Принцесса-изгнанница, или Другая история Сары Кру

Мисс Минчин проводила вечер за одним из самых приятных, по ее мнению, занятий - подсчетом школьных доходов и расходов. Она вовсе не была скупой до безумия и не радовалась деньгам ради денег. Однако щелканье костяшек счетов успокаивало ее и умиротворяло, как треск углей в камине, а осознание, что ее капитал мало-помалу увеличивается, согревало ее душу, как огонь очага. В этом месяце ее расходы оказались неожиданно велики, впрочем, «неожиданно» было не совсем тем словом. Мисс Минчин знала, что Каролина Лиддс склонна транжирить деньги, но то, что настолько, оказалось для директрисы сюрпризом. Она записала все расходы на праздники, покупки, развлечения, которые не покрыли деньги, оставленные мистером Лиддсом, и, разумеется, не прибавила ни пенни. Мисс Минчин могла признать за собой немало недостатков, но никогда не была мошенницей и не транжирила чужих денег. Хотя за то, что она терпела нрав этой девицы, стоило бы запросить приплату. В дверь робко заглянула Амелия. Она хлопала глазами, а ее подбородок подрагивал. - Сестра, - зашептала она, - с тобой хочет поговорить мистер Лиддс, и он, кажется, чем-то раздосадован. - Ну так не держи его в коридоре, - сердито ответила мисс Минчин. – Скажи мистеру Лиддсу, что я рада услужить ему в меру своих возможностей. Он расслышала сквозь приоткрытую дверь, как Амелия что-то неловко бормотала, а мистер Лиддс сердито ей ответил. Затем тяжелая дверь резко распахнулась, и мистер Лиддс вошел в ее кабинет, да так быстро, что мисс Минчин едва успела сложить губы в привычную льстивую улыбку. - Добрый вечер, мистер Лиддс. Очень рада вас видеть. Надеюсь, вы и ваша дочь совершили приятную прогулку по городу, но теперь уже скоро пора ложиться спать. - Моя дочь уже легла спать, - ответил мистер Лиддс. – В моем особняке, что в Сент-Джеймсе. - Понимаю, - быстро ответила мисс Минчин. – Но по правилам, наши ученицы не должны покидать пансион, за исключением особых обстоятельство, в ночное время. В следующий раз вам лучше предупредить нас заблаговременно... – добавила она твердо и строго. Даже привилегированные ученицы, по мнению мисс Минчин, не должны были позволять себе подобных вольностей. - Я не стану вас предупреждать, потому что следующего раза не будет, - холодно ответил мистер Лиддс. – Моя дочь больше не вернется в эту школу. Я пришел приказать, чтобы собрали и доставили по адресу все ее вещи. - Что? – Мисс Минчин растерянно раскрыла глаза. – Но почему? Неужели вашей дочери что-то здесь не понравилось? Но вы можете не сомневаться, мистер Лиддс, мы делали все, чтобы мисс Каролина была довольна и ни в чем не чувствовала стеснения. Ваша дочь – чудесная девочка, у нее выдающиеся способности, прекрасные манеры, право, мисс Лиддс – украшение нашей школы, мы все были так рады, что она почтила наш пансион своим присутствием. - Перестаньте, мисс Минчин, - мистер Лиддс слегка поморщился. – Я прекрасно понимаю, почему вы так расхваливаете Каролину. Она богата, вот вы и хотите угодить ей и мне. Конечно же, моя дочь будет довольна, она слишком мала, чтобы понимать, какова вы на самом деле! - Какова? – растерянно переспросила мисс Минчин. - Такова, что вы ползаете на коленях перед знатными и богатыми, но угнетаете бедных сирот. Если со мной что-то случится, если опекуны ограбят мою дочь, что вы с ней сделаете? Сошлете на кухню для черной работы – или просто выгоните на улицу? - Сэр! – мисс Минчин совсем смешалась. – У вас нет никаких оснований так говорить! Я ни в коей мере не желаю зла ни вам, ни вашей дочери, но, если бы ей потребовалась помощь, то... - То она может найти ее где угодно, только не у вас! Или, может быть, вы сделаете вид, что добры, бросите ей какую-нибудь подачку, чтобы потом кичиться этим! Поверьте, мне хорошо известна судьба учительницы из вашей школы, и я не позволю, чтобы с Каролиной случилось подобное. Полагаю, что разговор окончен. Прощайте, мисс Минчин. - Постойте, мистер Лиддс! – вскричала мисс Минчин. – Вы... я хочу сказать... - Что вам еще нужно? – резко спросил мистер Лиддс. - Видите ли, мы справляли день рождения мисс Каролины. Она получила прекрасные подарки, мы накрыли стол... Короче говоря, расходы несколько превысили сумму, оставленную вами. - Счета пришлите вместе с вещами. До конца недели вам будет заплачено. Я, знаете ли, не люблю быть должен, тем более тем, кто мне неприятен. Так что прощайте! Надеюсь больше никогда вас не увидеть. Он покинул кабинет мисс Минчин. Директриса тяжко вздохнула и уронила голову на руки. Подумать только, какой удар! Какое жестокое крушение всех ее надежд! Ученица, на которую возлагались такие надежды, которая придавала пансиону столько аристократического шика, покинула его навсегда! Это же погубит их репутацию! Даже тот ужасный случай, когда Сара Кру из богатой наследницы стала нищенкой, не причинил пансиону такого урона! Если мистер Лиддс захочет погубить школу, он сделает это с легкостью! И тогда конец всему! Конец благополучию, надежности, довольству! И конец ее детищу, школе, которой она отдала столько сил! Мисс Минчин глухо застонала, почти зарыдала. В комнату кто-то вошел. Мисс Минчин услышала сдавленный голос мисс Амелии: - Сестра, пожалуйста, не огорчайся так, все будет хорошо. - Амелия, уйди, - пробормотала она, не отнимая рук от лица. - Сестра, я только хотела сказать... Мистер Лиддс, наверное, не так уж богат и его положение не настолько надежно, как мы думаем. Иначе бы он даже не предполагал, что ему или его дочери может что-то грозить. Так что, я думаю... - Нечего думать, Амелия, ты для этого слишком глупа. Лучше иди и позови сюда Сару Кру. - Сару? Но ведь уже довольно поздно, а уроки у нас начинаются рано. - Не говори глупостей! Уже неважно, когда начинаются уроки. Приведи Сару, сейчас же! - Ох, сестра! – простонала мисс Амелия. - Хватит охать! Приведи Сару немедленно! Амелия выскочила из кабинета и неуклюже заспешила по лестнице вверх. Мисс Минчин, сцепив пальцы в замок, бродила по своему кабинету из угла в угол. Ее глаза зло сверкали, губы шептали что-то невнятное и гневное, а дыхание было прерывистым и хриплым. Мисс Амелия не знала, что сейчас происходит с сестрой, но догадывалась, и ее сердце колотилось как у зайца. Ей было очень страшно за Сару, но за себя, кажется, страшнее.