Пока лучи не целятся в нас

      Новый дом Гарри не походил на прежний, и, увидев это еще из окна автомобиля, Эггси ощутил разочарование. Он уже получил несколько явных подтверждений тому, что наставник остался собой прежним, несмотря на потерю памяти, но в этот раз алгоритм дал сбой. Особняк располагался ближе к окраине Лексингтона, среди других таких же домов — в отличие от Лондона, места здесь было куда больше, потому здания стояли далеко друг от друга, вокруг многих росли деревья, возвышались узорчатые кованые заборы, часто видны были накрытые брезентом бассейны и металлическая садовая мебель.       Возле дома Гарри тоже был бассейн, но без воды и ничем не накрытый, так что туда ветром загнало сухие листья, не пойми откуда взявшиеся перья и прочий мусор, собравшийся в углах. У дома кто-то высадил деревья, по виду недавно, потому что все они были хилыми и низкими, ненадежными на вид. Сам дом оказался массивным и темным, с покатой крышей и узкими окнами — весь он будто жался к дальнему краю участка, сутулился и смотрел на мир исподлобья, прикрываясь дождевыми желобами и старыми трубами на углах.       Гарри сбросил скорость заранее, так что Эггси имел прекрасную возможность осмотреть это унылое место во всей сомнительной красе. Вскоре шины зашуршали по гравийной подъездной дорожке, и перед самой дверью гаража автомобиль свернул в сторону, встав прямо на газоне, за которым никто не ухаживал. Прежде, в Лондоне, у Гарри не было никакого газона, но в деревянных кадках на окнах всегда росли цветы, и Эггси знал, что за ними Харт ухаживал. Знал он так же и то, что этот уход требовал сил, времени и знаний, ведь когда Гэри попытался продолжить дело наставника — он потерпел неудачу. Цветы сперва увяли, потом начали засыхать, а дальше сгнили, потому что меры в поливе у испугавшегося засухи Гэри не было. Пришлось снять их с окон и выбросить. Делая это, Эггси думал: «А что сказал бы Гарри?», и ему было стыдно, потому что вряд ли бы Гарри это понравилось.       А потом, как гром посреди ясного неба, прозвучало:       — Я живу не один.       Голос Гарри не был окрашен оттенком какой бы то ни было эмоции, а потому Эггси молчал, ожидая объяснения, но в мыслях у него творился настоящий кошмар. Он вообразил себе женщину, на которой Гарри может быть женат, или ребенка от какого-нибудь его брака — ну, а вдруг был брак?.. Эггси не так много на самом деле знал об этом человеке. Или же, если не женщина и не ребенок, то юноша, кто-нибудь вроде самого Эггси.       Сглотнув тяжелый ком и прижав холодные пальцы к контрастно-горячей шее, Эггси пошел следом за Гарри, позволяя ему приглашающе распахнуть перед собой дверь.       Квадратная прихожая была не особо широкой и ничем не примечательной, но здесь они не задержались — пересекли ее по диагонали и отправились наверх по скрипучим ступенькам, мимо висящих на стене фотографий двадцатилетней давности, мимо коротких царапин, оставленных по неаккуратности на выкрашенных в бежевый перилах, мимо шарообразных набалдашников в начале и конце лестничного пролета. Второй этаж начался с вытоптанного ковра, продолжался узким коридором между стенами и заканчивался одинаковыми узкими окнами с обеих концов. Гарри дошел почти до самого окна, прежде чем толкнуть туго поддающуюся дверь и снова отступить в сторону.       Это, определенно, была спальня Гарри. Светлая, в пастельных тонах, с аккуратно заправленной кроватью и педантично завязанными концами штор, с крошечными вазончиками на подоконнике. Разительный контраст между этой комнатой и остальным домом был для Эггси будто глоток свежего воздуха, так что он наконец улыбнулся и, не зная, куда тут можно сесть, развернулся к Гарри.       — Что это растет? — он указал на подоконник.       — Томаты. Черри Лиза, Минибел, Бонсай. Но они пока не очень хорошо растут.       — В Лондоне у тебя был сладкий перец, кресс-салат и базилик. И еще какие-то цветы, может быть, фиалки или что-то похожее.       — И томатов не было?       — Кажется, нет, — Гэри не ощущал уверенности, ведь с растениями у него ничего не вышло. — Может, им нужно было больше солнца, а Лондон дождливый…       Гарри кивнул и подошел к комоду, а когда развернулся обратно, он уже был в очках с одним темным стеклом, закрывавшим отсутствующий глаз. Очки, как и прежде, придавали Гарри импозантности, подчеркивали его образ: даже темная часть обладала неким шармом — Эггси нравилось то, что он видел сейчас перед собой.       — Это шпионские очки?       — Нет, обычные. В «Стейтсман» нет технологии умных очков, но прямо сейчас ее разрабатывают. Кое-что от твоей организации мы почерпнули еще до того, как вы появились на горизонте.       — Это и твоя организация тоже.       — Да? — Гарри улыбнулся по-доброму, но видно было, что вопрос острым осколком раздирает его изнутри. — «Кингсман» взорвали мой фургон, убили моего водителя, держали меня в плену, накачав препаратами, и это — моя организация?       — Мы хотели как лучше.       — Это ты хотел как лучше, Эггси.       Гэри непонимающе моргнул. Он давно привык отождествлять себя с «Кингсман» и наоборот, так что даже теперь, когда он выступил против остальных агентов, ему казалось, будто он все еще составляет с агентством одно целое. И сейчас Гарри Харт раскрыл ему глаза, показав, что это вовсе не так. И, может быть, «так» никогда и не было.       — Не огорчайся, — Гарри положил руку на его плечо, и этот жест показался Эггси привычным, домашним и уютным. — В конце концов, ты оказался прав.       — Только они об этом не знают.       — Это пока. Не пройдет и суток, как они встретятся с Джинджер и все уладят. Уверен, найдут такой компромисс, при котором все останутся в плюсе. И с вашими врагами разберемся: они в любой момент могут выступить и против нас, «Стейтсман» не может закрывать глаза на силу, которая способна выяснить местоположение штабов шпионской организации.       — У них был отличный план, — признался Эггси. — Ну и… я тоже виноват. Дело в металлической руке, я спешил и поэтому ничего не сделал с ней — думал, она уже все, мертвая.       Гарри, для кого это скромное признание мало что означало, убрал руку и подхватил с полки ноутбук.       — Пойдем вниз.       — Да, — Эггси поправил одежду и с некоторым сожалением вышел из уютной и будто знакомой ему комнаты. — Так кто живет тут вместе с тобой?       — Мой куратор, Джек. Его кодовое имя — Виски.       — Гарри… — Эггси, кусая губы, чтобы сдержать улыбку, с сомнением смотрел в спину Харта, но тот предупреждающе поднял руку и перебил его:       — Я знаю, знаю!..             **       В другое время, в другой ситуации, в другом месте Эггси провел бы следующие сутки как на иголках. Как же — совсем рядом, на территории алкогольного завода «Стейтсман» решалась его судьба. Ну, не его конкретно, а сотрудничества между двумя агентствами, но ведь это напрямую касалось и Эггси, и Гарри тоже — говоря короче, было из-за чего поволноваться.       И он, конечно, беспокоился, но заметно меньше. Потому что Гарри излучал такое спокойствие, что испытывать рядом с ним нечто иное казалось попросту глупым. К тому же, они были вместе, и Гэри будто отбросило назад во времени, туда, где он еще не сидел в кресле перед Артуром, направляя пистолет на пса. Сутки в обществе наставника. Первое знакомство с его домом, короткие истории из жизни Гарри, явное осознание: Гарри Харт — одиночка, у него никого нет. В тот момент Эггси испытал облегчение, поняв это, и тут заключалась единственная разница, потому что Эггси не был уверен в том, что агент Виски и агент Мистер не заинтересованы друг в друге. Впрочем, их позывные, стоящие рядом, звучали довольно смешно, что это чуточку мирило Гэри с действительностью.       — Знаешь, какой у тебя был позывной? — спросил Эггси, в очередной раз задумавшись о всяких «Виски» с «Текилами».       — М-м?       — Галахад. Но потом я взял его себе.       — Я считал — «Эггси» твой позывной.       — О, нет, это, м-м-м… — Гэри замялся, не зная, как объяснить. — Родители так с детства меня зовут. Не знаю, почему: они назвали меня Гэри, но так почти никогда не говорили. А потом оказалось, что мой папа собирался стать агентом «Кингсман» и погиб, спасая жизнь другим кандидатам… и тебе.       — Поэтому я и познакомился с тобой?       Гэри доставляло удовольствие пересказывать эту историю. Кое-что он немножко приукрасил, о чем-то умолчал, но в целом это была чистая правда. И Эггси казалось, что чем больше он расскажет, тем большую часть памяти сможет вернуть Гарри Харту.       И тот слушал, не перебивая, и задавал вопросы, и интересовался подробностями, а еще, надев фартук, готовил настоящий американский стейк, поручив Эггси важную часть — нарезку томатов тонкими слайсами. Если бы кто-то из них каждые десять минут не проверял монитор ноутбука в ожидании новостей от «Стейтсман», то день можно было бы назвать великолепным.       Вскоре начала поступать первая информация. Агенты приехали на базу, но не все — только Мерлин и Бедивер, как парламентеры или дипломаты. Где находится Рокси и Борс никто даже не догадывался, официальная версия: работают над «Аргентиной», которую Эггси так безрассудно бросил.       — Их вскоре отзовут. На лайнере больше нечего искать, мы сделали там все возможное, — сообщил Гарри, на лице которого наконец начали отражаться эмоции.       Да, теперь он не выражал непоколебимое спокойствие и отрешенность: Эггси видел, что Гарри волнует исход этих переговоров точно так же, как и его самого.       — Отзовут, если договорятся сотрудничать. Мало ли…       Эггси тоже было о чем переживать дополнительно — о своей собственной судьбе. Что, если Мерлин потребует выдать Эггси? Как жест доброй воли, как подтверждение договоренностей и начало сотрудничества. Что с ним тогда будет? Депортация в Англию, тюрьма? Лишение статуса агента?.. Эггси никогда не слышал ни о чем подобном, ему даже неизвестно, возможно ли лишить такого статуса.       Еще там, в тренировочном штабе, он слышал от Чарли Хескета, будто из старшего круга «Кингсман» увольняются только на тот свет.       С начала поступления кратких сводок день стал тянуться удушающе-медленно. Информации было мало, читать ее с монитора — совсем не то же самое, что слышать беседу лично: никакого эмоционального окраса диалога, конкретики, альтернативных версий и обсуждений. Только факты, которых Гэри решительно не хватало.       Гарри то и дело бросал на Эггси взгляды, гадая, в порядке ли он, но прочесть ответ телепатически не мог, и все-таки не выдержал:       — Нет никакого смысла в том, чтобы сидеть и ждать у моря погоды. Если случится что-нибудь важное, мне сообщат по-другому. Пойдем, прогуляемся по округе.       И, чтобы не дать Эггси возможности отказаться, Гарри поднялся с места и снял с крючка ключи.       Свежий воздух пасмурного дня немного помог Гэри прийти в себя. Он постоянно оборачивался, пока спускался вниз на улицу, но Гарри неизменно шел следом. Повернув на тротуар, они оказались бок о бок, и Эггси снова пробрало приятным теплом воспоминаний. Когда-то они уже гуляли точно так же, но в то время Гэри смотрел на наставника с неким благоговением, восхищением, а сейчас… Впрочем, это не слишком изменилось. Разве что Эггси научился чуть лучше скрывать свои эмоции.       Одинаковые домишки вскоре закончились, на перекрестке Гарри свернул влево, в сторону центра города, и начал говорить:       — Смотреть тут на самом деле не на что. Все тихо, чисто, невыразительно. Много велосипедистов. Спортивные площадки, площадки для собак.       — Много собак?       — Да, их тут каждый второй держит.       — А ты? Или Виски?       — Мы постоянно на заданиях. То он, то я, то оба.       — У вас бывают совместные дела?       — Джек — мой куратор.       Эггси поморщился. Он не видел еще этого Джека, но тот не нравился ему заранее, потому что Гэри оскорбляла сама мысль о том, что у Гарри Харта должен быть куратор. Он ведь сам мог кого угодно курировать, и не одного человека, а целую группу! Он мог бы даже место Артура занять, если бы до этого дошло! А здесь куратор — у него, а не он. Эти «Стейтсман» настолько слепы, что даже не сумели разглядеть в Гарри врожденный талант и способности.       Спустя еще один квартал здания по обе стороны от дороги потянулись сплошной стеной. Все трехэтажные, на нижнем ярусе — магазины, аптеки, салоны. Банк буквально на каждом углу, витрины в полный рост, затемненные: Гэри смотрел искоса на отражения и будто со стороны следил за тем, как они оба двигаются вниз по улице, идут в ногу, как Гарри держит голову, как двигается его рука. Сам Эггси рядом с ним выглядел уже не тем неловким провинциалом, каким был в начале: словно кто-то повысил его до звания младшего партнера в бизнесе. Если только шпионское агентство можно было так назвать.       — Куда мы идем?       — Гуляем.       — Тогда, может, я бы заглянул в какой-нибудь магазин?       Он уже присмотрел один, со сладостями, на другой стороне дороги, но когда собирался показать его Гарри, произошло кое-что еще. Из того самого магазина как раз выходила девушка с двумя собаками какой-то модной карликовой породы на поводке. Ничего особенного, но именно в тот момент Эггси застыл, будто парализованный, поймав мысль, которая показалась ему элементарной.       Как же он раньше не понял?..       — Гарри, ты помнишь испытания кандидатов, которые перед тем, как они станут агентами?       — Ну, а ты как думаешь? — усмехнулся мужчина, с любопытством глядя на то, как быстро у Гэри сменяются мысли.       — Понял тебя, — Эггси облизнул губы. — Гарри, можно я один погуляю? Хочу сделать тебе сюрприз.       По виду Гарри становилось ясно, что нельзя, но тот, как истинный джентльмен, все-таки разрешил. Может, ему и самому было интересно, что же такое Эггси замыслил, но на прощание Гарри все же сказал:       — Не наделай глупостей.       — Не в этот раз! — просияв, пообещал Эггси и, поддавшись порыву, быстро обнял Гарри за плечи. — Я скоро приду, обещаю! — и, не дождавшись ответа, он чуть ли не бегом двинулся по улице до ближайшего поворота.       А как только понял, что Гарри больше не видит его, даже если не вернулся домой, остановился и достал телефон. Города этого он и близко не знал, пришлось в интернете искать то, что нужно, а потом брать такси и надеяться, что налички, которая у него оставалась, на все сегодня хватит.             **       Обещание свое Эггси не выполнил, и вернулся домой только спустя три часа. Из плюсов: все это время он почти не думал об исходе переговоров, потому то занят был другими вещами. Еще из плюсов: задуманное ему удалось. Зато не обошлось без минусов — еще с заднего сидения такси Эггси заметил, что рядом с автомобилем Гарри на газоне стоит еще одна машина. Это был темно-красный кабриолет с поднятым верхом, на правом боку красовалась переводная наклейка с бегущими лошадьми, изогнутая фара надтреснута.       Если и могла какая-нибудь машина лучше всех прочих подходить для пользования агента по имени Виски, то именно эта.       Настроение у Гэри тут же испортилось. Он рассчитывал побыть с Гарри наедине, проверить свою догадку, а теперь обо всем можно забыть. К тому же, агент мог привезти с собой новости, которые Гэри бы не понравились: именно поэтому он медлил перед тем, как войти в дом, и потом, услышав голоса со стороны кухни, замер у порога, по-детски надеясь, что на него не обратят внимания.       Эггси мог таиться очень долго, стоять неподвижно и не издать ни звука, прислушиваясь к разговору, но щенок, которого он взял из питомника и сейчас держал на руках, заскучал и тявкнул так громко, что не услышать было невозможно. Эггси пришлось выйти вперед с таким видом, словно он только что вошел, и остановиться рядом с Гарри — так, будто они вдвоем были против мужчины, державшего в руках стакан с выпивкой и вальяжно опиравшегося бедром о тумбу.       — Так, это, значит, тот Эггси, а вот то, в руках его, что?       Виски не был слишком вежливым, не утруждал себя приветствием, и потому Эггси тут же ощетинился, прижал щенка поближе к себе и, опережая Гарри, ответил:       — Это щенок для Гарри.       — Собака в моем доме? Девон, один щенок и так тут уже есть — мне сказали, он на несколько дней задержится, — но второго мы не обсуждали.       — Ты был в штабе?       — Нет еще. Сразу сюда поехал.       — Съезди. Там тебя ждут.       — Но к моему возвращению — чтоб никаких щенков.       Он вышел, не задев Эггси плечом только потому, что тот вовремя отклонился и мужественно подавил в себе желание подставить агенту подножку. Когда за ним захлопнулась дверь, Эггси, продолжая кипеть, повернулся к Гарри и признался:       — Однажды я убью его.       — Или он тебя. Я видел его в деле.       — Зато ты меня не видел! — тут же взвился Гэри, до глубины души оскорбленный. — Проверишь заодно!       — Обязательно, Эггси. Так зачем ты принес собаку?       — Тебе нравится? — настроение Эггси тут же изменилось, он подошел к Гарри поближе, чтобы показать ему щенка. Тот был коричневым, с кучерявой короткой шерстью и стоячими ушами, смешной и неповоротливый, с глазами-бусинками и подвижным носом. В породах Эггси до сих пор ничего не смыслил, но этот был больше всех остальных похож на чучело мистер Пиклза, которое Гэри не убрал из туалета, даже когда переехал в дом Харта. — Я подумал, что тебе будет с ним веселее.       Эггси передал щенка на руки Гарри. Сердце ускоренно колотилось из-за того, как он вдруг разволновался, а опустевшие ладони тут же скользнули вниз, сжались в кулаки. Гарри этого не замечал. Он рассматривал щенка, немного неловко держа его в хватке, и гладил непривычную пальцам шерсть.       — Так нравится?..       — Нравится. Но ведь ты слышал, Виски не согласится держать его в доме.       — Значит, переедешь с ним в свой собственный дом, — Эггси вздохнул и, не давая себе возможности передумать, вытащил из кобуры пистолет, направляя его на щенка. — Или нет.       Гарри не сразу заметил пистолет из-за того, что тот находился слева, но потом, увидев его, отпрянул в сторону, ближе прижимая к себе собаку.       — Эггси?       — Я собираюсь убить его, Гарри. Выстрелить в него.       — Зачем? Ты что, рехнулся?.. — голос Харта почти не был вопросительным, но в нем прорезалась сталь и холодный напор. — Убери пистолет немедленно, иначе мне придется принять меры.       Эггси взвел курок; щенок повернул голову в сторону непривычного звука, и Эггси на миг ощутил себя так же, как перед Артуром, когда тот велел убить ДжейБи.       — Не дури, Эггси. Убери пистолет и объясни мне, в чем дело.       Нет, он не мог. Он и не стал бы. Расчет Эггси был таким, что увидев знакомую из прошлого ситуацию, которая просто не могла не задеть Гарри за живое, тот вспомнит хотя бы этот участок из своей жизни, а за ним и остальные подтянутся. Но до стресса Гарри было далеко, и его испуг диктовался разве что здравым смыслом. Как бы Эггси ни думал, а психика Гарри Харта была раньше и теперь оставалась железобетонной.       — Прости, — Гэри сжал губы и положил пистолет на кухонную тумбу, а затем поднял перед собой руки. — Думал, что это сработает.       — Что?       — Я читал, что подтолкнуть к воспоминаниям может какой-нибудь стресс. Переживания из прошлого.       — Ты убил мою собаку?.. Но она умерла в старости от болезни.       — Знаю, знаю. А как она к тебе попала? Ты не покупал, ее дали тебе и другим кандидатам в «Кингсман», как одно из заданий, ты должен был дрессировать ее и учить. А потом, на самом последнем испытании, нужно было в нее выстрелить.       — Психологический эксперимент, — с некоторым сомнением признал Гарри. — Пистолет наверняка был не заряжен.       — И ты выстрелил, — Эггси вздохнул и погладил успокоившегося щенка по голове. — А я не смог.       С новой силой его обуяли эмоции, показалось, что все было прочно между собой связано. Если бы он не лоханулся как последний идиот перед Артуром, то стал бы агентом, и тогда у Гарри не было бы повода вызывать его к себе для того неприятного разговора, который оборвался на половине. Может быть, тогда Эггси отправили бы в Кентукки вместе с Гарри, и встреча с Валентайном окончилась бы по-другому — Эггси мог не идти в церковь, а страховать Галахада из другого места, прийти ему на помощь в тот самый миг, когда Валентайн направил на него пистолет.       Но всего этого не случилось.       «Зато Гарри живой!» — напомнил себе Эггси, и после этой мысли ему в самом деле стало легче. Он даже поднял голову, чтобы взглянуть на Гарри, а потом попытался перевести тему:       — Есть новости?..       — Давай поднимемся и глянем.       Поднимаясь по лестнице вверх следом за Гарри, Эггси думал, что не имеет и малейшего понятия о том, как чувствует себя сам Гарри. И даже не догадывается, как лучше всего его об этом спросить.       Новостей не было. Прочитав ленту сообщений, Гарри извлек оттуда лишь то, что организации признали, что не желают друг другу зла, и теперь договаривались о сотрудничестве. Процесс обещал затянуться, потому что никто не хотел просто так делиться конфиденциальной информацией без того, чтобы заранее обговорить все условия и нюансы, так что Гарри предложил Эггси не волноваться и заняться лучше собакой.       Впрочем, ею заниматься не было смысла — щенок уже уснул, пригревшись у теплого бока ноутбука, и во сне выглядел так мирно, что будить его никому не хотелось. Вместо этого Гарри спросил:       — Раз уж ты сам заговорил об этом, Эггси, — после его фразы Гэри понял, что расслабился рано, — то скажи, какие именно между нами были отношения.       — Ну-у… Хорошие такие отношения, — юноша растерялся, начал мерить комнату шагами, но потом остановился, взяв себя в руки. — Ты был моим наставником.       — Это ясно. Я имею в виду — ты упомянул инстинкты и мышечную память, когда целовал меня. Обычно наставники не целуют своих учеников, даже в Британии.       — Ты всегда мне нравился. Сначала просто… внешне, понимаешь? А потом, когда я узнал тебя поближе, то и во всем остальном. Ты был благородным, очень умным, ты…       — Нет, Эггси, расписывать мои достоинства не обязательно, я и так в курсе. Мы были любовниками?       Гэри повело от одного этого слова. Ресницы показались до ужаса тяжелыми — никакой возможности поднять взгляд и посмотреть Гарри в лицо. Он рассматривал собственные руки, безустанно теребящие собачий поводок, и кусал губы, прикидывая, как нужно ответить.       — Мы… — он замялся, меняя решение каждую секунду, и наконец решил не слишком перекручивать правду. — Не совсем успели.       Ну, а разве нет? Эггси, к примеру, хорошо помнил, как после спешного отъезда Гарри решил, что станет самым лучшим, чтобы если не агентом «Кингсман» работать, то хотя бы техником, или секретарем, или мальчиком на побегушках — да он даже автомобили агентов согласен был мыть, лишь бы не слишком далеко отходить от этого места. Кто знает, как бы оно обернулось, если бы не чертов Валентайн! Если бы Гарри вернулся, если бы Эггси смог все ему сказать! Если бы нашел в себе смелость признаться в том «нравится», о котором говорил здесь и сейчас.       Лицо покраснело, но Эггси не мог этого заметить. Гарри смотрел на него с внимательным сочувствием, но этого юноша не видел тоже.       — Представляю, что ты чувствовал, когда я не вернулся.       От неожиданности Эггси поднял голову и напоролся на внимательный взгляд совсем рядом. Острое чувство невосполнимой потери накатило на него снова, почти так же сильно, как и тогда, только теперь ощущалось оно по-новому: Гарри был здесь, рядом, но… тот ли это Гарри? Многое в нем было по-прежнему, и многое другое — иначе.       Пока что Эггси не смог разобраться полностью. В нем, в себе, в своих чувствах — тоже.       — Прямо сейчас — чего ты хочешь? — спросил Гарри, такой же спокойный, как и всегда.       Слова слетели с губ Эггси быстрее, чем он успел подумать:       — Поцеловать тебя.       — Тогда поцелуй, — предложил Гарри, словно речь шла об еще одной ложке сахара в утренний чай.       Эггси быстро облизнул губы, тут же вытер тыльной стороной ладони, с неуверенностью попытался спросить:       — А ты не…       — Не, — Гарри покачал головой. — Это ведь не последнее испытание в «Кингсман».       Что значило — никаких холостых.       Эггси подошел ближе, тронул руками лацканы пиджака Гарри, провел по ним вниз, до первой застегнутой пуговицы, вернулся обратно и вдруг понял — у Гарри сердце билось так же быстро, как и у него самого. Эггси осмелел, поднял голову и наконец сделал то, чего и правда хотел: поцеловал Гарри Харта. По-настоящему, не прикрывая спрятанный под воротником жучок, не придумывая ложь про мышечную память — просто поцеловал, обнимая за шею, закрывая глаза, касаясь губ языком, чего не мог позволить себе в прошлый раз. Никуда не торопясь и получая удовольствие.       Руки Гарри обхватили его за пояс, и Эггси расслабился, ощущая себя наконец живым, настоящим и бесстрашным.       А еще через полминуты он понял, почему трюк с собакой не сработал. А также понял, что должен испробовать дальше.