Любовь или ненависть?

Понедельник 10:00 — Парни, просыпайтесь… — Бэк слышит шёпот Сюмина сквозь сон. Он приоткрывает один глаз и с ужасом понимает, что он спит не один. Сехун спит рядом, положив руку на талию Бэкхёна. Осознание того, что вчера произошло и какие у этого будут последствия окатывает, словно ледяной водой. Блондин сбрасывает руку Се с себя. — Какого чёрта, Сехун?! — Бэк не знает, что он творит и зачем, но отступать некуда. — Малыш, подожди пару минут, сейчас встану, — Бэк замечает, как после этого треклятого «малыш» Сюмин расплывается в улыбке. Господи, провалиться бы сквозь землю. — Какой к чёрту малыш! Встань сейчас же. И не смей меня так называть, - голос срывается, то ли от страха, то ли от смущения. — Вчера тебе нравилось… Что с твоим голосом? Слишком громко стонал? — Сехун улыбается, так и не открыв глаза. — Ребята, мы ждём вас, надо завтракать и ехать в студию. Теперь очередь макне подскакивать. Но Сюмин уже вышел, закрыв дверь. — Нет, нет, нет. Только не говори, что здесь сейчас был Минсок? — Се протирает глаза. Вдруг померещилось. — Да, МАЛЫШ, всё так и было. Божечки, что нам теперь делать прикажешь? Как объяснять? Могу поспорить, что все уже в курсе… — Бэкхён закрывает лицо руками. — А что ты так переживаешь? Ты же злился на меня из-за того, что я боялся, что все узнают. А сейчас сам дрожишь, как лист осиновый. «Что делать! Что делать!». Правду сказать. Другого выхода не вижу. — Сехун встаёт и надевает футболку. Бэк пытается всё переварить. — Какую правду? Что у нас голубая любовь? — Бэкхён не собирается прекращать истерику. — Эй, не надо так. Я люблю тебя. Любая любовь имеет право на существование. Иди ко мне. — макне вытягивает руки вперёд, намекая на объятия. Старший просто не может сопротивляться, он утопает в сильных руках брюнета. — Что ты сейчас чувствуешь? — Се шепчет на грани слышимости, но Бэк понимает каждое слово. — Мне очень хорошо, хочу так всегда, — блондин отвечает чуть более громким шёпотом. — Тогда доверься мне, пошли, — Се тянет хёну руку, Бён послушно её даёт. Они так и входят в кухню, держась за руки. — Всем любопышкам, доброе утро! — Се говорит очень громко, почти кричит. — И вам того же, милые кролики, — спокойно отвечает Сухо. Парни садятся за стол. Неловкая пауза. Смущение можно услышать очень чётко. — Ну что ж, когда вы собирались поведать нам о ваших любовных играх? — Чанёль первым прерывает тишину. — А это для вас так важно? — Бэкхён выгибает бровь. — Издеваетесь? Мы думали, что в один прекрасный день вы поубиваете друг друга! А это у вас такой необычный способ выражения своих чувств! Ну замечательно! — Чонин просто на грани возмущения. — Нини, остынь, — Кёнсу кладёт руку ему на плечо, — Неужели мы для вас никто? Вы не могли просто поставить нас в известность? Парни молчат, понимая, что виноваты. — И давно вы…? — Чонде тепло улыбается, ни капли сарказма. Он действительно переживает. — В первый день как остались вдвоём… — Сехун теребит края скатерти, не поднимая глаз. — Юхууу, ну вы даёте. Думаю, парни будут согласны, что нам следует помочь вам. Ну там, прикрыть от менеджеров, стаффа, продюсера. Иначе будет скандал. Мы семья и должны поддерживать друг друга. Все со мной согласны? — парни в унисон кивают словам лидера. — А кто у вас актив? — улыбается Исин. — Идите к чёрту! — Сехун отворачивается к окну, а Бён краснеет как помидор. — Се, у тебя на лице написано, что ты альфа, — все начинают смеяться. Все за исключением двоих. Им не до смеха совсем. За завтраком все продолжали обсуждать эту тему. После еды, все разошлись по своим делам, договорившись быть готовыми через пол часа ехать в студию. Сехун остался сидеть за столом, ему нужно было о многом подумать. Он заметил, что не один остался сидеть. Его прожигали любопытные глаза напротив. — Кёнсу, если хочешь спросить — спрашивай. Но не надо так пялить, окей? — Се закатывает глаза, он что, экспонат в музее? — Извини, я просто хотел поговорить с тобой… — ДиО смущается, такое с ним происходит крайне редко. Макне интересно, о чём будет разговор. — Я догадался, говори. — Я хотел узнать… Как ты… Ну… — Кёнсу ломал пальцы, видно было, как ему неловко говорить, — Как ты осмелился? — Осмелился на что? — Се с непониманием смотрит на вокалиста. — Ну… Признаться Бэкки… — кажется, ещё немного и он упадёт в обморок от смущения. — Только не говори, что ты тоже… — Кёнсу только кивает в ответ. Сехун присвистывает, — Да уж. Ну, я просто понял, если и дальше буду молчать, это сведёт меня с ума. Лучше быть отвергнутым, чем пребывать в неведении — вот, что я понял. Но это право выбора каждого, если не можешь себя пересилить… Просто не нужно пока. Ты должен быть морально к этому готов. Или же наоборот это должно быть стихийно, случайно вырваться. А можно спросить? Кто он? Кёнсу краснеет ещё больше. — Чонин — выдыхает он еле слышно. — Нихрена себе. Нуу… Кай вроде не ярый гомофоб. Рискни. Мой тебе совет, иначе твои чувства убьют тебя в конце концов. — Спасибо, Се. — Не за что, нам уже пора на студию. Парни спускаются к машине, которая ждёт их у подъезда. Только сейчас Сехун замечает косые взгляды ДиО в сторону Чонина. И как он раньше этого не видел? Тут всё так очевидно. Даже смешно. Он не замечает, как рядом с ним оказывается Бэк. — О чём ты думаешь? — Се вздрагивает. — Давай я расскажу тебе, когда вернёмся, Бэкки, — у Бёна мурашки по коже от такого ласкового прозвища. Ему придётся привыкать, но что-то подсказывает, что это будет совсем не сложно, — И знаешь, я люблю тебя и рад, что ты у меня есть. — Раскрою тебе секрет, — Бэкхён улыбается, — Я тебя тоже. Но нам уже пора. Идём. Они сели в машину. Пора снова работать. Это были самые сумасшедшие выходные не только для Сехуна и Бэкхёна, но и для всех мемберов. В студии всё было как всегда. Они решили сначала отработать танцы. Так как на последнем концерте они накосячили именно в танцах. ДиО был сам не свой, постоянно не попадал в ритм. Кай, как главный танцор был разочарован. — Кёнсу, да что с тобой! Соберись в конце концов! — но тот словно не слышал его, — Так, парни, вы езжайте, а мы с Кёнсу останемся, он не выйдет отсюда пока не сделает всё правильно. — Только не слишком дави на него, — улыбается Сехун. Он надеется, что у друга хватит смелости во всём признаться, ведь лучше момента и не придумаешь. Все расходятся и парни остаются наедине. — Скажи, может тебе что-то непонятно? Я объясню. — тон Чонина стал более спокойным. — Нет, мне всё понятно, правда. Мне что-то нездоровится, давай не сегодня. Завтра я всё сделаю, обещаю, — Кёнсу идет к двери, но Кай закрывает её собой. — Что с тобой происходит в последнее время? Ты какой-то рассеянный. Расскажи мне, мы ведь друзья, ты можешь мне довериться, я помогу тебе, чем смогу. Обещаю, — Чонин хлопает Дио по плечу. — Нет, ты просто осудишь меня. Как осуждаешь Сехуна с Бэкхёном! — Кёнсу убирает руку Кая со своего плеча. — Эм, я не осуждаю их. С чего ты взял? Да и при чём здесь они? Ты за их отношения переживаешь? Пфф. Да не волнуйся, у этих кроликов всё будет лучше всех, — Чонин добродушно улыбается. — Я не за них переживаю… — Кёнсу отходит от двери, отворачиваясь от собеседника.  — А за кого тогда. Что происходит?  — Чонин… — Что? Ты меня пугаешь… — Я, кажется, влюбился… — ДиО закрывает глаза. — Я рад за тебя. В чём проблема, она не разделяет этого? — Чонин понятия не имеет, что речь идёт о нём. — Не «она», а «он»… — Кёнсу начинает краснеть. — Хм, ну тоже неплохо. Кто он? Я его знаю? — Чонин, чёрт возьми, не верю, что ты настолько тормоз! Это ТЫ! — выкрикивает Кёнсу и закрывает лицо руками. Челюсть Кая отпадает. Он такого не ожидал. Ожидал чего угодно, но не этого. — Я… Я не знаю, что сказать… Что вообще говорят в таких случаях? — Чонин в замешательстве пытается подобрать нужные слова, но ничего не приходит в голову. — Ничего не говори, я понимаю, — Кёнсу спешит к выходу, он хочет скорее сбежать отсюда. — Что ты понимаешь, Кёнсу, постой. Я просто не знаю. Я не говорю тебе нет, я просто не знаю. ДиО на секунду останавливается, шумно выдыхает, поворачивается, подбегает к Чонину. Кай опешил от такой скорости. Но в следующую секунду у него просто пропадает дар речи. Кёнсу целует его в губы, торопливо, но осторожно. Кай не отвечает, он пытается понять, что чувствует. ДиО отстраняется и уходит. Чонин стоит посреди зала и не может пошевелиться. Губы горят, всё лицо горит. Только он не знает почему. Да уж, ему многое нужно обдумать. Когда Кёнсу выбегал, от двери еле успели отойти два парня. — Вот это да, я и подумать не мог. Как ты узнал? — Бэкхён в шоке от того, что услышал. — Кёнсу подходил за любовным советом, — улыбается Сехун. — За любовные? К тебе? Ну дааа. Нашёл у кого спрашивать. — Эй, помолчи-ка, крошка. А то мне придётся тебя наказать, — они смеясь покидают здание, оставив Чонина одного в глубоких раздумьях.