Рука дрогнула

Пропадая в лиловых слоистых облаках, мартовское солнце проливало последние дневные лучи на готовящийся к вечеру мегаполис и намеревалось пробраться сквозь зашторенное тёмными занавесками окно престижной квартиры в центре Нью-Йорка. Маленькая часовая стрелка приближалась к цифре восемь, а узорчатая дверь ванной с шумом захлопнулась. Стоя около зеркала в спальне, Америка неспешно поправлял ворот ночной рубашки, как сзади раздался телефонный звонок, и парень нехотя присел на кровать, удивляясь тому, кто ему позвонил. Он взъерошил влажные волосы и, тяжело вздохнув, ответил. — Hello, господин президент! — заголосил Альфред, улыбаясь себе в зеркале. — Как это Брагинский? Сюда?! А зачем? Отражение брезгливо скривилось, услышав ответ, что это пока неизвестно, но злобный русский уже на пути к Джонсу. Босс напомнил, что с Россией надо вести себя как всегда: жёстко и резко, не поддаваться на провокации, пришедшие из Кремля, не вестись на уловки, потому что под конец тяжёлого дня есть большая вероятность принять неправильное решение. Возможно, он шёл просто поговорить. — Да, я знаю. Всё, как обычно, окей! — положив трубку и засунув мобильный телефон в карман рубашки, Америка стал искать в ящиках стола пистолет, чтобы радушно встретить гостя, приставив холодное дуло к его переносице. Отыскав оружие в последнем ящике среди маловажных бумаг и перезарядив, Альфред прищуренными глазами взглянул в зеркало на себя любимого и с лисьим оскалом начал вставать во всякие разные позы, то половину лица закроет ладонью, выпрямляя руку, держащую пистолет, в сторону выхода из комнаты, то ещё что-нибудь этакое. «Вот как только ты прибежишь, Россия, и увидишь меня, то сразу поймёшь, что значит «Новая Холодная война»!» — размышлял парень, как начнёт разговор с Брагинским. Тот, видимо, не сильно торопился. Прошло около часа после звонка босса, и Джонс было подумал, что Иван передумал и направился куда-нибудь ещё, например, к Канаде, но буквально через пару секунд, как американец собрался ложиться спать, раздался стук в дверь, не громкий, сдержанный, подозрительный. Америка вздрогнул, протёр глаза и, нацепив очки, что несколько раз спадали с носа весь путь до двери, поглядел в глазок. Увидев лишь темноту, он включил наконец в коридоре свет и посмотрел снова. Американец усмехнулся, заметив знакомое, раздражающее его лицо, и открыл, пряча за спиной пистолет, сжимая рукоять всё сильнее. Щёлкнул замок, и Брагинский отошёл от двери. Джонс быстро раскрыл её полностью и наставил оружие на Ивана. — Америка, ты чего? — Россия опешил. — Что тебе нужно? Уже поздно! — Я просто пришёл поговорить, и не надо меня лапать, я не брал с собой ничего такого, — растерянно мямлил русский, наблюдая за тем, как Джонс ловко обшаривает его карманы. — Проваливай, пока башка цела, — американец сверлил его мрачным взглядом. — Когда ты успел стать таким..? — С тех пор, как ты продемонстрировал своё новоё оружие, чтоб поскорее прикончить меня! — Иван ошарашенно взглянул на парня. — Почему ты так говоришь? Я хоть раз напал на тебя? Нет, не так, я вообще нападал на кого-нибудь? Альфреду было лень отвечать, не то, что дальше продолжать разговор, ему хотелось побыстрее лечь в постель и уснуть, но нет, этот русский припёрся на ночь глядя и действует ему на нервы. Джонс начал закрывать дверь, но Россия не сдавался. — Я пришёл поговорить, обсудить всё мирно, прошу, выслушай меня, — Брагинский остановил парня и глядел прямо тому в глаза, от чего американец поморщился, уткнув дуло пистолета в его грудь. — Я подумал, что мы, наконец, сможем подружиться, что кто-нибудь станет моим другом, которого я буду защищать, ради этого всё это было. Ради мира! Я не хочу конфликтов, тем более с тобой. Хочу, чтоб ты стал моим лучшим другом! Будто какая-то там новомодная ракета помешает этому? — Уходи! — взревел Америка, пальнув в ноги, с силой оттолкнул Ивана от себя и, не заботясь, как тот приземлится, захлопнул дверь. Россия устоял, но покидать дом не спешил, смотря перед собой и переваривая всё, что произошло. Его не услышали. Снова. Что-то холодное пробежало по спине Брагинского, и он, поправив шинель, пробубнил в шарф: «Ты меня ненавидишь». Альфред прислонился спиной к двери и съехал по ней на пол, откидывая подальше пистолет и ища в кармане телефон, чтобы доложить обо всём боссу. — Он ушёл. Плохих намерений не было, провокации были. Их стоит завтра обсудить? — Джонс говорил чётко, будто это заученная фраза, хотя, почему будто, так и есть. Получив похвалу и отрицательный ответ на вопрос, Америка, услышав гудки, так же отбросил от себя мобильный и погасил свет в коридоре, продолжая сидеть на полу. Он обхватил руками колени и, плаксиво скривившись, пропищал в рукава ночной рубашки. — Прости, Россия. Я не смогу стать твоим другом…