Телохранитель. Мой любимый. (Очень на любителя)

— Вы же знаете, что дела у некоторых идут не очень. Пожалуйста, постарайтесь направить переговоры в нужное русло, как только подвернётся выгодная возможность, — шептал один из людей О на ухо наследнику. Сейчас они шли вдоль похожего нефритового коридора. ДжуХён же послушно плелась сзади, то и дело кидая неодобрительные взгляды на наёмников, что следовали за молодыми людьми везде и всюду. Но на этот раз они находились совсем в другой части Пекина. СеХуна пригласили на чаепитие люди, принадлежащие другому клану. Он должен был хороши постараться… Ведь… Если бы переговоры плавно перетекли в нужное русло, главный пекинский клан ДжаоЛинь дал бы обет защиты, в котором так сильно нуждался любой клан в столь непростое для каждого из его представителей время. Вражеская сила дышала в спину, поэтому О не могли оставить свои фронта без дополнительного покровительства. Они должны были лишь объединиться. Этого и добивались О. Переговоры шли в своём русле, а ДжуХён служила всего лишь в качестве украшения. Она благодарила судьбу об этом визите только из-за того, что благодаря нему свадьба была немного перенесена. Но это, в любом случае, не спасло бы её от того, чего девушка так сильно не хотела. День сменялся другим днём, ночь — рассветом, рассвет — ночью. И так по кругу. Иногда ей начинало казаться, что она потерялась в датах, сбилась со счета в календаре. Весь мир будто погрузился в одно сплошное однообразие: такой день сурка, из которого было трудно выбраться, если и вовсе невозможно. ДжуХён сидит в тёмной комнате, глядя в окно. Только что она и СеХун обручились. Хоть дни и не отличались один от другого уже какое-то время, планы наследника О на эту юную девушку совсем не подлежали изменениям. Он был не намерен ни слышать её мнения, ни соглашаться с советами своих старших братьев касаясь её. Джин, НамДжун и ЮнГи были вынуждены закрывать глаза на это странное поведение, что местами больше напоминало настоящий абсурд, но ничего нельзя было поделать. Они не превышали свои полномочия, а СеХун не воспринимал их как стоящих. Им всё равно не светит когда-либо занять это место. Им всё равно не взойти на придуманный мафиозными организациями трон. Если клан О сможет взойти на трон до конца этого года… То они закрепят власть, и злейший враг в лице Юкудзы отступит. Они могут закрепиться на вершины иерархии, возглавить пищевую цепь лишь в это время и в этом случае, когда другие кланы слишком ослаблены и не будут сопротивляться, как и случилось с кланом Бэ: им нужно было спастись прежде всего самим, а потом уже думать о главенствии и собственной чести. Большинство согласится, чтобы спасти свою шкуру, и в будущем уже не сможет выпутаться из этого зыбкого болота. Прогнувшись однажды под клан О, никто не сможет вернуть себе прежней независимости и былого авторитета… И как только случится так, что единичные кланы останутся в меньшенстве, а О возглавит строй — Юкудза отойдёт, не в силах продолжать борьбу… Если бы не одна проблема. Всё ещё остаётся на темном горизонте тот загадочный клан… Секюдза, который не поддаётся ни новым веяниям, ни угрозам со стороны более старших и опасных кланов. Никто не знает о них точно: ни о численности, ни об основных опорных точках, известно только то, что они — не настроены обсуждать что-либо, и компромиссов не терпят. Хоть пока они и сидели довольно тихо, явно решив слечь на дно в момент горячих поединков между двумя кланами-гигантами… — А ведь лето уже давным давно закончилось… ДжуХён замечает деревья, что начинают медленно, но верно терять листья. Зверский холод ощущается где-то глубоко в уголках души. Эта зима будет очень, очень холодной. И, возможно, вообще последней для неё. ДжуХён не думает, что хочет умереть. Она напротив, понимает, что хочет жить, понимает, что не может сдаться. И как только она окончательно подчинится СеХуну, и дальше сопротивляться уже не выйдет… Ей придётся играть роль идеальной жены. Участвовать в дворцовых страстях и изо всех сил стараться не слететь с катушек, не позволить шаткой крыше разума поехать под напором такой вот вопиющей несправедливости жизни. В ушах ДжуХён дорогие сережки, на шее не менее ценные украшения. Кажется, будто это — ошейники, что душат её и высасывают последние силы и попытки борьбы из неё… Против этого сурового режима, при котором она не может ни поднять глаз, ни высказать своё собственное мнение, ни попытаться даже перечить этому нахальному жениху… Уже давно знакомая красная заколка с узором дракона держит крепко затянутые пряди волос. СеХуну почему-то было слишком необходимо, чтоб она носила её. Будто таким образом он поставил свой отпечаток и подчинил её. А вот на пальце предательски сияет ненавистное обручальное кольцо. Если ДжуХён могла бы, она выкинула бы его к черту в тот же миг, как впервые увидела. Как бы сильно Бэ сейчас не хотела от него избавиться, этого нельзя делать. Всё это сковывало и окончательно лишало девушку чувства свободы… «Почему я так похожа на дерево? Лишь глубже пускаю корни, не в состоянии остановиться, и продолжаю терять все, что было дорого. Продолжаю терять свои яркие листья. Продолжаю терять даже намёки на то, что все ещё являюсь живым человеком…» В дверь стучат, и ДжуХён нехотя поворачивает голову в сторону звука, что издал незваный гость, а затем заходит очередная служанка. — Госпожа, пора, — кланяется женщина, после чего помогает брюнетке со сборами и сопровождает её на улицу. На ДжуХён потрясающее белое платье с аккуратно расшитыми узорами диких белых цветов, а на плечах сидит тёплая, белая накидка. Единственное, что согревает её этой холодной зимой. Улица, на ней стоит яркая дворовая мебель в стиле древних эпох, и куда ты не посмотришь, везде отдаётся той аурой, что царила в этих дворцах вот уже не первую тысячу лет. Волосы заколоты и больше не спадают на плечи, а аккуратный кукольный лик ДжуХён тешит взгляды. Вдали брюнетка видит силуэт жениха, что с каждой секундой становится всё ближе. Вдруг, на нос падает что-то холодное. А затем ещё, и ещё. Девушка выставляет руку вперёд и поднимает голову вверх, к светло-серому небу. Её глаза сводятся ближе к носу, и она пытается рассмотреть то, что прямо сейчас неосознанно ловит ладонями. Белый, ещё не тронутый и холодный, но мгновенно тающий в её тёплых руках… — Снег.? *** — Добро пожаловать. Заходя в помещение, ДжуХён внимательно осматривает новую обстановку, а затем следует по широкому коридору. Свет падает на её лицо. И все, кто её видят, замирают в удивлении. Аккуратно очерченный нос, длинные ресницы, выразительные глаза-бусинки с беспросветно чёрными зрачками, которые смотрят прямо в душу, чудесно собранные волосы… Она так идеальна, что у каждого замирает дыхание. Но за этой потрясающей обложкой и утонченной фигурой прячется несоизмеримое количество печали и отчаяния. Безнадёжность… ДжуХён идеальна, но она разбита. Разбита и сломлена. Каждый мог бы только мечтать о ней, но она, почему-то, всё ещё возвращается к одной единственной ошибке, которую не смогла исправить и простить себе же самой, к ошибке, которая… Носит одно прекрасное имя —…Ким ТэХён. Она могла бы получить всё, что пожелала бы, пока СеХун готов окружать её заботой и выдуманной любовью на публике. Он ведь не может обидеть свою жену, когда их кто-то видит вместе. Он ведь не может причинить ей боли, пока за ними стоит столько интересующихся глаз. Он обязан хранить верность и изображать из себя примерного мужа! Столь стеклянная и идеальная, она сопровождается охраной, которая следует и за её женихом прямиком в широкий украшенный побрякушками зал. Но когда дверь зала открывается, ДжуХён замирает, потому что кое-что в миг попадает в поле её зрения, заставляя вздрогнуть. Её прежде стеклянный для публики мир в одно мгновение на глазах рушится… Она останавливается на месте, глядя вперёд. И… Замирает. Что-то тихо скребется об рёбра, пока Бэ просто глядит в глаза тому, кто стоит рядом с ней. — ТэХён… Это и есть тот самый клан, в который он перешёл ради своей невесты? Это и есть работа его мечты? Это и есть место, на которое он её променял? Он больше не захотел находиться в лишенном автономности клане? Решил, что в пока ещё независимом ДжаоЛине, защиты которого просит клан СеХуна, намного лучше? У ДжуХён столько вопросов, что она хочет градом высыпать их ему в лицо, хочет ударить, нет, обнять его и снова оттолкнуть за то, что вот так издевался над её нервными клетками и беспокоил сердце… Но он молчит. И она тоже. Оба они молчат, и ДжуХён понимает, что его потрясающее имя застывает на её языке, и так же быстро исчезает, не давая ни мгновения для того, чтобы сказать ему хотя бы что-то из того, что хочет и пытается… Но его взгляд холоден, он отчуждён, он совершенно не заинтересованный. Он не пытается услышать или понять её. Будто он не слышит, не видит, но… Этот наёмник просто выполняет свою работу, совершенно не выделяясь среди наёмников чужого клана. Это и есть профессионализм. Хотя, не сказать, что ему это трудно даётся. Он будто избавился от всего, что связывало его с этой девушкой и навсегда забыл её имя… Поэтому не отреагировал, когда она назвала его… — Дорогая, что-то не так? — демонстративно прихватывает за талию ДжуХён наследник О. — Я просто…— пытается подавить в себе слезы девушка, но Хун ловко опережает её попытки оправдаться. — Пошли, — шепчет СеХун, а затем, хватая её за плечи, силой ведёт туда, куда они направлялись прежде. Девушка оглядывается назад, но в конечном итоге оказывается вынужденной поддаться. Негоже ведь кому-то вроде неё, невесты самого господина СеХуна, смотреть на телохранителей, что и ресницы её не стоят… Но почему ТэХён повёл себя так? Может быть, он не мог иначе и на самом деле все в порядке? Может быть, он просто притворяется…? Пожалуйста, пусть всё это — просто сон. — СеХун… — Да, дорогая? — ухмыляется О, глядя на девушку, пока они сидят за столом. — Что это значит.? Почему… У него ведь просто закончился контракт… — Ты про этого телохранителя? — изогнул бровь наследник, — Разве это не тот, который работал при клане Бэ? А, и как ты его узнала? Видимо, у тебя хорошая память на лица, — ухмыльнулся тот, кладя кусок еды в рот. — У него просто закончился контракт, и он решил уйти. Не понимаю, почему он не захотел остаться в таком прекрасном клане. Но он прекрасно понимает, понимает и то, из-за чего так растерялась девушка. А у ДжуХён руки и колени трусит так, что не дай Боже. — Что такое, не голодна? — обратил внимание О на то, как быстро ДжуХён опустила руку с вилкой. — Нет… Когда он уже прекратит нарочно создавать впечатление примерного мужа на людях? ДжуХён уже начинает тошнить от него. — Ах, у вас такая прекрасная жена! Я польщен вашим визитом, — заулыбался китаец, собственно, один из виновников торжества, так как это с ним нужно было договориться. Его дыхание явно сбилось, как только девушка переступила порог этого дома. И его мало волновал факт того, что она уже помолвлена на наследнике клана-союзника. — Что ж… *** После вчерашнего было решено устроить чаепитие в беседке следующим же вечером. Там, на удивление, было вполне тепло. ДжуХён сидела возле СеХуна, в то время как напротив сидел китайский главарь и весело о чём-то болтал. На столе стояли закуски и спиртное, все было подано в традиционном стиле. ДжуХён же время от времени послушно поддакивала на вопросы, но на самом деле все это время она лишь пристально наблюдала за ТэХёном, что стоял возле выхода. — Ах да, должно быть, вы ещё не знаете, как прекрасны наши китайские женщины. В моем клане есть целый круг певиц и танцовщиц. — блеснул белоснежной улыбкой мужчина, на что наследник О просто не мог ему не ответить. — А нам не надо никаких танцовщиц и певиц, ведь у меня есть моя невеста, — как бы невзначай притянул к себе девушку СеХун, улыбаясь. — Дорогая, спой-ка разок мою любимую песню, развлеки нас! Она была подготовлена, поэтому на всякий случай знала о том, что придётся петь или танцевать. Это было нормой, и женщины в особняке научили её делать это. ДжуХён отвела глаза, уставившись в пол. Спустя какое-то время она собралась с силами и поднялась из-за стола. Тело словно потяжелело, и факт того, что Ким стоял где-то сзади, где-то рядом — лишь утяжелял это ужасное настояние. Размыкая нежные губы, девушка начинает петь. Сначала тихо, неуверенно и чуточку подрагивающим от волнения голосом. — Закат плывёт по небосводу… Она смотрит на ТэХёна, будто слова этой песни посвящены ему. — Солнце катится по тонкой полосе, оседая за границами лесных границ… Что-то внутри дрожит с каждым новым куплетом, с каждой новой строкой… — Кувшинка, что покоилась над прудом, даже тонет под твоим взглядом… И что-то внутри ломается с каждой новой буквой, с каждым словом… Будто бы всё это девушка пропускает через себя. — Она спрашивает, почему… Ты так прекрасен, что не позволил ей остаться живой… Закончив петь, она продолжает стоять и глядеть прямо в глаза Кима, но он все так же чёрств и бесчувственен. — Что такое, почему остановилась? — Эй, ДжуХён, ты… — Почему ты поступаешь так…— будто поёт все ту же песню, но уж слишком сейчас дрожит её голос, и, снова умолкая, будто задаёт вопрос уже обыкновенным голосом, — Почему ты так поступаешь? Но всё всё ещё выглядит как часть песни, ведь её слово не перечит содержанию древнекитайской песни. В ней рассказывается история кувшинки, что была влюблена в принца сильного королевства. Она пошла ко дну, дабы не быть сорванной кем-то другим. Китаец резко разворачивается в сторону, в которую смотрит ДжуХён. — Что происходит, Бэ Джу… — Ах, подождите-ка, это уже интереснее! Будущая госпожа знакома с моим новым привратником? Господин О, не желаете прояснить? — Просто… — ТэХён, а ты чего молчишь? Ответь же девушке, мы все ждём. Она имеет право знать, — ухмыляется китаец. Даже сама Бэ не понимает, что происходит. Если… Если Ким стал наемником китайского клана… — Господин О предложил мне более выгодные условия, поэтому я покинул прежний дом, и сейчас предан ДжоАнь, — подобно роботу выдал Ким, а затем поклонился и вернулся в исходную позицию. — Но, как ты… — Достаточно, ДжуХён, — в приказательном тоне скомандовал О. Земля будто начала покидать прежнее место, уходя из-под ног брюнетки. ТэХён действительно не… — Ох, что за чудный голос! Но понятно, что она наверняка стесняется! У меня есть более гуманное предложение, пусть лучше разольёт спиртное! Вам ведь известны древние традиции Юань? — отвлёкся от тяжёлой ситуации китаец, — Эй, Привратник Ким, почему бы тебе тоже не отдохнуть и не присоединиться к нам? — захохотал мужчина, явно не понимая, что происходит. На самом деле, это было что-то вроде скрытого приказа, так что ТэХён поклонился и сел за стол напротив. ДжуХён тоже послушно кивнула, и, не садясь, подняла расписанные фарфоровые чаши. Она медленно разливала крепкую китайскую водку в специальные чашки, но на деле целиком и полностью была погружена в свои мысли. Она старалась унять дрожь в руках и все волнение, когда дошла до Кима. Получилось. Мир замер, но снова задвигался, когда она отошла с чайником уже к следующему… Но когда очередь дошла до СеХуна, в какой-то момент рука ДжуХён дрогнула и Бэ пошатнулась, в результате чего уронила посуду. В глазах потемнело, а голова закружилась… ДжуХён была в шаге от обморока. ТэХён, быстро заметив это, чисто на инстинктивном уровне подскочил с места, не подумав, что делает. Он хотел остановить её в полёте, дабы та не упала и не ушиблась, просто потому, что привык защищать её, такую неловкую и хрупкую, а от таких привычек нужно отучиться… Но тогда СеХун сам вовремя поднялся, и ловко поймал девушку, не давая ей долететь до пола. *** Выпив немного воды и приведя больную голову в порядок, ДжуХён аккуратно спускалась по ступенькам. СеХун и этот мужчина остались в беседке, решив продолжить переговоры наедине. А на улице недавно закончился снегопад. Навалило так, что сугробы позволяли миниатюрной ножке с лёгкостью тонуть в них. Зато сейчас снег только лежал, не шёл. Бэ сопровождало несколько людей. Два мужчины сзади и два спереди, а один из них — ТэХён. Девушка время от времени смотрела ему в затылок, но, понимая и прекрасно осознавая реальность, вновь и вновь печально опускала глаза. Почему он так себя ведёт? Почему он променял её на более выгодную должность? Неужто все это из-за одной глупой ошибки, из-за того идиотского документа, который подписала ДжуХён, не подумав…? Если бы она не сделала этого, ничего бы этого не было? Если бы я только могла повернуть время вспять…— всё думала ДжуХён. Снег стал совсем глубоким. ДжуХён приподняла края длинного платья, и, стараясь идти как можно быстрее, шагала по следам Кима, который шёл впереди. Следы его подошв были гораздо больше, чем нога ДжуХён, так что нога все же тонула в снегу. Шаги также были широкими, гораздо больше, чем шаги самой Бэ, поэтому приходилось размахиваться. По этой же причине ДжуХён оступилась, чуть не упав. Она не изменяла своим привычкам, неловкости и кривоватой походке, особенно в такую погоду… Но в самый нужный момент кто-то схватил её за локоть. Кто-то, кто так же не изменял своим привычкам всё время её спасать. Он схватил её за руку, поймав в полёте… Совсем не так, как это делал СэХун. ТэХён, будто видя все со спины, быстро среагировал, повернувшись к девушке и удержав её. Даже несмотря на то, с какой поспешностью и внезапностью он удержал её, прикосновение было очень нежным и бережным. — Будьте внимательнее, — Ким, удостоверившись в том, что она цела, вновь обжег холодом голоса и отвернулся, продолжив движение так, будто ничего не случилось. *** — И долго ты собираешься избегать меня, Пак ЧиМин? — вздыхает СыльГи, кладя голову на стол и прикрывая усталые глаза. Все последние попытки поговорить с блондином не увенчались успехом. Что ж, похоже, такова судьба этой парочки. Кан и сама не замечает, как проваливается в глубокий сон. — В этом долбанном дворце нормальную еду найти ещё сложнее, чем на нашей барахолке, — ворчит себе под нос блондин, что опрометчиво влетел на кухню, не сразу заметив спящую СыльГи. Но, как только это произошло, бедного как током ошпарило, — Ну нет, Пак ЧиМин, сейчас ты ведёшь себя как какая-то влюблённая школьница…— мгновенно сам себе выписал приговор Пак. Ему надо успокоиться… — Итак, Кан СыльГи! — громче повторяет ЧиМин, отодвигая один из стульев и усаживаясь рядом с Кан, скрещивает руки на груди, — Спишь, что ли? — хмурится парень. Он вытягивает указательный палец, а затем тыкает им в плечо Кан, — Ах, серьезно, как ты могла уснуть в такой момент… ЧиМин вздыхает, наблюдая за сопящей девушкой, — И как меня угораздило в тебя влюбиться, ангел? — закатывает глаза, — Раздражаешь… ЧиМин и сам не заметил, как успел записаться в охранных псов, но как только в помещение влетела другая горничная, он среагировал. — Эй, Кан СыльГи, чего ты так долго? У нас ещё столько работы, почему ты…— она замолчала, увидев, как Пак, сидящий рядом со спящей Кан, приставляет указательный палец к своим губам. — Вот же гемор на мою голову…— нахмурилась горничная, а затем просто вышла из кухни. Пак искренне надеялся, что посторонний шум не потревожил сон Кан. Но что-то внутри дрогнуло, когда она заворочалась и странно замычала. Какого же было удивление ЧиМина, когда СыльГи, вытянув руки, прижалась и обняла его, как какую-то подушку. Крепко-крепко. — Айщ, серьезно…— щеки Мина покрылись ужасно густым и ярким румянцем, и он как-то неловко посмотрел в потолок, пытаясь бороться с суматошным биением сердца.