Как же больно получать ещё одно грязное слово в свою сторону. И я как обычно одна. Бесит. Раздражает. Но я уже привыкла.
Прозвенел звонок. Резко встав с места, быстрыми шагами направляюсь к выходу из школы. Не могу сказать, что я хочу идти домой, но там немного лучше, чем здесь.
Дом. — место, где должны быть родные и любящие люди, но у меня всё сложилось с точностью, да наоборот: отец не скрывая изменял маме, часто поднимал на неё руку, даже и мне попадало; мать никогда меня не любила — когда она узнала, что беременна мною, хотела сделать аборт, но было слишком поздно; ещё у меня был старший брат — единственный человек который меня понимал и поддерживал, но он оставил меня — повесился у себя в комнате месяц назад. После этого происшествия я окончательно потеряла интерес к жизни.
Теперь я не живу, а выживаю.
Дверь в квартиру как обычно была не заперта. Значит, что дома папа или мама, но скорее всего там мама. Она работает хирургом. Всегда берёт третью смену, чтобы поменьше видеть отца. После смерти брата, отношения моих родителей к друг другу резко ухудшилось. Конечно, и до этого у них всё было не так уж и хорошо — они заключили брак потому лишь потому, что мама ждала ребёнка.
Единственное моё спасение — Комната. Да, именно так, с большой буквы.
Я немедля поднялась на второй этаж к своей двери. Именно в этом месте всегда присутствует тишина и спокойствие, которых так мне не хватает в последнее время.
Когда я оказалась в своей постели, почти сразу погрузилась в сон, но не на долго. В комнату заходит мама.
— Может ты прекратишь спать днём? Как не зайду, ты спишь! — Мама с каждым словом говорил всё громче и громче, из-за чего мне пришлось проснуться.
— Ты что-то хотела? — спрашиваю я, протирая сонные глаза и замечаю, что мама не особо была довольна моим вопросам.
— Как ты меня достала со своими глупыми вопросами! Не могла просто промолчать? — она кричала на меня ещё сильнее, чем прежде, но договорив, резко замолчала. Несколько секунд она тупо молчала и смотрела на моё лицо.
— Ты так похожа на своего отца! Хорошо, что характер не похож. — говорит мама, садясь на край моей кровати. Она опять замолчала, но в этот раз всего лишь на несколько секунд.
— Почему ты молчишь? Эрика, ты видишь, что у мамы нет настроения! Могла бы спросить, что случилось, почему я такая грустная! — мама снова стала повышать тон.
У меня столько было ответов на её вопросы, но если бы я говорила их вслух, то стало ещё хуже.
— Извини… — это слово я говорила на много больше чем какое-либо другое. На лице мамы было чётко видны морщины, пигментные пятна — она уже не будет такой красивой как раньше. Нет, это не из-за старости, а из-за того, что она всегда кричит и нервничает, а ей только сорок два.
— Я не хочу тебя видеть в своём доме! Можешь собирать свои вещи и выметаться! — она говорила этот так спокойно и равнодушно, что по спине прошёлся холод. Мама медленно поднялась с мой кровати и вышла из комнаты.
Я аккуратно ложусь на кровать и кладу подушку себе на лицо, чтобы заглушить свои крики. Мне казалось, что после смерти брата я смогу справиться со всем. Я правда надеялась на это, но теперь, лёжа в собственной кровати и задыхаясь от слёз, мне больше хочется умереть, нежели существовать.
Через несколько минут я успокоилась и решила всё-таки собрать свои вещи и уходить из дома. Нет,
бежать. Я больше не хочу и не могу находится здесь.
Положив самые нужные вещи в небольшой рюкзак и забрав все свои документы, я выскочила из комнаты и не оглядываясь побежала на улицу. Краем глаза я увидела как мама рванула вперёд, видимо, пыталась меня остановить, но споткнулась об стол и упала на пол.
На улице уже стемнело, но я всё равно продолжаю бежать. Даже не знаю куда, просто хочется бежать от всего. Меня не покидало чувство, что если я остановлюсь, то меня поглотит тьма, и я снова окажусь в самом ужасном месте для меня — дома.
Спустя примерно полчаса бега меня посещает мысль о том, что я уже достаточно далеко убежала, и теперь можно просто иди. Но следующая проблема была в том, что я не знаю куда двигаться дальше, да и вообще не могу понять где нахожусь. Теперь я напугана не меньше обычного. Вдруг я услышала пронзительный крик. Женский крик.
Вместо того, чтобы убежать, я пошла на крик и зашла в неизвестный мне переулок. Людей не было вообще, а дорогу освещало лишь пара еле светящих фонарей.
У входа высокого здания (видимо это некий ночной клуб) стояли трое мужчин и очень красивая девушка. Она была намного старше меня и одета в короткое тёмно-красное платье, а тем временем я была вспотевшей от бега, а из одежды на мне была футболка с непонятными мне иероглифами и узкие джинсы.
Эти мужчины о чём-то с ней тихо разговаривали, что с такого дальнего расстояние ничего не было слышно. И, как назло, один из этих мужчин заметил меня. Он толкнул в бок своего приятеля и как тот замолчал и повернулся к нему, показал пальцем на меня. Я стояла неподвижно, боясь хоть на миллиметр сдвинуться, будто они хищники, а я их добыча.
Эти мужчины шли ко мне не спеша. Видимо поняли, что я не собираюсь бежать или кричать. Я ощущаю горечь во рту. Та женщина смотрела на меня с непонятным выражением в глазах. Она мне сочувствовала, или смотрела с презрением? Я никак не могла разглядеть это. Мужчины были от меня недалеко, около четырёх метров и именно сейчас я поняла, что нужно бежать куда угодно, но только подальше от этого места.
Резко повернувшись, я побежала, куда глаза глядят. Мужчины ускорились, а после и вовсе перешли на бег.
Приходится опять бежать, как же я устала от этого.
С каждой секундой я всё сильней чувствовала как моё сердце сжимается и по грудной клетке разносится неприятная, щемящая боль. В ушах резко зашумело, и я уже не слышала ничего. В глазах стало постепенно темнеть и предметы стали расплываться перед глазами.
Я свернула не понятно в какую сторону, и оказавшись на шоссе. Машин было не так уж и много, но я знала, что это мне лишь мерещится — в час пик там мало машин никогда не бывает. Я оцепенела от безвыходности, остановившись посередине дороги. Это была моя самая большая ошибка за весь вечер. Постепенно я начинала слышать, как водители сигналили мне, и изображение перед глазами становилось всё чётче и чётче. Ко мне надвигалась машина. Но она не просто ехала — она неслась на бешеной скорости. Единственное, что я сделала в этот момент, закрыла глаза.
***
Я потихоньку прихожу в себя и открываю глаза. Веки были такими тяжёлыми и неподъемными, из-за чего глаза получилось открыть не сразу. Я лежала на больничной койке и смотрела в белый потолок. В нос резко ударил запах медицинского спирта. Я потихоньку собирала хронологию вчерашних событий чтобы вспомнить, что со мной случилось и как я оказалась здесь.
Вспомнив всё, я утратила дар речи. Всё, что я смогла сделать, это тяжело сглотнуть. Внутри душа кричала, а снаружи слова не шли на язык.
Дверь в палату резко открылась, и я тихо пискнула. Мне удалось разглядеть больничный холл. Всё было очень оживлённо, санитары ускоренно шагали в сторону кабинета, врачи о чём-то душевно разговаривали, недалеко от моей палаты сидела пожилая женщина на кожаном диване, смотрев в телефон и попивая кофе. Видимо, больница одна из лучших в этом городе.
Через некоторое время мне надоело смотреть на людей и мой взор упал на тумбочку, которая находилась возле моей койки. На ней стояли в вазе шикарные белые розы. Как только я хотела потрогать их руками, в палату вошёл врач.
Ему было около сорока, на лице присутствует щетина.
— Доброе утро, Эрика, как ты себя чувствуешь? , — у него был довольно низкий голос, но он пытался говорить как можно мягче.
— Не очень — голова кружится… Стоп, откуда Вы знаете, как меня зовут? — я попыталась приподняться, но не смогла — мои руки меня не слушались. Мне стало не по себе.
— А ты не помнишь меня? Я же работал с твоей мамой, иногда заходил к вам домой, — он сел на стул рядом с моей койкой и принялся что-то писать в листы бумаги, прикреплённые к планшету.
— Нет, не помню.
— Очень жаль. Кстати, твоя мама приезжала к тебе, но всего на пару минут — ей нужно было срочно уехать.
— Ясно. — как можно более холодно ответила я. Всё тело начинает трясти от слова «мама» или «папа».
— Ты можешь встать? — мужчина отстранился от писанины и посмотрел на меня пронзительным взглядом.
— Нет, моё тело просто отказывается мне подчиняться! — я снова пыталась приподняться, но даже на миллиметр не двинулась. Я начинаю не на шутку нервничать.
— Не волнуйся, это со временем пройдёт. У тебя ничего страшного нет — всего пару синяков, ссадин и ушибов. Эрика, тебе очень повезло. — он опять что-то записал и вышел. Я ему поверила, но не думаю, что всё это пройдёт скоро.
***
Первые три недели я только сидела — мой врач запрещал мне вставать. В моей палате часто были медсёстры, некоторые из них прекрасные женщины, а иногда такие стервы, что хотелось свернуть им шею.
Сейчас шла уже пятая неделя. Родители ни разу не пришли ко мне, но знаете, я не расстраиваюсь, даже счастлива этому. Всё так спокойно и уютно, что даже я забыла про свои проблемы.
Сейчас я стою на улице у входа в больницу. Погода хорошая. Палящее солнце и лёгкий ветерок нежно касается лица. Я прощаюсь с детьми, с которыми успела познакомиться.
— Пока, Эрика, мы будем по тебе скучать, — негромко, но с нежным, как шёлк, голосом сказала Лили. Ей было всего девять лет, но она уже знает, что такое жизнь без родителей.
— Да! Будь осторожна. — чуть громче Лили сказал Боб, он милый мальчуган. Если я не ошибаюсь, то ему шесть.
— Пока, — тихонько сказала я, на глазах появились лёгкие слёзы. Я сильно полюбила этих детей.
Теперь у меня новая цель. Найти место в этой жизни и добиться успехов, чтобы мои родители гордились мной и понимали, что я не такая простая, как кажется на первый взгляд.
