Ночной Волк и Дева Солнечной Стороны

— Эй!       Громкий детский голос пронёсся по полю громким эхом. Казалось, что сейчас, в один момент замер лес, луг и тусклые огоньки в деревне стали ещё неразличимее. Ночные птицы перестали тихо ворковать, а насекомые петь. Были слышны лишь легкие отголоски дуновений ветра. Он то завывал, становясь свистом; то затихал на время, теряя звук.       Через несколько минут молчания и полной тишины, Люси решила сделать попытку проявить инициативу и сказать что-нибудь. Но на её удивление, она не смогла и слова молвить. Что-то тяжёлое давило на её маленькие детские плечи. Будто кто-то или что-то на неё село, она невыносимо хотела согнуться пополам, закрыть лицо руками и зареветь навзрыд. Но сдерживая подступающие слёзы, она сглотнула и всё также продолжила смотреть на мальчика, который в свою очередь пронзал взглядом её глаза. Эта немая сцена продолжалась ещё несколько минут, и скорее всего длилась бы ещё больше, если бы маленький незнакомец тихо не заговорил.  — Как тебя зовут?       Мальчик смотрел на неё нахмурив чёрные брови, сдавив в маленькие кулаки свои руки. Могло показаться, что говорить ему было не легче чем Хартфилии, но пока что, мальчик был спокоен и более или менее хладнокровен. Он терпеливо ждал ответа, пока светловолосая девочка, в свою очередь находилась в состоянии молодого, неподвижного деревца, только холодный ветер изредка поднимал в воздух светлые пряди волос.  — Я-я не скажу. Отойди! — сорвав голос выкрикнула Люси и чуть пошатываясь, резко сделала пару шагов назад. А незнакомец так и смотрел в её сторону, он будто впивался в девочку своим прожигающим насквозь взглядом. Ещё немного, и она сорвётся с места.       Светловолосая прижала руки к груди, не отводя взгляда от паренька, и почувствовала как быстро бьётся её сердце. Оно билось с поразительно чётким ритмом. Словно барабан на марше. «Сейчас выскочит. Мамочки».       Мальчик ещё долго смотрел на неё, во всяком случае так казалось Люси. Он всё время пытался подойти к ней, но всякий раз, когда незнакомец делал шаг вперёд, она делала два назад. Их дистанция не уменьшалась, сколько бы попыток не делал псевдо собеседник, как бы он не был мягок в поступи, как бы медленно и бесшумно не двигался — девочка всё равно делала два чёртовых шага назад. Это изрядно выбешивало юного брюнета. И когда его терпение наконец подошло к концу, он собрал всю смелость в кулак и собирался крикнуть, настолько громко, насколько позволяли голосовые связки ребёнка. Но его опередил голос девочки.  — Ты кто?! И что здесь вообще делаешь?! — мальчик, встрепенулся от неожиданности, и теперь уже его выражение лица было вытянутым и крайне шокированным громкостью голоса странной девочки. Люси же наоборот была готова к бою как никогда. Её брови свелись к переносице, образуя маленькие морщинки; губы сжались так, что их очертаний не было видно вовсе. И теперь незнакомец начал опасаться особу напротив. Но несмотря на страх, оба были заинтересованных друг в друге. Глаза в глаза. Они смотрят, не понимая, кто перед каждым из них. И это вызывает некий интерес. Мнимую невидимую искру между ними.       Чёрные, почти цвета вороньего крыла волосы, еле ощутимо покачивались в такт ветру. Иссиня-черные глаза, зрачки которых уже немало уменьшились, смотрели заинтересованно, будто никогда раньше не видели подобного феномена, что стоит прямо перед ним.       Внезапно для обоих за деревьями послышался шорох и голоса, которые, казалось были всё ближе. Всё больше был страх. Накал превышал норму и Люси наконец отвела взгляд от незнакомца и стала вглядываться в глубь леса, где с нарастающим грохотом и криками приближались пока ещё маленькие огни. И чем они были ближе, тем больше расширялись глаза девочки; тем ощутимее било сердце по рёбрам, учащая пульс до максимальной отметки; тем труднее становилось дышать. Эти же чувства испытывал мальчик.       Сейчас Хартфилии было далеко не до маленького незнакомца, но тем не менее она решила взглянуть на него вновь. Либо у неё помутнело в глазах, либо его там больше нет. Как будто и не было. Но ведь секунду назад он точно был там, и точно также как она, смотрел на непонятные очертания в дали леса. Чего он испугался? Огней?       К счастью или сожалению, голоса и крики с теперь уже понятными очертаниями факелов, вскоре высыпались из чащи табуном. И оказались людьми — жителями деревни. Ощущения Люси были крайне сумбурны. Только что она пережила странную стычку, а до этого была очередная ссора с родителями. Сколько эмоций накопилось в этой маленькой головке за один только вечер. И сейчас ей уже было непонятно, какие чувства она испытывала в эту секунду.       Но всё развеялось вмиг, когда на увидела в конце кучи народа маму. Маму, которая плакала, которая тут же бросилась к своей дочери и обняла так сильно, как не обнимала никогда. А Люси впервые в своей короткой жизни стало стыдно, стыдно за свои поступки которые она сама никак не может объяснить. И именно эти эмоции она нашла в себе. Радость смешанная с пришедшей совестью, которая давила на остатки прежней напыщенности и гордости. Хартфилия без промедления обхватила мамину, такую родную и тёплую спину, сжала кулачки и заплакала горькими слезами. Навзрыд, как и полагается ребёнку. Не сдерживая себя, выплёскивала всё.       Через некоторое время, все утихомирились и пришли в себя. Когда же успокоилась и пришла в себя Люси, явился и отец. С грозным видом, с тяжёлым и злым взглядом. Он напоминал коршуна, завидевшего добычу. Он будто уже наказал её взглядом, он давал знать, что дома ей мало не покажется. И она покорно согласилась со своей участью, ибо сама теперь понимала, что натворила.