Несмотря на препятствия

      Фелисити тяжело вздохнула, гипнотизируя телефон. Ей совершенно не хотелось отвечать на входящий звонок. Только не сейчас и только не от Рэя. Палмер был чуть ли не последним, с кем ей хотелось разговаривать. Она уже знала наперед все, что он мог сказать: «Привет, красавица. Готов поспорить, что вечер у тебя свободен. Я ни на что не намекаю, но у меня тоже. Если очень устала за день, то я просто могу приехать к тебе. Устроим небольшой ужин. Только ты и я. Уверен, что ты тоже хочешь этого. Когда мне приезжать? Я так соскучился по нашим ни к чему не обязывающим встречам». И, конечно же, Фелисити не могла вставить ни слова в его напористую речь. Чаще всего ей приходилось соглашаться и спустя час или полтора Рэй уже стучался в ее дверь с неизменной бутылкой шампанского и шоколадными конфетами. Именно с этим набором. Всегда и без исключений.       Когда Фелисити только начинала встречаться с Палмером после разрыва с Купером, ее до глубины души затрагивало такое внимание. Она даже чувствовала себя действительно любимой и нужной. Но время шло, а развития их отношений не происходило. Безусловно, Рэй замечал нарастающий холод со стороны Фел, и он пытался как-то исправить это — дорогие подарки, походы в самые известные рестораны, поездки на отдых… Но нельзя воскресить чувства, если их нет. Смоук прекрасно понимала это и ничего не скрывала от Рэя. Однако отвергать его попытки ей не хватало смелости. Ей было его в какой-то степени жалко, но на жалости невозможно строить крепкие взаимоотношения. И им пришлось расстаться, чтобы не мучить друг друга.       По прошествии некоего времени, Рэй снова связался с Фелисити и предложил работать в его фитнесс-центре. Смоук не смогла отказаться от столь заманчивого предложения, учитывая, что «Палмер-Фитнесс» являлась чуть ли не монополистом в сфере спортивных услуг, да и зарплату Рэй пообещал соответствующую размаху компании. Ну, а так как каждый из них до сих пор не обзавелся новыми половинками, то остатки бывших чувств переросли в партнерское соглашение: секс ради здоровья и удовольствия без каких-либо обязательств. Но если Фелисити с этим соглашением справлялась более чем спокойно, то у Палмера оно возродило надежду на возвращение Смоук в качестве законной девушки. И это стало напрягать Фелисити, заставляя всячески избегать частого контакта с Рэем и ограничиваться кратким пребыванием наедине в самых интересных местах, которые бы не позволили состояться дальнейшему разговору: душевые кабинки, рабочий кабинет, кладовая и даже уборная.       Но места начали повторяться. Фантазия даже такой умной девушки, как Фелисити Смоук, иссякала с каждым новым разом. Поэтому предложение Айрис уйти в отпуск и хоть на какое-то время не видеть Палмера, стало неким спасательным кругом, за который Смоук с удовольствием ухватилась. И была бы рада, пока не узнала, что ее обещанный сексуальный босс-красавчик никто иной, как конкурент Рэя Палмера. И все бы ничего, но если Рэй узнал бы об этой ее авантюре, то лишение секса стало бы самой легкой потерей. Хуже всего — лишиться работы, в которую вложено немереное количество сил и времени. А зная Рэя, он точно переплел бы личное с профессиональным.       Все это практически неподъемным грузом взвалилось на хрупкие плечи Фелисити. Единственное, чего она желала, так это расслабиться и отрешиться от всего окружающего. Именно поэтому она отказалась уйти с Айрис пораньше и посидеть где-нибудь вместе. Это можно сделать и в другой день, с алкоголем и громкой музыкой, без необходимости приходить на следующий день на работу. Такое убеждение подействовало на подругу. Как и честное признание Фелисити остаться в клубе и насладиться водными процедурами и, конечно же, хваленой сауной.       Как только экран ее телефона погас, Фелисити отключила его и убрала в карман, не желая больше смотреть на фотографию звонящего, а также вздрагивать от каждого пришедшего сообщения, которыми Рэй наверняка завалил бы после очередного проигнорированного ею звонка. И даже, возможно, притащится к ее дому проверить, там ли она. Поэтому торопиться Фелисити было совершенно некуда и незачем.       — Фелисити, тебя подбросить? — поинтересовался Джон Диггл, оборачиваясь в дверях. — Мне будет не сложно. Сегодня очередь жены пораньше отпускать няню нашей дочки, поэтому я могу себе позволить помочь коллеге. — Он добродушно улыбнулся, пожав широкими плечами. Фелисити подумала, что они выглядели больше, чем у Оливера, но у второго тело казалось более поджарым, но и не менее тренированным, что точно не исключило бы победы Куина или ничьей.       «Какого черта я думаю о нем? Нет-нет, Фелисити, мимолетный просмотр на голый торс твоего пусть и временного босса не дает тебе права представлять его всякий раз, когда заблагорассудится!» — пронеслось в ее голове.       — Спасибо, Джон! — Фелисити встряхнула головой, избавляясь от возникших в ней картинок. Ей повезло, что ее мысли, часто довольно пикантного содержания, никто не мог услышать. — Я сегодня задержусь. Хочу прогреть косточки после всех тренировок. Но спасибо за предложение и хотела отметить, что с тобой весьма приятно работать.       — Как пожелаешь, — усмехнулся Диггл. — Тогда до завтра, йога! — Он рассмеялся и махнул рукой, прощаясь.       Фелисити также попрощалась с Айрис и Барри, который решился проводить Уэст до машины. Хотя, может, этим они и не ограничатся. Фелисити ухмыльнулась от одного только взгляда на эту новоиспеченную парочку — такую очаровательно милую.       Быстро прибравшись в своем зале, Фелисити накинула на плечи плащ, решив прогуляться до буфета. Время до закрытия клуба еще позволяло это сделать. К тому же, Оливер пообещал Айрис подежурить за нее, а находиться с ним в помещении наедине у Фел совершенно не возникало ни малейшего желания. Ей оставалось всего лишь проторчать в компании чашечки кофе с круасаном до шести часов, а затем, выждав еще минут двадцать, чтобы наверняка быть уверенной в том, что Куин покинул спорт-клуб.       Ключи он всегда оставлял Кларе — их уборщице, как успела объяснить ей Айрис, поэтому входная дверь всегда оставалась открытой до девяти вечера, и Фелисити могла ни о чем больше не беспокоиться.       Смоук не заметила Оливера в его кабинете и, решив, что он уже ушел, она, напевая себе под нос, отправилась в раздевалку для персонала:       — Я позволю тебе задавать темп,        Ведь я не могу мыслить четко.        Моя голова кружится,        Перед глазами все плывет…        Так чего же ты ждешь?       Звонкий голос, слегка фальшивя, звучал в раздевалке, пока она раздевалась. Фелисити аккуратно сложила одежду в свой шкафчик, оставаясь лишь в черных стрингах. Завернувшись в махровое полотенце нежно-персикового цвета, едва прикрывающее бедра, она распустила свои белокурые волосы, мягко касающиеся ее плеч. Смоук захватила бутылку с водой и с довольной улыбкой направилась в сауну. Бассейн она решила посетить сразу после расслабляющих процедур.       Мысль о предстоящем получении наслаждения отражалась на ее умиротворенном лице. В данный момент ее совершенно не заботили ни подвешенные нерешенные вопросы в отношениях с Рэем, ни работа, хоть и временная, на Куина — абсолютно ничего! Этот вечер должен был помочь ей просто побыть собой и отдохнуть в одиночестве. Такую роскошь, даже живя в одиночестве, Фелисити не помнила, когда могла себе позволить. Почти все ее предыдущие дни в последние годы пролетали в безумном ритме, почти без остановок. Что можно еще добавить, если даже ее сексуальные связи прочно переплелись с рабочими? Подойдя к двери в сауну она заметила, что внутри все еще не спал жар.       «И этот человек, забывающий следить за тем, чтобы все выключалось в конце рабочего дня, называется генеральным директором. Это ужасно», — возмутилась про себя Фелисити, но тут же вернула себе доброе расположение духа: толкнув от себя дверь, мгновенно оказалась окутанной паром, наполненным ароматом успокаивающих масел. Закрыв глаза, она вошла в небольшое помещение. Весьма тусклый синий свет от парочки настенных ламп пробивался сквозь пелену парящей в воздухе влаги, создавая атмосферу умиротворения в приятном полумраке.       — Люби меня так, как можешь только ты. Касайся меня так, как можешь только ты. Чего же ты ждешь? — прошептала Фелисити последние слова застрявшей в голове песни, закрывая за собой дверь и закрываясь на замок по старой доброй привычке. Полотенце тут же перекочевало, обнажая грудь, на руку. Глаза все еще не привыкли к темноте, и Фелисити вытянула вперед ладонь в поисках деревянной полки, на которой, как она уже представляла, проведет ближайшие двадцать минут в абсолютно вертикальном положении.       — Лично я жду, когда ты подойдешь поближе, — низкий хриплый голос напрочь выбил из головы Фелисити все мысли. Ее словно поместили в вакуум на какое-то время, выкачав предварительно все эмоции вместе с возможностью что-либо ощущать. Она поспорила, если бы могла, что совершенно потеряла счет времени и даже не осознавала, сколько именно простояла с вытянутой вперед рукой, ошарашенно хлопая ресницами, силясь собрать все происходящее воедино. — Рядом со мной действительно неплохое место, как и твоя… Кхехм. Прости. Можешь коснуться моей руки, если боишься упасть, — откашлявшись, более насмешливо раздалось из темного уголка сауны.       Только сейчас Фелисити смогла разглядеть мужской силуэт в синей дымке. Осознание того, что она стоит перед Оливером Куином совершенно голая, ведь черную тонкую ткань на ее бедрах с огромной натяжкой можно было назвать нижним бельем в нормальном понимании этого слова, пришло слишком поздно, чтобы не дать ему подробно, насколько это позволяли сделать освещение и пар, разглядеть изгибы ее тела.       — Матерь Божья! — сорвалось тонким писком с губ Фелисити. Резким движением она прикрылась полотенцем от бесконтрольно пожирающих ее мужских глаз, выронив из рук бутылку с водой. — Что… что ты здесь делаешь?! Тебя… Вас не должно здесь быть! Ведь ты… ушел! Это… это… Боже, это так стыдно! — протараторила Фелисити, закрыв глаза ладонью.       Даже учитывая, что помещение достаточно прогрелось, от Оливера не скрылось, что все лицо и шея Фелисити становились все краснее с каждой секундой ее пребывания рядом с ним. Да и сам он не мог себя обманывать, что чувствовал небольшую неловкость от возникшей ситуации.       Оливер также не ожидал, что кто-то еще решил остаться в клубе и насладиться благами цивилизации в виде сауны. Но момент, когда он услышал скрип открывающейся двери и неторопливо вплывающую практически идеальную женскую фигуру, облаченную во что-то светлое, а затем этот ее голос, расслабленный и беззаботный, рискуют надолго остаться высеченным в его памяти. Произнесенные ею слова взбудоражили кровь в венах Оливера ничуть не меньше, чем ее небольшая, но такая аккуратная грудь, от которой, как бы Куин себя не заставлял, не мог оторвать взгляд.       Выйдя, наконец, из минутного транса, Оливер накинул себе на ноги небольшое полотенце для лица, чтобы хоть как-то скрыть начинающую пробуждаться эрекцию от вида обнаженного и вполне красивого женского тела. Ему не хотелось смущать Фелисити еще больше.       Смоук тяжело дышала, пытаясь собрать воедино паззл в своей голове для незамедлительного решения текущей ситуации, но все ее мысли разбивались словно волны о скалы, как только ее взгляд задерживался на покрытых влагой широких плечах, скользил по большим и сильным рукам, накаченному крепкому прессу… Да, черт возьми, даже вид его мускулистых ног действовал словно магнит, не дающий отвести взор. Но больше всего Фелисити мучилась от нарастающего желания изучить поподробнее чувственный рот Оливера, его мужественную челюсть и выразительные глаза, словно запавшие ей в душу еще при их неловком знакомстве.       Куин безусловно заметил некое смятение со стороны Смоук и все больше нарастающее напряжение, ощущаемое ими обоими. Раньше Оливер ни в коем случае не упустил бы возможность воспользоваться накаленной почти до предела ситуацией, сведя ее к эротической какой-нибудь пошленькой шутке, разрядив тем самым обстановку. Но сейчас, находясь в столь небольшом замкнутом пространстве с тусклым освещением, рядом с Фелисити, выглядевшей совершенно растерянной и беззащитной, Оливер боялся лишь одного — испортить момент и напугать или обидеть эту хрупкую девушку.       — Успокойся, Фелисити. Никто тебя не съест, — как можно мягче и добродушнее, с улыбкой на лице попытался успокоить Оливер. — Я даже ничего не видел, если тебе это поможет. — Он продолжал наблюдать за Смоук, замечая, как она начала потихоньку расслабляться.       — Помогло, если бы оказалось правдой, — в ее голосе все еще слышались нотки волнения. — Я, конечно, блондинка, но не настолько. — Оливер не мог сдержать вырвавшийся смешок после ее замечания, сказанного на полном серьезе.       Полотенце, прижимаемое к груди, так и норовило выскользнуть из ее немного дрожащих пальцев. Фелисити прорычала что-то недовольное себе под нос, успев поймать его. Быстрым движением она обернула полотенце вокруг себя и поспешила расположиться на противоположной полке в нижнем ряду. «Ну-ка, соберись, милая! Не позволяй этому высокомерному красавцу лишить тебя запланированного отдыха. Тебе он ой как нужен! Расслабься и веди себя как можно более непринужденно», — рассуждала про себя Фелисити, прижимаясь спиной к нагретым доскам, ощущая голой кожей приятное тепло, распространяющееся по всему телу. Она хотела верить, что это появившееся тепло именно от дерева, а не от пристального и дурманящего взгляда Оливера. Фелисити прогнала прочь эти навязчивые мысли. Пар, заполнявший ранее всю сауну, рассеивался, однако синий свет все также мешал их более подробному изучению друг друга, став любимым светом у Смоук именно с этого момента.       Фелисити старалась смотреть куда угодно, только не на Оливера, борясь с собственным любопытством.       Куин по-хозяйски важно продолжал сидеть на своей верхней полке, немного подавшись корпусом вперед, позволяя каплям пота стекать с его лба по скулам и падать с волевого подбородка. Оливер периодически протирал рукой лицо, стараясь помнить о собственном запрете поднимать полотенце с ног. Молчание немного тяготило, и он не выдержал:       — Признаюсь, я не ожидал, что ты решишь составить мне компанию. — с нескрываемой усмешкой произнес Оливер, в очередной раз проводя рукой по лицу. Он старательно пытался изучить внешность внезапной собеседницы, но так, чтобы его не засекли за этим занятием. Куин заметил, насколько у нее красивые немного вьющиеся волосы, они выглядели легкими и пушистыми, даже учитывая влажность помещения.       — Я этого не планировала, — мгновенно фыркнула Фелисити, напрягаясь, о чем давали понять тут же сложенные крест на крест руки. — Так же, как и переходить на новый уровень общения со своим начальником, — с ноткой раздражения вырвалось у нее. Вся эта не очень приятная ситуация с незапланированным обнажением и демонстрацией друг другу практически голых тел заставляла нервничать Фелисити, а это чувство в свою очередь непременно вело к раздражению и бесконтрольно брошенным фразам, из-за которых, возможно, она бы себя винила потом. Но постоянной тактикой Смоук в таких неловких моментах всегда было нападение. Она понимала, что это не лучшая ее черта, но ничего не могла с этим поделать.       — Что ты имеешь в виду? — Оливер прищурился и попытался понять смысл услышанного.       — Мой первый рабочий день, а я уже веду непринужденные беседы с боссом в сауне. И мы почти голые. Оба. — Собственные слова заставили Фелисити вздрогнуть. Осознавая их двусмысленность, она поспешила исправиться: — Я имела в виду, что почти голые и не вместе, а на разных полках… Просто в одном помещении. Не больше! И не рядом. Совершенно ни чем таким не занимаемся. И, о Боже, я даже не думала об этом. Да, сказала, но у меня и в мыслях не было, что мы вдвоем могли бы прям тут… И-и-и я опять болтаю какую-ту несусветную чушь, которую мой босс вынужден слушать. И она закончится через три… два… один. — Фелисити спрятала лицо в ладони. Если бы ее щеки уже не покраснели от тепла сауны, то смущение от проваленной попытки исправить сказанное ранее ею самой точно украсило бы ее щеки милым румянцем.       — Тебе никто не говорил, что ты очень милая, Фелисити? — просмеявшись, поинтересовался Оливер.       Эта девушка впервые за долгое время заставила его искренне смеяться до слез. Он уже не помнил, когда ощущал такое спокойствие и одновременно разрывающие на части эмоции. Возможно, в его жизни еще не встречалось такой, как Фелисити. Оливер Куин всегда славился своими похождениями, в том числе и сексуальными. Одна совместная с другом детства Томми Мерлином вечеринка с французскими балеринами наделала в свое время столько шума в прессе, что их фотографии не сходили с первых полос почти всех изданий Старлинга на протяжении месяца. И мало кто знает, какое значительное анонимное финансирование получили ведущие СМИ, после которого все скандальные фотографии признали фотошопом, во что, конечно же, мало кто поверил.       Сейчас же Оливер старался не вспоминать о своих бурных приключениях в молодые годы. И количество девушек, с которыми он мог переспать за неделю, перестало являться гордостью. Прежними остались лишь воскресные дружеские посиделки с Томми, на которых они изредка хвастались очередной завоеванной красоткой. Хотя и это бахвальство начинало случаться все реже, перерастая в обсуждение построения более крепких отношений с той или иной девушкой. Все же прожитые годы и свалившиеся обязанности с ответственностью помогали приходить к новым целям в жизни и расставлению правильных приоритетов.       Оливеру приходилось прикладывать больше усилий, чем он думал, чтобы не выдать какую-нибудь пошлую шуточку про голые стройные женские ножки. После озвученных Фелисити, помимо собственного желания, мыслей об их возможной близости, он понял, что Фелисити сама из той категории людей — острых на язык и способных общаться на любые темы. Оставалось лишь немного раскрепостить ее. Оливер совершенно не задумывался, с какой целью он намеревался это сделать. Ему просто захотелось узнать эту мисс Смоук настоящей, раскрепощенной, когда ее ничто не напрягает. Куин сам удивился неожиданно возникшей потребности, но не стал противиться своему желанию. Это показалось ему даже забавным, пробуждая спортивный интерес.       Он наблюдал за Фелисити, старающейся держаться как можно более непринужденно. Ее стеснение казалось таким милым и чистым.       — Раз уж мы сейчас тут вдвоем. Одни. — Оливер, сдерживая улыбку, вскинул брови. — Давай поговорим. Что заставило тебя задержаться на работе, а не отправиться домой, ведь тебя наверняка кто-то должен ждать? — Он сделал попытку разузнать о ее жизни, в том числе личной.       — Нет, я… Меня никто не ждет, — призналась Фелисити. В ее словах проскользнула капля горечи, что не укрылось от Оливера. — Только не думай, что я одинокая дева, окружившая себя десятком котов. Нет. У меня были отношения, просто сейчас не подходящее время. — Она прикусила губу, осознавая, что может наговорить лишнего. Это явно казалось плохой идеей — делиться с боссом секретами своей жизни, особенно в ее нынешнем положении. Давать понять, насколько она одинока — неприемлемо! Так почему же она начала ему рассказывать о себе? Что в нем такого, внушающего доверие? Ответа на эти вопросы у Фелисити не было, поэтому она решила стараться тщательнее фильтровать свои ответы.       — Интересно… Я думал, что у тебя кто-то есть. Ты не похожа на одну из тех женщин, которые не терпят общество мужчин.       — Что? Нет! Я не лесбиянка! — запротестовала Фелисити, поражаясь догадке Оливера. Хоть он ее и не озвучил, но она прекрасно поняла смысл его слов. — Если не счи… — она тут же захлопнула рот, понимая, что чуть было не проболталась о ничего не значащей шалости в период учебы в колледже на одной из пьяных вечеринок. «Ей Богу, Оливер Куин обладает способностью заставлять людей говорить правду?» — пронеслось в ее голове.       Оливер закашлялся, изо всех сил делая вид, что не понял, о чем именно проговорилась Фелисити. Ему все больше нравилась идея расположить к себе эту девушку, полную, как выяснилось, секретов.       — О, нет! Я верю тебе! Честно! — положа руку на грудь в районе сердца, как можно серьезнее сказал Оливер. — Просто решил уточнить, прости.       — Ничего. Ну, а ты? — Чем больше он говорил с ней, тем больше, как ей казалось, она успокаивалась, но также она помнила про необходимость держать себя в руках. Ведь он — ее босс, хоть и временный. Мысль о насыщенности первого дня на происшествия не покидала голову Фелисити, как и понимание того, что ей начинало нравится общество Оливера, пусть и столь неловкое. Она провела рукой, вытирая влагу со лба и пригладив растрепавшиеся волосы.       — Я натурал! — вновь рассмеялся Куин, не сдержавшись.       — Оу, это объясняет твой роман с предыдущим тренером-ведьмой, — прежде чем слова слетели с ее языка, она совершенно позабыла подумать об их уместности. — Ой! Прости. Я не должна была знать это. Просто все мои клиентки говорили об этом. Но я не имела права тоже об этом говорить. Ох, я чувствую себя идиоткой, — Фелисити глубоко вздохнула, начиная крутить в руках кончик полотенца, постепенно задирая его наверх, оголяя ноги.       — Не извиняйся. — Обычно Оливера раздражали разговоры про его отношения с Изабель, но сейчас он понимал, что был готов поговорить об этом, что немного напрягло и, возможно, напугало. Никому еще он не рассказывал подробностей, даже Томми не во все был посвящен. Фелисити смущенно кивнула головой, соглашаясь.       — Знаешь, я еще собиралась поплавать, так что, наверное, мне не стоит больше тут задерживаться. — Она легко спрыгнула с полки и направилась к двери. Фелисити хотела как можно быстрее уйти от этого разговора. Как ни крути, а смущение, которое она испытывала, приносило некий дискомфорт, затмевающий глубокое желание остаться и продлить общение.       — Конечно, я не смею задерживать, — как можно доброжелательнее произнес Оливер, ощущая, что совершенно не хочет отпускать ее. За это недолгое время, которое длился их разговор, он смог отвлечься от всего, что навалилось на него в последние несколько месяцев. Это казалось совершенно невероятным. — Еще раз прости, что увидел… — он откашлялся. — Вернее, мог бы увидеть тебя без одежды.       Фелисити обернулась на него, пытаясь понять, какая часть его последнего предложения была правдой: первая, случайно вырвавшаяся, или вторая -исправленная. Она застыла у распахнутой двери, приоткрыв рот, силясь хоть что-то ответить, но Оливер сделал это за нее, помогая тем самым прийти в себя:       — Если долго будешь держать дверь открытой, то уйдет тепло и тогда я вынужденно отправлюсь вместе с тобой в бассейн, — он произнес это с совершенно непроницаемым лицом.       — Ну уж нет! — выпалила Фелисити. — Достаточно на сегодня мне анатомии.       Она плотно закрыла за собой дверь, прижавшись к ней с обратной стороны.       — Это определенно самый странный первый рабочий день! — призналась она самой себе. Домой идти ей было еще рано из-за возможности встретить там Рэя, а желание плавать после слов Оливера как-то отпало. Оставался один-единственный самый проверенный вариант избавления от стресса — алкоголь! И как же удачно, что по дороге утром она приметила небольшой бар всего в квартале отсюда. — Фелисити, это именно тот случай, когда ты нуждаешься в выпивке!