Вопреки мелодии судьбы

Это утро было первым утром весны в этом году. Солнце лениво приподнималось из-за горизонта, восходя на небо. Казалось, эта картина должна была радовать глаз, но вряд ли что-то могло порадовать Драко Малфоя в этот день. Потому что сегодня был чёртов день. Чёртово настроение. Чёртовы уроки. Чёртова среда. Скажите на милость, кто издевается над людьми так, чтобы первом уроком стоял урок у декана? Да ладно бы ещё просто у декана, но ведь зельеварение у них всегда проходит с Гриффиндором! А это значит… Целый час видеть Грейнджер. Эту грёбанную заучку, которая только и делает, что отвечает на все обдолбанные вопросы преподавателей. Видеть Уизли, который неумело пытается подкатить к ней. И видеть Поттера, этого сраного Избранного с кучей проблем и приключений, в которые он не только влипает сам, но и мастерски пристраивает рядом окружающих. В основном — Грейнджер и Уизли. Слизеринца бесила их компания. Их единство. Готовность перегрызть глотки друг за друга. Почему? Сложный вопрос, на который нет ответа. Хотя, всё же, в глубине души, этот ответ жил в слизеринце, ответ, который он отказывается признать уже в течении шести лет. У него никогда не было ни с кем такой крепкой дружбы, как у них. Драко Малфой шёл по направлению к Большому залу, нервно поглядывая на свои наручные часы. Было без трёх минут восемь, а ровно в восемь он должен был получить почту от отца. Ускорившись, он уже практически дошёл до больших дубовых дверей, как знакомый голосочек остановил его и нежные руки лукаво пробежали по плечам. — Доброе утро, Драко, — Астория улыбнулась ему, ожидая новых комплиментов по-поводу своей внешности. Вот честно говоря, Драко был чистоплюем, однако никогда не мог понять тех, кто сильно озабочен внешностью находящихся рядом девушек. Нет, это не значит, что рядом должна быть немытая, нечёсаная девка, которая смотрит на себя в зеркало раз в месяц. Просто Астория Гринграсс была слишком уж навязчива в этом вопросе и всё, о чём могла говорить слизеринка, сводилось только к новым тенденциям журнала «Ведьмочки», номера которого она получала ежемесячно. Естественно, что стиль девушки был соответствующий моде, однако Драко, видя её рядом с собой, понимал, что это — просто кукла, которая может говорить только о своей внешности. С Асторией ему было очень скучно, однако, когда дело касалось постели, сложно было найти более доступную и подчиняющуюся ему девушку. Отцы Астории и Драко были партнёрами по бизнесу, поэтому Астория считала Драко практически своим женихом. Конечно, вслух это никогда раннее не озвучивалось девушкой, однако иногда у Малфоя, наблюдавшего за её поведением, создавалось такое впечатление. — Не вижу в этом дне ничего доброго, — пробурчал юноша, однако уйти ему не дали. Астория сориентировалась и взяла его за руку. — Ты не рад меня сейчас видеть? Он вздохнул, мысленно проклиная навязчивый аромат духов слизеринки. — Неужели так сложно оставить меня в покое, Астория? — спросил он, взглянув ей в глаза. Улыбка девушки мгновенно исчезла после этих слов и она выпустила его ладонь. — Драко, что-то случилось? Ты не выспался? — глядя на него исподлобья, поинтересовалась Гринграсс. — Вот только не включай из себя заботливую дуру, ладно? Хватает и того, что ты просто — дура. Не дожидаясь особо никакой реакции, юноша просто посмотрел ей в глаза. И увидел стоявшие там слёзы. Скука. Ему даже не нужно особо напрягаться, чтобы увидеть её унижение перед собой. Усмешка. Неужели она действительно полагает, что это когда-то сработает? Чего она добивается? Взывает к его совести? Так ей пора бы давно усвоить, что совесть он не укомплектовал при рождении! Её заменяют эгоизм и хитрость. Лично самого блондина это устраивало. — Что я сделала не так, Драко? По какому праву… — она запнулась, — Ты разговариваешь так со мной? — Оставь меня в покое, Гринграсс, — процедил слизеринец. Она ничего не ответила. Только вздохнула и, развернувшись, ушла, стуча каблучками. Драко не попытался её остановить — он только прошёл в Большой зал, думая о том, пришла ли уже почта. Фамильный филин ожидал его уже на столе, как всегда, на привычном месте для слизеринца, где он привык проводить свои ежедневные трапезы. Отвязав послание от лапки птицы, Драко сунул ему сухарик. Филин благодарно ухнул и улетел, после чего сам парень налил себе соку и внимательно осмотрелся. За соседним столом, прямо напротив него, уже обедало Золотое Трио. Поттер и Уизли сидели к нему спинами, в отличие от Грейнджер, которая могла свободно увидеть его при желании. И Малфой посмотрел прямо на неё, пытаясь просверлить кожу гриффиндорки взглядом, чтобы ей стало некомфортно, чтобы она начала искать причину этого и посмотрела прямо ему в глаза. Спустя мгновение она действительно это сделала. Мимолётный взгляд примчался к нему и тут же удалился восвояси, а секундой позже кто-то похлопал его по спине и, взглянув в сторону, Драко увидел Блейза Забини. — Скажешь «Доброе утро», и я пульну в тебя Аваду, — пригрозил блондин. Мулат усмехнулся. — Ладно, не буду. Слушай, а что у вас случилось с Асторией? — Забини, дружище, я не готов вытирать ей сопли по-любому поводу, а она этого не понимает. Не напрягай хоть ты меня с самого утра, ладно? — Хорошо, не буду, — слизеринец кивнул. Блейз Забини был для Драко Малфоя, пожалуй, единственным вменяемым другом на факультете. Он знал, что с ним можно поговорить, когда трудно, и в то же время знал, что Блейз не станет доставать, если его попросить отстать, в отличие от Астории, которая наверняка ждёт, когда Малфой приползёт молить прощения за свой «неблагородный поступок аристократа». Раскрыв пергамент послания, полученного от отца, юноша не увидел привычный почерк. Почерк аристократа, почерк, которому хочется подражать. Вместо этого на сей раз ему пришли какие-то корявые буквы, глядя на которые, можно было смело предположить, что они писались под дулом палочки. «Здравствуй, сын. Ты уже взрослый и мы с матерью решили, что тебе пора найти невесту, подходящую для твоего кругозора и мышления. Поскольку нами были тщательно проверены все данные возможных кандидатур, выбор пал на Асторию. Надеюсь, ты будешь джентльменом и сообщишь ей об этом должным образом. Этой весной Тёмный Лорд ожидает от тебя настоящей преданности, ты должен доказать, что тебе можно доверять и на тебя можно положиться. Ты должен вступить в Пожиратели смерти скорее, как можно скорее, иначе это грозит обернуться провалом для всей нашей семьи. Я очень рассчитываю на тебя, Драко, не забывай, пожалуйста, что я твой отец и ты обязан нам с матерью. Вчера вечером я связывался с Северусом и узнал, что твои успехи в зельеварении значительно ухудшились. Ты ведь понимаешь, что такой поворот будет негативно влиять на твоё будущее? Ты должен быть лучше всех и во всём, в особенности той грязнокровки-отличницы, которая учится с тобой на одном курсе. Кажется, Грейнджер? Писать ответ нет необходимости, займись делом и не страдай дурью. Помни, что я слежу за тобой и твоими успехами, и хочу только лучше для тебя. Твой отец, Люциус Абраксас Малфой.» Никаких «люблю, жду, волнуюсь и скучаю». Всё в чисто деловом стиле. Драко привык к этому. Да, он привык к тому, что всё… Сухо. Безжизненно. Безэмоционально. Бессмысленно. В своей жизни он не видел смысла, называя её существованием. Вздохнув в очередной раз, парень сделал глоток тыквенного сока и, поднявшись из-за стола, покинул Большой зал, глядя себе под ноги в размышлениях. В конце-концов, ему «посчастливилось» столкнуться лбами в дверях с макушкой Грейнджер. — Твою мать, ты смотришь, куда прёшь?! — прошипел он, потирая лоб. Гриффиндорка, тоже соприкосавшаяся с местом повреждения, нахмурилась. — Да это ты, Малфой, совсем завитался в облаках и не смотришь по сторонам! Вот так поворот. Ты будешь язвить, грязнокровка? Будешь отвечать на упрёк упрёком? Удивила. Он думал, что она промолчит и уйдёт, но нет. Высказалась. Злилась. Пыхтя, потирала лоб и не сводила с него своих карих глаз, от которых его тошнило. Тошнило от того оттенка шоколада, плескавшегося в них. И от осознания их столкновения. Соприкосновения. Но всё же, несмотря на это, лёгкая порция адреналина по телу от её злости. Он словно бы подпитывался энергией от её эмоции. А после — всего лишь желание заставить её бояться. Не сметь перечить ему. Шаг вперёд, второй. Состояние между ними сократилось до предела невозможного. Её глаза округлились от неожиданности и удивления, а на его губах заиграла усмешка. «Какая же ты, Грейнджер, предсказуемая… Я могу просчитать каждый твой следующий шаг, каждую твою эмоцию на румяном личике…» — Хочешь проверить, Грейнджер? Покопаться в моей головке и понять, о чём я задумался? — Вот ещё, — пропыхтела она на выдохе. Сбившееся дыхание, которое она старательно пыталась угомонить, дало о себе знать. И Малфой замер от понимания ситуации… Мерлин, неужели… С ума сойти! Она волнуется! Или… боится? Его? Такая мысль приятно ударила током по телу, пройдясь вдоль и поперёк. — Больно надо, — добавила она. — А вот у меня создаётся впечатление, что тебе действительно это так надо. Сталкиваешься со мной, подстраиваешь? Скажи честно — ради того, чтобы обратить внимание на себя? — ответа не последовало, поэтому он продолжил, — Я понимаю, что на тебя не обратит нормальный парень внимания, но и от меня на него не рассчитывай, поняла? Все твои шансы — это тупоголовый Уизли и шрамоголовый Поттер. Зрачки сужаются, однако слёз в глазах и подавно не видно. — Ты придурок, Малфой. — Да что ты, — и снова ухмылка. — Напыщенный и ебанутый. Драко картинно поцокал языком. — Ай-ай-ай, Грейнджер, ругаться — некрасиво. — Не тебе меня судить, — и снова на выдохе. — Не волнуйся, грязнокровка. Не напрягайся. Это только начало. У тебя ещё будет возможность «показать» мне свой пар, — прошипел это на ухо и, отойдя, удалился к кабинету зельеварения. Просто так, оставляя её на попечение подоспевавших Поттера и Уизли. Просто так, чувствуя внутри неописуемую эйфорию. Хочешь поиграть, Грейнджер? Это будет весело.