***
— Нэс, я ходил к Фредди дважды, а он всё не мог прийти. Я хотел, чтобы он сразу притащил свой зад ещё в тот день, как Уилли забрали. Чтоб он там устроил все эти их штуки. Ну, знаешь, перекрытия и всё такое. Он послал меня подальше, – объяснения Фрая были похожи на трескот, Нэсса поморщилась – по голове как будто «тук-тук-тук». Она только пришла в себя, отлёживалась у Розали. А он взял и нашёл её. Она поздоровалась и поблагодарила за помощь, но попросила оставить её в покое на некоторое время. Как бы сильно к нему ни тянуло когда-то, как бы бесконтрольно ни потряхивало её тело от жажды оказаться ближе, но сейчас переживаемое горе разбивало все желания вдребезги. — Слушай, Нэсса, я должен был сказать это ещё тогда, после этого злополучного боя, но всё не получалось. Извини, пожалуйста. И за Мэйтланда, и за проблемы, которые это повлекло. Давно нужно было всё это сказать. — Вы тоже меня извините. Эти подпольные бои – не из-за того, что мне не нравится в «Грачах». Мне нужны были деньги и быстро, всё ради Уилла. Оба глянули друг на друга и неосознанно улыбнулись. Извинили и простили уже давно. — Слушай, Мэйтланд так задорно побежал именно в то место. Не думаешь, что кто-то мог рассказать ему про тебя? — Думала, да кому только это нужно? Да и мистер Торндайк зол на меня, а за что? Оба прикинулись, что не понимают мотивов. На самом деле, понимали отлично.***
Пат не стрелял куда нужно, а куда не нужно – стрелял. Его выгнали из рекрутов «Грачей», и он спился. Бесполезен он был недолго, к нему снова обратились за помощью. Он возомнил себя спецом, а услышав, что насолить нужно Нэссе Бирн, обрадовался и возгордился ещё больше. Он лично на дух не выносил девушку, ведь она его обгоняла во время обучения, она сорвала все планы и спасла Фрая, её взяли в банду… Сука, одним словом. Розали долго искала придурка. Ей не раз казалось, что она видит его макушку – абсолютно угольную – каждый раз, как происходит что-то серьёзное. Она слышала, что из рекрутов его выперли, но неужели это из-за того выстрела в доносчика, когда Фрай чуть не разбился? Или были ещё какие-то причины? Чем больше Роза думала об этом, тем подозрительнее всё казалось. Ему вроде что-то кто-то обещал, так говорили родственники. Наверное, деньги. Но самого Пата было всё никак не выловить. Говорили, сам босс встретил его в баре не так давно, спросил о жизни, а пацан был настолько пьяный, что послал его. Пошлёт ли Розали? Не пошлёт, поняла Роз, как только услышала историю о том, что тело парняги выловили на днях в Темзе. Могильщик любезно показал место, где его закопал, не за бесплатно, конечно. Убеждаться Роза не стала, поверила и так. И это ещё больше насторожило.***
Следуя за Джейкобом Фраем, Нэсса думала, что события стали набирать какие-то космические обороты. Она потеряла самое дорогое, что имела – Уилла, но чем больше размышляла, тем больше понимала, что поступала эгоистично. Вернуть мальчика всё ещё хотелось, но надежда на то, что мистер Стэнтон окажется куда благоразумнее Тотти, грела душу. Если Уилл сможет устроить свою жизнь лучшим образом, то для Нэссы это будет лучшим подарком. Она понимала, что как бы больно ни было, нужно идти дальше, что-то делать. Убить себя она не смогла, хоть и думала об этом очень много, даже пробовала резать руки, застрелиться. Но нет, желание жить пересиливало боль. Они попытались застать Мэйтланда Торндайка дома, но слуги сказали, что его нет уже несколько днейи непонятно, когда он объявится. На съёмной квартире его тоже не было. Фрай хотел серьёзно поговорить с самодуром, чтобы тот извинился перед Нэссой, а она, в случае чего, перед ним. Но нет, так нет. В другой раз. И тогда Джейкоб повёл Нэссу за собой. Просто попросил следовать рядом и не задавать вопросов. С ним она чувствовала себя в безопасности, вот и шла. Да и что бы она там ни пыталась в себе гасить, а быть рядом с Фраем было очень приятно: он всё ещё притягивал к себе. Они спустились к Темзе через безлюдную улочку. Дальше корабли выплывали к иностранным партнёрам – к чужим берегам. — И что мы тут забыли? – не удержалась Нэсса. Джейкоб достал из набедренной сумки несколько листов и перо с небольшой чернильницей. Он разорвал листы на несколько квадратов, а потом подозвал Нэс к себе. — Давай, Нэсси, думаю, ты оценишь мою задумку. — Чего делать-то надо? — Писать умеешь? — Ну так. Немного… Некрасиво. Долго. Джейкоб махнул рукой и улыбнулся, его ответ удовлетворил. — Отлично, много и не нужно будет. Бери перо и пиши на квадратике что-то, что тебя тревожит. Или имя того, кто из головы никак не выходит. Бирн честно пыталась узнать зачем. Но проще было написать и ждать дальнейших инструкций, чем выпытывать. Сам Фрай написал в качестве примера «Ужасная борода Фредди». Посмеявшись, оба стали думать. Нэсса решила ограничиться именами: написала, как звали мистера Редклиффа, потом имя убитого брата, имена родителей и последним вывела настолько красиво, насколько могла «Уильям». Джейкоб дописал короткое «Иви не рядом» и повернулся к телохранительнице. — Ну что, покажешь? — Нет, конечно. Тогда Джейкоб показал на «Ужасной бороде Фредди» как сложить из маленького квадратика бумажный кораблик. Оба сделали таких столько, сколько исписали листиков. — А теперь глянь-ка, – увлёк за собой Джейкоб. Он присел на колени у края небольшой деревянной набережной и осторожно наклонился к воде. Протянул ладонь, в которой был кораблик, и выпустил его на воду. Один за одним Фрай отпустил все, они медленно уходили вместе с течением Темзы. Нэсса сделала точно так же: отпустила Редклиффа, Симуса и всех остальных, на Уильяме не сдержала слёз и заплакала, опустив голову к воде. Что-то внутри надломилось, с грохотом упало к желудку, расплескав горечь. Та поднялась к горлу, так и норовила выйти вместе с завтраком. Нет, всё это происходит не с ней, с кем угодно, но не с ней, пожалуйста. Но правда была другой. Всё произошло. С ней. И сейчас она сидела на коленях у Темзы, глотая слёзы, а рядом уселся Джейкоб Фрай и бережно обнял её за плечи. — Так теперь легко, мистер Фрай. Но всё ещё больно. — Зови меня просто Джейкоб.***
— Кто это был? – спросила мать, встав в дверном проёме. Мэйтланд тяжело вздохнул и поднял на родительницу глаза. Он был очень недоволен её появлением, разговором, тем, что Фрай припёрся к нему с девчонкой Бирн. Может, его одного он бы ещё и пустил, но вместе с этой!.. Нет уж. Спрашивала Анабель не про Джейкоба. Она удивилась, как резко оборвалась эта связь, но не стала выспрашивать. Её отношения с сыном давно испортились, но переживала она за него не меньше, чем в детстве. Он всё метался, не знал, куда себя деть, чем заняться, кого любить. С Фраем вроде успокоился, но только на время. Миссис Торндайк могла понять Джейкоба: он из более простой семьи, бойкий и лёгкий на подъём, вряд ли он думает о прекрасной старости с её сыном. А Мэйтланд хоть и слывёт самодуром, в глубине души всё равно хотел спокойствия и совместной жизни с кем-то, кто просто будет его любить. Но вот сам молодой человек просто любить не умел – находил сложности. Теперь к сыну стали ходить какие-то подозрительные люди, она не лезла, пока отца не было. Но каждый раз после таких визитов на Мэйтланде лица не было. Этого больше допускать не хотелось. Анабель стойко сдержала этот взгляд, одного искривления её тонких губ хватило, чтобы сын понял: она повторяет вопрос. — Деловая встреча. — Не выглядят так деловые партнёры, скажу я тебе. — А твой тон совсем не ощущается дружелюбным. Ты пришла поругаться? Женщина развернулась и вышла, очередной ссоры ей не хотелось. После её ухода Мэйтланд долго сидел в раздумьях. Своим импульсивным выпадом он сделал только хуже и теперь склонялся к тому, что придётся применить силу ещё раз, но во благо. То, что ему предлагали, звучало совсем уж сумасшедшим образом, но в тот момент это и привлекало. Жаль только, что поговори он сейчас с Джейкобом, попробуй убедить в необходимости совершить эту дерзость, Фрай откажется. Торндайк полагал, что будь они даже в тех же хороших и тёплых отношениях, что до инцидента с Бирн, уговорить любовника было бы практически невозможно. Всё началось ещё тогда на балу. Мэйтланда увлекли разговоры о том, что Фрай на самом деле в «Грачах» не нуждается, а вот в спасении – да. Но мешают эти прихвостни вокруг, которые высасывают из него силы и ресурсы. Торндайк пробил по своим Джимми, но не нашёл, в чём его можно обвинить. Узнал немного об остальных, долго ходил вокруг да около Бирнов. Там нарушений было значительно больше, это злило и напрягало. Но после драки, которой вообще-то быть не должно было, Мэйтланд почувствовал некоторые сомнения. Как эта мелочь могла сделать что-то плохое Джейкобу? Она его даже ударить не сможет нормально. А вот пристрелить запросто. Но не пристрелила же до сих пор. Что-то было не так, но Торндайк не понимал, что именно. Ему было приятно думать, что Нэсса Бирн хочет обмануть Джейкоба, что она не испытывает к нему других чувств, похожих на то, что Мэйтланд каждый день ощущает к Фраю. Но не складывалось никак. Точно не знал, испытывает ли что-то девчонка к Фраю, а он к ней, точно не мог говорить, что Бирн – обманщица. Поэтому Мэйт хватался за предложение, которое ему выдали в тот вечер на балу, как за спасительную соломинку. Ему очень хотелось, чтобы Джейкоб уплыл с ним из страны под покровом ночи. И он готов был прибегнуть к любым подходам… Но, воззвав к разуму, Торндайк всё же решил сначала по-хорошему. Он оказал одну услугу недавнему гостю, этого должно быть достаточно. Дальше сам должен разобраться. И ему хотелось хотя бы помириться с Фраем.***
Нужно было отвлечься. Нэсса забылась в работе и обучении «Грачей» стрельбе. Аддерли продолжила ходить к Нэссе, делала небольшие успехи, но постоянно что-то было не то. Бирн, вымотавшись, тащилась домой, где обычно ждала Роза. Та чувствовала, что бросать подругу сейчас точно не стоит, лучше лишний раз понадоедать (и пусть она прогонит, если что), чем не прийти, а она почувствует себя самой несчастной и одинокой. Девушки болтали о многом, часто обсуждали Фрая и Торндайка, прошлое и будущее. Об Уилле почти не говорили, было ещё больно. Роза услышала, что Дэрин сказал адрес сестры кто-то из «Грачей», а та уже передала Тотти. Это был не Пат. Не она. Но кто? Вопрос оставался без ответа. Вместе проживать этот непростой период было проще. Нэсса старалась помочь Розали, как могла, но та обычно не жаловалась на жизнь. — Помнишь Пата? — Ну. — Утонул в Темзе. Нэсса нахмурилась. — Прям так сам взял и утонул? Розали пожала плечами: — Учитывая то, сколько он в последнее время бухал, мог и сам грохнуться. Бирн вообще думать забыла про Пата, хотя начинали они вместе как рекруты. Она знала, что он постоянно был на нервах, но после того, как её приняли, не видела его. — С чего запил-то? — Аддерли выперла его из рекрутов за то, что он стрельнул в доносчика. Фрай же не может допрашивать труп, верно? Девушки закивали друг другу. — Кстати, она же всё ходит ко мне учиться. Это так странно. Она была моей наставницей, а потом всё так резко изменилось. Как только стала работать с Джимми, он никого ко мне не подпускал, мисс Аддерли в том числе. И вот теперь словно она у меня на побегушках, учится. Бесит иногда жутко, её уводит куда-то вбок постоянно. Может, со зрением проблемы или руки потряхивает, я понять не могу. Вот пытается исправить это, да только, честно, не выходит у неё ни черта. Подруги пообедали, выпили чаю с ромом, вспомнили, с чего начинали своё небольшое расследование. — Жаль, ни к чему не пришли, – вздохнула Нэсса. На самом деле, Розали давно уже нашла много чего, но молчала, потому что не хотела нагнетать тревоги в состояние Нэссы ещё больше. Она натянуто улыбнулась, а потом попрощалась с Бирн, поцеловав в щёку. — Ещё увидимся, Нэс, – пообещала она. И пропала почти на неделю.***
Роза пропала почти на неделю, чтобы не вернуться уже никогда. Мэйтланд Торндайк за голову схватился, когда увидел, что произошло в съёмной комнате девушки по имени Розали. Он выехал, чтобы поговорить с Джейкобом, но в поезде-штабе сказали, что Фрай умотал по срочному делу, дали адрес. И вот Мэйтланд был на месте, да только помимо него там куча полисменов, обеспокоенный Абберлайн опрашивал свидетелей, Нэсса Бирн сидела, опоенная успокоительным на входе в дом, а рядом с ней пожилая женщина плакала. Фрай метался с Джимми и другими ребятами вокруг дома, всё что-то высматривал. — Джейкоб, друг мой, что случилось? – подошёл Мэйтланд. Фрай удивлённо обернулся, поняв, что ему не привиделось, жестом отправил своих парней дальше вместе с Джимом. Торндайк выглядел действительно обеспокоенным: это читалось в его голубых глазах, в морщинках на лбу из-за нахмуренных бровей. Он снова узнал того самого Мэйтланда, с которым когда-то познакомился и немного отпустило. Значит, не сошёл с ума, значит, может быть адекватным. — Мэйтланд, здравствуй! Они сдержанно пожали руки. Одному хотелось крепко обнять другого, а другому хотелось оставить поцелуй на губах и ничего больше вокруг не видеть и не знать. — Полный ужас. Убили нескольких моих ребят в квартире Розали, жутким образом убили. Я в растерянности. И это тоже было видно, сколько бы Фрай ни старался, стресс на нём сказывался. Он слегка похудел, лицо словно сузилось, к щетине давно уже не прикасался, а в глазах застыл страх. — Я могу чем-нибудь помочь? — Думаю, да. Подойди к Фредди, он тебе всё объяснит. Они нашли кое-что, может, ты знаешь, кто мог такое носить? Какие-то метки или что-то такое. Я не знаю, что это. А ты многих ребята из подполья знаешь, может, вспомнишь… После «Висельников» у меня не было крупных проблем с группировками, но это – полный ужас. Мэйтланд взялся за плечо Фрая и крепко его сжал: — Мне очень жаль. Я пришёл поговорить, но, думаю, можно передвинуть это дело. — Нам точно нужно поговорить, ты прав. Но не сейчас. В смятении Торндайк направился к Абберлайну, опасаясь того, что могут ему показать. Он несколько раз оглянулся на Фрая, тот махнул ему и подмигнул. Но это так, в попытке держаться, а не в качестве флирта. Чем ближе подходила зима, тем больше краски превращались в грязное месиво. Отношения угасали, страсти тлели, а люди умирали… Джимми приехал сразу, как только смог. Кинулся сначала к Нэссе и крепко обнял: — Ты прости меня, девчонка, сама знаешь, что делал. Столько всего на тебя навалилось в последнее время, держись. Я рядом. Бирн с такой силой вцепилась в руки Джимми, что у неё побелели костяшки пальцев. Она смотрела куда-то в сторону, не фокусируя взгляда. Ей хотелось избавиться от всего, что она увидела. От каждого образа, от каждой секунды, что она провела в комнате Розали сегодня. Подруга не приходила, не выходила на связь несколько дней, что было вообще не в её манере. Нэсса искала по своим, спрашивала Одетт, но никто ничего не знал. Она решила нагрянуть сразу поутру, застать Роз, пока та не убежала. Но девушка никуда бы не смогла убежать. Она и ещё несколько из «Грачей» лежали в её комнате мёртвые. Кто-то был изуродован, кого-то просто застрелили. По Розали было видно, что она отбивалась, но всё же… не сумела. — Джим, они просто зверски убили её, понимаешь? И никто в этом сраном доме не помог. Ну неужели не слышали, скажи мне? Когда всё стихло, вызвали полицию. Она… она… лежала там в собственной крови, изогнувшись так ненормально для человека, что сердце в пятки уходит. Джимми… – Нэсса стала заикаться от подступающей истерики. – О-она этого н-не заслужи-и-ила… Мужчина покрепче обнял Бирн, думая над долгим и тяжёлым трауром для «Грачей». Так они сидели, пока не подошёл Фрай и не позвал за собой. До того, как приехал Джим, он лично силой поил Нэссу всем, что давали жители, чтобы она успокоилась. Слов для поддержки тогда не нашёл. Да и вряд ли Бирн бы услышала, она словно ушла с головой под непроницаемые потоки Темзы – уши закладывало от головной боли, всё вокруг казалось картинкой, которую сложно разглядеть под толщей воды.***
Ассасины сопровождали Джейкоба постоянно, информацию добывали отдельно от «Грачей» и уведомляли Фрая лично. Конечно, ему это не нравилось, ведь разделять банду и ассасинов не хотелось, но приходилось. Не хватало ещё среди почитателей кредо крыс и предателей. Без привлечения помощи Фредерика Абберлайна ассасины смогли выловить нескольких подозреваемых. Лишь двое из них были из «Грачей», а остальные оказались людьми с улицы: бывшими «Висельниками» (что не удивительно), мелкими ворами и наёмниками. Джейкоб был близок к разгадке и понимал, что связался с очень хитрым врагом, который просто так себя никому не выдавал, поручения передавал через третьих лиц, а оплату производил разными способами, иногда просто убивая исполнителя. Грязная игра велась кругом, и Фрай не совсем понимал, в какой именно момент он оступился, что попал в неё. Оставалось только с нетерпением ждать, когда все карты будут раскрыты. Он мало с кем делился результатами своих расследований, держа ассасинов «за спиной». Мало ли что… И снова Джейкоб пытался поговорить с Мэйтландом, но тот почему-то отказался, прося прийти позже. Фрай, конечно, не был против зайти ещё раз, но всё же убедительно попросил дворецкого передать маленькую записку. Развернув её Торндайк бы увидел короткое «Давай на этом закончим. Как будешь готов, поговорим». Джимми и Одетт присматривали за Нэссой после похорон Розали и ребят, которые были убиты вместе с ней. Девушка захотела переехать от страха, что с ней может произойти что-то подобное. Она подозревала, что дело в том мини-расследовании, которое они затеяли. Но ведь оно шло так вяло, неужели правда они что-то заподозрили и попали в точку? Розали умерла не просто так, была уверена Нэсса, это из-за расследования. Босс был уверен, что это из-за него, чтобы напугать, насолить. Фрай поддержал Бирн словом и делом: распорядился помогать с переездом и деньгами, если это будет необходимо. Разговоры не приводили ни к чему, прикосновения скорее отталкивали, чем приближали. Хотя им обоим иногда хотелось забыться друг в друге. Нэсса сомневалась в своих действиях, но горе и страх переломили остальные эмоции. Она нашла комнату, про которую никому не сказала, и сама помаленьку носила туда вещи. Без Уилла их стало значительно меньше. После тихого переезда она отдала снаряжение в ближайший пункт «Грачей», а Джимми и Фраю оставила записку, что покидает банду. Не было больше ни сил, ни желания находиться вместе с теми, кто подарил ей всё, а потом втихушку забрал. С боссом прощаться не хотелось, к нему тянуло ещё сильнее, чем раньше, но страх преобладал. Да и какая к чёрту тяга и симпатия в сложившихся обстоятельствах? Заговори она с ним и всё, всё провалено, она сдастся и прильнёт к нему, как когда-то к Редклиффу. Нет, ни в коем случае! Фрай, увидев записку, с трудом удержался, чтобы не схватиться за голову. У него банда с предателем перед глазами, под одним боком странный Мэйтланд, который так хотел примирения, а теперь убегает, а под другим боком Нэсса Бирн, которая хотела вполне конкретных вещей, а теперь не ясно, хочет ли она вообще чего-либо. И все три составляющих в опасности, и все они по-своему были дороги Джейкобу. Он не мог выбрать, кто ему дороже, разрываясь ежедневно от мыслей и попыток сделать хоть что-то. Джимми порывался найти Нэссу, кричал, что она в опасности, требовал справедливости и заботы для ученицы. И только тогда Джейкоб решил: будет выбирать по ходу дела. Он делегировал большую часть обязанностей на помощника и сказал, что исчезнет на несколько дней. Джим оставался за полноправного босса «Грачей» только на одном условии: Джейкоб лично ему докажет и покажет, что с Нэссой Бирн всё в порядке. Джим не догадывался, что оставался не один. За ним наблюдали несколько ассасинов, которым Джейкоб поручил внимательно следить за ситуацией и передавать всё в бюро. В случае самой крайней необходимости – вмешиваться. Да, Нэсса ушла из «Грачей», но не из жизни Джейкоба Фрая. И он это доказал очень быстро. С помощью верных ассасинов он отыскал новое место жительства Нэссы. Та пряталась в комнате на окраине города, почти не ела, ни с кем не разговаривала. Джейкоб ещё не знал, а вот подобное состояние для Бирн было не в новинку. Она уже убегала от боли и страха, от стыда и вины, когда пряталась от мистера Редклиффа. Сейчас она пряталась от всех помаленьку, но больше всего от Джейкоба Фрая. В отличие от первой влюблённости теперь её разрывали противоречия: она очень хотела, чтобы босс нашёл её и в то же время очень этого опасалась. И Джейкоб догадывался, что просто так к бывшей телохранительнице не попадёт. Скорее всего, она просто не станет слушать и не откроет. Снимала комнату на последнем этаже, прямо под крышей, боялась, что с нижних уровней кто-то может к ней залезть. Но она же не знала, что связалась с ассасином, для которого залезть на крышу и спрыгнуть на балкон или пролезть в окно – плёвое дело. Сколько раз он так крался к Мэйтланду, предвкушая прекрасный вечер и насыщенную ночь. Теперь был осторожен, не знал, чего ему ожидать. Никогда бы не подумал, что пробраться к девушке, пусть и знакомой, станет такой задачей – нужно было не спугнуть её, подобрать нужные слова, не лишиться головы. Ведь Фрай, каким бы беззаботным его ни видели окружающие, прекрасно понимал, почему Нэсса его сторонится. Сначала это было просто забавно иметь в команде меткого стрелка и собутыльника-девушку. Со временем Джейкоб стал замечать, что посматривает в сторону Бирн чаще, чем раньше, а она лишь отводит взгляд да нос воротит. После бала он смотрел на неё уже совершенно другими глазами, интерес к её персоне возрастал. Наверное, она это почувствовала и пыталась скрыться, ведь видела, что у босса что-то не чисто с Торндайком. Так и было. Джейкоб не мог выбрать, кто интереснее, кто предпочтительнее, кто ближе. И весь интерес к Нэссе растянулся в странную череду притяжений и пряток. Стоило поставить точку в этой неразберихе и сознаться. Раз она всё равно решила покинуть «Грачей», не будет ничего страшного, если он скажет, что она его интересует не только как меткий стрелок. Всё, что свалилось на Нэссу, очень сильно подкосило её. Она вспоминала, как пришла в «Грачи» – дерзкая, сама себе на уме да в поисках заработка. Чтоб никто не трогал её и Уилла, чтобы им на всё хватало – вот основное её желание. Было. Влюблённость смутила Нэссу, она стала мягче, возможно, подрастеряла сосредоточенность и внимательность. Когда увезли Уилла, словно половину сердца оторвали, ясно проклюнулось одиночество. Теперь, после убийства Розали Нэсса шугалась каждой тени, явно проступил страх. Не хотелось умирать, не хотелось оставаться одной, не хотелось больше никогда никого терять. Ещё больше боли, казалось, невозможно пережить. Со слухом было похуже, чем со зрением, но Нэсса спала плохо, сидела на кровати, держа нож под подушкой. Сто раз пожалела, что сдала оружие, а сама осталась ни с чем. Кто-то прошмыгнул, окно скрипнуло. Нэсса привстала на кровати, прижала нож к груди и с криком прыгнула на незнакомца. Джейкоб перехватил руку с ножом, когда острие оказалось слишком близко к щеке. — Нэсса Бирн, если хочешь зарезать меня, сделай это после того, как я объяснюсь, хорошо? Это Джейкоб Фрай. Девушка отскочила, не веря своим ушам. Она на автомате зажгла лампу на столе и увидела лицо бывшего босса. Правда, Фрай. Нашёл её снова! Не опуская ножа, она отошла к стене. — Как ты меня нашёл, Джейкоб Фрай? Ни к чему были лишние формальности и вежливость, думала она. Джейкоб улыбнулся лукаво, тепло, так по-фраевски. Нэсса старалась не привыкать к людям настолько сильно, чтобы ей начинали нравиться детали. В Розали она полюбила всё, но особенно сильно ей нравились смех подруги и глаза. У Одетт были красивые, по мнению Бирн, щиколотки. Лысина Джимми – его визитная карточка. Острое лицо Торндайка и пронзительный взгляд Нэсса увидела бы за километр. А вот у Джейкоба Фрая было много достоинств, и самые приятные – его улыбка и руки. Их-то он и выставил вперёд, показывая, что пришёл с миром, а не принёс очередную угрозу. Тяжело было начать, но Фрай представил, какого нагоняя дала бы ему Иви за такое «безответственное и детское поведение», поэтому начал как можно скорее: — Нэс. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. И чувствую свою ответственность за многое, что с тобой произошло. Ты спасла мне жизнь, а я в свою очередь мало чем смог помочь, чтобы улучшить твою в ответ. Мне многие говорили, что я не самый ответственный в мире человек, сестра часто упрекала меня в импульсивности. И теперь я с этим согласен. Это я не остановил вовремя Мэйтланда тогда на арене, и ты получила побои, которые не должна была. Недостаточно похлопотал за тебя и Уилла, хотя, думаю, имел такую возможность, и в итоге мальчика забрали. Без должного внимания оставил тех, кто пытался мне помочь, и мы потеряли Розали. Мне действительно очень стыдно за это, я чувствую себя виноватым. И каждый раз ты страдала в сотни раз больше, чем я. Могу понять, почему ты не хочешь меня видеть. Прошёлся по больному. Раз, и за пару минут вернул всё то, что так хотелось забыть. Нэсса сдерживала слёзы, хотя от кома в горле можно было и задохнуться. Она старалась дышать глубоко и размеренно, но выходило плохо. Чёрт возьми, как же она хотела, чтобы он пришёл, но как же не готова была к его исповеди. — Ты напугана, я понимаю, – продолжал Джейкоб. – И я, честно сказать, напуган ещё с того самого раза, как сорвался с крыши. Но я хочу тебе помочь, правда. Хочу, если могу это, защитить тебя и разобраться уже с тем, что происходит в «Грачах». Я готов взять себя в руки после стольких месяцев самобичевания и самоуничтожения. Не для этого ты меня столько раз из беды вытаскивала, чтобы я сдох, – набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы потянуть время и повторил. – Я хочу отплатить тем же и просто помочь. Искреннее. По-настоящему. Не за что-то, а просто так. И я, – он стал стягивать с себя пальто. – Никуда не уйду, пока мы не поговорим. Можешь меня бить, колоть, резать, я с места не сдвинусь. Он бросил пальто на пол и сел на него, спина упёрлась в стену. Пробежали мурашки. В этой комнате было холодно и неуютно. Без Уилла Нэсса совсем не заботилась о том, как будет жить, в каких условиях. Вот он сел напротив неё, и всё было так просто. Сделай несколько шагов и окажись рядом. Но Нэсса не делала. Её словно парализовало, нож перед глазами, а не возможности. Груз пережитой боли за спиной, а не стена холодного старого дома. Она много плакала, уже надоело. Поэтому старалась быть как тогда, когда они только знакомились, дерзкой, словно ей всё равно. Ни хрена не получалось. Давно уже не всё равно. Про Уилла говорить было больно, про Розу – страшно. Тогда… — Т-ты… и Торндайк… Что это было? — Есть ли какой-то смысл скрывать, ты же и так поняла, да? Мы были вместе. Любовниками, – он развёл руками по-простому, жест как бы говорил: «Ну и что?». — Он сделал это, потому что злился на меня? За что? Она догадывалась. — Потому что ревновал. Он думал, что мы с тобой спим. Догадки оказались правильными. И это как-то неприятно ударило по совести, зато забитая доля самодовольства вдруг проснулась. Сам Мэйтланд Торндайк оказался о ней такого высокого мнения, ого! — Был? — Слушай, это сложный момент. С тобой мы поговорим раньше, чем с ним. Я понимаю, что нужно, очень хотелось бы, чтобы он мне многое объяснил и извинился перед тобой, но… Видимо, не сейчас. И вправду, они пытались приехать, но как только Фрай подходил к Торндайку или наоборот, что-то происходило. Нэсса замялась. Бестолковый алкаш и прожигатель жизни, какого она увидела в начале их пути, смотрел на неё с пола и был другим. Только сейчас она поняла, что он изменился, а вместе с ним произошли перемены и в ней самой. Тогда Нэсса опустила нож, но из рук не выпустила: — Извинения приняты. Мне тоже очень стыдно за многие вещи. Я должна была сказать про бои, попросить помощи. И… – она вдохнула, но не продолжила, громко выдохнув через нос. Джейкоб приподнялся, медленно подошёл к Нэссе, понимая, что у неё с чувствами тоже не всё так просто, как и у него. — И?.. — Тебе когда-нибудь нравились девушки, Джейкоб? Это рассмешило Фрая. Он приложил руку к губам, чтобы не рассмеяться в голос. — Мне нравятся люди, Нэсса. Мне нравятся отдельные личности, и их половая принадлежность далеко не первая в списке того, что может меня волновать. Симпатия… Любовь… ну разве это выражается в количестве денег, в умении стрелять или целоваться? Я не знаю! Не знаю я… Мне дорог Мэйтланд, но мы не до конца понимали друг друга. Ты тоже стала мне дорога, и я не хочу разбегаться, забываясь в других не объяснившись. Меня очень к тебе тянет, Нэсса Бирн, и я не требую взаимности. Просто хочу, чтобы ты знала. Сначала словно громом ударило. От кончиков пальцев на ногах до самого коротенького волоска на голове обдало жутким холодом. Значит, и у него что-то к ней есть! Торндайк угадал, хоть и попал, как говорят, пальцем в небо. Что-то есть, хоть ничего серьёзного и не было. Нэсса хрипло прошептала, заставляя себя посмотреть в глаза Фрая: — Я убегала, потому что влюбилась в тебя. Фрай осторожно протянул руку к ножу, Нэсса без метаний отдала оружие. Он подошёл близко и резко вонзил нож в стену – аккурат над их головами. Бирн вздрогнула и подалась вперёд, прямо на грудь Джейкоба. Она подняла голову, и их губы встретились. Манера целоваться у него была под стать характеру: страстная, нетерпеливая. Нэсса прижалась к тёплому телу Джейкоба так сильно, что ему стало больно. Он с улыбкой выругался и прервал поцелуй. — Думаю, мне стоит остаться. Тогда ты сможешь нормально выспаться. Он как ни в чём не бывало вернулся на своё место, уселся на пальто. И тут Нэсса немного не поняла: какого чёрта, Фрай? Она только начала осознавать, насколько сильны её чувства, только тело начало отзываться на его руки, как он снова отскакивает! Девушка немного разочарованно цокнула. Потом подумала, что он прав, и это умилило. Его бережное отношение к ней, то, что он не торопил события и не настаивал на большем, тронуло. — Конечно, чтобы заплатить за ремонт этой сраной стены, – кивнула Нэсса, возвращая улыбку. Впервые за долгое время ей стало тепло и спокойно. Она подумала, что всё это просто из-за чувства одиночества, из-за того, что Уилла нет рядом. Но что-то подсказывало ей, что нет. Никто не смог бы заменить Нэссе племянника. Никто не вернул бы Розали, её детективные замашки и их дружбу. Джейкоб как бы ни старался, не смог бы их заменить. Он был не заменой. Просто он другой. И с ним рядом было не хуже, чем с теми, кого Нэсса искренне и по-настоящему любила. Может, подумала она, и Фрай когда-нибудь попадёт в этот список… — Вот! Узнаю Нэссу Бирн! – хлопнул в ладони Фрай. И ему очень хотелось бы продолжить этот поцелуй, зайти дальше, но не в этой комнате и не в сложившихся обстоятельствах. Он надеялся, что у них ещё будет возможность провести время вместе и не думать о проблемах. Девушка попыталась уснуть на кровати, но не получалось. Фрай на её место не посягал и вообще больше не подходил. Бирн тоже решила не торопиться с близостью, но от одного удержаться не смогла. Стянув с кровати покрывало, она слезла и подошла к Фраю. Он с интересом наблюдал снизу, что будет дальше. Она села рядом, перекинула свои ноги через его, крепко прижавшись к груди молодого мужчины, а сверху накрыла их покрывалом. Особо теплее не стало, хотя Фрай ресурсы своего организма знал хорошо. Нэсса могла погреться об его прекрасное (как он не уставал повторять) тело этой ночью. Они задремали, просыпались часто, но быстро засыпали снова. Иногда разговаривали, но мало, было просто хорошо рядом. Ближе к утру Нэсса проснулась, чтобы одеться, всё же замёрзла. Она заметила рядом со спящим Джейкобом его пояс: на нём пистолет, мешочек с патронами и метательные ножи. И тут же странный нарукавник с выдвижным клинком. Девушка покрутила его в руках, изучила хорошо. Откуда у Фрая такой? Однажды Нэсса уже видела нечто подобное и даже знала, где это можно было достать…