Всегда остаётся завтра

Больше всего на свете Николь боялась двух вещей. Она панически боялась проснуться среди ночи и увидеть призрака. А ещё Николь постоянно боялась опоздать на работу. Она ненавидит опаздывать. Терпеть не может, когда все смотрят, как тебя отчитывают за опоздание. Вот поэтому Николь колдовала над картами Гугл, прокладывая маршрут от своей квартиры на окраине города Токио до студии рок- группы One Ok Rock. Расстояние составило чуть больше трех километров. Примерно полчаса езды на машине. Николь выехала из дома на двадцать минут раньше, чтобы приехать ровно в 9:50, за десять минут до начала рабочего дня. Но девушка не учла полуторакилометровую пробку перед светофором и «аншлага» на парковке. Ей пришлось оставить машину у ближайшего кафе. «Если тебе так уж неймётся удрать в другой город, живи, по крайней мере, ближе к работе». Голос мамы возник у нее в голове, когда Накадзима остановилась перед огромным зданием. Она умышленно отказалась от общежития для приезжих, зная, что ее родители будут там появляться время от времени, докучать наставлениями и разговорами. Вместо этого Николь залезла в свои заработанные деньги и купила небольшую квартирку с двумя спальнями на окраине Токио. Накадзима были в бешенстве. И это доставляло ей особенную радость. Когда из жары августовского утра Николь нырнула в прохладу здания звукозаписи, на часах было уже 11:30, а кабинет, куда она так спешила, находился на третьем этаже. Взбежав вверх по широкой лестнице, Николь ворвалась в двойные двери и влетела прямо в стену. Шатаясь, девушка взмахнула руками. Сумка с вещами соскользнула с плеча, увлекая ее за собой. Волосы рыжей пеленой накрыли ее лицо, заслоняя окружающий мир. Николь падала. И ничто не могло этому помешать. Она уже представляла себя со сломанной шеей. Ее ожидал настоящий кошмар… Талия девушки вдруг оказалась в жёстких тисках, которые и остановили свободное падение. Сумка упала на пол, и из нее посыпались документы, косметика и телефон с ключами. А в следующее мгновение Николь была прижата к стенке. И она оказалась на удивление теплой. Стена ухмыльнулась. — Пру! — произнес низкий голос. — Ты жива, милая? Стена была вовсе не стеной. Это был парень. Сердце девушки остановилось, и всего на миг сдавило грудь так, что она не могла ни двигаться, ни соображать. Николь отбросило на пять лет назад. Она оцепенела. Воздух с трудом вырвался из лёгких, и мурашки пробежали по спине. Мышцы одеревенели. — Эй, — уже мягче, даже с беспокойством произнес голос, — ты в порядке? Николь заставила себя сделать глубокий вдох, просто чтобы не задохнуться. Два пальца взяли ее за подбородок, заставив поднять голову. Глаза, цвета осенней листвы, в обрамлении густых черных ресниц неотрывно смотрели на девушку. Их глубокий цвет, отливающий на солнце жёлтым, был таким заманчивым и возбуждающим, что на какое-то мгновение Николь потеряла ощущение реальности. И тут Накадзима словно током ударило. Парень держал ее в своих руках. Это было с ней впервые. Тот единственный эпизод из прошлого был не в счёт, она предпочла бы забыть его навсегда. Но с этим парнем…она прижималась к нему, прижималась всем телом. Как если бы они танцевали. Девушку обдало жаром, когда она вдохнула аромат одеколона. Запах был приятным и дорогим, как и его… На Николь вдруг накатила злость, сладкое и знакомое чувство, которое помогало побороть панику и смущение. Она в отчаянии уцепилась за него и обрела дар речи: — Отпусти. Меня. Сейчас же. Осенняя Листва тотчас убрала руки. Лишившись опоры, Накадзима покачнулась и еле удержалась на ногах. Тяжело дыша, Николь откинула волосы с лица и наконец смогла заглянуть в Осеннюю Листву. Эта Осенняя Листва… Вот такие красавцы толкают девчонок на глупости. Он был высок, выше девушки, узок в талии и широковат в плечах. Фигура атлета. Светлые волосы падали ему на лоб, выделяя темные брови. Подчёркнутые скулы и полные, выразительные губы завершали образ, будто созданный для того, чтобы девчонки пускали слюни. Устоять было невозможно. — Прошу прощения. Я торопилась на работу. Опаздываю и… Уголки его губ чуть дрогнули, когда он опустился на колени и начал собирать ее разбросанные вещи. Николь была готова разрыдаться. Слезы уже душили ее. Она нагнулась, чтобы собрать косметические средства. — Не обязательно мне помогать. — Нет проблем. — Он поднял листок и взглянул на девушку.— Кабинет 303? Между прочим, я тоже туда направляюсь. — Ты опоздал, — запинаясь, прошептала рыжая. — Мне очень жаль. Затолкав документы и косметику в ее сумку, парень встал и протянул ее ей. — Не переживай. — Кривоватая ухмылка появилась на его лице. — Я привык, что девушки сами на меня бросаются. Николь поморщилась, решив, что не расслышала или неправильно поняла кареглазого красавчика. Ну не мог же он, в самом деле, сморозить такую чушь. Но Николь ошиблась, он действительно так сказал, и это было ещё не всё. — Правда, никто ещё не пытался запрыгнуть на спину. Мне даже понравилось. Чувствуя, как горят щеки, Накадзима очнулась. — Я вовсе не пыталась запрыгнуть тебе на спину. И вообще бросаться на тебя… — В самом деле? — Кривоватая усмешка никуда не делась. — Тогда вдвойне обидно. Могло бы получиться лучшее в истории начало рабочего дня. Николь тупо стояла, прижимая к груди тяжёлую сумку. Взгляд Осенней Листвы упал на листок, оставшийся у него в руке. — Николь Накадзима? Сердце ёкнуло. — Как ты узнал мое имя? Он склонил голову набок и улыбнулся. — Из твоего резюме. — О. — Николь смахнула растрепавшиеся волосы с разгоряченного лица. Он вернул ей резюме, и она судорожно стала запихивать его обратно в сумку. Неловкая пауза затянулась, пока девушка возилась с застёжкой. — Меня зовут Тору Ямасита, — произнесла Осенняя Листва. — Все называют меня Тору. Тору. Николь мысленно повторила это имя несколько раз, уже влюбляясь в него. — Спасибо тебе, Тору. Он нагнулся и поднял с пола черный рюкзак, который она до сих пор не заметила. Несколько светлых прядей упали ему на лоб. — Ну что, ты готова к нашему торжественному…? Парень не успел договорить, так как Николь уже скрылась из виду…