по ту сторону телефонной трубки

      Дэхви понравилось находиться в гостях у Уджина, хотя он всё же немного беспокоился на счёт Линя, который в конце только и делал, что смотрел в пол и молчал, только иногда кивал на вопросы, связанные с работой, будто его унесло в другую вселенную. Но, как бы ему не нравилось в гостях, дома он всегда чувствовал себя лучше, там тепло, можно спать и есть еда, которую можно есть без меры и не чувствовать из-за этого стыда. Дома он мог ходить хоть голышом, но только пока мама не придёт с работы.       В тот вечер Дэхви слишком поздно пришел домой, даже позже мамы, но не делать домашнюю работу это не про Ли Дэхви, он всеми правдами и неправдами поддерживает свой образ хорошего ученика, потому что ему нужна хорошая характеристика для университета. Поэтому совершенно естественно, что он заснул только поздней ночью. И также совершенно естественно, что он проспал первый урок. Точнее первые три урока.       Образ хорошего ученика, конечно, нужно поддерживать, но из-за него парень волноваться и напрягаться не собирался, он просто пишет Лаю, который звонил ему уже шесть раз, что с ним всё в порядке, и снова ложится спать, думая, что завтра он придумает для учителей отговорку про семейные обстоятельства, при которых он не смог пойти в школу.       Видимо его сообщения Гуаньлиню не хватило, потому что тот припёрся к нему домой и начал нагло звонить в дверной звонок. Это ужасный мир, если в нём можно вот так нагло ломиться в чужой дом и будить людей без предупреждения. Так думает Дэхви, пик этой мысли совпадает с моментом, когда парень открывает глаза и встаёт с кровати, чтобы пойти к двери. Он был немного зол на младшего, потому что Хви не всегда удается поспать спокойно, а тут приходит он и начинает всё рушить.       Линь выглядит как-то необычно серьезно, таким Дэ видел его только на занятиях по баскетболу, когда иногда заходил на тренировки, чтобы посмотреть хотя бы несколько минут игры, но это уже другой случай. Тот кладет свою ладонь на дверной косяк и вздыхает, из-за чего Ли становится не по себе. — Дэхви, мне нужно сказать тебе кое-что очень-очень важное. — объявляет Гуаньлинь. — Впустишь внутрь? — Нет! — быстро отвечает старший и спешит объяснить, потому что видит этот непонимающий взгляд напротив. — Ты пришёл ко мне домой, когда я спал, без предупреждения и требуешь, чтобы я пустил тебя к себе домой, потому что тебе нужно что-то там сказать? Нет, нет, нет. Даже если это что-то очень важное, как ты говоришь, то это можно обсудить по телефону, тем более, ты постоянно мне звонишь. — Как с тобой разговаривать по телефону, если ты не берешь трубку? И это не то, что можно сказать в любой момент, впусти и дай мне сказать. — просит парень, но Дэхви упрямится. — Не впущу, у меня может в квартире бардак, нижнее белье на полу валяется и шторы грязные. — Мне плевать сейчас на твои шторы и трусы, я пришел сюда не на них смотреть, а с тобой поговорить. — тянет младший, не желая мириться с такими обстоятельствами. — Гуаньлинь, я никуда не убегу, скажешь всё завтра, я пошёл спать! — заканчивает парень, чтобы вернуться ко сну, быстро закрывая дверь, но быстро просыпается, когда слышит чужой крик.       Оказалось, что он слишком быстро закрыл дверь, а Линь не успел убрать руку с косяка, поэтому дверь попала ему прямо по пальцам. Дэхви понял это, когда повернулся на крик, и увидел, как Лай держится на руку и прикусывает нижнюю губу. Он начинает извиняться (так много слов "прости" Гуаньлинь ещё никогда за одну минуту не слышал), затаскивает парня в квартиру, где начинается бегать и искать аптечку.       Он совершенно ничего не знал из того, что обычно делают в таких случаях, потому что ему ещё не доводилось ломать своим друзьям пальцы дверью. Но, для таких людей, как Дэхви и создали Интернет, он быстро находит нужную информацию и начинает искать бинт, чтобы зафиксировать пальцы.       Всё это время Гуаньлинь сидел в прихожей, на пуфике, и держался за руку. Было видно, что это очень больно, потому что пальцы начали синеть и пухнуть, но он только кусал губы и даже совсем не плакал. В отличии от Дэхви, у которого глаза были на мокром месте. Он прекрасно понимал, что в этом виноват только он, нужно было выслушать его или смотреть, когда закрывал дверь. Сейчас было поздно, поэтому он старался не думать об этом, потому что чем дольше он об этом думал, тем больше становилась его вина, пытался аккуратно примотать пальцы друг к другу: те, которые Линь считал сломанными, к здоровым.       Ещё долго Дэхви извинялся, пока они ехали на такси в травматологию, и там, когда Гуаньлиню делали гипс, потому что у него закрытый перелом двух пальцев, и потом, когда они ехали в метро домой. Гуаньлинь сначала злился, потому что его лишили правой руки минимум на две недели, а это означает, что никаких видеоигр, никакого баскетбола и даже поесть он вряд ли сможет без чьей-то помощи, не говоря уже об учебе. Но, всё таки, он не злился на Дэхви долго. Да, обещал придушить обеими руками, когда кости срастутся, да, говорил, что сломает ему те же самые пальцы, но в конце концов остывает. В итоге получилось так, что Дэхви не поспал, а Гуаньлинь не рассказал Дэхви о своих чувствах, как обещал Уджину, но они оба слишком волнуются из-за этого, чтобы их волновал сон или любовное признание. ×××       На следующий день Дэхви чувствовал себя ужасно, несмотря на то, что он и выспался, и выполнил указания Уджина на счет проекта, и домашнюю работу сделал, даже убрался дома, потому что до этого все разворошил в поисках аптечки. Ему просто было тошно от того, что он так поступил с Гуаньлинем. Требовалось просто выслушать Гуаньлиня, а он заупрямился и стал виновным в том, что Лай теперь ходит с гипсом на руке.       Он чувствовал себя ужасно с того самого момента, когда перебинтовывал его опухающие пальцы, и до настоящего момента, хотелось поскорее загладить вину. Естественно, что Ли не знал, как это сделать, он вообще считал, что для Гуаньлиня будет разумным перестать с ним общаться, но тот не кричал на него, даже пугал не сильно, но Дэхви до этого сам отлично испугался. Не каждому нравится вид неправильно изогнутых отекающих пальцев, вот Дэ не нравится и этот случай он запомнит надолго.       Даже когда он шел с Гуаньлинем до школы, он чувствовал этот груз вины, ему уже не хотелось плакать, как вчера, но эта тяжесть на душе не давала ему говорить. Вообще, выходя из дома, он думал о том, что ему нужно ещё раз извиниться и вложить в это извинения всё своё сожаление, но, увидев на развилке Линя, с его гипсом на руке, из-за которого манжет на рукаве не застёгивался, он будто язык проглотил, просто следуя за младшим. — Ты всё ещё думаешь, что я злюсь? — спрашивает Лай, после чего Хви немного думает, но позже, так и не придумав что бы такого сказать убедительного, чтобы Лай поверил, что он так не думает, поджимает губы кивает. — Вся моя злость была вчера, сейчас осталось только сожаление о том, что не успел убрать руку. Если я и буду злиться, то не из-за руки, так что можешь разговаривать и не бояться. — объясняет юноша, на что Ли снова кивает, но не говорит ни слова ни когда они идут в школу, ни в ней самой. Не то, что бы он всё равно боялся заговорить с Гуаньлинем, теперь ему просто нечего было сказать.       Первым посторонним заинтересованным лицом в этом деле стал Уджин. Дэхви видел, как он расспрашивал Гуаньлиня о гипсе перед первым уроком и уже было решил, что Гуаньлинь всё рассказал о том, что Ли сломал его руку, потому что Пак в какой то момент их разговора повернулся к Дэхви, но понял, что Линь ничего не говорил, потому что на третьей перемене Уджин подошёл к нему и начал причитать о том, что Гуаньлинь вообще о себе не заботится. Дэхви не выдержал этой своеобразной пытки. — Это я сломал его пальцы, Уджин. — признается Хви и смотрит на Уджина, который видимо не поверил ему. — Ты? Да ты свои ручки видел? Это он скорее своими пальцами тебе руку сломает, чем ты своими руками ему пальцы. — Я не говорил, что я сломал ему пальцы руками. Он пришел ко мне после уроков, а я зарядил ему дверью по пальцам. — объясняет юноша, из-за чего Уджин ненадолго выпадает в осадок. — Дэхви, я, конечно, понимаю, не каждый человек, который приходит к тебе с таким делом домой, может нравится, но не ломать же им за это пальцы... — Я случайно... — ноет староста, а потом прокручивает последнюю фразу Уджина и кое-что понимает. — Подожди, то есть ты знаешь, зачем приходил Гуаньлинь? Скажи, пожалуйста. — Что? Нет! — возражает Пак, сразу же вскакивая из-за парты, которая принадлежит вообще не ему, а просто находится рядом с партой Дэхви. — Я в эти ваши делишки ввязываться не собираюсь, извини, но спрашивай у Линя сам.       Вот и всё. Уджин ушёл к себе и оставил Дэхви одного, с кучей мыслей. Вообще, мысль о том, что нужно спросить у Гуаньлиня, разумная, но что делать, если ты стыдишься заговорить после своей ошибки? Он понимает, что заговорить с Лаем когда-нибудь нужно будет, да хотя бы на следующем сборе их группы для создания проекта, поэтому решает не торопиться, может Гуаньлинь вообще уже передумал рассказывать ему о этом.