***
Как выяснилось позже, я проспал целые сутки. Сандред сильно и от души извинялся, но я махнул на него рукой, оделся и продолжил работу, так и не поев и не дослушав. Мне почему-то стало противно находиться с ним в комнате. Кажется, стоило отлежаться. Поскольку очнулся я… не на полу? Было тепло, я бы даже сказал комфортно, лишь ногам немного холодно от прохдадных мраморных плит пола. Кто-то меня гладил и перебирал пряди волос. Неужели это ты получил записку и решил заглянуть, да узнать что со мной? Или почувствовал мой очередной откат? Улыбаюсь и тяну руку вверх, чтобы огладить лицо. — Сириус, ты меня поражаешь… — Так ты слуга Наследника? Настолько хочешь его? И я резко открываю глаза, дёргаясь, но крепкая рука меня удерживает и я вижу Вейна. Другая рука сжимает мою промежность и я издаю стон. — А пока отец тебя не взял, ты даже и не возбудился. Настолько желаешь Наследника, что спутал моё тепло с его? А я ведь просто старался тебя не жечь, — смеётся огонь и целует меня в губы. — Не дёргайся, я буду ничуть не хуже отца. А может и лучше. Меня поднимают на руки с себя и пола, и через мгновение мы оказываемся в большой комнате с гигантской кроватью и красным бархатным балдахином (как прозаично), куда меня и укладывают, начиная стягивать вещи. — Отстань от меня! Не нужно трогать моё тело! — пытаюсь отстранить его руки, но он наседает и кусает в шею, почти раздев меня. Не может справиться с корсетом, как и его отец, и, психанув, переворачивает меня на живот, удерживая и лаская. А тело сходит с ума. Оно чувствует тепло и кричит, что дико хочет. Пытаюсь вразумить его, что это не ты, не Наследник, не мой Темный властелин, но всё тщетно. Возбуждение накатывает волнами, да так, как уже не было давно, и как происходит последнее время лишь с тобой. Руки оглаживают и мнут плечи, а я извиваюсь и издаю громкий протяжный стон и в голове мутнится от желания. — Ого! Вот это реакция! Ты мне понравился с самого начала, но что ты будешь столь красив!.. Я подсматривал за тобой и отцом, и ты ни на дюйм не был с ним так развратен! — руки ползут вниз, сжимают талию, оглаживают ноги и растягивают меня, плавно введя пальцы, а после погружаясь горячей плотью. А я и уже сам ёрзаю по кровати. Как же хочется ощутить сверху другое тело! Но это понимает лишь разум, а дурной оболочке плевать! Руками сминаю простыни, закусываю подушку, но стоны продолжают прорываться. Ладони подхватывают меня под грудь, и я чувствую тепло даже через корсет. Он проникает, вместе с жаром, двигается и постепенно начинает вспыхивать огонь. Извиваюсь не то стараясь улизнуть, не то поддаться. Теряю контроль над материей, ленты на ногах вспыхивают, отчего я вскрикиваю, но пламя становится прохладней и безболезненно гуляет по моему телу рыжими языками, лаская и согревая. На удивление, корсет не горит, а я схожу с ума. И только стоит его руке прикоснуться ко мне внизу, как я пачкаю простыни под собой от всех нахлынувших ощущений и совсем иных образов в голове. — Так быстро?! — обиженно стонет он. — Ещё! Не останавливайся! — извиваюсь и прогибаюсь, подставляясь под него. Слишком хорошо! Как я давно этого не испытывал! А в сознание проникает мысль, что он меня брал прежде, и мне это понравилось. Но этого же не может быть! А рёбра светятся, и я вижу Вейна, но только старше. Он лучше контролирует пламя, нежен и так же неутомим! Расслабляюсь, почему-то по телу бегут мурашки, и я полностью отдаюсь ему уже ни о чём не задумываясь. Меня мелко трясёт, но пламя нежно согревает. Вейн целует в позвоночник, чуть ускоряясь, и я более не могу сдерживать голос. И не только его. Когти прорываются, и я разрываю ткань под собой. Ноги царапают огненного полубога, а я кричу, вновь орошая всю скомканую простынь. А он не ждёт моей просьбы, лишь продолжает двигаться, хоть и медленней. Но вот он снова хватает меня и вжимает в кровать, уже почти не сдерживая своё желание, и сильные толчки заставляют беззвучно стонать, открывая рот и зажмуривая крепко веки. Его напор даже не позволяет дышать, и я напрягаюсь, как струна. Резко вздёргивает, ставит на колени, заставляя прогнуться и двигает рукой по моему органу, вдруг замирая во мне. Кричу и выплёскиваюсь от жара, что заполнил изнутри и пробежал волной острейшей энергии по всем венам, чуть ли не вскипятив кровь. — Фух! Ну я и увлёкся. Ты там хоть жив? — и целует меня, уже расползшегося по простыням, в основание шеи. Поднимаю руку и показываю неприличный жест, всё ещё упираясь лбом в подушку. — Ну значит живой. Теперь осталось придумать, как объяснить матери почему ты опять сутки провалялся без сознания. — Не дождёшься, — бурчу и скидываю его, вставая, немного покачиваясь, и колдуя новые ленты на ноги. — Ой! Это я тебя так обжёг? — Было, — недовольно киваю и, сдёрнув бордовый балдахин, создаю из него одежду. — А это считай компенсацией. И потом верни мне то, что осталось от плаща. Прохожу мимо него и выхожу из комнаты, а он ошарашенно сидит на кровати. Дитя! Великовозрастное дитя! В коридоре встречаю Ивейн и, не сказав ни слова, прохожу мимо, дальше работать. А она делает шаг назад. Не то на общей энергии отца и сына, не то от злобы, но я сделал за день целых три комнаты. Зверски устал и решил облететь весь замок, чтобы оценить масштабы ещё предстоящего «творчества». Но, кажется, этого делать не следовало. Полёт отобрал последние силы, из чего я убедился, что мне необходим длительный отдых. Приметив немного выделяющуюся в общем объеме башню, где вроде никого не почувствовал, я влетел в одно из множества идущих друг за дружкой поясов стрельчатых окон и, разбив какую-то защиту, упал на пол, так даже и не убирая крыльев. Остатки «стекла» больно врезались в предплечье, но я слишком устал, чтобы сейчас их извлекать. И я облегчённо прикрыл глаза, когда почувствовал, как они сами растворились, стекая водой без каких бы то моих усилей. Вот и славно. Отоспавшись, я наконец огляделся. Светлая комната, высокий потолок. Одна стена уставлена книгами. На полу — оказывается, я немного не долетел, — лежит пушистый ковёр. Дальше поворот и стена льда. На подобные я уже здесь наталкивался и потому удивления у меня конкретно эта не вызвала. В комнате по-прежнему никого. И кажется, так и не было, пока я спал. Взмахиваю крыльями и вылетаю, отправляясь дальше сотворять барьеры, поставив галочку, что тут можно неплохо отдохнуть. На удивление, там было абсолютно тихо и спокойно. На обед меня опять никто сегодня не позвал, и я тихо спустился сам, проголодавшись, заставая шепчущихся супругов. — Ты же богиня, чего ты боишься? — Я не знаю. Но он не колдун и не тёмный. Его силы за гранью моего понимания. А то, что я не понимаю — я боюсь. Если я богиня, это ещё не значит, что бессмертна. И не забывай, ты бессмертен, пока я жива. Я даже не знаю сколько отведено нашим детям. И… — Но причём тут Шэйд? — Ты видел его за работой? — Нет. Только когда он устаёт и валится с ног. — Так подсмотри как-нибудь. Он словно творит из ничего. Он вплетает собственные силы и тянет то, что мне даже не увидеть. Словно создаёт из небытия. Я знала одно похожее существо много столетий тому назад. Оно сотворило человека лишь из одной кости, вернув его к жизни. Ты понимаешь это! Оно не просто создало оболочку, но и вернуло душу! Я тогда была девочкой и ужасно испугалась, потому как в следующую секунду оно разрушило гору, просто разозлившись от слов воскрешённого, а потом с такой же лёгкостью вернуло всё назад. Ты просто не ведаешь, кого привёл в наш дом! — Я впервые вижу, как ты нервничаешь. Ничего он нам не сделает. У нас контракт и я знаю, кем он был. Я всегда могу манипулировать этим. — Ну если ты так считаешь, — и Ивейн целует мужа в щёку и прижимается к нему, ища поддержки в обьятиях любимого, а я ухожу дальше делать то, ради чего и был приглашён. Нет, решено: доделаю барьеры и перерыв. Перенос замка осуществлю потом. Пускай сами успокоятся сперва. Так и не завершив защиту на верхнем этаже, я психанул и попытался найти комнату, в которой на кануне ночевал, пройдя по замку внутри. Но это было тщетно, и я вылетел наружу. Найдя стрельчатые окна, я проверил их на барьер и осторожно влетел, опустившись на ковёр. Когда я проснулся, то в комнате у стены стоял теперь и длинный белый диван. Хмыкнув, я взял одну из книг и, проигнорировав новую мебель, сел в позу лотоса, оперевшись спиной о полку. Книга оказалась о магии льда. Часть предложений была подчёркнута, где-то были вопросы. Где-то сноски. Поворачиваю книгу на 90 градусов и читаю: — А что если лёд резко превратить в огонь? Испарится ли вода? Нужен ли кислород? Хм, какой странный вопрос. Словно и не о магии речь, а о физике. Конечно же можно, просто сосредоточившись на потоке. Главное, что б умения и предрасположенность к этому были. Листаю дальше. — Как льдом остановить или заморозить кровь, что б не повредить больного? Ого, какой странный вопрос. Но там есть особая техника. Встречал я такую книгу. Старый фолиант про врачевание водой и льдом. Листаю и нахожу всё более необычные и сложные вопросы. Неужели это писал Сандред? Или Вейн? Не похоже. На следующий день я вновь ночевал здесь, полностью проигнорировав диван. Проснувшись, я нашёл рядом со своей головой книгу. Она также была исписана вопросами. Неужели в этой комнате кто-то есть, а я и не чувствую? Листаю и читаю, неосознанно всё же отвечая мысленно на вопросы. На последней странице же нахожу строчку:«Я хочу ту книгу о воде и льде. Принеси».
Ого! А вот это неожиданность. — Так значит, тут кто-то есть? Ну хорошо. Вечером принесу, — и я вылетаю прочь, возвращаясь к работе. Под ночь я перенёсся в библиотеку Королевского замка и нашёл нужный фолиант. Выйдя из архива, я наткнулся на Джастина, который и сообщил мне, что Сириус уже как месяц на каких-то переговорах в междумирии. Вздохнув, я отправился в замок Фрост, вежливо отказавшись от ласк младшего принца. Запорхнув в комнату, я положил книгу рядом с полкой и уснул вновь на ковре, укрывшись новым плащом. Утром со мной вновь лежала новенькая книга. Открыв её, я удивился тому, что она была пуста. — И что это? «БЛАГОДАРНОСТЬ», — выписались буквы ровным почерком. — За книгу? И чего ты хочешь знать на этот раз?«СЕГОДНЯ УЗНАЕШЬ ТЫ»… «КАК СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ ТЕБЯ НЕ ОБНАРУЖИЛИ.»
— И как же это сделать?«ЗАМОРОЗИТЬ СВОЁ СЕРДЦЕ, ЧТОБЫ ОНО НЕ БИЛОСЬ».
— Слишком уж жёсткий способ, как по мне. А знать ты что-то хочешь взамен? — Да. Почему ты спишь не на диване, а на полу? — раздаётся звонкий голос, словно тысяча острейших льдинок прозвенели одновременно лишь в им ведомой мелодии и сложились в слова надо мной, и я наконец слышу первый удар сердца, разрушивший столь драгоценную тишину этой комнаты, словно треснул лёд. Поворачиваюсь, а на диване сидит мальчишка. Он худ, кожа бледная как у Ивейн и такие же пронзительные голубые глаза. Волосы белы до плеч, и лежат кудрявыми локонами. Красивые губы чуть видно из-за сине-белого шарфа, которым окручена его шея, а сам в синих джинсах и светлой толстовке, любопытно смотрит на меня. — А откуда такая одежда? — Я первый задал вопрос, — смотрит, почти не мигая, и будто в самую душу. Так странно, но мне становится спокойней от этого… вымораживающего? Нет. Привычного взгляда. — У меня крылья на него не вмещаются. Теперь твой ответ. — Воспользовался заклинанием переноса. Мне эти вещи показались намного удобней, чем блестящие многослойные одежды, которыми так восхищается вся знать и мать в том числе. Да и мне тут наскучило, так что я побродил по странному миру людей и вернулся. — Ты знаешь, что был в будущем? — Нет. Мне было тогда не важно где. Главное, подальше отсюда. Я хотел знать что-то новое. — А как потом вернулся? — Так же через лёд. Мама говорит, что я странный и так не должен уметь. Но почему, если я могу? Вейн управляет огнём, и ему никто и слова не скажет, как он должен и не должен что-либо делать. Это моя магия. Что хочу — то и творю, — и мальчик вновь замолкает глядя на меня. — Странный ты. — Теперь уйдёшь и не вернёшься, как все? — А я, по-твоему, не странный? Хотя я не слежу, как взрослые спят. — Я не следил. Я смотрел твои сны. Они красивые. Хотя есть и грязные, — говорит и всё не двигается с места, словно мраморная статуя, почти ожившая в умелых руках скульптора. — Ну извини, если желания моего тела прорываются в сознание, — усмехаюсь и полностью поворачиваюсь к нему. — Я не об этом. Я говорю про кровь, тьму, боль, бои и взрыв, что разорвал тебя. Было грязно и противно. То озеро тоже было грязным, и дождь не спасал. — Малой… это были не сны, — и я меняюсь в лице, понимая, что он читал воспоминания с ребер, минуя мою память. Вот это ментальные способности! — Ты часто читаешь мысли других? — Я их не читаю. Просто всё время слышу. И когда ты даже забывал отвечать на вопросы в слух, я видел все твои мысленные образы. Люди вечно говорят одно, а думают о другом. Это прискорбно. — Говоришь не как ребёнок. — А я и не ребёнок уже давно. Так ты вернёшься? — А ты этого хочешь? — Я хочу видеть те сны. Я их ещё не досмотрел. И ты много знаешь. У тебя странная, но богатая память. Я пытался узнать, что кроется за теми провалами, но так и не смог. — Ты всегда говоришь правду? — А зачем лгать? Лжи и так хватает. Ивейн не знает, что я слышу её мысли, но я знаю, что она боится моих сил и не понимает, хоть я и больше похож на неё, чем брат. — Хорошо. Я вернусь. И принесу тебе новую книгу. — Лучше сразу несколько, — и его сердце вновь перестаёт биться и он замолкает, а я вспархиваю из окна.***
Странное дело, но рядом с этим мальчишкой я мог просто спать. Ни тело, ни разум не бесновались и я отдыхал, накапливая энергию. Сандред конечно поил меня своей кровью, но от его ласк я отказывался. Сейчас я выполнял работу над большими комнатами и мог осилить только лишь одну четвёртую помещения за раз. Потом я летел в библиотеку Королевского замка, брал книгу, принимал ванну и прямиком отправлялся в стрельчатые окна. И так прошла целая неделя или чуть больше. Да, кажется, больше. Но мне было впервые хорошо и спокойно. Мальчишка становился всё разговорчивей, иногда улыбался краешком губ, но близко не подходил. Книги брал с удовольствием и, видимо, читал, пока меня не было рядом. Но стоило мне прийти, как он сыпал ворохом вопросов и всё хотел знать. В итоге, я попросил показать мне магию, которой он владеет, после чего я стал давать ему советы, как стоит лучше поступать, на что давать упор. Я не понимаю, откуда я это всё знал, но знал. Будто много раз видел, как его магия должна работать. Я знал, что его зовут Дэймон, и когда задал вопрос о его имени, он лишь непонимающе посмотрел и сказал, зачем говорить то, что уже и так известно. Странный малый, но именно эта странность и его взгляд привлекли моё внимание. — Я заметил, что все книги, которые ты приносил, связаны со льдом и их магию можно разделить на лечебную и разрушительную. Я не хочу разрушать. Но и исцелять я не умею. Точнее, боюсь принести лишь больше вреда, чем пользы. — Значит я тебя научу. Всему.