Nothing like us

Кажется, будто кто-то поставил жизнь на повтор, снова раздражающий звук мобильного заставляет разлепить глаза, но всё так же слепо поднести телефон к уху. Голова болит, так, если бы она выпивала всю ночь без остановки, однако это её пожелание так и осталось просто пожеланием вчерашнего вечера. Мда, с каких пор, первое, что приходит на ум с утра, оказывается Пак Чимин. Тот самый, - с фирменной лисьей ухмылкой. Трясёт головой, прогоняя прочь ненужные мысли, но становится лишь хуже. Рвота подкатывает к горлу. Не успевает опомниться, как слышит знакомый голос под ухом. Глотает слюну, пытаясь успокоить стенки желудка. - Доброе утро, Сох – без взгляда на экран мобильно, понимает, кто является инициатором звонка. Зарекается в следующие разы смотреть на адресата, и если увидит знакомое сочетание букв, обязательно проигнорирует все попытки дозвониться до неё. - Да – хрипит словно не смазанные маслом петли входной двери. Во рту пересохло, и вряд ли обнаружится бутылка воды поблизости. - Подруга, ты дома? – закатывает глаза от негласного статуса. - Что - то хотела? – выходит немного грубовато, но даже не пытается исправить. Хотя, кажется, незачем, тон на том конце не становится менее воодушевлённым. - Впусти меня, я стою около твоей двери – Ким хочется хлопнуть себя по лбу от такой утренней новости. Скрипя зубами, под стать матрасу, встаёт с кровати, сжимая в руках мобильный, так, что кажется тот вот-вот посыплется от такого давления на него. Морщится из-за холодного дерева под ногами. Стоит открыть дверь, как желание зажмуриться нарастает с новой силой. Солнце ещё не в Зените, но искрящейся улыбки Сун хватает, чтобы ослепнуть в краткие сроки. - Привет, заходи – поворачивается спиной, надеясь всё-таки, что рыжеволосая не последует за ней. Разочаровывается, когда слышит хлопок входной двери и шаги по паркету. Включает греться чайник, краем глаза наблюдая, как рыжеволосая буквально вся светится от счастья. - Что с тобой? – наливая уже кипяток в чашку безразлично спрашивает Ким. - Мы занимались любовью. Вот так сразу, без какой-либо подготовки, намёков или подмигиваний. Чётко в лоб. «Не в бровь, а в глаз» как говорится. Соха дёргается, проливая кипяток на руку. Вскрикивает, так громко, что закладывает уши обеим. - Сохи! – рыжеволосая подбегает к девушке, пытаясь помочь. Берёт за руку, но её тут же отталкивают. - Да в норме всё! – похоже на рык. Рык злости вперемешку с бесконечной обидой. Слёзы наворачиваются на глаза, не от жжения на коже. Лавиной разрастается боль, под кожей. Кажется, будто ещё чуть-чуть и от неё останется лишь пепел, осевший на холодный пол. «Занимались любовью», не тривиальное переспали. Значит было с чувствами, творили, создавали любовь вокруг себя. Вот так просто он любил её всем телом, и она отвечала ему тем же. Целовались, предаваясь жару любви. Почему каждая картина крупицей на блюдечке разложена, почему она давится этим, хрипит, кашляет, но они уже внутри, уже не вытащить. Этого не должно было случиться, так как же ЭТО произошло. Давай же Соха, не бойся правды. Ты допустила это. Упустила. - Нужно приложить льда – рыжеволосая направляется в сторону холодильника. - Убирайся! – в спину, но так легче нежели в глаза. У самой нож торчит из-под лопаток, с каждым движением глубже вонзаясь. Сун замирает, так и не коснувшись ручки морозильной камеры. Не шевелится, пытаясь переварить информацию, скорее ей показалось. - Прости? – переспрашивает, но видит чужую спину. - Уходи, прошу. Мне нужно побыть одной – не показалось. Охает от неожиданности и даже больше от возмущения. Чужое раздражение передаётся ей самой, вибрируя на кончиках пальцев. - Знаешь, я ничего плохого не сделала, чтобы быть со мной такой грубой – обида сквозит в голосе. Сун разворачивается на пятках, и через минуту Ким слышит громкий хлопок двери. Сползает по стене вниз прижимая обожённую руку к груди. Немой крик рвёт лёгкие. Снова и снова, но никто не услышит. Она сама не услышит избитый голос, раненой души. Закусывает губу от пронзающей боли. Там, здесь, везде. Везде больно, куда ни ткни она всё почувствует, задохнётся от жжения. Грань пройдена. Она перешагнула и угодила прямо в яму из которой никогда не выбраться. Ей уже никогда ни в этой, ни в другой жизни не заполучить Юнги себе. Осознание бесконечности вгрызается похуже кипятка по коже. Бесконечность, восемь, замкнутые круги. Вот что её ждёт с Юнги. Он любит другую, не просто симпатия. Потом снова он полюбит другую, и снова, снова. А она так и будет стоять в сторонке и впитывать в себя каждую радостную улыбку девушек, каждый поцелуй, секс. Потому что её он не полюбит как девушку, а она едва ли сможет разлюбить его. Первая любовь - навсегда. Её не сотрёшь, её выжигать нужно, плавить стенки сердца, души. А затем остаться без чувств тряпичной куклой. Любовь. Любовь. Любовь. Два пальца в рот и похоронить это слово подальше. Оно мертво, для неё его отныне больше не существует. Если оно так способно приносить боль, то она готова отказаться от него. Ей нужен свежий воздух, в идеале пробежка. Так, чтобы лёгкие жгло от нехватки в них кислорода, а не от кислоты, случайно пролитой «этим» словом. Выскоблить каждую мысль о нём, ней … НИХ сейчас же. Быстро встаёт, подбегая к шкафу. Натягивает свитер, благо погода на улице пасмурная. Сверху натягивает дождевик защитного цвета. Цепляет запутавшиеся наушники с подоконника, по пути пытаясь распутать их. Наконец вставляет в уши мягкие вакуумы и слух заполняет знакомая мелодия. Натягивает капюшон на макушку, скрывая каштановый цвет волос. «Идти куда подальше» раздаётся набатом в голове. И она идёт. Стеклянным взглядом смотрит в направление дороги и ноги начинают набирать скорость. Руки становятся параллельно земли. Вдох носом и выдох ртом, не сбиваясь с ритма. Смотрит в одну точку, абстрагируясь от внешнего мира. Не хочет возвращаться в него. Не сейчас. Пытается блокировать чувства, думая о правильной постановке ноги на асфальт. Но какая к чёрту постановка ноги, когда ураганы внутри рушат небоскрёбы. Балансирует на границе этих ощущений, но убежать от этого не получается, как бы она не старалась. Лёгкие начинает жечь, в горле становится сухо. Заходится кашлем, упираясь руками чуть выше колен. «И ведь даже не курю» думает про себя, но картинки двадцать пятым кадром мелькают перед глазами. Пухлые губы цвета персика, и ментоловый вкус табака. Как в плохом чёрно-белом кино. Усмехается про себя, но брови тут же сходятся вместе. Она не будет вспоминать чёртова Пак Чимина. Не в этой жизни. Смотрит под ноги, пытаясь восстановить дыхание, как напротив возникают чужие. Серые кроссовки со знаменитым брендом галочки на них. Резко вскидывает голову, больше от неожиданности, чем от понимания того, кем является обладатель данной обуви. Почти задевает макушкой чужой подбородок. Смотрит как Юнги машет руками, пытаясь что-то сказать. Кажется, уже несколько минут наблюдает за движением чужих губ. Словно подпевают голосу певца в наушниках. Так же чувственно, мягко. Как и сами они на ощупь. Она уверена в этом. - Эээй – слышит, когда мелодия заканчивается. Фокусируется на реальности, стягивая наушники. Принимает, что голос Юнги она бы слушала каждую секунду, нежели, тот, который натянуто пел о чём-то там, - она не слушала. - Чего тебе? – прикусывает язык. Разговаривать с Мином таким тоном как ножом по сердцу. Не хочет, но это единственный путь огородиться от него сейчас. - Ну, во-первых, привет – пытается разрядить обстановку блондин. – Что у тебя произошло? Почему не берёшь трубку, я звонил тебе вчера, твоя мама сказала... - Тебя это не касается. Мне показалось ты был занят вчера – лучше причинять боль себе самой. Раньше тех, кто захочет сделать это первым, нанести раны, как самую лучшую татуировку. Выбивать густыми чернилами картины по коже, чтобы высыхая, те, просачивались дальше, отравляя организм. Мин замирает, усваивая информацию. Лоб пронзает глубокая морщина, когда брови встречаются у переносицы. - Соха, давай не будем ссориться, я прошу – потирает то, место где недавно сталкивались брови. Устал от частых, в последнее время, разборок. Раздражает. - Мы не ссоримся, лишь проясняем ситуацию – стискивает зубы, пытаясь не наговорить лишнего. Но злость булькает в горле, стремится выйти за границы дозволенного, растворить в себе всё, что вокруг. - Это не я, уехал с «едва знакомым пареньком» - фыркает Юн, в воздухе очерчивая кавычки двумя пальцами. - Этот «едва знакомый паренёк» -подражая жестам Мина, шипит девушка - является одним из твоих лучших друзей. - Уже нет – резко обрывает, на полуслове. Говорит, опуская голову вниз. Смотрит под ноги будто - бы самостоятельно убеждаясь в правдивости своих слов. - Тем не менее, Пак в последнее время куда чаще находился рядом со мной, чем БЛИЗКИЕ мне люди – говорит, особенно делая акцент на последних словах. – И если ты не забыл, м..мы встречаемся – запинается, выдавая себя с головой. «Не умеешь врать, не берись» мысленно хлопает себя по лбу. - Уверена? Ты же всегда презирала таких как он. «Высокомерных, самовлюблённых, богатеньких детишек, богатеньких папаш» - наступает ближе, нависая над девушкой. - Что теперь случилось? Ответь мне – берёт за плечи и трясёт так, что голова резко запрокидывается назад, причиняя дискомфорт. Настолько близко, что все запахи вокруг, кажется, растворятся, тонут в одном. Ежевичном. На дворе давно не сезон, однако ощущение того, что одна только ежевика и есть становится реальностью. Цветёт себе посреди осени, запускает свои ветки в каждые уголки легочных тканей, обживается там, оставляет после себя разрушенные дыхательные пути. Настолько близко, что видит, как синим растекается вокруг глаз, окрашивая бледную кожу. Последствие бессонной ночи, наказание за удовольствие. Бледнее чем обычно, сердце сжимается от нездорового цвета лица друга. Хочется прижать к себе, укрыть толстым одеялом, налить горячего шоколада, как в старые добрые. Прогнать этот фарфоровый отблеск с лица и придать ему более розоватый оттенок. Бесит, что всё как будто осталось в прошлом. Почему осталась только жалость к себе и лёгкий привкус чужих духов на подушке. Почему бы не развернуться и не пойти смотреть какой-нибудь очередной глупый фильм им вместе, бросаться попкорном и не чувствовать нависающую над головой саблю, которая при неправильном слове или движении готова голову с плеч снести. Вместо этого мозг почему-то выдаёт совсем противоположное. - Знаешь, кажется я презирала не того – упрямо выпячивает подбородок вперёд. Вот она инверсия во плоти. Внутри каждая мышца готова порваться, каждый нерв оголён до предела, но лицо же выражает ни-че-го. Толстая маска перекрывает весь шквал эмоций, и теперь он бушует там сам, там, за толщей лицемерия и безразличия. Губы трясутся, так если бы она стояла сейчас на жутком морозе. Поджимает, пытаясь успокоиться. Прикусывает язык, чуть-ли не до крови, но сказанного не вернуть, осталось лишь ждать, что будет дальше. Голубые глаза буравят карие. Просверливают итак огромные дыры в груди, загоняя подальше сверло, раскручивая, раскурочивая всё к чертям. Звёзды перерождаются в космосе, но для них двоих в эту минуту мир замер. Галактика разверзлась и остановила время. Вся энергия скопилась на тоненькой ниточке соединяющая две планеты. Вот-вот и оба раскроются, откинут маски с лиц и снова станут лучшими друзьями, но почему-то этого не происходит. Вместо этого до сих пор держат зрительный контакт, удерживают его на расстоянии тридцати сантиметров, отказываясь обличать себя. Страшно представить, что случилось с такими близкими друг другу людьми. Что именно щёлкнуло в их головах, выключая взаимное доверие. Цель Ким не сломаться. Снова, как она это делала раз за разом прощая своему лучшему другу любую оплошность Надоело. Плясать под чужую дудку надоело. Пора бы уже начать думать своей головой, раз управление собой стало приносить такие порции боли. С неё хватит. Не уводит пристального взгляда, понимая, что чужое недоумение в глазах начинает к собственному удивлению приносить удовольствие. Чувство самоконтроля и независимости ударяет в голову крепким молоточком. Так вот значит какого владеть ситуацией, держать всё в крепкой хватке, самой лично натягивать петлю на чужой шее петлю. Ей нравится. - Ты сделала свой выбор – не успевает насладиться новыми ощущениями, как снова почву из-под ног выбивают. Ударяют под дых, заставляя согнуть так недавно гордо расправленные плечи. Вся та сила вдруг придавила к Земле, не давая возможности снова занять свою позицию. Хотя может быть это и есть её позиция. Быть крупицей у ног, интересами которой пренебрегают. Съёживается в чужих руках, ощущая тонкие пальцы на предплечьях. Раньше было куда приятнее чувствовать их на этом месте. Сейчас же любимые пальцы причиняют боль, больше физическую. Толчок от себя приводит в чувства. Отталкивают пренебрежительно, невольно чувствует себя куском мусора, откинутого носком ботинка. И вдруг понимание того насколько холодно оказывается на улице окатывает словно ледяной водой. Реальность наступает так неожиданно, что вся та ежевика, которая цвела только что в лёгких - загнивает. Гниёт, умирает, лишь смрад вокруг себя сеет. Это осень. Она покажет, какого это сидеть под дождём и кутаться в дождевик. Скроет в густом тумане любимый силуэт. И одарит тебя, мокрой листвой у ног. Слёзы смешаются с каплями дождя, и они унесут всю твою боль в землю, питая корни растений минеральными солями. Опирается на рядом стоящее дерево, лопатками чувствуя, как грубая кора упрямо упирается в спину, отталкивая от себя. Будто даже дерево презирает её. Опускается на корточки, зарываясь носом в колени. - Юнги, прости – шепчет. Хочет крикнуть, но голосовые связки ослабли, не поддерживают связь между собой, вынуждая молчать. И она молчит. Но молчание это, кости выворачивает, изнутри заливает потоком ненависти. К себе в первую очередь. Одиночество вынуждает думать. Много думать. Анализировать каждое мельчайшее событие, слово, сказанное случайно, а может как раз-таки и нет. На то и одиночество. Время, чтобы отделить правду от лжи, но стоит быть аккуратным. Зачастую, можно завязнуть в этом и тогда, уже не определишь, что верно, а что нет.

***

Поход в институт показался вечным. Ещё более вечным казались два бурящих дыры в затылке зелёных глаза. Стоило ради этого сесть назад, чтобы не чувствовать такой дискомфорт. Юнги так и не появился. Единственное чему она действительно была рада. Смогла дышать полной грудью в перерывах от вновь зудящего ощущения под кожей. К сожалению, или к счастью, чувство вины так и не пришло в её сердце. И позыва броситься к подруге с тирадой извинений не было. Единственное, что посещало в моменты, когда она видела рыжую копну было – раздражение. Продолжить бы вчерашнее, без всякого сомнения. Освобождается лишь к 4 вечера, загрузили ненужной вне учебной деятельностью. Кому нужен Хэллоуин, давно уже не дети малые, чтобы бегать с кульком и выпрашивать конфеты, в обмен на жизнь. Она бы ни дала ни грамм сладости в замен на то, чтобы у неё забрали эту жизнь. Пусть и на один вечер. Солнце уже давно не в Зените и скорее всего приблизится к горизонту, к тому времени как она доберётся домой. - Ма, я дома – разувается у порога, проходя в дом. В нос бросается тёплый запах выпечки. Глубоко вдыхает его, наполняя лёгкие, вытесняя оттуда морозный воздух. – Задержалась в университете, не понимаю, зачем устраивать там Хэллоуин, когда… - буквально давится воздухом, секунду назад, казавшегося райским. Миссис Ким мило беседует с пареньком, сидящим напротив и мирно попивает чайку. - О Соха, ты вернулась, а мы тут с Чимином решили выпить чая, он принёс вкусный торт, сказал, что ты забыла в институте книгу, и он заодно решил зайти – тараторит в привычной манере мама Ким, кладя в рот кусочек того самого торта, покрытого орехами. Блондин откладывает чашку в сторону и спустя секунду Соха окунается в карамельный сироп карих глаз. Тягучий, горячий, липкий. Тепло разлилось в животе большим пятном, оставляя после себя интересные узоры. - Здравствуй, Соха - улыбается так, что в уголках глаз собираются мелкие морщинки, а пухлые губы блестят от недавнего ягодного чая на них. - П.привет - заикается в который раз за эти дни. Всё те гневные слова, уготовленные в адрес Паку вылетели из головы со скоростью ветра. Чувствует себя рыбой, выброшенной на сушу, открывая и закрывая рот в безмолвии. - Ну, попьёте здесь вдвоём, я пойду - миссис Ким поспешно начала собираться, но чужая рука на плече остановила её. - Мам, я не голодна, пойду к себе в комнату - чмокает женщину в лоб и стремится быстро исчезнуть из виду, не дав возможности скачать то-то в ответ. Закрывает дверь в комнату, прижимаясь к ней спиной. Сердце стучит как бешеное, а ладошки почему-то мокрые. Не стоило ей так быстро бежать по лестнице вверх в свою обитель. Злость вперемешку с чём-то явно этому противоположному повышает ей давление. Так и чувствует, как налились румянцем щёки. Она не рада, что её застали врасплох. Ни один парень помимо Юнги никогда не переступал порог её дома, ну может, за исключением давних одноклассников, как-то заносивших ей расписание, пока она болела. И больше никого, вот так-вот нагло врывающихся в её личное пространство. Прислоняется ухом к поверхности двери, прислушиваясь к тому, что происходит за её пределами, но там тишина. «Наверное, ушёл» думает. Но ... почему она чувствует капли разочарования, перекатывающиеся на языке, вместо всепоглощающего облегчения? Почему вдруг стало пусто, как будто такого не должно было случиться? Его присутствие здесь, будто бы должно оставаться реальностью, он должен быть в её доме чуть дольше. Чуть дольше ей необходимо просто чувствовать запах карамели после конфет, которые он временем ранее жевал. Потом она снова возненавидит его. Просто за то, что он грёбанный Пак Чимин. Обречённо выдыхает, наконец отлипая от двери и бросая портфель рядом с кроватью. Стягивает кофту через голову, оставаясь в чёрной футболке. Тянет за края, но стук в дверь заставляет замереть. «Неужели». Сердце будто бы на секунду перестаёт стучать, прислушиваясь к шагам за дверью. Глупая улыбка появляется на лице. - Я в магазин, приду чуть позже - голова с короткими кудряшками, просовывается в щель. Улыбка сразу же сползает с лица Ким. Будто паралич вдруг сковал все её лицевые мышцы. - Ладно - отворачивается, беря в руки телефон. Садится на кровать, пролистывая новости в соцсетях. «Может это и к лучшему» думает. - А у тебя здесь уютно - от неожиданности телефон падает на мягкое покрывало. Пак осматривает комнату, вертя головой из стороны в сторону. Взгляд останавливается на фото в рамочке. Подходит ближе, и выражение лица, меняется на безразличное. Берёт в руки внимательно рассматривая. Два счастливых подростка в обнимку лежат на траве, вот что видит блондин на картинке. В тот день она и Юнги не подозревая, что мама фотографирует их, мирно лежали на траве, разглядывая фигуры на небе. - Отдай - девушка оказывается сзади, резко выхватывая вещь из чужих рук. Прячет в полку ближайшего комода. - Что ты здесь делаешь? - в какой раз этот вопрос предназначен для Пака уже и не сосчитать. Потому что «в нужное время, в нужный час» не про него. Всегда неожиданно и непредсказуемо. Присутствие, которого, заставляет поджилки напрячься и задрожать кого от злости, кого от радости. - Не хорошо так «встречать» гостей - Пак ухмыляется. - Для того, чтобы стать гостем, ты должен быть приглашён. Не припоминаю, чтобы приглашала тебя пить чай с моей мамой - фыркает Ким. Не зная куда деваться, ходит по комнате, беря и поправляя всё, что попадается под руку. - Так пригласи меня, мне было бы приятно - блондин усаживается на кровать. Пальцами ведёт по шелковой простыни, закатывая глаза. Девушка неотрывно следит за движениями парня. Как блаженно закрываются карие глаза, и подбородок приподнимается к потолку. Губы приоткрываются, невольно подрисовывает клубы дым, которые бы сейчас так точно подошли к этой картине. Как Пак бы выдыхал сигаретный дым из этих приоткрытых губ. - Просто позови меня - говорит, открывая наконец глаза и одним только взглядом заставляя Ким сжаться. Чувствовать себя настолько неловко в своей же комнате кажется бессмыслицей. - Думаю, тебе не стоит быть здесь - пытается успокоить бьющиеся в неврозе поджилки. Незаметно пытается вытереть тыльную сторону руки о ткань джинс, потому что та вдруг стала липкой и мокрой. Прикладывает вторую ко лбу, кажется будто сейчас сгорит. - Я уйду, если ты посидишь со мной немного - похлопывает по кровати, указывая на место рядом. Наклоняет голову наблюдая за тем, как на лице её идёт борьба. Как обдумывает слова кареглазая то хмуря брови, то вдруг сжимая губы. Взгляд её вдруг стал рассеянным, а румянец окрасил ей щёки. - Почему ты такой невыносимый - Ким приближается. Знает, что спорить нет смысла, да и желания на это нет. Лучше быстро выполнить то, что хочет блондин и успокоиться. Хотя внутри лава кипит, булькает, вот-вот наружу полезет. - Не могу иначе - двигается, освобождая больше места рядом. Ким осторожно присаживается с краю. Будто это вовсе и не её имущество, будто это она пришла в гости и пытается освоиться в чужом доме. Пытается не смотреть на соседа сбоку, нервно теребя в руках карандаш, взятый недавно с полки. То ли понадобится для самообороны, то ли чтобы отвлечься от горячего дыхания рядом. - У тебя что-то случилось? - неожиданно. Поворачивается, не веря, что Пак произнёс подобное. Серьёзное лицо, сведённые вместе брови так непривычно видеть такую картину на лице Чимина. - С чего ты взял? - она не станет говорить ему что-либо. Тем более не станет говорить с ним о Юнги. - Сун Ли, попросила отвести тебя в психушку, говорит ты какая-то озлобленная - Пак смеётся с поменявшегося выражения лица девушки. А ведь она почти поверила, что блондин может быть серьёзен. Да чего она требует от него, он не обязан сострадать ей. Ощущение, что её обвели вокруг пальца снова всколыхнуло только что застывшую магму внутри. - Убирайся - толкает парня в грудь. Ничтожность своего бытия, отражённая в глазах напротив заставила густо покраснеть. - Уходи - снова толкает, не видя, пряча глаза в пол. Пытается снова толкнуть в твёрдую грудь, но руки перехватывают и перенаправляет в сторону от чего теряет равновесие и валится на чужие колени. - Чшш, не вынуждай меня поверить словам Сун - крепко сдерживая оба запястья в одной руке, другой поглаживая по голове, пытается успокоить. Ким дёргается, хочет подняться, но без рук ей этого не сделать. Замирает, когда чувствует приятное прикосновение. Щекой упирается в колени парня, не в силах больше держаться на локтях. Обречённый вздох срывается с губ. - Мне плевать - чужое имя раздражает сильнее не прошенных прикосновений Чимина. - Мне так не кажется - Пак говорит тихо будто просто ведёт светскую беседу в кругу знакомых. Пытается прочувствовать чужие эмоции подкидывая различные предположения и давя на болевые точки. А Ким ведётся словно девочка маленькая. Злится и щетинится на каждое слово, буквально выпуская колючки. Но Паку не больно по ним гладить, вдоль роста идёт, приглаживает, чтобы не торчали. - Зачем ты здесь? - обессилено спрашивает Ким. Не пытается вырваться, расслабившись в крепких руках. Чужие пальцы уже не зажимают в тиски запястья, а нежно путаются в волосах, наматывая их на палец. - Соскучился - так просто, не придавая никакого значения этому слову. Соха давится воздухом. Так резко, неожиданно, не в её адрес, она уверена. Потому что поверить, что кто-то может думать о ней в свободное время никак не укладывается в голове. Ситуация, в которой кто-то думал или более того скучал по ней, кажется ей нереальной. Скучать могла только мама Ким и ... Юнги. Конечно же он. Чужой образ перед глазами иглами проходится по коже. Словно она вместо ткани на прошивку. Хотя Юнги так редко говорил, что скучает, скорее больше показывал это действиями. Объятия до хруста рёбер, частые смс, звонки. Наверное, это и было тем, что называется «скука по кому-либо». Не по кому-либо. По ней. Он скучал по ней и ей больше ничего не нужно было в эти моменты. А сейчас, слышать это от постороннего, тем более от Пака Чимина идёт в разрез с её пониманием. Не его стиль говорить это искренне. В её понимание все слова Пака фальшивки, которую он с удовольствием льёт в уши доверчивым девушкам. Верить ему – себе яму копать, упав в которую, готовься ждать новой порции земли, подкинутой сверху от самого же парня. - Почему я должна тебе поверить? - Можешь не верить – больно тянет одну прядь, случайно зацепив за палец. - Предпочту это - закрывает глаза, устав от бесполезных разговоров. Сонливость так не вовремя укрыла своим покрывалом. Зевает, устраиваясь поудобнее. Успокаивающие движения в волосах действуют словно колыбель. Всё тело расслабляется и последнее, что она видит - это прищуренные лисьи глаза напротив.