Хоббит 4: Возвращение в Средиземье

Глава 3. Чудовище. Чудовище! Чудовище пряталось под личиной человека: прекрасное мраморно-бледное лицо с тонкими чертами, небрежные каштановые пряди волос и по-девичьи длинные пушистые ресницы. Он был чертовски хорош собой, этот таинственный незнакомец, напавший на их отряд так неожиданно. И все же не будь он Гай Гисборн, если сразу не заподозрил неладное! Едва лишь тот скользнул из-за кустов почти невидимой тенью, а доблестный рыцарь уже насторожился, словно волк, почуявший охотника. От незнакомца веяло могильным холодом и нездешним, каким-то сверхъестественным ужасом. А уж разглядев его кроваво-красные глаза, горевшие неведомой жаждой, и клыки как у дикого зверя, Гай уверился, что пора бить тревогу. Чудовище оказалось нечеловечески сильным и быстрым, и против него были совершенно бесполезны и мечи и стрелы. Передвигаясь с неуловимой глазом скоростью, одного за другим он с невероятной легкостью разрывал людей из отряда, жадно впиваясь в их плоть и насыщая себя свежей кровью. За считанные секунды последним выжившим из отряда остался лишь сам Гисборн, посеревший от ужаса. Позабыв обо всем на свете, рванулся он напролом через лес, подгоняемый чудовищными чавкающими звуками позади. Спотыкался о коряги и корни, падал, поднимался вновь, чтобы через несколько шагов опять споткнуться. Обезумевшее от страха сердце трепетало, казалось, в самом горле, ветви деревьев хлестали по лицу, оставляя длинные кровавые полосы, но Гисборн не обращал внимания на боль. Всепоглощающая, какая-то истеричная жажда жизни заслоняла собой все, перед мысленным взором, словно в каком-то жутком калейдоскопе крутились картинки: залитая кровью трава, чья-то разодранная грудная клетка с живым, бьющимся ещё сердцем, повсюду трупы, трупы, трупы… Напрасно надеялся он оторваться: чудовище обладало невероятной скоростью, и уже через несколько мгновений, показавшихся ему вечностью, Гай ощутил его молниеносное, веющее холодом и смертью движение сначала у себя за спиной, потом над головой в ветвях деревьев и, наконец, оно грациозно, словно дикая кошка, приземлилось откуда-то сверху прямо перед рыцарем. Рубиново-красные глаза на породистом бледном лице горели голодом и безумием. Надежды не было. По инерции Гисборн сделал ещё пару шагов, уже понимая, что это конец. Чудовище оскалило идеальные жемчужные клыки в торжественном предвкушении и неуловимо метнулось к рыцарю, заслоняя собой весь мир. «Лишь бы не так больно», - мелькнула в голове последняя мысль, когда неожиданно все вокруг залила вспышка ослепительно белого света. Последнее, что запомнил Гисборн перед тем, как провалиться в темноту, это тонкая фигура с ниспадающей до земли косой в ореоле белоснежного сияния.