Телохранитель. Мой любимый. (Очень на любителя)

ДжуХён на себе узнала, каково это, повторить судьбу человека, которому больше всего сочувствуешь. Розэ, кажется, сломалась в своё время точно так же, как и она сейчас. Дорогие занавески, широкая ванна, усыпанная ароматизированными свечами и мылом, выполненным в форме лепестков роз. Девушка лежит в непрозрачной от пахучих добавок ванной, принимая душ перед свадьбой. Еще немного, и она увидит своё платье, а затем и гостей, и тогда уже жениха… Но пока что она одна. И её черные волосы спадают на тонкую линию четко очерченных плеч. Худые, по женски узкие, с четко выраженными ключицами, с серединой, которая сжимается при каждом вздохе. Перед глазами пар, что поднимется вверх, освобождаясь из горячей воды. В помещении приглушенный свет, но сверху ванна освещается мощным чуть желтоватым светом, здесь всё выполнено в старинном стиле, как и пологается. Бэ обхватывает колени руками, обнимает их и опускает голову, лишь чувственнее улавливая запах мыла. Она вспоминает о разговоре с СеХуном, который состоялся накануне. О том, что он сказал ей. «Можешь не ждать помощи от отца. Он вряд ли снова придет. Так ли должен на самом деле поступить человек, который пытается спасти свой клан? Он хотел выдать замуж свою дочь, но в итоге именно она оказалась человеком, что разрушил все его планы». СеХун говорил, что отец подался в бега, а регулирующий персонал потерял главное командование, и именно по этой причине клан Бэ был полностью расформирован. Все те остатки, которые еще обитали в доме О, были единственным, что от него осталось. ДжуХён сложила руки, опустила голову прежде, чем закрыть глаза. «Так ли на самом деле страшно стать его женой, если этот человек так опасен? Для него нет никаких границ: ни семья, ни друзья, ни любовь. У него будто отняли чувства. Ни сострадания, ни понимания, ни смирения… Хотя какое там смирение? Разве имя СеХуна вообще вяжется со всеми этими словами? В любом случае…» ДжуХён крепко закрыла глаза прежде, чем даже не набирая полные легкие воздуха, погрузилась под воду, ушла туда с головой. Темнота постучалась в замкнутые веки вместе с отсутствием кислорода, и девушка поняла, что время, что она проводит в воде — единственное, когда она может ощутить себя в безопасности. Но почему ощущая себя в безопасности, она не может даже дышать? *** Закончив с ванными процедурами, ДжуХён натянула белый халат и отправилась в отдельную от этой комнату. В ванной в её покоях были уже привычные белые кафельные стены, холодный кафельный пол и большое зеркало. Её волосы высыхали медленно, без помощи фена. Черные, длинные и ровные, мягко спадающие вниз по плечам, ложащиеся на белый халат, такой мохнатый и приятный для тела, но не успокаивающий её. Совсем не прекращающий поток мыслей о самом важном. ДжуХён замерла, но не изменился ни её взгляд, кроме, разве что, слегка дрогнувшей вверх брови. Она будто всё это время знала, что он стоит здесь. — Почему ты здесь? — задала она вопрос в пустоту, даже не оборачиваясь, а прожигая взглядом своё собственное зеркальное отражение.

«Посмотри, во что ты превратилась, тряпка…»

— Имею право, — усмехнулся СеХун, стоя в дверном проеме, облакотившись на него боком. Он уже довольно долго был здесь, наблюдая за её действиями. — А что, если бы я была голой? — холодно бросила она в пустоту, так же глядя лишь на себя. — И что с того? — говорил он. Потянувшись к двери, ведущей в покои, он закрыл её изнутри, не на замок. ДжуХён не двигалась, а лишь продолжала смотреть прямо, будто забыла о реальности и предалась советам, которые дают в случае встречи со змеями: «Если не будешь двигаться, они тебя не заметят» — на женихе это не срабатывало. Тем не менее, она предпочла исчезнуть. — Научись использовать только утвердительные предложения, — он приблизился и остановился прямо за ней. Но ДжуХён видела только свои глаза. Всё еще заплаканные. Несчастные. «Если ты хочешь любить кого-то… То должен быть готов вынести любую боль». «Но что, если даже это ни к чему тебя не приведет?» «Может быть, тогда проще убедить себя в том, что никогда и не любил?» Черные и затягивающие в пучину глубоких мыслей. Там бесконечные вселенные, но прямо сейчас они тонут на глазах свидетелей, что лишь помогают течению смертоносного водоворота, а не пытаются спасти их. Спасти ДжуХён… «Если ты хочешь любить, то должен научиться и отказываться…» «Разве не так…?» Он расположил свои руки по обе стороны её плеч. ДжуХён слегка вздрогнула, но дала знать о своей растерянности. Если ты продолжаешь труситься перед злейшим врагом, то какие тогда у тебя вообще шансы выжить? Он не оставит от неё даже мокрого места, если захочет, а она продолжает вот так вот бояться? Бояться чего? «Может быть, если я смирюсь, то буду иначе воспринимать всё это?» — Посмотри на себя, — сказал он. ДжуХён подняла голову, — Если будешь продолжать в том же духе, от тебя ничего не останется, — он усмехнулся, — Голод ничего не даст. То, что ты не ешь и почти не спишь, не даст тебе привилегий ни в одном клане. В твоих же интересах отстаться в живых, и…— он сделал недолгую паузу, прежде чем прикоснуться к её плечу, стягивая халат, — Выполнять всё, о чем тебе говорят. Если честно, некоторые жены даже сами просят своих мужей чего-нибудь захотеть… Но он не договорил. — Я только что вышла из душа, — её голос так же холоден и непоколебим, а рука сама дотягивается до места чуть подопущенного рукава халата и подтягивает его обратно, — Ты не можешь дотерпеть до вечера? — Ну нет, разве так интересно? Один резкий рывок, и она уже у стены, за пределами ванной комнаты. — ДжуХён, ты ведь лучше всех других знаешь, насколько я ненавижу ожидание… ДжуХён смирилась и с этим. Надоело. Очень. Но чем больше она отказывала, тем напористее он становился. В какой-то миг она оказалась на кровати, всё еще в халате, но под СеХуном, уже без возможности двигаться по собственному желанию. Он нависал сверху, крепко держа хрупкие кисти, и наблюдая за тем, как под ним трясется юное тело, ослабленное парочкой дней голода, из-за которого у ДжуХён сил было гораздо меньше, но вместе с тем и апатии гораздо больше. Она не нервничала, не пыталась сопротивляться или брыкаться. Говорят, что токсины, которые выходят при голодовке, сильно влияют на способность соображать. Но и Бэ не ощущала ничего, кроме легкой тошноты и головокружения. Может, из-за того, как сильно она уже привыкла к боли…? Ему так нравилась её ничтожность, неспособность что-либо сделать, факт того, что остается только смириться и терпеть, сцепив зубы и кулаки. И осознание того, что под тонким белым халатом ничего нет. Желание только усиливалось, в то время, как совесть и сострадание даже не ночевали в этой обители похоти. ДжуХён всегда была так красива… Так красива и так далека. Всегда каким-то образом уворачивалась от него. Ей всегда удавалось избегать его, и это лишь больше влияло по накопительной, заставляло её становиться как запретный плод только слаже. Увы, ирония заключалась в том, что ДжуХён не была под запретом для него, но почему-то ей хватило смелости и наглости на какой-то момент решить, что она имеет право выбора и может стать недоступной. ТэХён больше не помеха, а остальные ей не помогут. На её стороне нет никого, совершенно. Девушка с характером, привередливая, брезгливая и слишком эмоциональная, как бы она это не скрывала — на лице всё написано. Стоит до последнего и борется за свою жизнь и здравие, а что сейчас? Сейчас она лежит внизу, словно марионетка. Все еще, несмотря ни на что, красивая и такая привлекательная. И как ему так повезло с женой? — Я еще не твоя жена, так что ты не имеешь права…— сухо выдала девушка, попытавшись остановить его, пытаясь спрятать свои глаза и горящие щеки, пытаясь отвернуться… Но не сопротивляясь более. — Нет же, ДжуХён, ты — моя, — отвечал он, — Ты полностью принадлежишь мне. Каждая клеточка, каждый сантиметр твоего тела: волосы, глаза, губы, ресницы — всё. СеХун наклонился, приближаясь, принявшись целовать её шею и изгибы, в то время как рука была запущена под халат, сминая грудь. Тонкая шея, чистая кожа, буквально сладкая, словно мед… Это сводило с ума. ДжуХён смирилась и с этим… Она зажмурилась, ощущая, как чужие губы накрывают её, сминая нежную кожу вновь и вновь, и прокусывая чуть ли не до выступающей алой крови. Она и не думала отвечать взаимностью, хотя прекрасно знала, что его это, с одной стороны злит, а с другой — безумно заводит. Неужели ему так нравилось буквально насильно брать её везде, где он только захочет? В любом случае, сейчас Бэ больше напоминала бездыханную куклу, с которой поступают так, как только захотят. И СеХун, замечая её былую отстраненность, решил ужесточить условия этой ненормальной игры. Отстранился, чтобы стянуть футболку, и взору ДжуХён открылось идеальное тело с рельефом. Безусловно, другие девушки могли только мечтать о таком, но ведь это бред, если не было желания у самой Бэ. Она бы к нему на пушечный выстрел не подошла бы, даже будь он таким, каким являлся сейчас. Она не видела в нем ничего красивого, ничего привлекательного, каким бы он не был потрясающим внешне на самом деле. Монстр… Бездушный… Не настоящий… Это всё просто иллюзия. СеХун потянул за верхние завязки халата, открывая взор на идеальную грудь. Та же светлая кожа, небольшой, но приятный глазу размер, аккуратно очерченные бусинки сосков. Она старалась не двигаться, старалась исчезнуть, провалиться, вжаться в простыни и не высовываться, но уже была наполовину оголена. — Ты ведь любишь меня, Бэ ДжуХён. Просто не хочешь признаться в этом самой себе, а сейчас — самое время. Он ухмылялся, продолжая ласки оголенной груди. Через несколько секунд они станут одним целым, а через несколько часов — официальной семьей. ДжуХён понимает, что она не может смириться и с этим, но она не может сделать ничего. В голове мелькают счастливые воспоминания, и еще больнее становится от того, что главным героем всех этих картинок становится ТэХён. Он и есть её одно большое счастливое… Но такое болезненное воспоминание. Она вспоминает о моменте, когда он спас её, когда надежды уже не было. Он пришел к ней без зова в момент, когда она уже смирилась. Он спас её. Но этого больше не случится, ведь минус подобного чуда в том, что оно одноразовое, и не имеет свойства повторяться. Этого уже не произойдет. Не произойдет снова. Поэтому ДжуХён лишь сильно жмурит глаза, пытаясь забыться и не дать потоку жгучих соленых слез хлынуть из глаз… Ей не больно и не страшно из-за О. Ей грустно, потому что она хочет вернуться назад во времени, но не может. Ей больно от того, что всё закончилось вот таким вот образом. Но… В какой-то момент дверь открывается, и СеХун, что нависал над Бэ всё это время, отвлекается. В комнату буквально влетает СокДжин, без стука, без вопросов или предупреждений. Повисла тишина… — И долго ты здесь стоять собираешься? — О решает нарушить её первым, и сверлит брата крайне недовольным взглядом, — Вали отсюда. В тот момент Джин всего лишь навсего перепутал комнаты, и уже собирался удалиться, ведь попал в несколько неловкую ситуацию. Прям таки сказать, очень неловкую… Однако… Когда его глаза скользят по взгляду ДжуХён, что лежит под СеХуном… По большому счету, тот еще не успел ничего сделать, но… Но… Её глаза… Вся она больше напоминала фарфоровую куклу, какую-то идеальную красивую игрушку с ужасно печальными, грустными глазами. Глазами, молящими о помощи, хотя бы о какой-нибудь. — Тебе так сложно подождать до свадьбы? — Джин не остался равнодушен. — Что? — возмутился О. Почему каждый раз, когда эти руки тянутся к этой девушке, им обязательно кто-то мешает? Игнорируя последующие возмущения СеХуна, Джин буквально вытаскивает ДжуХён из-под него, в следующую же секунду волоча её прочь. Они останавливаются в коридоре, а всё, что может сделать ДжуХён — крепко притулить к себе халат. Замечая её пустой и подавленный взгляд, Джин не скрывает волнения, — С тобой всё в порядке? Он ведь ничего не успел сделать? ДжуХён отрицательно машет головой. *** Шикарное длинное платье в пол идельно сидит на ДжуХён — это белая ткань, на которой выполнена вышивка старых лет. Потрясающий вид, приятное касание к коже. Длинные черные волосы затянуты в тугую гульку, а сверху них закреплена заколка в виде дракона. ДжуХён чувствует вес ткани, но это еще не всё. Впереди её ждет накидка, сшитая и украшенная золотом, при выполнении ручной работы. Накидка висит на дорогой вешалке, показываясь девушке от начала и до самого конца. Должно быть, будет сложно тянуть всё это вместе на себе. Как только служанка помогает закрепить платье в нужных местах, она отходит на несколько секунд, давая ДжуХён возможность выдохнуть. Девушка, что прежде сидела за столом в белых тканях и ожидала, пока закончат с её свадебным макияжем, осторожно поднимается и подходит ближе к зеркалу. Оттуда на неё смотрят всё те же глаза, но Бэ не зацикливается. Ноги совсем скоро станут тесниться в туфлях на высокой платформе, но пока что ДжуХён стоит на роскошном ковре босиком. ДжуХён старается не смотреть в глаза собственному отражению, всячески отводя и пряча их от себя же, будто боится, что кто-то, по ту сторону зеркальной поверхности, видит её и даже заговорит с ней. Но даже если так, сейчас решение уже принято. Аккуратно выдвигая шкафчик, что находится под зеркалом, Джухён тянет руку к тому, что спрятано в самом укромном местечке, там, где никто не найдет. Касаясь вещи, что завернута в белую ткань, девушка прижимает её к груди после того, как раскрывает и видит, что там находится. Кинжал, выполненный таким же золотым абрисом, неровный для того, чтобы раны, нанесенные им, не заживали. Блестящий, словно глаза какого-то дикого животного. Словно глаза того, кто уверенно нанесет им смертельные повреждения. ДжуХён оглядывает вещь недолго, лишь пару-тройку секунд, пока не слышит, как служанка возвращается в комнату. Шаги слышатся где-то сзади, а Бэ, не теряя ни минуты, просто спокойно прячет кинжал, вновь завернутый в ткань, за пазуху. Такой многослойный наряд, к счастью, позволяет подобные действия. Вместо предыдущей служанки приходит старшая горничная, и ДжуХён, признаться, удивляется. — Старшая горничная? Что вас сюда привело? — Госпожа, это моя обязанность, — отвечает она в ту же секунду, — Я должна была сопровождать ваши наряды, простите, что опоздала. Она выглядела старше всех остальных, и именно она всегда была максимально холодной и отстраненной, но сейчас как-то по-матерински обходилась с девушкой. Поправляя накидку из золота, она помогла ДжуХён обуться. — Осталось пару минут перед началом торжества, — вновь нарушает тишину женщина. ДжуХён ничего не отвечает, а лишь медленно кивает. Поднимаясь, женщина встречается с её глазами, и, мягко касаясь плеча, словно приободряет, хлопает по нему, а затем добавляет: — Всё будет хорошо, — и также тихо уходит. Она не должна себя так вести, и по правилам даже не имеет права смотреть в глаза молодой госпоже, однако, она даже похлопала Бэ по плечу… Это было очень странно. Всё же, для ДжуХён это было уже не важно. *** Широкий зал, роскошные столы и множество разнообразной еды. Перед ДжуХён открылись двери, ведущие внутрь, и её взору тут же показалась роскошная картина: куча гостей и еды, всё, украшенное и облаченное в блестящие побрякушки и подобные ценности. Зажиточные члены общества, не известные точно как определенные кланы, но приглашенные из разных уголков. Выпивка, запеченные изделия, жареные изделия, разнообразные блюда, морепродукты, фрукты, овощи… Здесь можно было найти абсолютно всё, так что персонал действительно потрудился на славу. Полы, блестящие и отмытые до чиста, стены, шторы, столы, даже потолок — буквально блестели от чистоты и внешней привлекательности. ДжуХён, осматривая гостей из-под полуопущенных ресниц, тяжелыми шагами следовала к венцу. Высокая платформа, на которой было почти что невозможно ходить, с каждым шагом напоминала о себе всё больше. Тяжелое платье и накидка, что лишь лучше помогала скрывать спрятанное девушкой оружие, хоть и придавала уверенности морально, но всё же была тяжелой и давила на плечи. ДжуХён придерживала платье, держа в руках традиционные праздничные букеты. Остановившись возле наследника, она подняла голову, глядя вперед. Она надеялась, что увидит ТэХёна в этой толпе, что он приглашен как минимум потому, что старый китаец из того клана здесь присутствовал, однако… ДжуХён так ни разу и не увидела его перед тем, как отдать свою руку другому человеку. Даже не взглянула на него в последний раз, но, возможно, так даже лучше, ведь ей не пришлось бы мириться с режущей болью в сердце, ей бы не пришлось смотреть на него снова, и она не смотрела. Его абсолютно точно здесь не было… Что ж, значит, так было нужно. Мужчина, что заключал брак между двоими, начал зачитывать клятву, а молодые обязывались повторять, следуя за его фразами по пятам. — Обещание, что в горе и в радости… Голос человека, что проводил бракосочетание, монотонно отражался в стенках сознания, заходил в голову и так же из неё вылетал, не оставляя там ничего кроме пустоты. СеХун стоял прямо напротив ДжуХён, периодически переглядываясь с кем-то в зале так, будто радовался тому, какую девушку выхватил для себя. Конечно же, он не забывал и сверлить глазами-буравчиками свою почти жену, и это вводило её в неприятное состояние, и, как бы она не пыталась скрыть этого, всё заставляло сторониться и отворачиваться. — Согласны ли Вы, господин О СеХун, взять в жены госпожу Бэ ДжуХён, и обьединить два клана в одно целое? СеХун, наблюдая за реакцией ДжуХён, улыбнулся и произнёс, — Да. — А согласны ли Вы, Бэ ДжуХён… Она будто уже ничего не слышала. В какой-то момент в большом зале повисла абсолютная тишина. И тогда-то гости начали перешептываться — послышались голоса сомнения где-то вдалеке. При такой заминке это было отлично слышно. СеХун покосился на брюнетку, пытаясь дать той понять, что в её интересах не устраивать спектакль прямо сейчас. Так что, сглотнув и опусив голову, девушка проговорила короткое, — Да. Она знала, что в её руке всё еще есть козырь — та крайняя мера, против которой пойти нельзя. ДжуХён имела свой план, план в один конец, план, который стоил ей жизни. Кинжал, который она спрятала за пазухой, не просто так она это сделала… Не просто так пошла на такой риск. Она убьет его, как только он прикоснется к ней снова. А если не его — то саму себя. Она покончит с этим, только всё приобретет окончательный оттенок — исход. Поэтому сейчас её взгляд куда более решителен, чем прежде. — Обменяйтесь кольцами! Потому что теперь она готова на всё, чтобы не стать его марионеткой. ДжуХён вытянула руку, выставив безымянный палец. СеХун терпеливо нанизал на него золотое кольцо, что было чуть велико. — Я обьявляю вас мужем и женой! Зал захлопал и послышались свисты. Толпы гостей ликовали и произносили тосты, а ДжуХён, в момент произношения шести жутких слов, будто окончательно потеряла в себе всё то живое, что имела раньше, себя и распрощалась со всем живым, что в ней когда-либо было. Теперь она была готова на всё, на то, на что никогда не решилась бы раньше. Если она не сможет убить СеХуна, что вероятнее всего, она нанесёт ему лишь пару ранений, после чего убьет себя. Она не умела обращаться с оружием, так что этот нож был единственным, что могло ей помочь. И на размышления времени не было. Нужно было лишь дождаться более позднего вечера, когда они уединятся в одной комнате. Но они уже стали мужем и женой… «Лучше бы я умерла», — думала ДжуХён. А теперь — поцелуйтесь, — завершил мужчина вишенкой на торте. СеХун потянулся к губам брюнетки, и в помещении послышались довольные возгласы, что требовали большего, причем как можно быстрее. ДжуХён замерла на месте, прикрыв глаза и надеясь на то, что всё это закончится как можно быстрее. «Я покончу с этим этой ночью… Я просто сделаю это». Но вместо чужих губ, которые собирались накрыть её, девушка услышала громкий звук разбивающегося стекла. Вслед за звуком первого разбитого окна послышались и звуки остальных. Стекло с треском полетело вниз, пропуская темноту вечера внутрь, а вместе с ней и тех, кто пришел под её прикрытием, дабы забрать души тех, кого было поручено. Мужчины, облаченные в черное, довольно быстро проскочили сквозь секундой ранее выбитые окна, вселяя страх в души каждого присутствующего. Люди не могли понять, что происходит, а ДжуХён, что замерла на месте и осталась стоять там, как вкопанная, выпучила глаза. Это длилось от силы пару секунд, когда время застыло, но всё вернулось на круги своя, когда СеХун сорвался с места, дабы достать оружие из укромного места. Кланы всегда готовы к нападению. Всегда. Но прямо сейчас это было особенно неожиданно. Лица незнакомцев были польностью закрыты, и всё, что могла разобрать ДжуХён из криков людей, которых тут же начали перерезать одного за другим — «Юкудза здесь». Юкудза… Тот клан, который является главным врагом каждого, кроме себя самого. То, из-за чего начали объединяться мафии по всей Азии, то, из-за чего каждый искал прикрытие и собратство. Самая большая опасность. ДжуХён мало понимала в этом деле, но точно знала то, что эти люди самые беспощадные, кровожадные, и что всё, что им нужно — это истребить кланы, а точнее — убить и перерезать как можно больше людей. Вместо огнестрельного, мужчины орудовали холодным — мечами, напоминающими японские катаны, и больше действиями и ловкостью. Легко уворачивались от отстреливающейся охраны дома китайского клана, и если прямо сейчас на стороне клана ДжуХён была уже гора трупов, то на стороне так называемой Юкудзы — никого. Может быть, был ранен лишь один, но нападение продолжалось как запланированное. В зале с битым стеклом, где мгновенно посыпалась лишь паника и суматоха, каждый пытался спасти свою жизнь, и о жизни оставшихся глав уже никто не думал. Мужчины двигались ловко и быстро, поэтому все те, кто попадал под раздачу у окон и дверей не успели среагировать, из-за чего были неминуемо убиты в первые же секунды. Охрана и наёмники семьи О и Бэ старались защитить гостей и всех тех, принадлежащих обоим домам, однако всё было честно. Противники были слишком сильны, и их было невероятно много. В какое-то мгновение шикарный свадебный зал превратился в поле кровавого месива. Слышались женские и мужские крики, что заглушали звучание молниеносного острия катан, которые разрезали воздух и головы людей с бешеной скоростью и точностью… ДжуХён нагнулась, закрывая уши руками и стараясь прийти в себя от такого ужаса, пока СеХун исчез в поисках огнестрельного оружия более высокого качества. Но он просто исчез. С Бэ могли покончить в любой момент, но казалось, что эти люди просто не замечали её, что она будто вообще не была их целью… Они вторглись во дворец подобно буре среди ясного неба и резали всех без разбору, но так и не заметили ДжуХён, что вовремя спрыгнула с вовзышения и забилась в угол. Она лишь на секунду успела подумать о том, что это может быть не Юкудза — они действовали слишком странно, но маломыслящая в этом девушка решила, что в данный момент искать виновных по именам совсем не так важно, как спасти свою жизнь. Джин, вовремя опомнившийся и заметивший трясущуюся жену наследника, схватил её за руку и потащил её в неизвестном направлении. Сумев пробраться, пока силы клана О сдерживали незваных гостей, Джин начал активно соображать. — Что происходит? — старалась хотя бы что-то понять она, с трудом переставляя ватные ноги почти в такт широким шагам СокДжина, что скоро несся вместе с ней по коридору. — Они пронкли во дворец со всех сторон. Парадный вход, почти все черные выходы, подвал, крыша, они везде… Чертовы крысы… — Кто они? — Не знаю точно, но эти ребята явно дружелюбно не настроены… Это больше похоже на…— не успел договорить он. — Юкудза, — сделала предположение, пробубнив себе под нос брюнетка, тут же подтверждая догадки Джина, — Но почему они вторглись сюда сейчас? — Они давно планировали, но сейчас не время для вопросов, вообще-то. — Но куда мы идем? Джин уже было заворачивал за поворот, но где-то издалека вновь послышались очередные крики. Мужчина остановился и обернулся к ДжуХён, обхватив её плечи. — Послушай… Ты ведь знаешь, где здесь кухня с продовольствием? Беги к ней, а затем к беседке. Рядом есть черный ход, а в крайнем случае — сможешь спрятаться. О том месте никто не знает, но старый китаец поделился со мной, когда мы пропускали по рюмке. — Но как же ты…? — быстро соображала ДжуХён, взвешивая все «за» и «против». Джин уже спас её однажды, и она не могла думать о нем плохо, либо не думать о нем вообще, в плане безопасности, конечно же. — Обо мне не волнуйся, — Джин повторно обернулся на звук, — Просто уходи, беги туда как можно тише и как можно быстрее… — Джин… — Беги! — Обещай, что выживешь! — Я обещаю, ДжуХён, уходи уже! И не оглядывайся. Ей больше ничего не оставалось. ДжуХён ругала себя за своё желание умереть, что загадала в момент бракосочетания. Ведь её жизнь, грубо говоря — её дело, но когда из-за этого желания погибло столько людей… Она неслась по коридорам уже порядка нескольких минут. Успокаивало лишь то, что за пазухой всё еще был нож, но… Учитывая скорость и ловкость этих людей, нож в её руках был всё равно, что мыльный пузырь, которые она могла пустить в виде оружия, но тот, приземлившись и разбившись об стальную грудь одного из убийц в черном, просто бы лопнул и ничего бы им не сделал… Нефритовый дворец сейчас казался как никогда огромным: столько лабиринтов и тайных ходов там было… К счастью, за всё это время никто не встал на пути ДжуХён, так что шансы выжить возрастали. До укрытия оставались считанные секунды, как только девушка спустилась на нулевой этаж и бежала по деревянному полу, на длинной веранде под навесом, вдоль коридора, по правый бок от которого не было окон и полностью был виден задний двор. Свет звезд и луны освещал совершенно темную дорогу, а где-то вдалеке виднелся пруд, на который падал свет луны и виднелось её отражение, а чистый воздух неприятно ударял в нос своей свежестью и резкостью. Удивительно спокойная и тихая ночь для того зверства, что сейчас происходило во дворце. В платье ДжуХён было еще более неудобно, но избавиться от него времени не было совсем. Она остановилась на месте, и её сердце перестало биться так же, как и раньше, как только из мглы показался силуэт, что тонул там уже добрые несколько секунд. Он показался так же резко, как появился. Она замерла, не в состоянии двигаться и даже нормально дышать. Сейчас, стоя в самом конце длинной веранды, когда до спасения её отделяло лишь пару шагов, ДжуХён попалась. Силуэт начал приближаться. Катана, что висела за его плечом на недлинной резинке, хитро поблескивала, едва ли выглядывая из стального держала. Его лик начал медленно выходить из тени, когда он ступил на место, освещаемое луной, единственное, что выглядывало и встречалось с ночной царевной лицом к лицу. Лунный свет упал на его лицо, такое же, закрытое черной маской и капюшоном. Катана неприятно цокнула, пока он сделал шаг навстречу к ней. Один, второй… Он шагал медленно, но уверенно, а шаги не были слишком мелкими. Бежать было некуда и некогда. ДжуХён не видела его лица… Ей являлась только идеальная походка… Маска открывала взор на пару черных глаз, но с нынешнего расстояния и на почве испуга мало что можно было увидеть. А как только он остановился в полушаге от неё, краем своего лучистого рукава, луна пролила свет на глаза незнакомца, давая знать, что они карие, а не черные на самом-то деле. Эти глаза — глаза человека, что станет последним, что ДжуХён увидит перед смертью спустя секунды. И она замерла, не в силах издать ни звука. *** — Боже…— СыльГи тряслась от страха, сидя в небольшом шкафу на кухне. Она не знала, чем все закончится, и доведется ли увидеть ЧиМина и КанДжуна еще хотя бы раз в жизни. *** Розэ бегала глазами по столешнице, на которой лежали ножи. Разбросанные, она не успела их вымыть, но сейчас казалось, что любой шаг, который она только попробует сделать, обернется для неё смертью… Она слышала шаги человека, что проник в подсобку с продовольствием, и будто бы искал её там, внутри, как единственного оставшегося в живых. Будто чувствовал запах и слышал шум дыхания, видел, как нервно вздымается грудь медововолосой, и с какой скоростью её ресницы касаются друг друга, пока она нервно моргает, стараясь сглатывать как можно тише. Полная тишина и неосознанность: что будет дальше? Некому её спасти, поэтому девушка просто должна сделать всё, чтобы выжить сама. Не зря столько лет она терпела особняк и семью О, чтобы теперь просто так взять и позволить себе быть убитой, чтобы позволить кому-то себя убить. После всего того, что было… Розэ не может вот так умирать. Она подняла глаза, крепче хватаясь за единственное, что у неё было — черпак с бронзовым наконечником, при особом желании которым можно было нанести сильный удар по черепу и обеспечить человеку в мантии как минимум сотрясение мозга, или хотя бы вырубить и выиграть время для побега точно можно было. Розэ закусила губу и прочно обхватила вещь, будучи готова встать и покончить с этим. Рывок, но в тот же миг, когда черпак летит к голове незнакомца и почти долетает, тот разворачивается на ста восьмидесяти градусный поворот и перехватывает вещь, дергая на себя. Девушка летит по инерции вперед и больно приземляется на кафель, оставаясь без своего единственного оружия. Она старается встать и схватиться за нож, но силы, как и возможность встать, уже остаются где-то в небытие, они покинули её. Глядя в лицо, что скрыто за маской, Розэ хмурится, всё еще не будучи готова умереть от руки незнакомца, но понимает, что сейчас всё закончится не так, как она хотела. Однако, мужчина в черных одеждах успевает лишь замахнуться, не более. Сильный удар избавляет его от чувств, и бездыханное тело падает на кафель с другой стороны, не зацепляя и даже не касаясь девушки. Округляя глаза, она смотрит прямо перед собой. — Лео…? — всё, что она может проговорить, будучи в состоянии шока… Не так от того, что все-таки не умерла, чем от того, что человек, которого она любит, всё-таки здесь и даже спас её… — Я здесь…— говорит он, глядя на неё чуть обеспокенно, стараясь отдышаться, — Нам нужно уходить, пока к нему не пришла подмога, — и показывает на лежащее тело. *** — Ты… Мгновение, искра в глазах, и жуткая боль уже расходится по телу, кладя начало где-то под ребрами… Кажется, адреналин заполняет все оставшиеся клеточки, не давая ДжуХён сойти с ума в первые же мгновения, как в её тело вошло острие ножа. Хотя, знаете, сейчас даже складывается ощущение, будто мозг ДжуХён отключился, и от такой зверской боли она перестала что-либо чувствовать. Адреналин шпарил во всю силу, не позволяя прийти в себя. Она опустила голову на плечо мужчины, пытаясь выстоять. Потянув за рукоятку, незнакомец вынул складной нож, по которому в разные стороны уже было растеклась кровь. — ТэХён… Почему? — она всхлипнула, не в состоянии бороться дальше. Конечно же… Конечно же она его узнала… ДжуХён поняла, что земля уже давно ушла из-под ног, а в глазах потемнело. — Прости, — холодно бросил Ким прежде, чем поймать девушку, что бездыханно обмякла в его объятьях. Ким шагает по длинному коридору веранды, неся мертвое тело на руках. Его лицо не выдаёт никаких эмоций, он совершенно спокоен и холоден. На повороте он встречается с напарниками, которые уже закончили резать людей и с концами захватили дворец. — Помочь? — из-под маски доносится низкий голос одного из мужчин. — Нет, я хочу похоронить её сам, — сказал как отрезал ТэХён. Остальные мужчины, кивая, проходят мимо, хлопая его по плечу и поправляя катаны за поясом.