сэр Алан Хэмилтон медленно повернул голову в его сторону. От проницательного взгляда ярких, но безжизненных глаз Оуэна бросило в болезненный озноб. — Сэр Оуэн? Разве не Вы были отстранены от службы за невыполнение приказа? Капитан бесстрашно кивнул: — Я, сэр. — Тогда приношу извинения за свой непрофессионализм. Мне следовало казнить Вас за измену, ведь Вы примкнули к врагу, — Оуэна поразило то умиротворение, с которым рыцарь-командор произнёс свои слова. Как и сэр Алан, одержимый держался статно, постоянно срывался на агрессию, а когда говорил спокойно — скрывал в интонации злобу. Но унылость в его глазах была совершенно не свойственна взрывному темпераменту Хэмилтона. — Стало быть… — продолжил он спокойно, — вы дошли до сюда сами? Впечатляет. Но раз Ирэлли здесь нет, вы всё равно покойники. Почувствовав опасность, командир старкхэвенских солдат отдал приказ к атаке. Вверх чёрным облаком разъяренных ос взлетели стрелы. Пропустив их, вперед выступили шевалье, выставив перед собой мечи. Стальные наконечники забарабанили по сильверитовому доспеху, но не попали в голову — одержимый закрыл её руками. Наступление лучников поддержал и Андерс. Лёд коснулся храмовника незаметно, сперва схватив за ноги. Когда последняя стрела каплей дождя соскользнула с его бронированного тела, Хэмилтон сорвал с пояса лириумное зелье, быстро опустошив бутылёк — это спасло его тело от обморожения. С уст одержимого сорвался нечеловеческий смех. Тело Алана Хэмилтона начало стремительно расти вверх, набухая и раздуваясь, как будто под кожей собиралась кипящая вода — до того дикое шевеление доносилось изнутри. Сильверитовый панцирь храмовнического доспеха лопнул, разойдясь по швам. Решив, что тварь теперь уязвима, свой ход сделали лучники. Однако лишь треть стрел смогла пронзить его твердую плоть, да и то — неглубоко. Руки одержимого выкрутились, захрустели сошедшие с места суставы, перестраивая конечности в нечто непропорционально длинное. Пластилином растянулись огромные ладони, на пальцах, локтях и плечах перьями выступили хитиновые наросты. Цвет кожи похолодел. Сперва она налилась бледно-синем соком, затем ярко-сиреневым, поспевая до фиолетового и расползаясь по телу Гордыни огромным синяком. Острые когти срезали с головы скальп, и из-под складок человеческой кожи выскочили рога-усики. Лицо Алана, как тряпичную маску, сорвала чуть продолговатая морда демона. Три пары глаз ехидно уставились на людей, суетливо копошащихся у его ног. Смех чудовища, издаваемый звучным потусторонним голосом, сейчас, казалось, раздавался из под земли. Перед солдатами во всей своей четырёхметровой красе предстал Абраал. — Я всех вас проглочу! — утробно заворчал гигант. Его широкая рука вмиг сомкнула пальцы вокруг тела ближайшего солдата, оторвав человека от земли. Шевалье всем весом налег на меч, вогнав его в каменную плоть Гордыни по эфес, пронзив ладонь насквозь. Чудовище разгневанно завыло. Яростно помахав солдатом в воздухе, словно мальчишка, балующийся куклой младшей сестры, демон приложил обидчика о мраморную колонну, а после — поднес к уродливой пасти полуживое тело. Короткие острые зубы вцепились в лицо человека. С мерзким чавкающим звуком голова покинула его шею, и Абраал демонстративно швырнул её в солдат. — Андерс? — сиплым от напряжения голосом обратился к магу Себастьян, не в силах оторвать от демона глаз. — Не подпускай своих солдат к нему близко! — взволнованный до ужаса голос союзника заставил принца обернуться. Страх и смятение, отразившиеся на лице Андерса, поселили в нём тихую панику. — Будь у нас маги я бы… — его слова на полувздохе прервал беззвучный крик. Морщась, словно от острой боли, одержимый упал на колени, впиваясь пальцами в швы между мраморных плит. Ваэль, перепугавшись не на шутку, опустился вместе с ним, поддерживая мага за плечи. Не понимая, что происходит, он поднял глаза на Гордыню, ища ответы. Используя кровь убитого человека, чудовище схватилось за ткань мироздания, разорвав завесу острыми когтями. Себастьян впервые в жизни увидел её материальную сторону. Из мест разрывов повалили кучерявые клубы мутно-зеленой дымки. Вот в тумане показались демонические силуэты... — Вперед, мои братья и сестры, развлекайтесь! Яркая вспышка белого света, пойманная Себастьяном краем глаза, заставила его поморщиться. Ощутив жаркое прикосновение магического пламени, лучник нервно отшатнулся в сторону. — Справедливость, — поприветствовал он духа сдержанно, когда тот выпрямился. После случившегося в Тени, принц больше не испытывал страха в компании добродетели, только напряжение и, самую малость, раздражение. — Есть идеи? — сухо перешёл он к делу, невольно ища в собеседнике защиту. Благодетель промедлил, окутанный глубокой философской думой. Себастьян про себя отметил, что железное спокойствие во время битвы для духа-воина прежде характерно не было. — Гордыня питает силы прямиком из Тени, — изрешеченная лазурью рука указала двумя пальцами на брешь. — Уничтожив источник, мы откроем его уязвимость. — Сможешь закрыть его? Справедливость уверенно кивнул и предостерегающе добавил: — Мне нужно время, чтобы подготовить заклинание. Ваэль сразу понял, к чему идёт дело. Мужчина недовольно нахмурился. К предлагаемому духом плану он отнесся с категорической неприязнью, однако прихоть принца сейчас не играла ни малейшей роли. Когда проблема выходила за рамки его компетенции, Себастьян поручал дело профессионалам. — Мои люди отвлекут на себя демонов, даже если за это потребуется отдать свои жизни, — подобные обещание он давал без малейших раздумий. Мрачное лицо Справедливости преисполнилось безграничным презрением к Ваэлю и к самому себе. — Самопожертвование дает нам возможность жертвовать другими без угрызений совести, — угрюмо, как приговор, произнёс он невпопад, направившись в сторону разрыва. Первых демонов храмовники встретили лично. Оуэн уверенно выставил перед собой щит, готовясь к наступлению. Они должны были выиграть немного времени, пока лекаря не уведут Дагласа в безопасное место. Откуда-то сбоку послышался хриплый визг — Абраал сшиб старкхэвенского солдата с ног и направил на него массивную лапу, наступив на грудь. Кровь заледенела в жилах, стоило только раздаться чавкающему хрусту. Стальной доспех погнулся, как алюминиевый лист, и слился с человеком в единое целое. Оуэн через силу сохранил концентрацию, не позволяя себе отвлекаться от битвы. Со спины к рыцарю подкрался Голод. Костлявые руки с кривыми, как рыболовецкие крючки, когтями потянулись к Оуэну сзади. Первый удар разрезал тканевый подол с церковным символом, обнажив кусок поножей, второй — вонзился в незащищенную пластинами икру. Плотная ткань штанин спасла храмовника от разрыва мышц, но неглубокой царапины вполне хватило, чтобы заставить мужчину растерянно осесть на одно колено. Пользуясь его замешательством, демон резко прыгнул Оуэну на лицо. Встретившись с щитом, он уверенно забрался сверху, пытаясь обездвижить человека, прижав его к земле. С металла вниз потекла прозрачная пенистая жидкость, и на щеку рыцаря упала вонючая слюна. Воин дёрнулся вперед, стремясь удержать себя в вертикальном положении, но, уступив в силе противнику, оказался лёжа на полу. Щит прижал его руки к телу, сведя на нет любое сопротивление. Приняв своё поражение, Оуэн зажмурился, готовясь к резкой боли. Но её не последовало. Магическое пламя ударило в чудовище огненным шаром. Послышался пронзительный визг, и с Оуэна сошла былая тяжесть. Мысленно поблагодарив Андерса за своё спасение, храмовник принял сидячее положение, восстанавливая дыхание. — Ты в порядке, Эни? — раздался над ним знакомый насмешливый голос. — Покажи мне пальцем на тех, кто тебя обидел, и я доходчиво объясню им, что этого делать не стоило. Рыцарь поднял глаза на стоящего перед ним человека, и тот одарил его кривой ухмылкой во весь рот. Оуэн крайне редко видел Ирли в анфас. Левый уголок его губ был высоко поднят, обнажая желтоватые зубы. Та же улыбка выглядела сдержанной на второй половине его лица, и едва ли отличалась от безразличной гримасы, как будто устами Ирэлли одновременно улыбалось два совершенно разных человека. Пропитанные влагой одежды Выбора, прилипшие к телу, в свете солнца блестели шёлком. Оуэн не сразу понял, что это кровь: багрово-чёрные пятна слились с тёмно-коричневой безрукавкой, и были похожи на следы от пота на ткани. — Кровь не моя, — опережая мысль храмовника, ехидно бросил Ирэлли сквозь шумное дыхание, протягивая союзнику раскрытую ладонь. Тело духа бил мандраж: он слегка покачивался на ватных ногах, чуть задыхаясь от усталости. Превозмогая себя, Ирэлли неустанно ерничал, как будто кривляние на публику было единственным смыслом его существования. Оуэн неуверенно поглядел на поданную ему руку, предплечье которой до локтевого сгиба было плотно перевязано покрасневшими бинтами. — Спасибо, — приняв помощь, коротко поблагодарил рыцарь духа. Его обеспокоенный взгляд упал на толпу, выискивая что-то в дикой мешанине из людей и демонов. — Где Огун? — Чуть опоздает, — цокнул тот языком. — У Старика возникли некоторые проблемы с ногой. Дай мне минутку, и я со всем разберусь. Их покой нарушил младший демон. Оуэн и меч поднять не успел, как тварь оказалась заперта в телекинетической клетке, а два лезвия остриём очутились внутри её головы, войдя через глазницы. Кинжалы и магия — убийственное сочетание. Пораженный скоростью Ирэлли рыцарь был несказанно рад тому, что дух сражался на его стороне. — Ну, я пошёл, — любезно предупредил он Оуэна, бодро почесав нос самым кончиком окровавленного лезвия. — Не скучай без меня, Эни. К сожалению, скучать ему не пришлось... Тем временем отряд Ваэля пробивался к разрыву. В пылу боя Себастьян потерял Справедливость из виду, но медлить или отступать не стал, надеясь встретиться с ним непосредственно у бреши. Резкий удар в нагрудник выбил воздух из легких подобно молоту. Себастьян мгновенно скорчился от колющей боли — из его груди торчала перьевая стрела. Лучник растерянно похлопал глазами, не веря им: стальную пластину его доспеха мог пробить арбалет, но никак не лук, снаряды которого, по обыкновению, соскальзывали с наклонных краев или застревали в подушке под металлом. Ваэль отчётливо ощущал металлический наконечник, на сантиметр вошедший ему под кожу. Он руками обхватил древко, силясь сломать его, но тщетно — оно поросло чем-то скользким, как мокрый мох, и красным, словно мясо. Принц испугался, что стрела отравлена, однако быстро взял себя в руки — в любом случае, сейчас он ничего не сможет сделать. Глазами проследив за направлением перьевого кончика, он нашёл того, кто стрелял. На расстоянии пятнадцати метров от Себастьяна стоял храмовник, латный доспех которого украшали складки человеческой кожи, растущие на нём, как виноград на воротах. Огромных размеров лук был изуродован магией той же природы. Вложенная в тетиву стрела острым наконечником смотрела точно в сторону принца, грозясь сорваться в любой момент. Тут из толпы сражающихся вылетел незнакомый Ваэлю человек, до того низкого роста, что мужчина поначалу спутал его с эльфом. Он вмиг оказался сбоку от одержимого, легко оттолкнулся от его бедра и высоко подпрыгнул, будто умея летать. Незнакомец зацепился ногами за шею противника, крутанулся, проскользив по его плечам, как по льду, и уронил храмовника на землю под тяжестью собственного веса. Стрела, в этот момент выпущенная одержимым в Себастьяна, угодила в потолок. Всё случилось настолько быстро, что принцу потребовалось бы остановить время, дабы разобрать, что же произошло на самом деле. Выхватив кинжал, незнакомец всадил его под шлем храмовника, окропив пол кровью. Поймав на себе изумленный взгляд Ваэля, он, кажется, лукаво ему подмигнул. А потом, как ни в чём не бывало, рванул дальше, будто не имея власти над собственными ногами. Краем глаза Себастьян заметил натянутые луки, смотрящие незнакомцу в спину. — Не стрелять! — судорожно отдал он приказ, морщась от боли. — Это союзник... Его громкий голос привлёк к себе внимание Абраала. Гордыня ударил кулаком по колонне, срубив её, как дровосек дерево, и упавший вниз мраморный ствол удачно преградил Ирэлли путь. — Абраал! — встав к демону в профиль, широко улыбнулся он, раздосадованно всплеснув руками. — А я-то тебя и не заметил! — Ты убил моих людей! — взвело чудовище, делая шумные шаги ему навстречу. Дух бросил оценивающий взгляд Гордыне за спину, довольно хмыкнув, когда разрыв в Завесе остался без защиты демона. — Твои выводы однобоки, так как делаются на основе информации, полученной только с одной стороны конфликта! — Ирэлли нравилось смеяться над чрезмерно огромными габаритами Абраала, нарочно отвечая ему криком во всё горло, как будто в противном случае тот и вовсе не мог его услышать. Но даже открывая рот на всю ширину, он не на секунду не переставал улыбаться. — Честное слово — твои ребята хотят меня подставить! Сегодня утром они выстроились на улице гуськом и стали по очереди бросаться на мои кинжалы! У Ирли была ровно секунда, прежде чем на него обрушится первый удар, и он благополучно потерял её, посмеявшись над собственной шуткой. Абраал скорее не ударил, а смахнул его тыльной стороной огромной ладони. По удивлению, промелькнувшему на лице Гордыни, стало ясно — он с самого начала не верил, что попадет в противника. Отсутствие силы, вложенной в, как казалось, бессмысленный удар, спасло Ирэлли жизнь. Кубарем откатившись в сторону, он лёжа ощупал собственное тело и, убедившись, что все рёбра целы, с облегчением вздохнул, поднимаясь. Мизинец не сомневался в том, что проиграет, ведь схватка с оккультистами Нового Затмения высосала из него все силы. — Держишь меня за идиота?! — схватив лежащую на полу колонну, Абраал метнул её в противника. Тот тихо гаркнул, понимая, что ему не увернуться, и быстро сотворил самое простенькое защитное заклинание. Ударившись о телекинетический купол, мрамор разбился. — За идиота? О нет, — обнажил зубы в довольной улыбке Ирэлли, когда с его барьера, как вода с зонта, песком сбежали мелкие камушки. — Слишком много чести для чучела, интеллектуальные способности которого уступают хлебобулочному изделию. И если бы Абраал действительно был уверен в своей безоговорочной победе, он никогда бы не поддался безнадёжной ярости, охватившей его от беспомощности. Он и прежде пытался заткнуть поганцу рот, но каждый раз, какими бы ни были обстоятельства, тот встречал его ослепительной улыбкой, звонким смехом и глупыми шутками. Ирэлли не мог убить Абраала, как и Абраал его. Их конфликт замкнулся кольцом, не имея развязки, ведь демон и дух были равны, как смотрящий в зеркало и его отражение. Всё, чего желал Гордыня сейчас, было немедленно разорвать порочный круг, избавив себя от безумного страдания. Поэтому, когда демон, точно разъяренный бык, бросился вперед, Ирэлли понял, что победил. Он внушил своему противнику, что могущественен, что бессмертен и что никогда не бывает слаб. Сорвав с пояса дымовую бомбу, Мизинец ударил склянку об пол. Он до последнего не хотел её использовать, боясь, что ослепит солдат Ваэля и даст преимущество демонам, многие из которых воспринимали мир через тепловые пятна. Но сейчас, находясь один на противоположном конце зала недалеко от раскрытых дверей, Ирэлли позволил себе шалость. Ослепнув от дыма, он на ощупь переступил тела, схватившись за одну из колонн. Сзади послышался грохот: это Абраал врезался в стену. Гордыня не сменил направление удара не безосновательно, ведь Ирэлли, бросая бомбу, зачастую оставался на месте — он ждал, когда противник выберет свое направление, и уходил от него в противоположную сторону. — Ты храбр только на словах! — зарычал тот, пытаясь вывести болтуна на ответную реакцию. И Ирэлли был несказанно рад промолчать ему в ответ. Идти было нелегко — болел правый бок. Часть тумана ушла в кабинет рыцаря-командора и, судя по затихающим шагам, увела за собой Гордыню. Выйдя из облака дыма, Ирэлли с облегчением вздохнул, расслабленно сгорбившись. Сквозь мельтешащих перед глазами солдат, дух кое-как разглядел разрыв и суматоху возле него: отряду Себастьяна удалось достичь портала. Прочитать заклинание Справедливости мешали демоны, но Ирэлли не сомневался — это было лишь вопросом времени. Вот его внимание привлёк к себе Оуэн — рыцарь стоял рядом с высоким магом, укрывшись от вражеских заклинаний за магической стеной из камня. Дождавшись, когда демоны падут, Ирэлли подобрался к союзникам, упав рядом с ними. — Привет! — духу понравилось, как резко дернулся Оуэн, испугавшись его громкого голоса. Точно девушка, увидевшая паука-птицееда. — Смотрю, вы быстро спелись. Он не смог познакомить Оуэна с Огуном раньше, потому что это было опасно для всех троих. — Видел твой бой, — глубокий голос Старика звучал негромко, но всё равно не терялся на фоне многоголосого шума битвы, выделяясь своей волшебной выразительностью. — Ты напомнил мне тело, которое против его воли подняли на битву. Ирэлли недовольно скривил рот, уставившись унылым взглядом в серые глаза собеседника. — Надеюсь, когда после битвы я блевану собственными органами, ты будешь неподалёку. — Тихо! — одёрнул его храмовник, выглянув из-за стены здоровым глазом. Судя по тяжелому дыханию и взмыленному лицу, усталость не пощадила и его. — Командор вернулся. Каковы наши дальнейшие действия? — Ждём, когда Справедливость отрежет Абраала от Тени, иначе его не убить, — бросил Мизинец глухим тоном, а после — его голос вновь обрёл привычные высокие нотки. — Нам бы его отвлечь, конечно… но я на износе. — Извините, а я могу вам как-нибудь помочь? Ирэлли поднял глаза на рыжеволосую девушку и, увидев за её головой огромную металлическую люстру, растянулся в широкой мерзопакостной улыбке: — Ты умеешь хорошо бегать? Серый страж утвердительно кивнула. Вид у неё был полон решимости. — Отлично! — воодушевился он, обрисовывая детали плана. — Я поменяю нас с тобой местами, чисто визуально. Твоя задача: отвлечь на себя Гордыню, дождаться, когда закроется Тень и заманить его сюда. А я пока доберусь до одной из этих люстр... Старик грубо дёрнул духа за руку, укоризненно сдвинув к переносице темные с сединой брови: — И мы позволим себе низость отправить эту девушку на верную смерть?! — Конечно! Она ведь сама этого хочет. Игнорируя осуждающие взгляды, направленные в его сторону, Ирэлли сорвал с руки туго перевязанные бинты. Свету показались шрамы и раны от глубоких порезов, некоторые из которых были свежими, другие — уже покрылись заживляющей корочкой. Оуэн напрягся, стоило только духу пустить себе кровь, используя её для сотворения заклинания. Секунда, и место рыжеволосой девушки занял Ирэлли, а место Ирэлли — она. — Это просто иллюзия, обман органов чувств, — пояснил дух женским голосом, и повернул голову в сторону помощницы. — Мы по прежнему те, кто есть, так что сильно не обольщайся, девочка. Рианна не поняла, к чему была его неуместная насмешка. Ведь серый страж не перестала видеть себя самой собой, да и он, наверняка, тоже. Сейчас они смотрели друг на друга, как на отражение в зеркале. Вот Ирэлли подал ей сигнал, и девушка выскочила из укрытия, метнувшись навстречу монстру... — Надеюсь, она выживет, — потешно хмыкнул ей вслед Ирэлли, будто в этом было что-то весёлое, и обратился к рыцарю. — Здесь потолки какой высоты? Оуэн задумчиво поглядел вверх. — Метров семь, думаю. — Тогда должно хватить, — поднявшись на ноги, Ирэлли бросил внимательный взгляд в сторону разрыва. — Битва затянулась… стало быть, мне следует вмешаться. Старик, встретимся с тобой у противоположной стены — мне нужно, чтобы ты меня подбросил. Долго ждать ответа от Огуна не пришлось, — он молча согласился, коротко кивнув. В это время в центре зала вовсю кипела битва. Ваэль болезненно поморщился, через силу натягивая тетиву. Ему удалось разрубить древко торчащей из груди стрелы, но легче двигаться от этого не стало — принц чувствовал, как на каждое его движение металлический наконечник всё глубже впивается в кожу. Рана мешала ему стрелять из лука, но оставить Справедливость наедине со своими солдатами и союзными храмовниками он не мог, прекрасно зная о неконтролируемой ненависти духа к служителям Церкви. Рядом с Себастьяном держалось трое лучников, оберегая своего господина от вражеских атак. Они, в отличие от Андерса, начали потихоньку сдавать свои позиции. Справедливость держался стойко — он встречал демонов у самого разрыва, и сражался достойно, не имея оружия в руках. Выходцы из Тени предпочитали не вступать с ним в схватку, и, ступив на землю, тут же бросались врассыпную. Тех, кого дух сумел нагнать, ждала немедленная смерть. Но если раньше грация воина завораживала глаза, то сейчас его движения казались невероятно неловкими и грубоватыми — добродетель чувствовал себя неуютно в теле мага. — Эй, Справедливость! — окликнула его со спины Рианна, проскользнув между сражающимися, низко пригибаясь. За ней, остриём выбивая искры из камня, тащился большой одноручный меч. — Тебе это понравится! Развернувшись на бегу, она, что есть силы в хрупком теле, швырнула оружие в сторону духа. Тот словил его, скорее интуитивно, чем осмысленно, и с удивлением уставился на рукоять, потекшую расплавленным металлом под действием его жара. Обуздав рассвирепевшую стихию, Справедливость бережно сохранил оружие. С размаху, он опустил его на призрака, что сверху напоминал кальмара, растянувшегося во время толчка. Одежды мага окрасились в чёрный цвет демонической лимфы. — Дожимаем их! — крикнула серый страж, помогая Ваэлю оттеснить демонов к разрыву. Себастьян заметил кровящую рану на её предплечье и схватил девушку за запястье. — Ты ранена, — бросил он строго, видя, как у неё дрожит рука. Не то, чтобы принц заботился о своих подчиненных, но смерть Рианны могла повлечь за собой конфликт с Серыми Стражами. — Ты тоже! — показав Ваэлю язык, Риа нагло боднула плечом торчащий из его груди кусок древка, вызвав вспышку резкой боли. Принц охнул, ослабнув, и девушка легко вырвалась из его хватки. Её губы растянулись в несвойственной для Рианны широкой самодовольной ухмылке. — Организуй наступление, пока я разбираюсь с Гордыней. Когда Себастьян выпрямился, серого стража уже и след простыл. Принц хмуро поглядел в том направлении, где она скрылась и хорошо запомнил этот момент. По пути с поля боя, Ирэлли снял с мёртвого тела оккультиста лириумное зелье, повесив его себе на пояс. Позади фоном мельтешил Абраал — судя по грохоту, доносившемуся с того конца зала, Рианна успешно справлялась со своей задачей. У стены Ирэлли ждал Огун. Он стоял, облаченный в робу тех же красно-черных цветов, что и одежды духа. В руках Старик держал кривую палку, используя её как короткую трость — во время утреннего сражения, ему рубанули по сухожилиям. — Я готов, — коротко поставил его в известность Мизинец. Мраморная плитка, бетонные блоки, кирпичи — всё это по-частям оторвалось от пола и стены, закружилось в вихре, паря над землёй. Ирэлли бесстрашно запрыгнул на замерший в воздухе камень, затем на другой, третий, взбираясь по ним, как по винтовой лестнице. Достав до потолка, он посмотрел вниз. Старик плавно поглаживал руками воздух, точно дирижер, руководящий действиями невидимых строителей. Подчиняясь его воли, они плиткой выложили узкую дорожку прямо над головами сражающихся. Широко расставив в стороны руки, Ирэлли шустро засеменил по мостику, наблюдая за тем, что происходит у него под ногами. — Рано или поздно, но ты устанешь от меня бегать, Ирэлли, — глухой голос Абраала эхом отразился от потолка и стен, вызывая дрожь. Демон на секунду остановился, бросив в убегающего от него человека молнию. Тот благополучно прикрылся одержимым храмовником, проскользнув у него под ногами и толкнув навстречу вражескому заклинанию. — Да брось — это как прогулка в ночи по цветочному саду! Учись наслаждаться нашим общением, ведь это надолго. "А она не так уж плоха!" — восторженно присвистнул Мизинец, с живым интересом наблюдая за происходящем внизу. Миновав их, он ещё долго не мог отвести от девушки глаз. Но вот дорожка из каменьев закончилась массивной люстрой, и Ирэлли невольно перевёл на неё свой взгляд, подметив, что в диаметре она была больше, чем он в высоту. Ступив на металлические подсвечники, Ирэлли качнулся, схватился за ряд повыше и подпрыгнул, зацепившись за цепь, держащую люстру на весу. С потолка посыпалась штукатурка. Ирэлли на ощупь достал магическое зелье и оторвал зубами пробку, сплюнув её в сторону. Лириум запел перезвоном крошечных колокольчиков. Тело Мизинца охотно отозвалось на его зов, вводя духа в наркотическую эйфорию. Он с лёгкой руки бросил бутылёк вниз, совершенно не беспокоясь, попадёт ли он в кого или нет. Из волны слабости и наслаждения Ирэлли грубо вырвало глухое рычание. Краем глаза зацепившись за тяжело осевшего Абраала, он тут же бросился искать взглядом Справедливость, и был несказанно рад, увидев, что брешь закрыта. — Я… я держу его под контролем, — напряженно проскрипел Андерс, успокаивая беспокойство собравшихся вокруг него солдат. Что произошло дальше, Ирэлли не смог разобрать. То ли разозлившись на отступника, то ли последовав прямиком за Рианной, но Гордыня решительно метнулся к центральной части зала, собираясь довести начатое до конца во чтобы то ни стало. Мизинец судорожно схватился горящими руками за цепь и добавил жару, расплавив огромные кольца. Он надеялся уронить люстру прямо на голову демону, но чуть промедлил, и она навалилась ему на спину, ударив монстра по затылку. Под весом металлических подсвечников чудовище упало на пол, унося за собой жизни тех, кому в этот момент не посчастливилось оказаться рядом. Всё было кончено. Повиснув на остатке цепи, держась за неё одной рукой, Ирэлли с неописуемой гордостью взирал на плоды своих трудов. Быстро устав, он плавно опустился вниз, под действием левитации. Пока суматоха не стихла, малефикар незаметно перевязал кровоточащее предплечье куском ткани, для видимости захватив ещё и плечо — он знал, насколько категорично отношение к магии крови в смертном мире и не хотел вызывать подозрений. К этому времени его заклинание успело окончательно развеяться. Старкхэвенские солдаты, как по команде, стали собираться рядом с телом Абраала, выискивая друг друга в толпе и среди павших. В зал прошли укрывшиеся в холле лекари, принимаясь за тяжелораненых и обездвиженных. Вслед за ними приковылял и лейтенант, вместе с Оуэном приветствуя единственного выжившего брата по оружию. Придя в себя, Андерс, первым делом, помог Себастьяну с раной, обезболив её. После меча у него сильно болела рука, а ладонь покрылась мозолями и ссадинами от сорванной кожи. Бело-золотая мантия, которую ему любезно предоставили слуги Ваэля, была безвозвратно испорчена, окрасившись в черный цвет демонической лимфы. — А я говорил, — выдохнул он со свистом, улыбаясь и тем самым давая выход напряжению, — что она не переживёт и первого боя. Принц невесело посмеялся, махнув по плечу мага рукой: — Так и быть, я закажу для тебя что-нибудь похоронно-чёрное. Их внимание привлекла на себя Рианна — чуть покачиваясь на ватных ногах и тяжело дыша, она красноречиво качнула головой вбок, указывая на стоящих в стороне мужчин. С лица Андерса тут же сошла былая весёлость. Прищурившись, он сделал шаг в сторону незнакомцев, внимательно их рассматривая. Впереди стоял высокого роста мужчина, лет сорока. Густая ухоженная борода, с двумя тоненькими косичками, перевязанными красной ленточкой, доставала ему до ключицы, пряча за собой воротник тканевой накидки без перьев. Верхние пряди волнистых волос были собраны сзади в хвост, а остальные — распущены, почти как у Андерса, но гуще и намного длиннее. То тут то там проскакивала седина, особенно заметна она была на висках и бровях. Спокойный взгляд светлых глаз мага, чистых, как слеза, был направлен на лицо одержимого, и светился изнутри глубоким почтением. Он стоял ровно, точно рыцарь на военном параде, опираясь скрещенными ладонями на верхушку импровизированной трости. Полной его противоположностью был второй незнакомец, стоящий чуть позади мага, облокачиваясь спиной на мраморную колонну. Он был низкого роста, почти такого же, как Рианна, крепко сложен и имел очень сильные ноги, мышцы которых ясно проступали через ткань темных штанов. Андерса поразило, насколько сильно двоилось лицо незнакомца — одна сторона была живая, подвижная, улыбчивая, охотно собиравшаяся в многочисленные кривые морщинки. Другая, по сравнению с ней, показалась ему мертвенно-гладкой, плоской и застывшей. Хотя по величине она равнялась первой, но казалась огромной из-за левого прищуренного глаза и высоко поднятого в ухмылке уголка губ. Седые до белого цвета волосы пестрили в разные стороны, подобно неухоженным клокам бакенбардов. Хитрые, проницательные и до жути умные глаза не знали покоя, следя то за Андерсом, то за Себастьяном, как за добычей. Внешний вид незнакомца внушал недоверие, даже тревогу: в такой голове не может быть тишины и согласия, в такой голове всегда слышится шум кровавых и беспощадных битв. — Мне стоит принести свои извинения за то, что мы не смогли встретиться раньше, — глубокий голос мага, такой тёплый, но сильный мёдом ложился на уши. Он учтиво всем поклонился, приветствуя собравшихся. — Ты Ирэлли? — спросил Андерс осторожно, присматриваясь к незнакомцу. Тот, что низкого роста, тут же хрюкнул, сдерживая внезапный приступ смеха. — Нет, меня зовут Огун. Я Гордыня, — от сказанных им слов только одержимый сохранил былое спокойствие — он сразу понял, что перед ним стоят не люди. Себастьян нахмурился так, что это было слышно в повисшей тишине. — Простите, но мой друг до маразма самокритичен, — тут же выступил вперед второй, примирительно посмеиваясь, держась к Ваэлю с Андерсом строго левой частью своего лица. С этого ракурса он казался чуть моложе и гораздо симпатичней. — Он Доблесть. А Ирэлли, это я. Дух Выбора и Мизинец на правой руке Затмения к вашим услугам, господа. — Демон, ты хотел сказать, — слова принца были полны яда и презрения. Андерс заметил, как сильно сжался кулак Себастьяна, держащий опущенный вниз лук. Ирэлли нисколько не смутился его недоверием, безразлично пожав плечами, лишь лукаво улыбнувшись: — Пусть так. Дабы оправдать своё честное имя, я не буду мешать тебе выбирать. Его ёрничество только сильнее разозлило бывшего преподобного брата. — Стало быть, и это тело досталось тебе по праву рождения? — Дух этих людей был поглощен Праздностью. Так что мы просто надели на себя пустой костюм. Обстановка накалилась, и чтобы избежать конфликта, Андерс быстро сменил тему, перебив Ваэля. — О какой "правой руке" шла речь? — Это управленческий орган Затмения — пять должностей, пять человек на посту. Огун — Старший, или "большой палец" — лидер нашего движения. Вернее был им, пока не появился Абраал. — Значит Затмение было создано Вами? — уточнил Себастьян глухо. — Не совсем, — Мизинец развернулся к ним другой стороной лица. Маг заметил, что вместе с этим изменилась и его интонация. Ирэлли имел переменчивый голос: то мужественный и сильный, как сейчас, то крикливый, как у старой женщины, ругающей мужа, досадно-жидкий и неприятный для слуха. — В тридцать четвертом году сгорает Старкхэвенский Круг, а маги бегут на свободу. Тот, кому не повезло, погибает от храмовнического меча, другие — в приказном порядке отправляются в Киркволл. Те, кто не хотел сдаваться, не найдя здесь помощи, обращаются к Тени, и начинается хаос. А потом приходим мы. Мы в короткие сроки избавили магов от демонов и изобрели систему, в которой каждому нашлось бы своё место. Вскоре я обнаружил подземные ходы под Старкхэвином, и началась новая жизнь. Она бы не закончилась так быстро, не упусти я в своё время Абраала. Он вернулся, чтобы отомстить — переманил на свою сторону нескольких моих подопечных и устроил переворот. Двадцать первого числа Жнивеня Затмение полностью перешло в его подчинение. Итоги этого, вы можете видеть сами. — Стало быть, это ты стёр магам память и привел их ко мне? — догадался Андерс. — Какой же ты умненький! — вновь развернувшись, издевательски хлопнул тот в ладоши. — Ещё вопросы? — Остальные члены Руки… — Мертвы. Себастьян неуверенно переглянулся с Андерсом. Вид у него был жутко обеспокоенный. — Мы пришли сюда за одной девушкой… — А, рыцарь-чародей, — вновь не дал им договорить Ирэлли, осенёно приподняв тёмные брови. Сунув два пальца в рот, он громко свистнул в сторону холла. Из дверей покорно вышла Бриджет, короткими шагами, не обращая внимания ни на солдат, ни на трупы, идя в сторону собравшихся. Целитель внимательно всмотрелся в её расслабленно-сонное лицо, и не нащупав эмоций в стеклянном взгляде, пришёл к выводу, что девушка находится в глубоком трансе. Когда Бет дошла до Ирэлли, то тут же остановилась, повернувшись к Себастьяну лицом. Мизинец мягко положил руки ей на плечи, объяснившись прежде, чем Ваэль схватился за оружие: — Я перехватил её у порога каземат. Представить только, что могло бы случиться с несчастной, бедной девочкой, угоди она в загребущие лапы Абраала! Вам следовало бы поблагодарить меня, ведь тем самым я спас Старкхэвен от священного похода. — Что ты хочешь в обмен на неё? — процедил принц сквозь стиснутые зубы, закипая. Андерс возмутился и захотел обвинить Ваэля в бесчеловечности, но вовремя остановился, заметив на лице Ирэлли довольную улыбку. Себастьян лишь раскусил его план. — В качестве благодарности, вы могли бы взять нас с Огуном в отряд. Думаю, наши навыки будут невероятно ценным приобретением для будущего короля Старкхэвена. Повисло напряженное молчание. Ваэль перевёл разгневанный взгляд на одержимого, обвиняя его во всём, что сейчас происходит, и очень сдержанно, стараясь не показать своей агрессии, спросил: — Что ты об этом думаешь, Андерс? — Глупо отрицать, что Ирэлли нам сильно помог, но… — маг запнулся, подбирая слова, — он не дух. Выбор не является добродетелью. — Но он и не порок, — возразил Мизинец спокойно. Одержимый, как бы ему не хотелось, медленно кивнул, соглашаясь. Тяжело вздохнув и почесав взмыленную шею, он обратился к Огуну: — Почему ты называешь себя Гордыней, Доблесть? Большие губы мужчины сжались в тонкую полоску. Он прискорбно опустил вниз веки, делая глубокий вдох. — Я был лучшим воином Тени — благородным и непобедимым, — в его серых глазах слезой блеснула тоска. — Всю жизнь я провёл в поисках достойного противника, но не один не был мне ровней. Меня удушила страсть собственной неотвратимости, и в своём неуважении к врагу я пал до бесчестья. Я бросил вызов последователям своей добродетели, а после — велел им преклониться передо мной под страхом смерти. Они отказались. От глубокого, проникновенного голоса, до краёв наполненного болью и хрипотцой, по спине одержимого пробежали мурашки. — Для меня будет величайшей честью служить Справедливости, ища искупления. А до этого времени, моё имя — Гордыня, клеймо того позора, что несу я в сердце. Андерс понимающе кивнул, благодаря Доблесть за откровенность. Его карие глаза вдруг блеснули голубым цветом, и одержимый решительно вынес свой вердикт: — Ваэль, я не вижу ни одной убедительной причины, по которой нам стоит пренебречь их помощью. Себастьян возмущенно фыркнул и красноречиво указал беглым взглядом на загипнотизированную Бриджет, не говоря ни слова. Тот прекрасно понял его беспокойство — подобный фокус Ирэлли может провернуть с каждым, и навряд ли прежде спросит разрешение. — Это было вынужденной мерой, чтобы спасти ей жизнь, — хмыкнул дух, догадавшись, о чём они молчат. — Скрытый за предложением невиданной щедрости шантаж, я так полагаю, тоже относится к вынужденной мере, спасающей её жизнь? — презрительно скривился принц. Не желая слышать ответа на свой риторический вопрос, он попросту махнул на оккультистов рукой. — Хорошо, Андерс, но знай, — предостерегающе пригрозил Себастьян союзнику пальцем, озлобленно скалясь, — они полностью на твоей ответственности. Отступник стойко выдержал на себе его обезумевший от ненависти взгляд, не отводя глаз, и невозмутимо ответил, растягивая слова: — Как Ваше Высочество того изъявит. Ваэль на мгновение замер, словно готовясь к ответному удару. Нижняя челюсть принца была напряжена так сильно, что выступившие мышцы превратили его гладкое лицо в нечто угловато—рубленное, точно портрет, выточенный из дерева деревенским топором. Но быстро потеряв к отступнику интерес, он перевёл внимание на Ирэлли, шипя ядовитым змеем: — Ты получил что хотел, демон. Теперь, будь так любезен, разбуди её. — И ты действительно хочешь, чтобы она проснулась в этом месте? — нервно посмеялся тот, демонстративно покрутив по сторонам головой. — Тогда давайте, наконец, разберёмся с этими проклятыми магами и вернемся обратно в поместье! — отвернувшись от них, марчанин на ходу сплюнул в сторону ругательства на старкхевенском языке, оставляя одержимых наедине друг с другом. — Вау, — восхищенно охнул Ирэлли ему вслед, а потом перевёл шальной взгляд на Андерса, мерзко улыбаясь. — А вы постоянно так брачуетесь? — Ты хотел сказать "бранимся"? Улыбка Ирэлли стала шире — он отрицательно покачал головой из стороны в сторону. Андерс глубоко вздохнул, сохраняя шаткое спокойствие, и последовал примеру Себастьяна, немедленно удалившись. "Пустой костюм" — именно так Ирэлли назвал не своё тело, и эти слова как нельзя лучше описывали отношение демонов к людям. Маги были закрыты в небольшой комнатке. Они стояли друг за другом, плотно прижавшись, как вещи в узком гардеробе. Андерс вместе с храмовниками вытаскивал отступников по одному, развеивая пленившее их разум заклинание. Вскоре к спасению несчастных подключился Ирэлли. Целитель был крайне удивлён, заметив, с какой радостью маги встречали духа и какое умиротворение обретали, после пробуждения первым делом увидев перед собой его. Через полчаса комната-тюрьма вконец опустела. Лишь Оуэн стоял по центру одинокой сутулой скалой, трагично опустив вниз голову. Ваэль громко оповестил зал об отходе, но капитан будто не услышал его. — Её здесь нет, — прошептал он напряженным от плача голосом, услышав знакомый стук шагов за спиной. Мужчина горевал, не проронив ни единой слезы. Лишь подергивание нижней губы и мышечные судороги на лице выдавали ту боль, которую отец затаил глубоко в сердце. На его плечо мягко опустилась горячая ладонь, согревая храмовника своим теплом. — Эй, — шепотом окликнул его Ирэлли, печально улыбаясь, — мы связаны договором, помнишь? Затмение планировало расширять своё влияние в Вольной Марке, возможно её отправили в Тентерваль, или девочке удалось сбежать. В любом случае, пока ты ничего не знаешь, рано её оплакивать. Оуэн тяжело вздохнул, медленно выпрямляясь. Он впервые видел Ирэлли поникшим и грустным, не говоря уже о блестящих влагой зелёных глазах. Ирли не шутил, не юлил. Он просто молчал, слабо улыбался и смотрел на Оуэна так, как будто прощался с ним. Прощался навсегда. По выходу на улицу отряд Ваэля должен был встретить ясный, солнечный день, однако за пределами каземат оказалось гораздо темнее, чем было внутри. Темнота, такая липкая, зловещая, никак не вечерняя, вызвала лёгкое волнение в толпе. Андерс медленно поднял озадаченный взгляд на небо, и побледнел от увиденного: над ними, вместо солнца, сиял закрученный рог алого полумесяца, кривясь бесноватой улыбкой. Секунды две, и луна полностью нашла на солнце. Лишь тонкая линия света ореолом окружила чёрное небесное тело. — Разве сегодня обещали затмение? — удивился кто-то из солдат. — Андерс, — взволнованный до отчаяния голос Ваэля заставил мага испуганно вздрогнуть, — пожалуйста, скажи мне, что это какая-то магия. Одержимый растерянно покачал головой, заикаясь от неуверенности: — Я не… я не знаю... Черно-красное небо невероятно воодушевило только что вышедшего на свет Ирэлли. — Знамение, как ни как, — задорно цокнул языком Мизинец, толкнув Огуна локтем в бок. От резкого движения с его глаз упали редкие слезы. — Затмение Затмения. Забавно звучит, не правда ли? — Значит, и у нас настали тёмные времена? Ирэлли рассмеялся, так противно-звонко, что его смех захотелось вытащить из ушей словно гнилые занозы. — Знаешь, Старик, — облизал он верхнюю губу, по-собачьи довольно скалясь, — у затмения есть одна характерная особенность: быть может это лишь разовое помутнение, миг, но яркий, запоминающийся, а что действительно важно — совершенно неотвратимый. Услышав это, Оуэн бросил на духов косой взгляд. На миг ему показалось, будто в голосе Ирэлли прозвучало предостережение.***
Три дня спустя. 9:38. Старкхэвен. 10 число Харинга. Воскресное утро у Андерса началось задолго до появления первых солнечных лучей за окном. Вчера вечером Ваэль вручил ему папку важных документов, попросив отступника в срочном порядке подготовить копии. Тайно приглашённые Родольфом Верли реформисты из Орлея разработали план прогрессивных социальных и экономических преобразований, которые должны были улучшить положение дел в королевстве с приходом к власти Себастьяна. Таким образом принц готовился к выступлению на тайном собрании перед преданными его семье аристократами. Переписывая бумаги о социальных реформах, Андерс обратил внимание на то, что магам прописывались изменения лишь в условиях образования и проживания. Отступник тяжело вздохнул. Он прекрасно понимал, что Себастьян не сможет написать здесь желаемое, рискуя в один момент растерять всех своих союзников. Это натолкнуло мужчину на следующие размышления — "А сколько вообще в этом документе правды?" Закончив к обеду, Андерс собрал копии в стопку и вместе с ней покинул свою комнату. К полудню жизнь в резиденции начинала кипеть вовсю. Поздоровавшись со служанками на своём пути, он бегло обменялся парой дружеских фраз с пажом и тут же был приглашен садовником на вечернюю игру в шашки. Впереди показалась дверь, ведущая в покои Ваэля. Она же, со скоростью взмаха веером, резко отворилась настежь, едва не ударив проходившего мимо мужчину по лицу. Стрелой вылетев из комнаты, в Андерса врезалась Бриджет. Она была полностью обнажена, прикрывая интимные части тела рукой и зажатыми в ней одеждами. Из больших девичьих глаз ручьем бежали слезы. Всхлипнув от испуга, она быстро сообразила, кто перед ней стоит, и сразу переменилась в лице, скалясь и лая, как одна из тех озлобленных маленьких собачек, которых так любили орлесианские дамы: — Ты! Надеюсь, теперь ты несказанно счастлив, ведь я уезжаю! Где… где Рианна?! Андерс одарил её недоуменным взглядом, растерянно пожав плечами. Бриджет задрала голову вверх и вымученно завыла. Умывшись новым потоком слез, она, что есть силы, грубо отпихнула целителя в сторону, бросившись дальше по коридору. От нахлынувшей на него злобы, по затылку Андерса пробежала дрожь. Одержимый резко развернулся к комнате, собираясь войти в неё, как столкнулся лбами со стоящим на пороге Ваэлэм. С довольной улыбкой на губах, он внимательно смотрел убегающей девушке вслед, хитро щуря лукавые глаза. — А, Андерс, — будто только сейчас заметив мага, перевёл принц на него весёлый взгляд, облокотившись о дверной косяк. — Ты принёс мне документы? Самодовольная физиономия Ваэля настолько взбесила одержимого, что тот от всей души швырнул в нее бумаги. Неприятно черкнув по лицу принца, они белыми птицами взмыли вверх, посыпавшись на пол. — Что ты наделал?! — закричал маг и брызнувшие капли слюны заставили невозмутимо стоящего перед ним человека поморщиться. — Андерс, не ревнуй, — дыхнул он на него алкоголем, широко ухмыляясь. Хоть от Ваэль и разило вином, целитель сразу понял, что он не пьян и полностью отдаёт себе отчёт. — Бедная девочка решила, что красивый голубоглазый принц непременно влюбится в неё и заберёт с собой в золотой дворец... — Тебе смешно?! — перебил его маг. — Может Ваше Высочество забыло, но от её отчёта зависит судьба всего города! — Так тебя беспокоит не она, а отчёт? — поймал его на слове Себастьян, становясь нахальней пуще прежнего. — Тогда успокойся: я написал ей бумаги, а капитан Оуэн подписал их. Думаю, его ждёт повышение… Андерс осёкся подбирая слова, но принц не позволил ему заговорить снова. — Ты поступил некрасиво, устроив скандал, не разобравшись в ситуации. Я прощу тебя за твою горячность, если ты отблагодаришь меня. За спасённый Старкхэвен, разумеется. Одержимый свёл челюсти и заскрипел зубами. Он смерил Ваэля уничтожающим взглядом, но тот нисколько не смутился его злости, и даже обрадовался ей. Это было видно по загоревшимся ярким глазам принца. — Спасибо, — процедил он, не потеряв лица. Если бы Андерс продолжил скандал, то непременно проиграл бы политику. — Какое красивое слово ты знаешь, — смакуя миг своего триумфа, причмокнул Себастьян, отворачиваясь и идя по бумагам. — Слушал бы и слушал… Закрыв дверь с той стороны, он оставил мага одного прозябать в досадной злобе. Одержимый отчаянно рыкнул и, что есть мочи, ударил кулаком стоящую рядом стену. Резкая боль немного отрезвила его пылкий рассудок.***
Две недели спустя. 9:38. Монтсиммар. 19 число Харинга. Бет медленно шла по помосту, волоча на себе вещи. На причале её уже ждали — перед посадкой, девушка отправила в монсиммарский Круг срочное письмо, уведомляя о своём скором возвращении в Орлей. Она понятия не имела, сколько прождали её здесь рыцари-чародеи, но вид у них был крайне измученный. Появление Бриджет рассеяло утомительную скуку, и на лице Лауры появилась приветственная улыбка, сияя ослепительней солнца. Вот и Аманда, встретившись с Бет глазами, почтительно ей кивнула, признавая свою ошибку, но девушка почему-то не ощутила радости триумфа. Она бегло пробежалась взглядом по собравшимся и спокойно спустилась вниз, смиренно поклонившись старшим. По пути к Башне Магов, рыцарь-чародей в подробностях рассказывала о случившемся в Старкхэвене. Обида на Себастьяна подогревала в ней жгучее желание сказать им правду, но девушка вдруг остановилась, осознав, что просчиталась. На руках у Бриджет был официальный отчёт от храмовников и письмо капитана с просьбой прислать подкрепление, назначив новых руководителей ордена. Её история о последнем выжившем наследнике престола и его одержимом союзнике будет выглядеть ничем не подкрепленным бредом. Поэтому, скрипя сердцем, она сказала им то, что была должна: после убийства Божественного Рыцаря, малефикары напали на казематы храмовников, почти полностью уничтожив орден изнутри через одержимого Гордыней рыцаря-командора. Избежать трагедии удалось благодаря капитану Оуэну и лейтенанту Дагласу. Их отряд уничтожил демонический культ, но цена победы была высока. В Круге Бриджет вручила в руки Аманды бумаги, получив взамен благодарность за отвагу, выраженную подарком — чудесным боевым посохом. Было решено устроить в её честь небольшое дружеское застолье. Когда рыцари-чародеи покинули зал, оставив Бет наедине со своей наставницей, та сразу переменилась в лице, выражая глубокую обеспокоенность. — Моя милая девочка, — прошептала она, мягко положив обе руки Бриджет на плечи, — что-то случилось? Ты выглядишь очень расстроенной. — Ничего, — вздохнула она и, боясь расплакаться, опустила взгляд в ноги. — Просто… я, кажется, повзрослела...