Игра? Не думаю...

— Это все игра… Игра…       Тихий шепот, похожий больше на бред безумца, разносился по темной комнате. В углу сидела хрупкая и, если бы не шепот, незаметная постороннему взгляду девушка. Белые волосы то здесь, то там пересекаемые розовыми прядками, плавно переходящими в челку, спадающую на глаза, тонкие бледные ручки, которые сейчас обхватывали такие же маленькие бледные плечи и глаза, сверкающие в полутьме помещения. Фокси сидела в углу, раскачиваясь из стороны в сторону и сверля ручку двери, наполовину скрытую во мгле, взглядом. Девушка не знала сколько она здесь уже сидит, но думала, что если спрятаться, скрыться, то и проблемы пройдут мимо.       Вдруг дверь в комнату открылась, впуская в ее пространство вместе с лучом света высокого парня, чья худоба казалась почти болезненной. Светлые волосы спускались на его плечи, а в фиолетово-серых глазах отражался свет коридора, создавая впечатление, будто зрачок со всех сторон объят языками пламени. Эннард, сметая все на своем пути, приблизился к Фокси, опускаясь перед ней на колени. — Опять ты здесь… Хватит прятаться, выходи.       Расфокусированный взгляд девушки наткнулся на лицо парня, а с губ, как будто шелест ветра, сорвались все те же слова: — Игра… Это все игра… И мы ее часть. Не будет ее, не будет и нас. Не будет нас…       Парень вздохнул и положил голову на колени Фокси, упираясь макушкой в ее уже заметный живот. Пятый месяц беременности стал для пары настоящим испытанием. «Видения», преследующие девушку уже много лет, обострились и теперь мучили ее, изматывали, сводили с ума. — Если ты сейчас не выйдешь со мной, я кого-нибудь убью.       Фокси коснулась волос парня рукой, проводя по ним от кончиков до основания, гладя против их направления, и прошептала: — Это уже не имеете значения… Игра идет к концу, скоро все закончится, скоро не станет этого места, как будто его и не было, а вместе с ним исчезнем и мы.       Эннард резко подскочил и метнулся к двери, после чего снова вернулся, хватая девушку за руки и тряся. — Какая «игра»?! Здесь уже никто не играет! Игра закончилась давным-давно, мы в реальности! Суровой, жестокой, но такой, какая она есть!       Парень заметил, как глаза девушки начинают блестеть от подступающих слез, и замер, все также не отпуская ее рук. Его горячие губы опустились на запястья Фокси, покрывая бледную кожу миллиметр за миллиметром поцелуями, а сам он как лихорадочный зашептал: — Прости… Прости моя хорошая. Я не хотел, просто посмотри вокруг, это давно перешло рамки игры, это давно стало реальностью. — Ты не понимаешь! Ты не про ту игру думаешь! — воскликнула девушка, вырывая руки из хватки парня и одновременно резко приближаясь лбом ко лбу Эннарда. — Господи, все хорошо, просто успокойся и выходи, — парень встал на ноги и потянул девушку за собой, — пошли…       Фокси еще раз качнула головой и в панике посмотрела на незакрытую до конца дверь. — Там нет ничего страшного, ничего такого, с чем бы мы не справились.       Девушка выдохнула и встала, повинуясь своей паре, а только они вышли на свет, судорожно сжала руку Эннарда. — Все хорошо, верь мне, — прошептал парень, прижимая девушку за плечи к себе.       Зал пиццерии, как и всегда, был пуст и в нем не хватало только звуков «поющих» сверчков. За стойкой скучал бармен, обводя раз за разом пальцем замысловатый рисунок на салфетке, а на кухне раздавался писк очередной телефонной игрушки Лолбит. Взглянув на часы и подсчитав, что до конца рабочего дня остался всего час, Эннард сел на стул у барной стойки, размещая у себя на коленях молчаливую Фокси, которая теперь активно что-то крутила из волос своего парня.       Бармен наконец-то поднял голову и посмотрел на пару рядом с собой. — О, вот Фокси я сегодня еще не видел! — девушка вздрогнула и посмотрела на парня, но, заметив дружелюбную улыбку, тоже улыбнулась, — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо, — ответила девушка, резко дергая Эннарда за прядь светлых волос и чувствуя, как рука парня закопалась в ее волосы. — Хоть где-то все хорошо, — вздохнул бармен и, так же, как и Эннард минуту назад, посмотрел на часы, — последний рабочий день… Не думал, что эта пиццерия сдуется так быстро.       Эннард почти зарычал, а Фокси напряглась, тоже почему-то посмотрев на часы. Бармен резко дернулся в сторону, а потом, тихо выругавшись, сказал: — Прости, я снова забылся…       Эннард мотнул головой, поглаживая свою девушку по спине.

***

— Ну что ж, я рад видеть, что наш состав за столько лет до сих пор оставался неизменным, но сегодня у меня плохая новость.       Директор пиццерии сидел на стуле у барной стойки и печально оглядывал собравшихся в помещении своих подчиненных. — Сегодня было решено, что еще неделя, и пиццерия закрывается.       Фокси сжала руку Эннарда и зашептала: — Говорила, я говорила, что скоро все закончится… Говорила, я это видела.       Парень покачал головой и сжал зубы, а Лолбит, взяв другую руку Фокси, начал аккуратно поглаживать ее пальцы. — Мне действительно жаль, но посетителей все меньше, и это местечко уже не окупает себя. Прибыли едва хватает, чтобы покрыть арендную плату, а ведь еще и продукты необходимо закупать, и прочую мелочевку. Поэтому, еще неделя, я выплачиваю вам ваши последние зарплаты, и нам придется расстаться.       Персонал молчал, лишь Фокси что-то бормотала, не прерываясь ни на секунду. Эннард поднялся первым, утягивая за собой девушку, за ними Лолбит, а за ними и все остальные. Никто не хотел покидать это место, для всех оно уж стало не просто работой, а родным домом, но все рано или поздно должно закончится.