по ту сторону телефонной трубки

      Не стоит даже говорить о том, что ломать пальцы - это больно. Это ужасно больно, Гуаньлинь ничего не понимал. Он просто пришел признаваться в чувствах, а получил за это загипсованную руку. В гипсе спать не очень удобно, больше того, жить неудобно, поэтому его злость была полностью оправдана, даже можно не рассматривать то, что ему было больно.       Он имел полное право злиться на Дэхви, просить его извиниться и возместить ущерб, но что он может сделать, если он любит Дэхви и боится навредить? Глупо и Гуаньлинь это понимает, но всё равно просит отца заплатить за услуги больницы из страховки, когда Дэхви выходит в туалет, соврав о том, что он сам сломал себе пальцы. ""Нехорошо врать" сказал бы Дэхви, но Гуаньлинь оправдывает себя самого тем, что хочет сделать как лучше для старшего.       Отец, конечно, начал ругаться, но всё оплатил, поэтому, когда Дэхви хотел звонить кому-то из своих родственников, признаваться в том, что он сломал Гуаньлиню пальцы, Линь его остановил. Тот выглядел слишком подавленно как в больнице, так и утром, когда Гуаньлинь нашел его на развилке, даже в школе, когда они вроде как всё решили на счёт того, что Ли не стоит винить себя в этом, он не разговаривал с ним, нервничал и был намного тише, чем обычно. Гуаньлиня как никогда беспокоило такое поведение, он даже хотел начать грысть ногти, как делал в таких случаях, но вспомнил, что в ближайшие пару недель он ногтей не увидит, по крайней мере на правой руке.       Уджин постоянно крутился вокруг, оно и понятно. Даже девочки, которые особо не интересовались делами Гуаньлиня и не общались с ним, выглядели заинтересованно, когда увидели одноклассника с гибсом на руке, спрашивали о самочувствии и предлагали "руку помощи", но Линь отказался. Уджин "руку помощи" не предлагал, потому что гипсом можно хорошо получить по голове, но расспрашивал о том, что же такого случилось и признался ли он Дэхви вчера.       Лай ничего не сказал, он был слишком огорчён от мыслей о том, что он так и не признался, младший думал о том, как быть дальше. Ясно, что Пак всё выпутает из Хви. Пусть выпутывает, а он пока подумает и обязательно пообещает себе поговорить с Уджином после урока, ведь самому очень сложно во всем разобраться, а тот вроде как старше, да и звучит так, будто уже когда-то разбирался в чувствах, не известно чьих. Но Гуаньлинь очень ценил, что ему помогают, ведь, обычно, когда ты признаешься в том, что тебе нравится парень, всё воспринимают это резко и даже перестают общаться. Парень не хотел терять друзей, поэтому даже сомневался в том, что ему стоит признаваться Дэхви, но Уджин воспринял всё более менее нормально, даже помогал ему.       Уджин естественно успевает поговорить с Дэхви и, судя по удивленному выражению лица старшего, тот рассказал. Лай не слышал, что говорил Хви, но был уверен, что тот рассказал всё. И про то, как Гуаньлинь заявился к нему домой, как Дэхви сломал ему пальцы, как злился на него и как достал своими звонками, из-за которых всё и произошло, своей дружбой.       Гуаньлинь за всё это время, которое они провели в школе, слушал только учителей, не писал, потому что нечем, думал о том, чтобы взять конспект у учителя или одноклассников, но ему очень сильно хотелось поговорить с Уджином, хотя до этого он не сильно к этому стремился. Именно этим парень занялся в первую очередь, когда кончились уроки. Так как со сломанными пальцами он не мог ходить на занятия по баскетболу (а жаль, потому что ему начало это нравиться), а Уджин не ходил в всякого рода кружки и секции, разве что по выходным, как он говорил, поэтому поймать старшего после занятий оказалось слишком лёгкой задачей, но требовалось ещё разобраться с Дэхви, который не получил от классного руководителя никаких поручений и, видимо, ждал его у кабинета, чтобы пойти вместе домой.       Лая очень тронуло такое поведение, ему казалось, что, если Ли не получит заданий, он пойдет домой один, потому что идти вместе слишком неловко, но ему пришлось сказать, что у него есть одно незаконченное дело, из-за чего он не сможет пойти с ним. Парень хочет забрать свои слова обратно, когда видит, как старший поджимает губы, как грустно выглядит, ему в последнюю очередь хотелось, чтобы Дэхви чувствовал себя так, будто Линь не хочет с ним идти из-за вчерашнего, но Дэхви быстро извиняется и уходит, Гуаньлинь просто не успевает что-либо сказать в ответ.       Уджин, слава богам, не убегает так быстро, когда Линь пытается с ним заговорить, потому пытается Гуаньлинь долго. Он дотошно подбирает слова, рассказывает события вчерашнего дня с его стороны во всех красках, говорит, что возможно, только что он расстроил Дэхви тем, что не захотел идти с ним домой, и подводит свою речь к логическому итогу одним вопросом, который всё это время крутился у него в голове.       "Может не стоит признаваться Дэхви?" Одна фраза, непонимающий взгляд Пака и неуверенный Лая. Гуаньлинь вообще ничего не понимает. Его чувства не закончились, они наоборот стали только сильнее, с каждым часом, который он проводит без старшего, ему становилось всё тоскливее, но, встретившись с ним, он замечал, что чувствует себя намного счастливее. Дело было в вчерашнем дне, который произвел на него большое впечатление, он начал думать, а что было бы, если бы он всё таки признался Дэхви. Тот так же сломал бы ему пальцы? Или просто попросил уйти? К сожалению, с Дэхви о взаимных чувствах он мог только мечтать. Ему повезёт, если он пару раз увидит сон о том, что Ли его любит не как друга.       Уджин, послушав о причинах, из-за которых появился такой вопрос, на некоторое время замолчал, а после сказал, что он не может решать за Гуаньлиня. Вообще, Линь понимал, что это его проблемы и решать их должен тоже он, но он также надеялся на поддержку и совет, который ранее получал от Уджина. Сегодня тот советами не разбрасывается, говорит, что он бы хотел, чтобы Гуаньлинь и Дэхви побыстрее с этим разобрались, ведь любовная драма не нужна ему и всем остальным, пока они будут готовить проект по истории. Очень обнадеживающе, конечно, Гуаньлинь уходит домой немного в расстроенных чувствах. И ответов на вопросы не получил, и старшего не проводил.       Пока он идёт домой и слушает музыку в наушниках, он думает только об этом. Ему хотелось подумать о том, что он сегодня будет кушать на ужин, как сейчас сядет смотреть сериал, но у него не получается. В итоге, Линь приходит к решению, что, наверно, ему не стоит признаваться Хви и, возможно, нужно ненадолго свести общение с Дэ к минимуму, уже дойдя до дома. Это решение не далось ему сразу, он успел пройти от стадии "может это не требуется" до "точно не нужно этого делать" через "нужно признаться даже если он не ответит взаимностью". Это было похоже на американские горки. Он был уверен, что когда-нибудь изменит своё решение, возможно тогда будет уже поздно, но сейчас его вагончик застрял перед очередным спуском и не двигался.       Сейчас он думал о том, что признание старшему только всё усложнит, он испортит и без того шаткие в последнее время отношения с Дэхви, они станут общаться намного реже, и это только в лучшем случае. Чужая душа - потёмки, Лай никогда и ни за что не сможет отгадать, что скажет Дэ, тем более, что возлюбленный ему достался ужасно непредсказуемый. Иногда сидишь и гадаешь, что он сейчас сделает: начнет дурачиться или скажет, что он серьезный молодой человек, начнет делать что-то важное, хмурясь. Гуаньлиню в такие моменты очень хочется прикоснуться пальцами ко лбу и переносице, провести несколько линий, чтобы морщинки исчезли, потому что Дэхви не идёт хмурость. ×××       Сдержать своё обещание оказалось очень сложно. Эту задачу он поставил в один ряд с пониманием математики, которую не понимает даже Хви. Ли в глазах учеников и друзей всегда тот человек, который понимает всё, но он не понимает математику, это наводит на выводы о сложности гуаньлиневского положения.       Он за один единственный вечер решил, что будет меньше звонить Хви (чем он занимался каждый вечер, он любил слушать голос старшего перед сном), не будет ходить с ним гулять и постарается не общаться с ним в школе. Эти условия, которыми он сам себя ограничил, казались Лаю каторгой. После трудного дня в школе ему как никогда хотелось пообщаться с Хви, тот одним присутствием снимал всю усталость, не говоря уже о том, что Линю даже пришлось отклонить предложенные Дэхви конспекты и попросить их у Уджина, который пишет как накачанный героином старый слепой эпилептик.       Дело было даже не в корявом подчерке, всё таки подчерк Уджина был вполне читабелен, если надеть монокль и взять в руки лупу, рассматривая каждый иероглиф отдельно, просто тетрадь Дэхви ему было бы намного приятнее держать от осознания того, что это его тетрадь, он старался над каждой записью. Да и в тетради всё дело не было сконцентрировано, ему была важна любая ниточка, которая связывает его с старшим. Когда он думал об этом, он чувствовал себя каким-то чересчур слащавым, но раз уж он уже полностью втюрился в Ли, то имеет полное право так думать, и делать для него он будет всё возможное. Вот хотя бы сейчас, для его же комфорта он старается не занимать всё его время собой, как он делал обычно. Он не был настроение радикально, старался сделать всё так незаметно, чтобы Хви не подумал, что Гуаньлинь не хочет с ним общаться после того, как тот сломал ему руку.