Пока лучи не целятся в нас

      К нему хорошо относились. Мерлин приходил один, и Эггси понял, почему: отправлять Рокси нельзя, ведь они друзья, а Борс зарекомендовал себя слишком тяжелым человеком. Будь на месте Эггси кто-то вроде предавшего «Кингсман» Виски — Борс справился бы с ним лучше всего, но с Гэри не нужно было справляться.       Мерлин разговаривал с ним, и наедине оказался настроенным более дружелюбно. Заверил Эггси в том, что прощает его за то нападение:       — Иногда ситуация вынуждает нас действовать радикально, Гэри. Если ты думаешь, что я сам всю свою жизнь был святым, то у меня для тебя новость.       — Но мне кажется, что не все так думают. Мне долго взаперти сидеть?       — Борс хочет сделать все по правилам. По тем, которые действовали еще до взрывов. Он довольно педантичен, но сейчас имеет на это право — может быть, он станет новым Артуром.       — Как это выяснится? Голосование?       — Голосование. И в твою честь тоже.       — Мне есть чего бояться?       Эггси думал, что все решено заранее. Был уверен в этом, но в точности не мог сказать, почему именно. Может быть, предположение Роксаны о том, что кадрами никто не разбрасывается, упало на благодатную почву, или же то, что Мерлин общался с ним как с другом, или банальная интуиция.       — Ну… — Мерлину не хотелось говорить слишком прямо, но и придерживаться излюбленных формальностей Борса тоже. — Ты ведь не из пугливых, верно?       Потом он ушел, Гэри остался один и подошел к окну. Его комната располагалась на втором этаже, решетки не было, территория особняка хорошо освещалась, но Эггси понимал, в чем смысл: если бы он сбежал, то уж точно не стоило на него полагаться. А сбежать у него и мысли не было — он просто хотел посмотреть на милый сердцу британский пейзаж… Или даже не пейзаж, потому что кроме стены, ограждающей территорию дома, и деревьев ничего не было видно, но это все-таки уже Англия. Здесь Эггси ощущал себя на своем месте, даже сейчас, когда был по сути заключенным.       Статус этот ему совсем не нравился, буквально грыз изнутри даже несмотря на то, что Мерлин намекнул весьма прозрачно. Эггси думал даже, что будь он в плену у «Золотого кольца» — и то ощущал бы себя спокойнее, потому что если тебе вредят враги, то нет в этом ничего удивительного. Но вот когда к тебе плохо относятся друзья, коллеги, соратники…       Эггси на месте Борса явно повел бы себя иначе. Должно быть, тот просто не может простить ему того, что, поступив неправильно и нарушив все порядки, Эггси добился успеха.       В первую же ночь, проведенную в своеобразном заключении, Эггси все время думал об этом, гонял по кругу повторяющиеся мысли и никак не мог уснуть. То и дело поднимался с кровати, прохаживался по комнате, иногда очень тихо подходил к двери и пытался выяснить, есть за ней кто-нибудь или нет. Каждый раз его напрягшийся слух обнаруживал только тишину — и ничего кроме.       В один из таких подъемов Эггси подошел к окну и отодвинул штору, которая не давала уличному свету попасть внутрь. Он собирался немного приоткрыть окно, чтобы свежий воздух помог уснуть, но не успел даже ручки коснуться, когда увидел на самой границе светлого пятна, брошенного прожектором на землю, темную и невыразительную фигуру, крадущуюся в сторону особняка.       Эггси не испугался, потому что кто бы это ни был, а он был один, но от окна все же отодвинулся, спрятался сбоку за собранной шторой и стал наблюдать за тем, как фигура по широкой дуге обходит освещенные места, потом исчезает из поля зрения, снова в нем появляется и снова исчезает.       — Твою ж мать!.. — прошептал Эггси, когда фигура снова возникла, и он смог узнать в ней Гарри.       Закрыв себе рот рукой — так сильно хотелось рассмеяться, — Эггси отошел от окна совсем и сел на кровать. Попытался дышать поглубже, пока веселье немного не схлынуло, а потом даже чуть забеспокоился: время шло, а Гарри все не появлялся, и в конце концов он потерял уверенность в том, что Харт шел именно к нему.       Но тут же воспрял духом — о стекло с той стороны что-то коротко ударилось, и Эггси подскочил с кровати. Гарри стоял внизу и, будто какой-нибудь юноша из американского кино, бросал в его окно камушки.       — Гарри? — громким шепотом позвал Эггси, когда отворил створку и перегнулся через подоконник. — Ты что там делаешь?       — Ну ты сам подумай. А лучше вылезай, пока кто-нибудь не пришел!       Гарри предлагал ему побег?..       Задумавшись всего на минутку, Эггси легко вскочил на подоконник, перекинул ноги на ту сторону, а потом сам развернулся и, придерживаясь руками за край окна, стал медленно опускаться вниз. Потом, когда висел уже на вытянутых руках, он оттолкнулся носком от стены и спрыгнул вниз почти филигранно, только слегка пошатнувшись и взмахнув руками.       — Следы останутся на земле, — поделился соображением он.       — Потом разберемся.       Не удержавшись, Эггси все-таки повозился немного, замаскировав свои следы, оставшиеся после прыжка, а потом пошел за Гарри, точно так же огибая свет прожекторов, чтобы добраться до забора и перелезть через него, оказываясь наконец на свободе.       — Я не ожидал, — признался Гэри, когда они отошли довольно далеко от особняка.       Ночь стояла темная, звезды ярко виднелись на небе, но их то и дело закрывали облака — черные тени, невидимые и неожиданные. Час был поздний, потому на траве появилась первая роса, которая оседала у мужчина на брюках и туфлях, асфальт на шоссе тоже выглядел влажным, и дорога стремилась вперед, совершенно пустая, пока не исчезала в тумане, растворяясь и переставая существовать.       — Ты приходил ко мне трижды, так что мог бы предположить, — Гарри шел рядом, такой же, каким Эггси запомнил его еще с первой встречи: при костюме, с галстуком, в очках, и голову он держал так, словно находится на светском рауте.       — Мы сбегаем?       — Нет, прогуливаемся. Это то, чего мне тогда больше всего хотелось — выйти и свободно погулять.       — И вернуться обратно?       — А тебе хочется обратно?       Эггси наморщил лоб, раздумывая. Вдалеке показались светлые точки, пробивающие туман, потом раздался звук, и вскоре мимо промчался автомобиль, даже не сбавив скорости.       — Не прямо сейчас, но вообще — да. Мерлин сказал, что это только формальности, и я наверняка потом снова смогу работать агентом.       — Я думал, ты скажешь «быть агентом».       — Скучно быть им, когда сидишь, запертый в комнате, — хохотнул Эггси и взял Гарри под руку, довольный тем, что здесь никто за ними не следит. — Куда ведет эта дорога?       — На мост. А потом дальше, и в Лондон, но мы не будем идти далеко. Я стал задумываться о том, чего не успел сделать в своем возрасте, и, знаешь, в этом списке оказалось столько вещей… причем таких простых, что я удивился.       — Например?       Эггси заинтересовался. Ему нравилось то, что Гарри разговаривает с ним не только на тему отношений или о делах, касающихся «Кингсман», но и упоминает что-то настолько личное, что наверняка больше ни с кем не обсуждал.       — Не гулял по пустому шоссе ночью. Оказывается, это так приятно — совершенно никого, тишина, только дорога в две стороны… Я, наверное, кажусь тебе старым, когда о чем-то таком рассуждаю? В юности я ни о чем подобном не беспокоился.       — Не кажешься, — заверил его Эггси, — наоборот, это очень интересно. А что еще в твоем списке?       — Отправиться в горы и там спать в палатке и готовить еду на костре. Еще — гулять вдоль реки там, где никого нет, и бросать собаке палку в воду. Научить эту собаку какому-нибудь забавному трюку. Завести традицию вроде обязательного какао по субботним вечерам. Поставить такой почтовый ящик, чтоб ни у кого похожего не было.       — Можно сделать ящик в виде Тардис! — перебил его Эггси, за секунду загоревшись этой идеей.       — Можно, да только нет дома, возле которого он будет стоять.       — Со временем будет. Еще лучше, чем твой прежний. У того не было почтового ящика, только щель в двери. И собака теперь есть, так что можно придумать какой-нибудь трюк.       Насчет гор и палатки Эггси только сомневался, ему было крайне непривычно воображать джентльмена Гарри Харта в обстановке, никак не предполагающей наличие костюма и изысканных манер.       — Обнадеживает, — Гарри улыбнулся, накрывая ладонь Эггси, лежащую на сгибе его локтя, своей рукой.       — Это ведь не все? Есть другие пункты?       — И немало, — Гарри улыбнулся, — например, целоваться ночью на мосту.       — А мост уже скоро?       — Вообще уже должен быть… — Гарри обеспокоено взглянул на часы, и на миг Эггси действительно поверил, что тот рассчитал все точно по времени, но потом мужчина рассмеялся. — Ты такой наивный, Эггси!       Юноша тут же опустил глаза, но не обиделся, а только разулыбался. Он верил всему, что бы Гарри ни сказал, потому что этому мужчине доверял теперь так сильно, как вообще можно доверять живому человеку. Да, к Гарри Харту не вернулась память, он вряд ли когда-либо станет точно таким же, каким был до событий в Кентукки, до рокового выстрела, лишившего его не только глаза, но и изрядной части самого себя. Но сейчас, стоя рядом с Гарри глубокой ночью посреди пустынной дороги, Гэри не понимал, почему раньше таким важным казалось вернуть его прежнего.       Как будто этот Гарри, новый, другой, в чем-то уступает себе же прошлому.       — Я же просто помогаю тебе с этим списком, — Эггси остановился и положил руки Гарри на плечи, а тот сразу обнял его в ответ.       Ладони Харта приятно скользнули под пиджак, сомкнувшись за спиной в замок. Эггси прикрыл глаза — так стало намного теплее, и он хотел запомнить это мгновение, потому что если оно и повторится, то нескоро. Агентам слишком тяжело оставаться наедине друг с другом…       «Но если мы поселимся в одном доме…»       Подняв голову, он решил, что так и будет. Пока непонятно, как именно они это устроят — но список Гарри не содержит ничего сверхсложного.       В повседневной жизни агенты «Кингсман» делали куда более невероятные вещи, чем ночь в горах или почтовый ящик в виде Тардис.       Они целовались на пустой дороге, и потом, когда вышли наконец на низкий мост над речушкой — тоже. Без угрожающе яркой страсти, как было когда занимались сексом, но зато с незнакомой прежде нежностью, заботой, и если бы Эггси был чуть более самонадеян, он решил бы, что с любовью. Поцелуев ему не хватало, но он теперь знал, что Гарри никуда не денется, и он сам остается с ним, так что некуда торопиться, ни к чему подгонять события.       Знал, но все-таки, лукаво улыбаясь, спросил:       — А в этом твоем списке есть какие-нибудь особые позы?       — Позы?       — Да, для постели.       — А ты ищешь, чем меня порадовать? — Гарри усмехнулся, продолжая держать Эггси в крепких объятиях. Лицо находилось так близко, что можно было ощущать дыхание на коже, и из-за этого Эггси постоянно хотелось целоваться — снова и снова.       — Уже есть несколько вариантов.       Они еще долго разговаривали, стоя ровно посередине моста и не разрывая объятий, а потом туман по обеим сторонам дороги сгустился, стал вначале молочно-белым, а потом по левую руку начал окрашиваться розовым — наступал рассвет.       — Пора, — сказал ему Гарри, легко целуя в губы, но быстро отстраняясь, чтоб не дать Эггси вовлечь себя в длительный и, конечно, куда более приятный поцелуй. — А то могут начать искать.       Гэри поморщился, ему не хотелось больше никаких проблем с Борсом, да и в целом никаких проблем.       — Идем, — он сжал наставника в объятиях в последний раз, а потом отпустил и взял за руку — здесь, пока никто не видит их, пока в них не целятся вездесущие лучи камер наблюдения, пока в целом мире не существует никого лишнего, Гэри мог себе это позволить.             **       Первый общий сбор «Кингсман» стал для Эггси самым стрессовым из всех возможных событий, пускай и говорить ему почти не пришлось. Та часть собрания, которая посвящалась ему, состояла из сухих фактов и их подробного обсуждения, Эггси только один раз встал, чтоб объяснить свой поступок, но гораздо больше говорили Мерлин и Борс. Под конец дали слово Гарри, и тот в привычной спокойной манере изложил свою точку зрения.       Напрямик никто не оправдывал Эггси, но тот быстро понял, что большинство агентов ужасно рады видеть Гарри живым, а потому его покровительство было едва ли не самым значимым фактором из тех, что повлияли на общественное мнение.       К прямому голосованию Эггси был еще не допущен, но мог находиться в кабинете и быть свидетелем тому, как Борса выбирают на должность Артура — единогласно, но наверняка лишь потому, что более достойные кандидаты погибли из-за атаки «Золотого кольца», а Мерлин хотел остаться координатором.       Эггси думал, что эту должность мог занять Гарри, но вряд ли бы ему позволили, раз память к нему не вернулась. А уже после собрания Харт признался, что не смог бы променять работу агента на сидение в глубоком кресле и вечную головную боль — это все совершенно не подходит его характеру.       — А тебе еще нужно выбрать новый позывной, — Гарри улыбался, когда говорил это.       Он готов был отказаться от «Галахада», потому что сам Гарри не испытывал особой привязанности к имени, в котором себя не помнил, но Эггси настоял на том, чтобы оно осталось. Когда-то он взял этот псевдоним именно в память о Гарри, а теперь знал, что готов двигаться дальше.       — Ну, давай посмотрим свободные имена.       В этот раз перечень был намного длиннее. В нем значился и «Борс», на что Эггси только досадливо фыркнул и двинулся ниже, читая одну строку за другой — и каждая чем-то ему не нравилась.       — Все нормальные уже заняли?       — Какие ты считаешь нормальными?       — Ну там «Мордред» или «Ивэйн»… Не такие жуткие, как «Ламорак».       — Между прочим, предыдущий Ламорак был отличным парнем, — заметил Гарри, и Эггси тут же уцепился за эту мысль обеими руками:       — Ты это помнишь?!       — Нет, но я так чувствую. Интуиция меня не подводит.       Эггси вновь опустил взгляд к списку: «Ламорак» совершенно ему не нравился и мириться с этим всю оставшуюся жизнь Гэри ни капельки не хотел.       — Вот, — он ткнул пальцем в третью сверху строку. — «Агравейн» нормально.       — О, — Харт тоже глянул в список. — Говорят, так звали моего первого напарника.       Гэри просиял. У него не было никаких доказательств, что это правда, но такое совпадение ему нравилось.             **       Через два месяца у них уже был общий дом. Совсем не похожий ни на первое жилище Гарри в Лондоне, ни на дом агента Виски в Лексингтоне — небольшой особнячок стоял в Хэмпшире, совсем рядом с Ллойд-парком, по одну сторону от него располагалось обычно пустующее футбольное поле, по другую, через полные три метра — стена соседского дома. Позади расстилалась большая лужайка, где как раз поместился бы бассейн, но никто пока что с ним не спешил.       — Что будем делать с почтовым ящиком?       Эггси нашел для него подходящее место, точно у подъездной дорожки, но больше пока ничего не успел.       — Не уверен, нужен ли он нам, — признался Гарри. — Все равно мы получаем электронную почту и не выписываем никаких газет. Там будут одни рекламные буклеты скапливаться.       — Пусть себе скапливаются. Я уже давно решил, что это будет Тардис!       — Нужно сделать ее бронированной, чтоб не взорвали.       — О, — Гэри смутился, поскольку был как раз из тех, кто подкладывал в ящики петарды, чтобы посмотреть, что из этого получится, — точно.       Подросшему щенку дом тоже нравился. Он свободно гулял по огражденной территории позади, и Гарри регулярно устраивал для него тренировки, но учил не только привычным командам, но и забавным мелочам — пес мог перекатываться через спину и притворяться мертвым по специальному сигналу, и даже закрывать лапами нос, как будто чем-то ужасно недоволен.       Эггси постепенно помогал Гарри выполнять пункты его списка, но и сам не заметил, когда этот список стал принадлежать и ему тоже. На всякий случай он даже записал все планы в блокнот, и порой, загораясь какой-то идеей, приходил к Гарри с этим же блокнотом и уговаривал его покататься на воздушном шаре или завести японских карпов.       Гарри никогда не отказывался и не говорил категоричного «нет», но насчет карпов сказал, что рано или поздно они сдохнут, а, если судить по тому, как у Гэри гибли растения, то скорее «рано». Подумав над этим несколько секунд, Эггси решил, что ничего страшного, но застопорился на другом моменте — для карпов на заднем дворе пришлось бы вырыть пруд, а он куда больше хотел бассейн.       Самым тяжелым был пункт насчет ночевки в горах. К его реализации Эггси приступил заранее, решив зайти издалека — купил палатку и спальники, все самое теплое, водонепроницаемое, в общем, лучшее в своей категории. Пока Гарри не было, он на заднем дворе несколько раз поставил и собрал палатку, чтобы в будущем выглядело так, будто он прекрасно умеет с ней справляться. Дальше была тренога и котел под нее, жидкость для розжига на случай, если будет роса. И все — на ум Эггси больше ничего не приходило, кроме основного: нужно собрать все купленное и наконец куда-нибудь выбраться.       Эггси выбрал место: Доломитовые Альпы на севере Италии, массив Сассолунго, но где-нибудь ближе к Селла, чтоб не натолкнуться на случайных туристов. Фотографии этих мест были пронизаны уютом и красотой, особенно зимние снимки, но Эггси совершенно не хотелось мерзнуть там в декабре или январе, потому он откладывал эту поездку до более теплых времен, и наконец, в начале мая, когда за плечами агентов Галахада и Агравейна было уже три парные и по столько же одиночных миссий, он решил:       — Я хочу взять ненадолго отпуск.       — Но мы обычно не берем отпуска, — удивился Мерлин, а Гарри, читавший чье-то досье, прислушался и поднял голову.       — Так это всего на несколько дней, — Эггси состроил то самое невинное выражение лица, которое мигом сбрасывало с его счета несколько лет, делая похожим на студента.       — Ты должен постоянно находиться на связи и быть готовым срочно приехать.       — О, это конечно, это да, — заверил его Эггси, зная, что находясь в Сассолунго приехать слишком срочно никак не получится. — И еще для Гарри тоже.       Тут Мерлин по-настоящему заинтересовался, даже вопросительно взглянул на Харта, но тот подошел с невозмутимым видом и встал рядом так, будто давно о планах Эггси знал.       — Вы собираетесь куда-то… вдвоем?       Эггси покосился в сторону Харта. Кроме них в помещении никого не было, так что он не боялся быть подслушанным, но тем не менее не горел желанием распространяться о чем-то личном.       — Полагаю, что это именно так и выглядит, — Гарри доверительно положил руку Эггси на плечо. — Мерлин, будто кто-то из агентов еще не знает, что мы живем вместе.       — Вообще-то только мы с Рокси, — недовольно проворчал координатор. — По официальным данным Гэри живет с матерью и сестрой.       — А Рокси откуда?..       — Следила за тобой и потом передала мне.       — Ах ты ж бля! — взвился Эггси. — Я думал, она моя подруга!       — Она подруга, — успокоил его Гарри. — Ведь никто больше не узнал. Так что, Мерлин, мы на пару деньков уедем куда-нибудь в Европу.       — Только будьте на связи, — не сводя взгляда с руки Гарри на плече Анвина, вздохнул Мерлин. — Рапортуйте раз в полдня.       — Обязательно, но тебе может не понравиться то, о чем мы рапортуем.       Коротко хохотнув и немало удивившись тому, что Гарри так может шутить, Эггси успокоился. С Роксаной разобраться он сможет и в другое время, а сейчас пора было узнать, откуда Харт выяснил про Европу.       — Где я спалился? — спросил он, как только остался с Хартом один на один.       — Нигде, но вряд ли тебе хватит нескольких дней на другой континент, так что остается Европа. Куда именно?       — В Италию, — он улыбнулся, обнимая Гарри. — Я все устрою, ты просто возьми удобную одежду.             **       Узел Элдридж требовал тринадцати выверенных движений, и Эггси внимательно следил за собственными руками, пока те работали, перебрасывая кончик через другой раз, второй, потом по широкой дуге третий, и дальше сквозь самого себя, в получившуюся петлю, наружу. Потом его нужно было куда-то заправить, потому что движений сделано всего девять, но Эггси на ум ничего не шло, он покрутил кончик так и эдак, а потом раздосадованно повернулся к Гарри.       — Я бы лучше завязал Кристенсен.       — Кто угодно лучше бы завязал Кристенсен, Эггси, — нравоучительно заметил Гарри, чей элдриджский узел выглядел безупречно.       Харт развязал все то, над чем Эггси старательно корпел, и принялся переделывать узел на его шее сам. На руках у Гарри остались царапины после ночевки в горах, и несмотря на то, что под ногтями уже не было грязи, Анвин хорошо помнил, как замысловато ругался Харт, узнав, что Эггси не захватил с собой никакой воды, кроме питьевой, и, конечно, никакого мыла.       Вода с мылом были не единственными его просчетами. Местность Гэри выбрал самую красивую, довольно доступную — они доехали на квадроцикле и оставили его позади палатки (точнее, палатку разбили перед ним), чтоб не мешал рассматривать открывающийся с холма пейзаж.       Горы с заснеженными вершинами, укрытые зеленью плато, крошечное озерцо в туманной дымке… С зеленого холма красоты итальянских Альп можно было оценить со всех сторон, но за дровами для костра Эггси пришлось ехать на все том же квадроцикле, поскольку холм был девственно чист — ни единого дерева, только скудный и непригодный для разведения огня кустарник.       — Это же мой первый опыт, — извинялся тогда Эггси, и теснее прижимался к Гарри в соединенных друг с другом спальных мешках — на холме оказалось еще и ужасно ветрено.       Гарри на него не сердился. Просто говорил, что в следующий раз займется всем сам.       И Эггси был рад — главное ведь, что у них наверняка будет этот следующий раз.