***
— Шэйд, так сегодня нас возможно тряханёт? — уточняет Сандред, когда я за обедом рассказываю о планах моей работы на грядущее время. — Не тряханёт. Я просто буду делать самую сложную часть. И лучше меня не отвлекать. — Нужна кровь? Или может... — Нет. Только кровь. — Могу и своей заделиться, — подкалывает Вейн и получает воздушный подзатыльник от матери. — Я вот вообще-то серьёзно. — Не откажусь, — соглашаюсь, под закатывание глаз Ивейн. Испив предложенного, я отправился в нужную комнату. В первую очередь, я покрыл стены удерживающими рунами, и создал печать, которая и будет отвечать за перемещение замка. Теперь это своеобразная комната управления. Сажусь по центру знаков и помещения заодно, распускаю крылья и взираю на замок истинным зрением. Отчётливо видя в каждой комнате вспыхнувшие руны. Формирую от них нити и постепенно плету их в длину на собственной магии, вытягивая и призывая к себе, нанизывая на своеобразную петлю в центре руны-круга, на которой я восседаю и закрепляю, создавая паутину для прочности, которая отражается сияющим узором в материальном мире по всем поверхностям стен, пола и потолков замка... Но вот и всё готово. Возвращаюсь к обычному восприятию, а в глазах мутнеет, и меня захлёстывает потоком сил, утаскивая куда-то на глубину. Я словно тону в чёрной воде. Вокруг проносятся воспоминания, лица, слова. Но всё слишком быстро. Не сосредоточиться. В одно мгновение эта карусель замирает, покрываясь тонкой коркой льда, и меня словно вытягивает на поверхность промерзающими слоями ледяных кристаллов в тёмных водах. Резко открываю глаза и делаю глубокий вдох, словно и впрямь только что вынырнул из тёмного озера. Меня держат две пары горячих и прохладных рук за плечи, а на грудной клетке сидит Дэймон. Его ладони плотно прижаты к моим вискам и он сосредоточенно произносит последние слова заклинания. — Ну я же просил не перетруждаться. Но должно быть это и моя вина. Я забирал у тебя желание всё минувшее время, преобразуя в энергию. Но похоже, тебе и впрямь нужен качественный отдых... — он говорит что-то ещё, а моё сознание ускользает в звенящее небытие. Очнулся я уже окончательно в выделенной мне комнате. Сандред ходил из конца в конец, а Вейн сидел рядом у изголовья, проводя пальцами по моей груди. — Отец, он очнулся. — Так ты и до моего младшего сына добрался? — негодует Сандред и хватает меня за волосы. — Ладно этот оболтус, который тащит в кровать всё живое и, к сожалению, порой не очень! Но трогать Дэймона!.. — О чём вы... Сандред? Я вас не понимаю. Мне больно. Отпустите, — и поднимаю подрагивающую руку, пытаясь разжать его пальцы. — Отец, прекрати. Если Дэй ему отдался, то значит того сам захотел, — пытается успокоить отца Вейн. — Чего?! — от таких слов, я сам подскакиваю, но резкая боль во всём теле заставляет согнуться и упасть обратно на кровать. — А почему я голый?! Кто снял корсет?! Кажется, видя мой ошалелый вид и, как я натягиваю на себя обратно одеяло, вампир немного поумерил свой гнев. — Корсет с тебя снял Дэймон. Он же и принёсся вниз, выбежав из башни и хватаясь за голову от боли, требуя немедля идти к тебе, после того, как замок малость тряхануло. Он никогда не выходит из башни без слишком сильной на то надобности. А тут... — Неужели он настолько сильно стал чувствовать меня ментально? Или привязался ко мне, увязая во "снах"? — рассуждаю в слух, но кажется делаю только хуже. Сандред сгребает меня, хватая за шею, и смотрит безотрывно в глаза, приподымая. — Ну вот и ответь мне, как совести у тебя на это хватило?! Он же ребёнок! — Я... ничего... с ним... не делал! — пытаюсь говорить, задыхаясь. — А тогда как ты объяснишь тот факт, что почти месяц не просил тебя брать ни меня, ни Вейна? Вот не поверю, что бывшая Королевская шлюшка просто резко перестала хотеть! — и он швыряет меня обратно на подушку. — Но я и вправду не хочу! Да и зачем мне насиловать вашего сына?! И в мыслях такого не было! — пытаюсь усмирить вампира, видя что и доли напускного тепла и заботы в нём не осталось. Всё перекрыл гнев и отцовские чувства. Но похоже, меня не слушают. Скидывают одеяло прочь и разводят мои ослабевшие ноги, резко вводя в меня палец, заставляя вскрикнуть и сжаться, пытаясь отплзти и вообще хоть как-то отодвинутся от взбесившегося вампира. — Отец, так не выйдет. Он тебя вообще не хочет. Но я помогать не буду, — и Вейн делает шаг назад, явно собираясь уйти и не участвовать в этом. — Да ну! — а Сандред вновь хватает меня за горло, что-то льёт на промежность и засовывает два пальца. А мне всё равно и лишь неприятно, отчего я зажмуриваюсь и отворачиваюсь, понимая, что мне его не убедить. Но почему тело не реагирует, я и сам понять не могу... — Отец! Остановись, — на пороге появляется Дэймон и подбегает ко мне, перехватывая руку Сандреда на моей шее и покрывая льдом. — Он сейчас не сможет! — Что? Дэймон? Как ты тут оказался? И зачем? И... погоди, то есть как не сможет? — гнев вампира рассеивается и он переводит взгляд то на меня, то на младшего сына. — Он со мной ничего не делал, это правда. Даже не касался меня. Я сам лишь пару раз провёл по нему руками, исцеляя и улучшая свою магию. А в первый день, когда он влетел в мою комнату и потерял сознание, его тело начало бунтовать, горя. Я тогда ещё разобрался, как работает его корсет и нанёс на грудь руну сдерживания. Пока я рядом в пределах замка и ещё немного дальше, его тело даже не возбудится. Я видел, как это ему мешает при работе, и поэтому поступил так. По-другому я помочь не мог, как сам понимаешь. Но именно моя руна сегодня его чуть было не отправила к праотцам. — Дэймон... ты опять! Но зачем ты это сделал? Неужели таких экспериментов на учителях не хватило тебе? — Я хотел помочь. А ещё, он многое знает и меня обучил. Я хочу, чтобы он стал моим учителем, моим Мастером. И он мне нужен, - говорит твёрдо и упрямо мальчишка. — Какой же ты эгоист! — и Сандред наконец меня выпускает из хватки, явно оставляя синяки, убирая руки прочь. — Дай ему поспать и уговори мать, — настаивает Дэймон и прохладные пальцы оглаживают мою шею и голову. — А ты сними с него печать. — Хорошо. Но лишь частично. Чуть позже она развеется и сама. Я не хочу, чтобы вы с братом его брали, когда он этого не хочет. — В смысле не хочешь ты? — хмыкает Сандред, но кажется, идёт на поводу любимого сына.***
В себя я окончательно пришёл через дня три. Сандред принёс мне свои извинения и отдал часть уплаты из списка, что и обещал, уверив меня, что подобного не повторится, и попросил продолжить работу. Но я отказался, взяв перерыв. Мне нужен отдых. Я полагал, что став Артефактором, миную весь каверзный придворный дурдом и сплетни, но получил сполна. Как итог, я приостановил работу над замком на месяц, но согласился обучать Дэймона. Теперь я приходил каждый вечер в библиотеку замка Фрост и рассказывал что-то новое этому мальчишке. В целом, особо ничего не поменялось, кроме одного: я мог являться не каждый день из-за той или иной степени занятости, и спал я в своём поместье, кроме тех дней, когда отключался прямо в большом белом кресле за столом библиотеки Фростов. А этот малец настолько привык ко мне и осмелел, что порой забирался на мои колени и тормошил прохладными руками, если я засыпал, или и вовсе сидел на моих коленях или между ног, облокачиваясь на меня. Пару раз мне высказывалась Ивейн, что это не дело, когда я вот так сплю, а эта ледышка сидит на мне с книгой. Но я смотрел на неё, как на последнюю идиотку и вздыхал, прекрасно понимая, кому пришла тогда та нелепая мысль в голову и кто подначивал Сандреда. Но со временем она поняла, что я просто физически не способен взять её сына и успокоилась. М-да... ну и забавная же ситуация была, когда она подослала ко мне трёх девиц, чтоб они меня заняли на ночь. Девушкам я отказал, но они не успокоились, пока не сняли с меня штаны и не разочаровались, когда я никак на них не отреагировал. Но артефакты я для этих неумелых соблазнительниц выполнил. Я ведь тогда и не знал, что они подосланные. Но увидев следующим вечером их в обществе Ивейн, улыбнулся про себя и лишь посмеялся женской "изобретательности".***
Но вот печать со временем спала, и я почувствовал зверский откат. Случилось это почти спустя две недели. Я выполнял один из заказов в своём доме, как вдруг организм взбунтовался. По телу прокатилась немыслимая волна жара, резко стало нечем дышать, а в штанах неимоверно тесно. Я даже не успел их расстегнуть! Хватило лёгкого прикосновения, чтоб я просто излился прямо в них! Как это низко! А сзади всё начало зудеть и я был готов поклясться, что мышцы начали непроизвольно сокращаться. Я кое-как выполз из круга, где творил, и разорвав на себе одежду, обхватил себя за ствол, двигая быстро рукой и пачкая пол раз за разом. В голове помутнело, я кое-как стянул с себя абсолютно всё, даже маска - и та непослушно расползлась и скрылась под кожей головы. И сейчас всё, что я могу, это лишь лежать грудью на полу, отставить свою заднюю часть и, тянуться пальцами, проникая в себя. Но этого слишком мало! Тело потряхивает и я непроизвольно вытаскиваю крылья, ударяя и рассекая ими пол, крича от переизбытка ощущений и невыносимых желаний. — Да какого дьявола ты с собой наделал! Да и со мной в придачу! — слышу хлопок перемещения и гневный рык Сириуса. — Ну ничего себе... Как скрутило! Тебя что, никто не брал неделю? Меня из самого междумирья сюда перенесло! — Заткнись и быстрее! — рычу, а сам не перестаю двигать рукой. Сзади раздаётся шум падающей одежды, абсолютно чёрные руки оглаживают меня, и ты наконец погружаешься в моё нутро, начиная быстро двигаться, что приносит мне недюжее облегчение.***
— Это вообще что было? — спрашивает Наследник, оглаживая моё тело, уже сидя на диване и отпаивая своей кровью. — Суточный марафон? — проговариваю, отрываясь от его запястья. — Меня не брали больше двух месяцев. — И как ты столько терпел? — и его бровь изгибается, а на лице ирония недоверия. — На мне была печать. А ты как? — и мои слова заставляют Сириуса ненадолго призадуматься, но после всё же отвечает. — Уже лучше. Мне это тоже было нужно. Видишь, руки все теперь чистые. А вот ты опять в пятнах. — Ничего. Пройдёт. Но ты-то как без меня смог? — оглаживаю грудь Наследника, продолжая лежать на его коленях спиной и как всегда головой на подлокотнике. Крылья уже убраны, и я тянусь зализать порезы Сириуса, которыми наградил в порыве бесконтрольной страсти. — Да, тяжко было, но смог. Джастин передал, что ты взялся за этот обмороженный замок. Узнай я это раньше, то запретил. Теперь уж поздно. А вообще, я в междумирии брал рабынь, приносимых мне пачками от эльфов, с которыми я и вёл переговоры. Правда одной женщины хватало максимум на дня три, посильней — на пять. — А что с ними становилось? — Их сжирало проклятие, и они угасали. Могли гореть, или просто задыхались во тьме. Пришлось попросить мальчишку. Но и его хватило всего на 2 недели. — А эльфы что? — Думали, что я так развлекаюсь. Да им всё равно. Лишь бы мы на них новой войной не пошли. Они слишком хорошо запомнили разорительные походы отца. — Я и не удивлён.***
Когда я вновь оказался у Фростов и принялся за доведения до ума замка, Дэй потребовал возможности быть рядом. Кажется, мальчишка и так видел мою истинную суть и не боялся. Он не лез помогать, но и не сбегал, оставаясь лишь сторонним наблюдателем и пропитываясь моей энергией. Заказ был завершён, но я по-прежнему являлся к нему, по непонятной причине привязавшись к пареньку. Теперь наши занятия проходили не только в библиотеке. Порой он сам переносился ко мне в поместье, когда я и шелохнуться не мог, и помогал восстанавливать своей магией силы, погружая в сон и порой предлагая свою кровь. Когда я не был измотан, мы отправлялись в разные места в Тартаре и на земле. Мальчишка оказался талантищем. Ему, как и мне, не требовалась граница, чтобы путешествовать. Мы побывали во множестве мест, я рассказывал ему о мире людей, и в какой-то момент, он сказал, что обязательно будет жить там. Но эта связь меня немного настораживала, и я настоял, чтобы он начал общаться ещё с кем-нибудь. Как итог, мать записала его на курсы в Тартарианскую Академию. Но ему было там тяжко и порой скучно. Мало кто хотел общаться с ребёнком, младше на полдюжины лет (кхем, точнее - около шестиста, если на земное времяисчисление) основного контингента, и он по-прежнему старался проводить всё свободное время со мной. Даже научился исцелять раны и вытаскивать с того света умирающих. Зачем? Без понятия. Возможно, чтобы впечатлить меня. Кажется, я его ещё и пристрастил копаться в лаборатории. Во всяком случае, алхимия стала его второй страстью. Даже начал помогать мне с артефактами. Во всяком случае, его не сносило прочь, остаточными магическими волнами, когда я колдовал. В целом, такая жизнь меня устраивала, но вот когда я уходил на подработку в междумирье, он грустил и почти всё время старался общаться со мной ментально. Да и в Королевский замок, когда нужно было сдержать проклятье Сириуса, опасался за мной следовать. Мне начало казаться, что я обзавёлся излишне умным зверьком. Но всё резко закончилось в один день.