— Опускается солнце за Припять, И над «Жаркой» воздух дрожит. Если зомби как следует выпить, То примнится ему, что он жив, Что сидит у костра на Кордоне, В теплых пальцах сжимая стакан, И внимательно слушает Зону, А в обрезе — картечь да жакан…*
Какое-то время Алекс просто лежал и слушал песню. Грустную, надо сказать, песню о зомби, который решил вспомнить, кто он и откуда. Затем Мерсер попытался встать на ноги — и сразу же камнем свалились забытые ощущения: хотелось есть, а от слабости сильно кружилась голова, его шатало. Присев на край койки, Алекс попытался сконцентрироваться. Обычные для человека чувства здорово его удивили. Пока Алекс размышлял, в комнату кто-то вошел. Мерсер окинул его взглядом — мужчина средних лет, единственная примечательная деталь внешности — шрам на левой щеке. Одет он был в потрепанный брезентовый плащ поверх комбинезона. Алекс узнал в незнакомце одного из тех людей, которые помогли ему в бою с теми… мутантами? Черт знает, Алекс встречал и тварей намного опаснее — но эти существа едва не убили его. — С добрым утром, парень, — поздоровался незнакомец, но Алекс взаимностью не ответил. Мужчина неодобрительно покачал головой: — Ну и молодежь нынче за бугром пошла! Что, трудно сказать «С добрым утром» одному из тех, кто тебя спас? Только сейчас Алекс обратил внимание на то, что рана аккуратно перевязана. Плечо противно ныло, отзываясь мерзкой тянущей болью на каждое движение. — Это ты со своими людьми притащил меня сюда? — Да, и, как видишь, подлатали — скажи спасибо нашему медику. Да и остальных бы поблагодарить не помешало. — Ну, тогда спасибо, наверное. — Вот так уже лучше, но до совершенства еще далеко. — А где я вообще? — Ты в нашем лагере. База группировки «Чистое Небо», моя группа тут же квартирует, — незнакомец пожал плечами. — Моя очередь спрашивать: кто ты? — Алекс Мерсер. — Это я уже знаю, что еще скажешь? — Кажется, я ничего больше не помню… — Алекс решил не раскрывать карты сразу, лучше сначала осмотреться, как следует, и во всем разобраться. В первую очередь в том, кто те неизвестные бойцы. — Когда кажется, креститься, говорят, надо, а то черти покажутся! — хмыкнул мужчина, явно не поверив Мерсеру. — А что вот, интересно мне знать, было у тебя с рукой, а? Алекс мысленно выругался. Незнакомцы явно все видели. «Ладно… все равно будем держаться первоначального плана…» — А что с ней? — удивленно взглянул на собеседника Мерсер, запуская «режим дурачка». — Рука как рука, ничего особенного. — Слушай, как там тебя, Алекс, хватит дурочку передо мной валять, а? — мужчина поморщился. — Поверь, я знаю, когда люди врут. Если ты не хочешь рассказывать о себе, тогда я скажу тебе, что ты за птица. Ты — террорист-мутант из Нью-Йорка. Владеешь невероятной силой, выжил после ядерного взрыва, а теперь какого-то хрена попал к нам, — увидев крайнее удивление на лице Алекса, шрамованный добавил: — Чего глаза-то вытаращил? Слухами земля полнится, особенно если учесть, что пиндосы сектор Периметра держат, а хакера местные их сетку за пару часов взломали. — Если ты все обо мне знаешь, — Алекс недобро усмехнулся, — то почему тогда еще не убежал куда подальше? Или не боишься меня? — Ни капли, — мужчина снисходительно улыбнулся. — К тому же, ты явно не так всесилен, как о тебе говорят — во всяком случае, сейчас, — он кивнул на повязку на плече Алекса. — Так что, будь уверен: попробуешь напасть — умрешь раньше, чем сам успеешь кого-нибудь убить, — незнакомец демонстративно вытащил из кобуры пистолет. — А ты самоуверен, — процедил Мерсер, внимательно глядя на собеседника. — Несмотря на эту хрень с моим телом, я — все еще я. И ни ты, ни кто-нибудь другой мне не ровня. — И ты еще меня самоуверенным назвал, сынок? — мужчина хмыкнул. Вместо ответа Алекс трансформировал руку в когти и попытался атаковать шрамованного, но тот оказался шустрее и выстрелил Мерсеру в ногу. Тот с криком упал — черт, почему боль такая сильная? Пуля, вроде, вскользь прошла… Тогда, в схватке близ развалин заправки, не было так больно, хотя досталось ему серьезнее. Впрочем, может быть, в тот раз адреналин погасил боль? Нет, ему все это очень не нравилось, странно было чувствовать себя таким слабым. Куда как привычнее ощущать себя крутым и практически всесильным… — Вот видишь, — подытожил незнакомец. — Ты уже не совсем тот, кем был в этом вашем Нью-Йорке. А еще не умеешь сопротивляться боли — я имею в виду, реальной боли. Тебя просто зацепило, а ты так завопил, что мне чуть уши не позакладало. Если бы кого-нибудь из моих ребят так цепануло, они бы и внимания толком не обратили. — Заткнись! — зло бросил Алекс, медленно поднявшись и сев обратно на край койки, попутно вернув руке нормальный вид. — Итак, я продолжу. Так как и зачем ты приперся в Зону? — Так и потому что, — Мерсер откровенничать перед незнакомцем не собирался. А тому это явно не понравилось: — Не забывай, я в любой момент могу прострелить тебе башку. Хотя, думаю, тебе это не особо повредит, — в голосе шрамованного проклюнулись язвительные нотки. — И смею напомнить: мы спасли твою шкуру, а могли бы этого и не делать. Могли бы пустить тебя в расход на месте сразу после того, что увидели. Учитывая твое тогдашнее состояние, я думаю, это не составило бы труда. Ну так что, может, расскажешь свою историю? — Ладно, ладно, только хватит уже мне мозги промывать, — Алекс примирительно поднял руки. — Хотя рассказывать мне толком и не о чем. После того ядерного взрыва я потерял сознание, а проснулся уже здесь, не успел немного побродить, как еще чем-то шарахнуло… Я не знаю, чем, только помню, что было много красного света… — Выброс, — кивнул собеседник. — Что? — Это называется выбросом. Аномальная буря. Убивает все, что не спряталось под землю. А ты вот попал под выброс и выжил, — шрамованный усмехнулся. — Как и я в свое время. Ладно, дальше рассказывай. — Дальше… После этого выброса, или как его там, я снова потерял сознание, не знаю, сколько провалялся… Потом, когда очнулся, решил осмотреться и нарвался сперва на вымогателей, а потом на каких-то тварей. Остальное ты, думаю, знаешь. Кстати, а где я? — Я же говорил, в нашем лагере. С памятью проблемы? — Я имею в виду страну. — Украина, — Теперь в голосе незнакомца проскользнули нотки удивления. — Украина?! Что за… Не может быть! — Алекс едва не вскочил на ноги от удивления. — Кстати, что это были за твари? Я искренне полагал, что только в Нью-Йорке водится вся эта нечисть… — Ты, парень, в Зоне, — шрамованный ухмыльнулся. — Тут еще и не такое увидишь… — Что за Зона? — Вот так-так! Неужто ты про Чернобыль не слышал никогда? — Что-то слышал… Что когда-то там атомная станция рванула или что-то вроде того… — Правильно, — собеседник кивнул. — А потом, спустя двадцать лет, там опять рвануло. Вот после этого второго взрыва и образовалась обширная аномальная зона, в которой все помутировало. И ты, дружок, сейчас в этой самой Зоне и находишься. — Понятно, — кивнул Алекс и тихо добавил, — что ничего не понятно. — И все ж таки, — шрамованный внимательно посмотрел на Мерсера, — как тебя сюда занесло? — Если бы знал, то сказал, — устало ответил тот. — Угу… То есть получается, что ты — сверхмутант, каким-то непонятным образом попал из Америки в ЧЗО**, ничего ни о чём не знаешь, но умеешь превращать руки в клинки и еще леший знает во что. Мда… Биография у тебя не очень правдоподобная. — Что есть, то есть, — Алекс пожал плечами. Шрамованный тяжело вздохнул: — Ну ладно, допустим, я поверил во всю эту ахинею. А что ты, интересно мне, собираешься делать дальше? — Откуда я знаю, буду действовать по ситуации. — Ой, беда мне с тобой, — собеседник театрально вздохнул и бросил Алексу рулон бинта. — Надеюсь, царапину-то свою сам перевязать сможешь? — Кстати, как тебя зовут? — решил полюбопытствовать Мерсер. Незнакомец поднялся с места. — Шрамом кличут. У нас тут, понимаешь, своя система имен. А паспортные данные — они для Большой Земли, — и шрамованный вышел за дверь. — Украина… Чернобыль… Зона с мутантами… Выброс… Должно быть, я брежу, — Алекс рассуждал вслух, пока обрабатывал рану. — Как я вообще мог попасть из Нью-Йорка в Чернобыль?! Даже ядерный взрыв не мог меня так далеко откинуть, и по воде я сюда не доплыл бы. Ещё и половина моих сил пропала. Из-за этого чёртова выброса, что ли? Проклятье! — Алекс прикрыл ладонью глаза и зажмурился от резкой боли, пронзившей виски. «Пожалуй, пока оставлю-ка я это на потом, а сейчас… — Алекс вспомнил вопрос незнакомца, назвавшегося Шрамом, — а сейчас, и вправду, нужно всё-таки подумать, что я буду делать дальше?» Закончив перевязку раны, Мерсер откинулся на кровать. «Взглянем на факты: убивать они меня, вроде бы, пока не собираются, более того — лечат и даже не заперли. Вокруг здесь полно мутантов и прочей дряни, а у меня пропали силы, так что противостоять им будет не так просто. Пожалуй, лучше мне пока остаться здесь, тем более, что у меня пока не очень много информации про эту «Зону»… Да и про то, что со мной случилось.» Пролежав так минут с двадцать, Алекс всё же встал. Рана в плече ещё болела, а теперь в придачу и нога разнылась. Куда же делась регенерация? Алекс привык к ней и расставаться совсем не хотел. За окном все еще слышались перебор струн и говор. «Если я уж решил пока остаться здесь, то, может, лучше попробовать наладить контакт с ними, показать себя с лучшей стороны, а то ещё подумают, что я просто очередная злобная тварь, и пустят в расход», — подумал про себя Алекс, направляясь к выходу. На улице оказалось довольно-таки свежо. Алекс порадовался, что не забыл накинуть куртку перед тем, как выйти из того домика — все же на улице зябко было… Тоже непривычное ощущение. Точно. Непривычное. Только сейчас Алекс, наконец, понял, что не так с его сознанием, почему оно казалось ему таким чистым. Просто чужие воспоминания больше не мешались с собственными — они воспринимались просто как знания. Чужие личности ушли в глубины сознания. Все, кроме одной. Самой первой. Собственной. «Опять шутки этой Зоны? Ладно, потом разберусь…» -… Эх, накоплю я на свой домик, — говорил кто-то. — Чтоб у речки, да лес рядом. И ни тебе радиации, ни тварей, — говоривший тяжело вздохнул. — Ни сволочей разных. — Да ладно, — парировал собеседник. — Может, недолго осталось. Нам, брат, сейчас словно пруха пошла. Это если прикинуть… Ага, точно, три-четыре таких похода как вчера… и все. Можем завязывать с Зоной нахрен. Первый боец что-то ответил, но Мерсер не вслушивался в его слова. По-прежнему сильно хотелось есть. Алекс мысленно выругался — он помнил провальную попытку поглотить вымогателя. Хотя, возможно, что-нибудь да изменилось? На плечо сел ворон. Алекс, недолго думая, схватил птицу и собрался было свернуть ей шею и поглотить. — Эй, мутаген! — окликнул его веселый голос. — Чего птицу мучаешь? Алекс резко обернулся, разжав руки, и помятый ворон, сердито каркая, вырвался на свободу, оставив в руках Алекса несколько перьев, и сел на плечо новому действующему лицу — светловолосому парню лет двадцати пяти, одетому в серый комбинезон со вставками из гофрированной ткани на плечах, локтях и коленях. Тот самый парень, предупредивший Мерсера во время схватки с теми тварями. — Жрать, знаешь ли, хочется, — недружелюбно буркнул Алекс. Парень ехидно улыбнулся: — Есть, как все люди, не пробовал? Говорят, помогает. — Тебе, может, и помогает. «А может, он и прав? После этого чертова выброса мое тело и правда сильно изменилось…» — Хотя, кто его знает… — несколько неуверенно продолжил Алекс после затянувшейся паузы. — Только я сомневаюсь, что здесь есть столовая. — Ну, — светловолосый хмыкнул, — столовой нет, но бар есть. Пошли, покажу. Кстати, как тебя зовут? — Как будто еще не знаешь! — Мерсер покачал головой, уверенный в том, что его история уже известна каждому обитателю лагеря. — Алекс. — Воробей, — они обменялись рукопожатиями. Пока новый знакомый вел его к бару, Алекс осматривался по сторонам. Лагерь напоминал улицу какой-то заброшенной деревни — два дома, несколько длинных сараев. Все это пребывало в, мягко говоря, аварийном состоянии, хотя обитатели лагеря и старались поддерживать порядок — щели и дыры в стенах построек были заколочены, над крышами и улицей растянута камуфляжная сетка. Посреди улицы горел большой костер, вокруг которого на досках расположились несколько человек, одетых и экипированных почти так же, как Воробей. Один из них бренчал на гитаре, напевая:— Снова идёт ночь над полями сонными, В дымке костра светят глаза ребят. Ветер затих вместе с последней песнею, Видно, ушел где-то искать тебя. ***
— Вон там наше начальство заседает, — Воробей махнул рукой в сторону наиболее хорошо сохранившегося дома. — Вон туда лучше не ходи, там лаборатория, и вряд ли Каланча упустит возможность исследовать такой экземпляр… Так что беги от него, как от огня! — парень улыбнулся собственной шутке. От него веяло такой дружеской простотой, что Алекс на какое-то время даже забыл о подозрительности. — Вон там — мастерская, техник у нас, каких мало. Конечно, долгари заливают, что это у них лучшие техники, да только врут и не краснеют… А вот и наш бар. Баром именовался возвышающийся на полметра над землей деревянный настил на кирпичном основании — наверное, доски настелили поверх фундамента вконец разрушившегося здания. Над возвышением возвели кое-как сколоченный навес. Воробей подвел Алекса к сооружению, отдаленно напоминающему барную стойку.— Вот бы им всем вдруг забрести нечаянно, В эти края, где ледники шумят. В разных краях много друзей встречаю я, Но почему нет среди них тебя?
— Знакомься, это Холод, — Воробей указал на крепкого усатого мужика за «стойкой». — Наш бармен. Холод, это Алекс. — Наслышан, наслышан, — мужик широко улыбнулся. — Стало быть, еще один выбросоустойчивый у нас, а? — Что значит — второй? — не понял Алекс. — Ну, Шрам у нас тоже два раза под выброс попадал — и выжил, — Пояснил Воробей. — А разве не три? — несколько удивленно поинтересовался Холод.— Буду искать, буду в пути надеяться, Пусть сотни лет вслед за тобой пройду. Буду искать, мне ведь немного верится, Что я тебя в дальних краях найду. Буду искать, мне ведь немного верится, Что я тебя в дальних краях найду.
— Нет, в третий раз мы едва не попали под выброс всей камарильей, едва сбежать успели, — заметив заинтересованный взгляд Алекса, Воробей добавил: — Потом расскажу. А ты, Холод, будь другом, сообрази нам чего-нибудь пожрать, а? — Сейчас сделаем, — кивнул бармен. — Пить чего будете? — Чай, — отрезал молодой сталкер, явно кому-то подражая. Холод вздохнул: — Эх, Воробей-Воробей, от Падшего, что ли, нахватался? — и отправился в какую-то каморку позади стойки. Минут через десять он вернулся, принеся две открытые банки с тушенкой, вилки и два граненых стакана с горячим чаем. — Держи, — Он протянул одну банку и вилку Алексу. Воробей уже забрал свою порцию. Мерсер и не заметил, как смолотил содержимое банки. Но голод сменился ощущением сытости, и по телу разлилось приятное тепло. — Прямо голодающее Поволжье, — хмыкнул Воробей, отодвигая в сторону свою наполовину опустевшую банку и беря стакан. — Кстати, а на наш манер ты кто — Саня или Леха? — Щего? — удивленно спросил Алекс, дожевывая остатки тушенки. — Ну, это сокращения имен. Саня сокращенно от Александра, а Леха — от Алексея. — Ну… — Мерсер дожевал и тоже отодвинул банку в сторону. — Тогда, наверное, Саня. — За знакомство? — предложил Воробей, поднимая стакан с чаем. — Я Леха. Оба каких-то несколько секунд смотрели друг на друга, а потом, внезапно, рассмеялись. Алекс и не понял, чем вызвано это веселье, но сейчас ему просто хотелось смеяться вместе с этими людьми. Непривычно. — Да мы почти тезки, — отсмеявшись, заключил Воробей. — Ну так что, Санек, за знакомство? — За знакомство! Парни подняли бокалы с чаем и чокнулись. Тот, кто пел у костра, похоже, отложил гитару, и другой голос теперь рассказывал: — А вот такой слышал кто? На блокпост Долга разведчик докладывает: «Со стороны армейских складов движется автомобиль «нива». Поведение неадекватное». Через пять минут видят: битая-перебитая «нива» прет, не разбирая дороги. Из нее песни, музыка, перегаром за километр несет. Тормознули ее долговцы, открываются двери, и вылезает пятьдесят человек — свободовцы, монолитовцы, наемники и стадо кровососов. Все, как один, в хлам. Начальник заставы офигел, а потом подумал, и говорит: «Ребята, всех отпущу, если завтра вы такой трюк здесь Воронину покажете». Водила ему: «Эт… ик… без проблем, мэн!» Компания упаковалась и уехала. На следующий день на складах лезут в «ниву». Все влезли, а один наемник никак. Ему говорят: «Вась, а может, тебя вчера с нами не было, а?» — «Да?! А на баяне вам кто играл?» Грянул смех. Засмеялись и Воробей с Холодом. Алекс улыбнулся — не наигранно, искренне. Пусть он находился за сотни километров от дома, пусть неизвестно как попал сюда, пусть лишился части способностей… Но сейчас, смеясь с этими людьми, он чувствовал себя по-настоящему живым. США, Нью-Йорк, несколько дней спустя Каменные джунгли стоят неподвижно, неколебимой монолитной стеной, вирус бушует, а солдаты тщетно изо всех сил пытаются противостоять ему. Все куда-то бегут, за кем-то или от кого-то. Весь этот город напоминает забытый на плите чайник, вот только кипит в нём не вода, а люди. Весь город в непрерывном движении, весь, кроме одной девушки. Она изо дня в день сидит у окна в своей маленькой квартирке и смотрит на море. Нет, она не ждёт смерти, не сдалась, и ни от кого не прячется. Просто она ждёт, ждёт единственного дорого для неё человека. — Алекс, где же ты? — в очередной раз спросила она пустоту. — Уже прошла неделя с тех пор, как ты пропал… Ты не мог умереть. Ты же обещал мне. Кроме тебя у меня никого нет… Я не знаю, сколько я ещё продержусь… «С каждым днём мерзкий рёв мутантов всё громче доносится сквозь двери. А те мелкие кучки морпехов, что изредка приезжают попытаться хоть немного очистить этот район, сметают, как пыль… Я в ловушке, Алекс. Мне некуда бежать. Без тебя я не протяну здесь и нескольких дней. Но я знаю, ты жив, Алекс! И ты не дашь меня в обиду. Но вот только где же ты? Возвращайся, я всегда буду ждать тебя». *Песня «Пьяный зомби» из книги «Блюз 100 рентген» **Чернобыльская зона отчуждения *** К. Молчанов, «Песня туристов»