Вкусный Тайга

Наконец завалившись в квартиру, Аомине по-быстрому сбросил с себя обувь и начал разувать Тайгу; он с особой бережностью снимал кроссовок с повреждённой ноги, периодически поглядывая на притихшего Кагами. Врач предупреждал, что на фоне процесса заживления, организм будет отдавать все силы на повреждённую конечность, следствием этого может быть высокая температура, лихорадка и сильная слабость. Болезненный румянец и тяжелое прерывистое дыхание подтвердили слова врача. - Та-ак, друг мой, давай в кроватку, что-то ты мне совсем не нравишься... - Но от меня воняет! - Да не воняет от тебя! Успокой свою задницу! - Ты сам мне это сказал! - Успокойся, меня просто задрало там мяться без дела. - Я. Иду. В. Душ. Тайга смотрел с решительностью и нетерпящим возражений взглядом, сильнее хмуря свои необычные брови. Искупаться для него сейчас было решением жизни, или так или он не вытерпит и в истеричном припадке кинется к ванной наплевав на ногу. Вот такой вот, непонятный порыв к чистоте, Дайки смотря на это лишь переключил свои пряники на жёсткий кнут, рисуя в воображении как он отдерет эту задницу за такое поведение. - Ок. Аомине не отличался терпением, и выкрутасы Тайги в данной ситуации лишь подкидывали дров. Дайки решил - хочет душ, засранец, устрою ему душ, чтобы надолго запомнил, что любить мне мозг чревато последствиями. Оставив больного на пороге, Аомине быстро нашёл кухню и стал рыться по ящикам в надежде найти нужную вещь и не совершать ещё один марафон по лестнице. Он вернулся в прихожую с пищевой плёнкой в руке и застал Тайгу неловко прыгающим на одной ноге в сторону дивана. Умилительное зрелище, даже запал поубавился, но наказать за мозголюбство - верх надобности в данный момент, да и этот чертов запах, всё сильнее усиливающийся, не давал успокоиться и поразмыслить над ситуацией и это, мягко говоря, раздражало. Устроившись на диване, Тайга пытался отдышаться, он чувствовал, что состояние ухудшается: в голову будто налили свинца, на руки обрушили по несколько гирь, а ноги замуровали в чугунные оковы. Повернувшись к Аомине, Кагами увидел, что тот очень странно вперился в него взглядом, таким выжидающим и властным, прямо как хищник на долгожданную добычу, его запах стал тяжелее, что никак не облегчало положения дел. Чуйка подсказывала - если сейчас хоть что-нибудь не сделать, будет ну не очень хорошо явно, но чего, собственно, опасаться, Кагами так и не понял и решил прервать нагнетающую тишину. - Зачем тебе плёнка? - А... это для твоей ноги, мы пока не будем её мочить. - Мы? - Ага. Раздевайся. - Уже бегу. Я сам справлюсь. - Не переживай, меня не смутит твоя голая филейка, а теперь давай поживее, мне тоже в душ не терпится. - Ну так иди, как хороший хозяин я пропускаю тебя вперёд. - Нет, Тайга, как хороший хозяин ты идёшь со мной или я потащу тебя силой. - Это как-то... - Бо-оже, да чего я там не видел?! У меня, черт возьми, те же прибамбахи, что и у тебя, и даже лучше! - Стыда у тебя нет, Дайки! - Вот только стешняшку включать не надо, ты же не невинная дева при монастыре. С высоты Аомине довольствовалось видеть только уши Тайги, выглядывающие из-под растрепанных волос, они багровели буквально на глазах, и вскоре ушная раковина и вовсе почти слилась с цветом алых прядок. - Оу... правда что ли?! Тайга только ещё больше ссутулился и поджался, будто, пытаясь раствориться прямо в пучины дивана, ему было не ловко и даже как-то стыдно перед Дайки, !Дайки! который менял партнеров с завидной регулярностью, очень завидной; на его фоне Кагами чувствовал себя неопытным птенцом, стоящим напротив здоровенной, хищной птицы и пищащем ему о своих достижениях в охоте на червячков, в то время как Аомине сжимал в когтях лисью тушу. Уровень опыта как-то жёстко бил по достоинству. Тишину нарушил Аомине, начав раздеваться первым, оставшись в одних боксерах, он обратился к Тайге: - Смотри, здесь совершенно нечего стесняться, представь, что мы отыграли матч и сейчас, потные и уставшие, пойдём в общий душ, расслабимся, помоемся, наберемся сил. Тайга неуверенно глянул на него и, что-то уяснив для себя, начал медленно стягивать с себя одежду, всё ещё смущаясь и недовольно пыхтя. Добравшись до штанов, он неловко освободил одну штанину, со второй, которая была на больной ноге, помог Дайки. Пока он стягивал спортивки, то заметил, что кожа Кагами очень гладкая, лишь редкий мягкий пушок покрывал те части тела, где должны быть заросли волос. - Ты что, бреешься? - Нет, я таким родился, генетическое, спасибо, что хоть на голове и бровях это не сказалось. - Да-а, видимо твои брови вобрали в себя всю положенную тебе волосатость. - А у тебя, видимо, наоборот. После секундной заминки парни наконец улыбались, без смущения, открыто и искренне. Неловкость развеялась сама собой и под короткие хихиканья и глупые комментарии они направились в ванную.