***
«Гости» [3] хорошо знали своё дело. Проникли в квартиру к крепышу Джеймсу и даже застали его врасплох. Он как раз готовил себе ужин для настоящего босса. Много мяса и хлеба. Джейкоб предупредил, что могут быть неприятности, Джимми держал рядом верных ребят. С соседней квартиры и улицы прибежали «Грачи», их поддержала тройка в капюшонах. Но небольшая заварушка всё равно не увенчалась успехом для заместителя босса. Кого-то убили, других сильно покалечили, самого Джима скрутили, посадили в карету, а там хорошенько стукнули по лысине, чтобы вырубился. Струпья на теле напоминали о не самом лучшем физическом состоянии. Синяки и кровоподтёки по сравнению со всем, что произошло с Джимом, просто царапины, укус комара. Мужчина посмотрел на перемотанную наспех большую ладонь левой руки и горько усмехнулся. От пятерни осталось всего два пальца – безымянный и мизинец. Тряпка пропиталась кровью, та уже засохла. Так себе зрелище. Его долго били, пытали, требовали сказать, где Фрай. Джим правда не знал. Доблестно и верно он отстаивал честь банды и босса до последнего, но уже не верил, что сможет спастись. Сил не было, пальцев не было, крови потерял много. И валяясь в подвале старого дома в Сити, Джимми пытался отвлечься, вспоминая весёлые деньки с боссом и Нэссой Бирн. Хорошее было время. Вот бы они и сейчас, эти двое, подчистили ряды, долбанули по башке предателя и зажили хорошо, как прежде. Даже если и не выживет, думал Джимми, счастья всё равно пожелает. И Фраю, и девчонке.***
Бурлило в животе, но не от голода. От волнения, от переизбытка негативных эмоций, от ожидания невесть чего. Нэсса Бирн знала, где можно взять оружие, ведь своё честно сдала. Даже этот клинок, чёрт, отдала Торндайку. Кулаками защищаться? Может быть, драться Бирн научилась. Да только вряд ли бы это помогло в борьбе с теми, к кому Нэсса направлялась. От «Грачей» словно никого не осталось. На базах по одному-два человека, на точках сбора никого. Нэсса понимала, что, вероятно, Джейкоб всех, кого мог, отозвал. А остальные были по ту сторону баррикад – обманутые, но всё равно уже предатели. Не было им никакого оправдания после того, как они схватили Джеймса! Нашла нож и старый пистолет, с ними было не так страшно. Злоба, ненависть, жажда мести толкали вперёд, но страх никуда не пропадал. Что она хочет сделать? Ворваться и всех поубивать? Не выйдет у неё, Нэсса знала. Потели ладони, руки от этого сильнее замерзали. «Стрелять в таком состоянии будет неудобно, чёрт», – прикидывала Нэсса, подыскивая перчатки. Ей выскользнувший из рук пистолет в самый критический момент точно не нужен был. Отомстить за всё и сразу. Это чувство захватило так сильно, что голова не пропускала рациональные мысли. Обрадовался бы Джейкоб тому, что Нэсса погибла на подходе к предателю? Нет, нисколько. Но девушку прямо поколачивало от неприятных осознаний. Она пропускала в себя эмоции, а они застревали в ней и превращались в зацикленные мысли. Очень жестокие. Ведь с письмом Розали всё становилось очень даже прозрачно. Отомстить за столько покушений и переживаний, с ними связанных. Отомстить за потерянное время, за упущенные возможности. Отомстить за Уилла. Роз ничего по этому поводу не написала, она и так сделала многое – просто святой человек. Нэс и сама догадывалась, что это не простое стечение обстоятельств и материнское упорство Тотти. Дэрин с помощью своих сволочных подружек выяснила, где сестра живёт. И за хорошую плату выдала информацию Тотти. Но не бывшая невестка платила, да и подружками они с Дэрин не были. Старшая сестра не рассказала, кто всё это затеял и оплатил. И Бирн была уверена, что этот человек со стороны уже давно спонсировал беды «Грачей». Отомстить за Розали и её несостоявшуюся жизнь. И спасти Джимми. Ведь он ещё жив? Ну пожалуйста… Отомстить. И плюнуть ядом в лицо. А потом выстрелить. Нэс была уверена, что попадёт, даже если ранение и не станет смертельным. Что делать, как выжить, как быть дальше? Не важно. Хотелось просто посмотреть в эти предательские глаза и выдать: «В аду гори, тварь».***
Сидя в карете по пути в Лондон, Фрай немного остыл. Он взял с собой часть ассасинов, информаторы побежали собирать «Грачей». Нужно было предупредить Фредди, а то ещё одной бойни без его ведома он бы точно не потерпел. Нехорошо получилось с Мэйтландом, но Джейкоб был не в состоянии выяснять что-то дальше. Его сильно испугало то, как сильно человек может хотеть быть с ним рядом. Как будто как-то ненормально… «Или это просто я нездоровый мудак?», – думал он, смотря в окно. Понимал, что после сегодня, если выживет, придётся к этому вернуться и узнать точно. Он оставил подчинённых и с Торндайком, наказал его никуда не пускать без особой надобности. Нэссу они упустили, так хоть бы Мэйтланда придержали. Хотя Фрай знал, что если Торндайк захочет уйти – уйдёт, и никто ему не указ. Держать при себе всех в клетке было нереально, пропажа Нэссы – тому подтверждение. Единственное, что чётко напомнило о Мэйтланде – его пальто, которое Фрай схватил и натянул впопыхах. Уже только по пути заметил, что слышны нотки парфюма, которым он сам не пользуется. Да и на груди верхняя одежда не застёгнута. Присмотрелся, и понял, что стянул случайно чужое. Понадеялся, что вернёт после разборок. Если всё пройдёт удачно… Джейкоб рвался в бой, хотел всё закончить. Он многих подозревал, но ударило из самого неожиданного места. Человек хорошо держал себя в руках, прикрывался. Но столько провалов подряд вывели из себя. И предатель оступился. «Удивительно, как может растянуться задумка. Всего-то нужно было меня убить. А дальше что? Забрать банду? Распустить её? А я, гад такой, не дался ни разу. Что ж, время наконец объясниться. Я буду говорить с помощью своего клинка». Фрай достал из сумки нарукавник, который передал Мэйтланд от Нэссы. Тоже нашёл записку, прочитал. Не понял, кто такие Литрис и Коннор, улыбнулся. Видимо, Бирн где-то нашла этот клинок, заметила, что у него есть похожий, решила отдать. Очень мило с её стороны. Очень захотелось спросить у неё лично, очень захотелось, чтобы она не наделала глупостей и всё ещё была жива. — Мистер Фрай, мы на месте. Ребята подъедут через пять минут. Объявлять готовность? – спросил парень, сидевший на месте кучера. Джейкоб прикусил губу, подумал несколько секунд, размял пальцы.Дрожь в руках и ногах давно его не посещала, а тут он её чётко ощущал. Слишком волновался. — Давай через пару минут. Парень кивнул и, остановив карету, спрыгнул со своего места.***
Торндайк широко раскрыл глаза и словно оказался в совершенно незнакомом месте. Все звуки и запахи казались новыми, впервые встреченными. Сколько он просидел вот так, прижимая к себе руки, до боли сжимая плечи, скрепя зубами, – не помнил. Его хорошенько так поколачивало, но вроде прошло. Безумно неприятный холод внутри сменялся постепенно наполняющим тело теплом. Конечности медленно расслаблялись, стало даже хорошо. Истерика прошла, шторм минул. Раздавленный виной мужчина просто смотрел в пол, потом в потолок. Время остановилось, дыхание стало поверхностным. Что делать дальше? Как быть? Впервые казалось, что жизнь никогда не будет такой, как прежде. Нельзя будет снова кутить, плевать на чужие чувства, ставя на первое место только свои, нельзя будет думать, что женщин в мире, кроме матери, не существует. И не потому что Фрая не будет, не потому что денег не станет. Нет, просто внутри младшего Торндайка явно начались изменения. Казалось, даже восприятие цветов стало иным. Он смотрел на всё по-другому, думал, как ему казалось, как-то по-особенному. Ему захотелось узнать нового Мэйтланда Торндайка, отыграть другую жизнь, напитаться новыми эмоциями, как только он придёт в себя. Опустошив, что было,полностью, он просто созерцал. И это было прекрасно. И вот он ощутил, что время снова пошло, вышло из ступора. Он поднялся с места, размялся, дошёл до двери. Оглянулся на комнату, чтобы как можно лучше запомнить место, где он убил себя и свою любовь. Место, где он оставил пепел от прежней жизни и надежд. Вечерело, кроваво-красные лучи проникали в небольшое оконце, расположенное прямо в центре стены. Комнату залило не светом, а цветом, Торндайку показалось, что вязкая и липкая кровавая субстанция подползает всё ближе к его ботинкам.Он дёрнулся и потянул дверь на себя, оставляя всё, что имел, пустой комнате. Такой, какой была его душа на тот момент. В тесной прихожей было прохладно. Мужчина потянулся к вешалке за своим пальто, но не нашёл его. Вместо своего увидел только фраевское. Он усмехнулся. Наверное, Джейкоб не заметил, что схватил не то… Такой импульсивный… Мэйт пожал плечами и надел на себя пальто бывшего любовника. Оно было чуть больше по размеру, но в целом сидело нормально. — Если судьба существует, то она явно не шутница, а садистка. Так издеваться ещё нужно уметь, – отметил вслух Мэйт и, решив, что терять всё равно нечего, прихватил с собой старый цилиндр Фрая, натянув его на голову. Ассасины, естественно, накинулись со своим «Мистер Торндайк, мистер Фрай дал поручение…». Сначала Мэйтланд и сам не хотел никуда уезжать, думал дождаться. Но потом понял, что не сможет сидеть в этом болезненном ожидании, размышляя, а увидит ли он ещё раз Фрая? А что там с Бирн? Всё это изводило, нужно было хотя бы встать на ноги и просто ходить, чтобы занять себя. Торндайк подумал, что было бы неплохо сдать себя Абберлайну, сказать всё, что знает, чтобы тот тоже помог. Сколько бы он ни был вместе с Джейкобом, но крепкую дружбу Фредерика с Фраем не заметил и даже не подумал, что полицейский уже обо всём предупреждён. Сорить деньгами и угрожать Мэйтланд умел мастерски, поэтому быстро оказался в кэбе на пути в Лондон. Ассасины только потирали затылки, потому что за день сумели упустить двоих, чьи жизни Фрай наказывал охранять. Молодой рекрут решил не играть с рисками и отправился следом, чтобы просто понаблюдать за богачом и быть уверенным, что с ним ничего не случится. Впервые в поселении не оставалось практически никого, кроме нескольких женщин и рекрутов-детей. В полицейском участке Мэйтланда Торндайка побаивались, но услышав сообщение, с которым он пришёл, понимающе кивнули. Абберлайн уже рванул по первому зову Фрая. Но куда и как давно, не сказали, профессиональная тайна как будто, сам Фредерик запретил говорить. Может оно и верно, тем более, начни всё это он распутывать, младший Торндайк оказался бы одним из первых на роль подозреваемого. Мэйтланд пожалел, что его не закрыли за решётку, потому что импульс к действию почувствовал сильный, его можно было бы остановить только физически – просто закрыть где-то или связать. Захотелось стать полезным, по-настоящему помочь, и почему-то именно в тот момент Мэйт подумал, что его деньги могут быть полезны для Джейкоба как никогда. Он всё разузнает сам на улицах. И придёт к Фраю с подмогой. Он всё оплатит, ведь больше ничего дать не мог. Ни его любви, ни его ревности, ни его тела Фраю, похоже, больше не было нужно. Рекрут-ассасин выругался, когда понял, что Торндайк, за которым он следил, просто вышел через чёрный ход полицейского участка. Он очень пожалел, что рядом с ним не было опытного взрослого ассасина, который бы быстро выследил цель по крышам. Похоже, Фрай будет раздавать пендели всему молодняку, который так резко остался за старших. Лишь бы всё закончилось не плачевно.***
«Ну конечно же, классика», – думала Нэсса пытаясь высвободиться. Её привязали к деревянной колонне, усадив на холодный пол небольшого склада у доков. Волосы спутались, чужая кровь смешалась с грязью и потом на руках. Когда ударили по лицу, кажется, выбили зуб. Он неприятно царапал щёку и кровоточил, но выдернуть его окончательно не было возможности. Всё это пощипывало и без того воспалённые нервы – ведь перед ней был предатель. — На тебя Бирн, как мухи на говно должны слететься, ты же местная звезда. Не убили только потому, что ждали, ведь Фрай обязан был за ней явиться. Она столько раз его вытаскивала, эта девчонка, неужели он не отплатит ей тем же? Только на это оставалась надежда. Ведь с Торндайком этот идиот так и не поехал прочь из Лондона. — Местной звездой и легендой станешь ты, когда я перегрызу тебе глотку. — Рот закрой, Бирн, а то я выкину тебя Фраю по частям. — Ты и так меня убьёшь, какой смысл? — Увидишь напоследок своего везучего ублюдка. Нэсса опустила глаза, прикусила губу. Очень не хотелось умирать. А уж умирать, не зная, что станет с Джейкобом, тем более. Мисс Аддерли изгалялась, наслаждалась тем, как Бирн страдает. Личность женщины день за днём охватывала агония безумства. Она носила не своё имя, выполняла поручения, которые на самом деле ненавидела. Каждый день перед её глазами мелькали цвета, которые она на дух переносила – форма «Грачей». И каждый из рекрутов с восхищением называл ненавистное имя «Джейкоб Фрай». Она специально пробралась в самый отдалённый уголок Лондона, чтобы не пересекаться с главой «Грачей» часто. Становилось трудно дышать, когда она его видела: глотку перекрывало от ненависти. Никогда бы она не подумала, что будет решать столько дел, будет платить стольким людям, будет притворяться и играть особую роль. И всё ради мести, ради чужого краха. Она была женой не последнего человека в «Висельниках», он был приближённым тогдашнего главы Максвелла Рота. И жили все хорошо, и на столе всегда была еда, а дома тепло, пока Рота не убил Фрай. Сначала все посмеивались, что Рот нашёл себе новую игрушку, молодого парнишку, который его повеселит на улице и в постели. Но что-то пошло не так, и великолепный Рот проморгал момент, когда Фрай всадил в него несколько пуль и вонзил холодную сталь клинка. После этого «Висельникам» пришлось несладко. И те, кто не перешёл на сторону «Грачей», стали настоящими изгоями. Деньги закончились быстро, шикарная жизнь забылась моментально. Муж выгнал на панель, хотя до этого долгие годы брака не показывали в нём таких сторон его характера. Он тяжело работать не хотел, а вот запить своё горе– очень даже. Ей пришлось несладко, но великая память о жизни, что была с Ротом, держала на плаву. Да и мужа любила, хоть и оказался козлом. Но мужу пробили голову, поговаривали, что «Грачи», хотя никто не доказал. Неделю она провалялась с умирающим супругом в горячке, а потом отдала могильщику последние деньги и своё тело на целую ночь, чтобы хоть как-то заплатить за похороны. Потом она узнала, что можно хотеть выжить ради мести, ради упоительного чувства превосходства над тем, кто лишил тебя всего. Выяснила, что у Рота были дополнительные счета, разузнала, что у мужа был схрон, до которого его пьяный разум не додумался. Собрала эти деньги и придумала себе новую личность, потому что имела родню среди работников морга. Когда получилось войти в роль, избавилась от всех свидетелей, от родственников в том числе. Научиться жестокости не сложно, когда твой муж был настоящим демоном, а его босс – психопатом. Она стала мисс Аддерли, втёрлась к «Грачам», а потом отравила смотрящего Сити. Сначала всё шло как по маслу и было бы так и дальше, если б не личное безумие. Цель оправдывала средства, но они не всегда были адекватны, чем вредили самой мстительнице. Аддерли очень хотелось убить Джейкоба лично, но подойти близко она боялась. Она знала, что он хороший боец, поэтому хотела убить его с расстояния. Но не учла, что стреляет косо, ведь имела проблемы со зрением, которые не признавала. Не учла, что Фраю может протянуть руку собственный рекрут Нэсса Бирн. Она её взращивала неискреннее, конечно, но с самоотдачей всей своей роли. И тут девчонка поймала Фрая, когда он был на волосок! С каждым новым провалом терпение Аддерли иссякало, а вот безумных мыслей накапливалось больше. Ей не с кем было поделиться, каждый новый заказ, каждая новая встреча были выстроены так, чтобы ни в коем случае никто не привёл полицию или самого Фрая к ней. Бирн всё лезла и лезла, но убивать кого-то было нельзя, слишком много шума. И мальчишка Пат всё испортил своими попойкам. Джейкоб встретил его в баре, тот беспробудно пил.И ляпнул, мол, выгнали его! Велика беда! Джейкоб спросил у Аддерли об этом, пришлось оправдываться. И тогда она решила избавиться от парня. Пата убили, а следом ушли ещё «Грачи». Самой большой занозой оказалась Розали. Та схватила Аддерли практически за руку, но немного не успела. В истерике Аддерли отправила убийц не к Фраю, а к Розали. Вереница трупов тянулась за женщиной, но это было не важно. Она уже почти раскрыла себя. Не было ни будущего, ни настоящего. Только прошлое и стойкое желание увидеть бездыханное тело Джейкоба Фрая. Аддерли не нужны были «Грачи», всё, что она хотела, отомстить Фраю и сделать из «Висельников» легенду. Но сама же бывших «Висельников» она на грани с безумием использовала, как марионеток. Люди оказались никем, просто расходником, когда в своём горе женщина потеряла собственную человечность.«Аггравация» [4] мисс Аддерли в вопросах важности смерти Джейкоба Фрая перешла все черты и стала навязчивой идеей. Бирн этих нюансов не знала. Да и никто вокруг не догадывался, какая глубокая дыра в душе зачинщицы. Много кто ей помогал, начинала она не одна. Но сумела избавиться от всех, кто хотел место Фрая, господство в Лондоне, денег. Чужие амбиции стали для неё хорошим подспорьем, но потом оказались не важны. И никто до конца так и не узнал этой истории. Разговор с Аддерли не клеился, она не выкладывала всё как на духу, словно злодей из сказки или типичного геройского романа. — Когда я убью вас, Бирн, не волнуйся, в память о старой помощи положу твой труп рядом с фраевым. Хоть где-то вы будете вместе. — Ах ты, сука, даже «Акр дьявола» [5] с тобой не сравнится, – не смогла промолчать Нэсса. Прямо у правого уха громыхнуло так сильно, что в левом ухе затрещало и закружилась голова. Бирн сжалась, как делали многие её сиблинги при бронтофобии [6] в детстве: схватила в кучку колени, спрятала плечи. Аддерли выстрелила и почти попала. Она громко засмеялась, наблюдая, как девушка, научившая её этому трюку, трясётся. — Лучше уж якшаться с отбросами из «Акра», чем долбиться в дёсны с Джейкобом Фраем. «Нет», – подумала Нэсса, высматривая хоть что-то, что могло бы помочь её выбраться. Нужно было попытаться, хотя бы попробовать, а не ждать, пока спасут.***
Ассасины вытащили еле живого Джимми из горящего дома. Он уже успел надышаться дымом, был без сознания. Джейкоб помог внести своего заместителя, помощника и просто хорошего друга в карету, ударил несколько раз по щекам, но тот не очнулся. — Заметает следы… Плохо это. Везите Джеймса к доктору, остальные со мной. Полог чужого пальто развивался, парфюм Мэйтланда резко бил в нос. От волнения и без того сбитое дыхание затруднялось ещё сильнее, горло словно изнутри облепили чем-то сладким. Джейкоб предчувствовал беду, видя, что сделали с Джимом. Уже понимал, что имеет дело не просто с человеком, который хочет власти. Ассасинам быстро удалось выйти на след Аддерли, потому что она уже и не думала скрываться, осознавая, что наследила, начиная с убийства Розали. «Грачи», оставшиеся преданными Фраю, послушно шли за профессиональными убийцами и носителями особого кредо. Близость к Темзе наводила на мысль, что свершив все свои грязные дела, предательница всё же надеялась прыгнуть на баржу, корабль или в лодку, чтобы сбежать. Джейкоб приказал тщательно и внимательно следить за всеми водными судами поблизости, а сам двинулся дальше, чтобы искать среди складов, старых и сырых помещений Нэссу. Но хитросплетения неслучайных, казалось бы, но всё же случайностей заставляли ужаснуться. Мэйтланд Торндайк, не сумев усидеть на месте, пошёл тратить свои деньги не в пабе, а у местных наёмников. Он нашёл всех, кого знал, до глубокого вечера разъезжал по Лондону и тряс информаторов, чтобы услышать хоть что-то, узнать, где искать Джейкоба. И у него получилось. Сила денег и собственное рвение снова помогли! Торндайку некогда было поесть, переодеться. Иногда он вздрагивал, резко втягивая воздух носом, потому что забывал, как дышать. Мысли набились ему в голову, как вата в плотно ушитую подушку – уже вроде некуда и через край, но нет им конца. И если ассасины пошли в обход, пользовались навыками скрытности, чему учили и «Грачей», то наёмники Торндайка ломанулись, как они выражались, «через парадные». Аддерли с бывшими «Висельниками» и переметнувшимися «Грачами» подорвалась, побежала разбираться, а Мэйтланд под шумок прошмыгнул на склады. И его удача оказалась сильнее, чем фраева. Он наткнулся на нескольких приближённых Джейкоба сразу, помог им выбраться. И спустя какое-то время, спустив курок несколько раз, чтобы избавиться от охраны, Торндайк снова встретился взглядом с Бирн. — Мистер Торндайк! Вы с Джейкобом Фраем? — Нет, Бирн, я тут сам по себе. Я думал, что ты с Джейкобом. — Я тут тоже сама по себе. Но ведь Вы в его одежде! Мэйт достал нож, начал резать верёвки на руках девушки. Он ей очень посочувствовал, когда увидел, что путы натёрли девичьи руки до крови. Она вообще была не в лучшем виде, и теперь мужчина позволял себе её пожалеть. Хотя бы в мыслях. — Это долгая история, просто вставай и давай бежать отсюда, – ему не хотелось рассказывать, что он делает в пальто Фрая, да и находиться на вражеской территории было страшно. Нэсса на мгновение взяла Мэйтланда за руку и прошептала скомканное «Спасибо», а потом рванула к трупу своего надзирателя, чтобы забрать его оружие. Измотанная и избитая она не могла передвигаться так быстро, как обычно. Снаружи послышались отборная брань и выстрелы, оба вздрогнули. Мэйтланду не хотелось ввязываться в разборки, он и без того этим вечером нарушил слишком много собственных правил. Бирн понимала, что бойни не выдержит, потому что ослаблена, хотя и очень тянуло наружу. — Наверное, нам лучше разделиться. Уходите отсюда как можно скорее обходными путями, мистер Торндайк. — А что же ты? Я сюда не за тем приходил, чтобы развязать тебе руки для смерти. Находиться рядом было неловко, но и по отдельности как будто уже никуда. — Я живучая. Вам лучше отсюда бежать или спрятаться на барже, в лодке. Как услышите, что выстрелы стихли, выходите. Мэйтланд не был бойцом, понимал, что справиться с такой оравой не сможет. Слова Бирн отрезвили окончательно. — Да, я понял. Спрячусь. И ты тоже. Потом найдём Джейкоба. Главное, не попасться этой женщине… — Она пыталась манипулировать Вами? Мэйтланд тяжело выдохнул и кивнул: — Да. Не договариваясь, они разошлись. Торндайк осторожно, перебежками, двинулся вправо, к Темзе, чтобы скрыться среди судов, а Нэсса рванула налево. Оба надеялись, что всё скоро закончится. Либо приедет Фрай, либо нагрянет полиция, потому что игнорировать выстрелы жители не стали бы. Джейкоб удивился, когда началась стрельба, ведь он такого распоряжения не давал, надеясь сделать всё тихо. Незнакомые наёмники не разбирали, кого бить, в кого стрелять, «Грачи», пришедшие с Джейкобом, немного запаниковали. Они видели, как среди вышедшей на непонятный бой толпы, падают замертво те, с кем им приходилось проводить много времени в банде. Их раздробило предательство, недоразумение, жажда денег или славы. И теперь было непонятно, кого бить, а кого спасать. — Перебежчиков по возможности не трогать, всех, кого знаете, игнорируете. Защищайтесь при необходимости, ваша жизнь в приоритете. «Висельников» в расход. Непонятных наёмников, если нападут, тоже, – приказал Фрай. Он полез на крышу, чтобы оценить ситуацию сверху, понять, в какую сторону двигаться. Аддерли, вылетев со склада, осмотрелась. И одинокая фигура, карабкающаяся наверх, конечно, привлекла внимание. Так мог делать только… — ФРАЙ! УБЕЙТЕ ЕГО, УБЕЙТЕ! – с пеной у рта заорала Аддерли, ринувшись в сторону ассасина. И даже в таком простом, казалось бы, приказе можно было найти осечку. Особенно когда за твоей спиной разномастный недисциплинированный сброд. «Грачи»-перебежчики знали, как обычно одевается бывший босс, поэтому в сторону Аддерли посмотрели не сразу. А вот заметить фигуру в пальто Фрая не составило труда. Молодняк даже разбираться не стал, ни к чему было приглядываться. Прицел и выстрел. Громыхнуло, все замерли, почувствовали неладное. Джейкоб уже стоял на крыше, схватился за грудь, почувствовав боль. С силой смял жилет и рубашку, протянул руку вперёд и развернул ладонь к лицу. Но не увидел крови. Боль оказалась фантомной. Аддерли обернулась, поняв, что попали опять не во Фрая. На подходе к спуску к воде замерла фигура. Издалека ну вылитый Фрай. Его пальто, его головной убор. Но Джейкоб был на крыше! А кто же тогда там? Мэйтланд правда старался двигаться незаметно. Но опасный участок пути был как раз там, где он остановился. Обзор для врагов большой, но ещё несколько метров, и он бы смог спрятаться за ящиками, а там спрыгнуть к причалу, спрятаться в лодке. Но тело перестало его слушаться. Выстрел его не напугал, он не думал, что его заметили. Но когда грудь прошило внезапной острой болью, остановился. Рот наполнился металлическим вкусом, Торндайк простонал, приоткрыл губы и харкнул кровью. Медленно опустил глаза на грудь, лицо его приняло страдальческое выражение. На дорогой светлой рубашке расплывалось багровое пятно, становясь всё больше и больше. Он просто поверить не мог в то, что в него попали, в то, что уже сейчас он теряет много крови и от шока ещё не прочувствовал всю ту боль, которую предстоит. Он поднёс ладонь к губам, с силой стёр кровь, но закашлялся и запачкал руки. Сделал два шага на пути к уже не имевшей смысла цели и свалился. — Мэйтланд!.. – губы Джейкоба сомкнулись, челюсти свело. Он сдерживал эмоции, не желая верить в происходящее. Торндайк получил пулю, предназначающуюся ему, и это было в сто раз больнее, если бы он сейчас сам умирал на месте бывшего возлюбленного. Фрай кинулся к Мэйту, спрыгнув с крыши, но путь ему преградили «Висельники». Аддерли сглотнула ком, осознавая, что убили не того. Она уже догадывалась, что это был Торндайк. И понимала, что живой уйти если и удастся, оставаться в Англии будет нельзя. За смерть сына старший Торндайк всю страну перероет. Ещё одна ошибка ударила по самооценке, ворвалась, словно холодный лом в проломленный череп. Женщина истерично захохотала, а потом кинулась стрелять во всех без разбору, главное добраться до Фрая и перерезать ему глотку. Всё уже было потеряно. А её разум – окончательно. Молодняк даже не понял, что не так, но ликования по поводу смерти Фрая не было. Все кинулись врассыпную, а когда Нэсса «подарила» несколько пуль тому, кто стрелял в Торндайка, многие заверещали от страха. Девушка никогда не промахивалась. Она видела всё из-за укрытия, но до конца не верила, что это правда. По пути её несколько раз ударили, повалили на грязную землю, поваляли в угле, но она отбивалась и мчалась. Добежав до Мэйтланда, она перестала себя сдерживать, ему на рубашку закапали слёзы. — Да как же так… ну как же так… – лепетала она, оттаскивая Торндайка за ящики, где он и планировал спрятаться. В укрытии удалось немного передохнуть. Нэсса сняла с себя рубашку, оставив только жилетку на голом теле, разорвала дорогую одежду Мэйтланда и попыталась перевязать рану, чтобы хоть немного остановить кровь. Это мало чем помогло, но надежда умирала последней. Оба испачкали руки в крови, Мэйтланду было больно говорить, становилось тяжело дышать. Маленькие ладони Нэссы оставили на его груди и торсе кровавые следы, он улыбнулся, только вышло криво. — Н-никогда не думал, что прикосновения девушки могут быть такими приятными… Сплюнул кровью, по щекам прокатились слёзы. Нэсса аккуратно вытерла их большим пальцем. — Вы бредите, Мэйтланд. Не говорите, скоро придёт помощь. Я оттащу к выходу. Там помогут. Джейкоб уже здесь, слышите? Держитесь! Она дрожала, тонкую кожу укалывал морозный ветер. Губы потрескались, глаза опухли от слёз. Торндайк очень пожалел, что они оказались в такой ситуации, а не в другой. Не в приятной, тёплой. Осознание, что он умирает, ещё не пришло, но он чувствовал сильную слабость, которой никогда не было. — Сними с меня пальто. Ты замёрзнешь… Ассасины окружили наёмников Торндайка и вытеснили за пределы доков. «Грачи» Фрая помогали отбиваться боссу, те, что были постарше и опытнее, защищали Нэссу и Торндайка, потому что знали обоих. Нэсса и Мэйт могли себе позволить просто смотреть друг на друга и молча плакать, потому что ничего другого не оставалось. Вдали послышались возгласы горожан. Видимо, полиция уже была близко. — Вам оно нужнее, я не буду… — Нэсса, дырка в груди не у тебя. Снимай. Фрай перемахнул через ящики и упал рядом с Нэссой. Она взвизгнула и отползла к Мэйтланду, схватившись за пистолет одной рукой, другой прикрывая рану мужчины. Поняв, что это Фрай, она разрыдалась, не зная, что сказать. — Господи, Мэйт! Боже! Прости меня, прости, пожалуйста. Это из-за меня, они спутали… это пальто… Держись, слышишь? Мэйтланд слышал плохо, просто кивал. Под ним уже собралась лужа крови, и это ясно давало понять, что выхода отсюда он не увидит. Джейкоб присел рядом и взял Мэйтланда за руку. Тот попытался слабо улыбнуться, но уже не получалось. Нэсса тряслась рядом, прижимая свою насквозь пропитанную кровью рубашку к ране, и шептала без пауз: «Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста». — Джей-коб… не трать время. Нужно раз…бра…ся… с той женщиной. — Я тебя не брошу, ребята с нами, они защитят нас. Давай, я помогу тебе, слышишь? На руках отнесу, но мы выйдем отсюда! Тебе окажут помощь. И потом мы за виски посмеёмся над этим, да? Мэйтланд дважды помотал головой туда-сюда. — Простите меня, если я вас чем-то обидел. Нэсса подняла взгляд, удивившись, что к ней тоже обращаются. — Фрай, спасибо, что ты был рядом. Я тебя очень… – Мэйтланд скривился от сильной боли. Конечности уже почти не слушались, а тело совсем не ощущалось своим собственным. Наверное, это и есть испустить дух, подумал мужчина. И сделал последнее волевое усилие. Подался вперёд и схватил Фрая за грудки, притянув к себе. Впился в его губы, оставляя на них свою кровь. Больше сил не оставалось, он отпустил Джейкоба и завалился назад, ударившись спиной о ящик. Закашлялся, сплюнул, глубоко вдохнул. Очень резко выпустил воздух из грудной клетки и уронил голову на плечо. Больше Мэйтланд Тондайк не пошевелился. Жизнь покинула его тело. Бирн и Фрай сидели молча с минуту. Джейкоба затрясло, но он сдерживал истеричные порывы как мог, всё же помнил, где они находятся. Его забило сильной дрожью, слёзы хлынули потоком. Он привалился своим лбом ко лбу Торндайка и повторял его имя. Нэсса всё ещё не могла отпустить рану, хотя это уже ничем не помогало. Когда Фрай отпрянул от тела, девушка заботливо убрала волосы со лба Мэйтланда и провела ладонью по его векам, чтобы глаза погибшего закрылись навсегда. — Джейкоб, мне так жаль… Фрай грубо притянул к себе девушку и увлёк в объятия. Ей было очень больно, ведь прижимал он с огромным усилием. Ещё немного, и переломил бы ей позвоночник. Но она терпела, потому что не знала, чем ещё можно помочь в таком случае. Боль Фрая ранила не меньше, чем оружие и побои. Ей правда не хотелось, чтобы всё получилось вот так. Ей правда не хотелось, чтобы люди вокруг умирали. — Я убила его, Джейкоб. Я убила того, кто сделал это с Мэйтландом… — Ты мой меткий ангел, Нэс… — Для вас обоих я убью эту суку, если захочешь. Я не промахнусь. Но нужно найти её. Придётся идти. Она стёрла кровь Мэйтланда с губ Джейкоба. Фрай снял с себя пальто Торндайка и заставил Нэссу в него закутаться. Оно было ей большим, пришлось подогнуть рукава и перевязать сверху поясом. Нэсса сама дала распоряжение для «Грачей»: нужно было вынести тело Торндайка в сохранности. Абберлайн прибыл с нарядом полиции как никогда кстати. Схватили наёмников, разбегающихся от ассасинов, разом припугнули всех перебежчиков. С Аддерли остались самые верные: разгневанные «Висельники» без надежды на хороший исход. Сама женщина так и молотила всех без разбора. Полисмены проводили зачистку быстро и профессионально. Фрай вытолкнул из головы на время горе и сожаления и рванул за Аддерли. Отстреливалась она плохо, но бегала прекрасно. Нэсса собрала силу и волю в кулак и обогнала Джейкоба, мечтая вломить предательнице так сильно, чтоб у той голова на две части треснула. Бирн накинулась на Аддерли со спины и повалила. Женщина отреагировала быстро и ударила Нэссу в живот. Та пнула Аддерли в пах, укусила за руку, но обезумевшая не чувствовала ничего, боль не остановила. Она помчала к полицейским каретам без страха, что её убьют. Умудрилась выстрелить и попасть в двух служителей закона, а потом исхитрилась подлететь к Фредерику, хотя тот и ранил её в плечо. — Я убью вашего сучьего начальника, если хоть кто с места тронется, – заорала Аддерли. Она приставила нож к горлу Абберлайна и тащила его к карете. Фрай и Нэсса оказались рядом друг с другом, но далековато от Абберлайна и Аддерли. Джейкоб выругался. Даже если бы летать умел, не смог бы успеть. Бирн наклонилась к трупу одного из «Висельников», вытащила из-под него старую винтовку. — Давай, Джейкоб, присядь-ка. Мне нужна твоя крепкая спина. — Что ты задумала? Такое расстояние! Плюсом рожа Фредди прямо рядом сеё! Можно попасть в Абберлайна! Нэсса строго посмотрела на Джейкоба. — Закрой рот и сделай, как я прошу. Я не промахнусь. Фрай не стал спорить. Нэсса поставила острые локти на его спину, прицелилась, глубоко вдохнула, задержала дыхание… «Ну, сука, выкуси за всех!». Абберлайн подался вперёд и упал на колени, его тут же стошнило, ведь на правой половине его лица было что-то неприятное и липкое, возможно, не только кровь женщины, что чуть не убила его, но и её мозги. Нэсса выстрелила почти по касательной, но лицо Фредерика пуля не затронула. Она попала как раз в Аддерли, обезобразив ей лицо и лишив жизни. Все рты раскрыли, собирая воздух, пропитанный смертью и кровью в лёгкие. — Нэс! Ну ты даёшь! Вот это да! – подскочил Фрай. Бирн притронулась к животу, горько рассмеялась, размазывая в руке собственную кровь. Аддерли не просто ударила её – пырнула ножом. Разделить радости всех остальных от смерти предательницы она не могла. Последнее, что помнила Нэсса, это большая фигура Джимми на кровати напротив. Потом сознание покинуло её, а вместе с ним и тревога. Наконец-то всё закончилось. Она не промахнулась, она молодец.***
Джейкоб провёл рукой по волосам, потом по щетине. Уже пять часов прошло, а ничего не понятно. Он и не знал, что процесс становления отцом может быть таким волнительным и нервным. А это он ещё не сталкивался с воспитанием. Нэссу утащили на роды рано утром и ничего не говорили. Уж больше года прошло, как Фрай чуть не потерял Нэссу, ещё не до конца пережил потерю Мэйтланда. И тут такое. Из-за слабого здоровья и не самого бережного к себе отношения риски у миссис Фрай были выше – при родах она могла умереть. И Фраю очень-очень не хотелось остаться вдовцом с младенцем на руках. Ближе к вечеру служанка с Одетт вынесли Джейкобу сына. Маленький сморщенный комок впечатлил новоиспечённого отца сильнее некуда. — На Иви похож, – посмеялся он, покачивая новорождённого на руках. К Нэссе не пускали, но Одетт дала понять многозначительным взглядом, что всё не очень хорошо. Хорошо было то, что у Фрая везде были свои люди. Супруга опять потеряла много крови, нужно было длительное восстановление. Семейный доктор сидел безвылазно, и через неделю всё же пустил к Нэссе. Джейкоб зашёл на цыпочках, аккуратно закрыл дверь, чтобы не шуметь. — Боже, Джейкоб, ну что за нежности? Делать этого самого ребёнка ты залетел, сметая всё на своём пути. Оба засмеялись. Нэсса приходила в норму, раз находила силы шутить. — Я забочусь о тебе. Ребёнку нужна мама. — Конечно, с таким-то папой без меня будет туго. Они обнялись, Джейкоб взял Нэссу за руку, поцеловал тыльную сторону ладони. Не стали обсуждать то, что переживали за эту неделю. И без того было о чём погрустить. — Ну и как назовём, уже придумала имя? – улыбнувшись, спросил Джейкоб у молодой супруги. Та выглядела и без того не самой здоровой, а после вопроса побелела так сильно, что Фрай уж было хотел звать доктора назад. «Только не Уильям». «Лишь бы не Мэйтланд». Пронеслось у них в головах синхронно. Они знали, что захотят угодить друг другу, помнили о том, кого потеряли и как иногда больно от осознания. — Ты подумала о том же, о чём и я? — А? — Ну… Фредди, да? Нэсса засмеялась, а потом сильно закашлялась. Он снова сумел избежать неловкой ситуации. — Как хорошо, что у нас ещё есть время подумать, Джейкоб.***
Миссис Фрай очень не любила, когда ассасин Джек заходил к ним в дом. Муж в нём души не чаял, постоянно носился, как с особенным. Может, он таким и был, но Нэсса этого в упор не видела. Джек сообщил, что Фрай задержится где-то на час, поэтому к обеду не успеет. А потом добавил, как будто это было совсем не важно, так, к слову: — Там к Вам прибыл какой-то юноша, говорит, что его зовут Уильям. И он Ваш племянник. Нэсса поперхнулась, потом вскочила и вылетела из гостиной так быстро, что волосы на голове Джека зашевелились от потока воздуха, что создала женщина. Дежурный «Грач» стоял на входе и всячески пытался избавиться от гостя. — Это что ещё за выкрутасы? Почему мне не сообщили? Новенький парнишка немного смутился. — Я думал, нужно сообщать мистеру Фраю… — А я по-твоему тут для чего? Я хозяйка этого дома, такая же, как и мистер Фрай, дурилка! Ну-ка пшёл отсюда, я сама разберусь. С Нэссой терпеть не могли спорить. С годами, казалось молодым, она становилась сварливее. Хотя ей шёл только четвёртый десяток. Она выглянула на улицу. Перед ней стоял молодой юноша лет пятнадцати. Хорошо одет, причёсан. Опирается на шикарную трость. Стоило только взглянуть на его лицо, чтобы понять, что не врёт. На неё словно смотрел Симус Бирн, правда, с глазами Тотти. — Дорогая тётушка, здравствуйте! – улыбнулся он и протянул руки для объятия. Нэсса дёрнулась от его голоса. Глубокий, почти взрослый. От мальчугана, которого у неё отняли десять лет назад, ничего и не осталось. Она вышла, крепко обняла парня. — Уилли! Неужели это ты? Но не дала ответить, расплакалась. Служанка завела хозяйку и её гостя в дом, потом Нэссу долго успокаивали. Уильям пытался шутить, но это не помогало. Её усадили в кресло, стоящее в освещённом от окна эркере [7]. Уилла посадили напротив. Он хотел было присесть на колени рядом с тётей, но не смог: колено не сгибалось как нужно. Как только Нэсса успокоилась, с верхнего этажа спустился десятилетний мальчишка. Он заметил, что мать не одна, поэтому спрятал нарукавник с ассасинским клинком, который подарили ему родители. Это был тот самый клинок, принадлежавший когда-то некоей Литрис. — Мам? Ты не пришла на обед. И папы нет. Всё в порядке? Нэсса подозвала сына к себе. — Всё хорошо. Дорогой, познакомься, это твой кузен Уильям. — Уильям Стэнтон, приятно познакомиться, – улыбнулся подросток. Мальчишка пожал Уиллу руку, крепко обнял Нэссу и ушёл, чтобы не мешать. Очень был похож на Джейкоба, но если бы Уильям знал Иви, то сказал бы, что мальчик больше напоминает её. От Нэссы сыну мало чего досталось, но это ещё почти никто не видел, как они бесились, выезжая на природу – характеры были похожими. Нрав у мальчишки был ого-го, тут оба родителя постарались. — Может, прогуляемся? Я предлагаю парк Сент-Джеймс. Недалеко от него мы с отцом остановились погостить. Нэсса и Уилл потихоньку прогуливались в парке, делясь тем, что произошло за 10 лет разлуки. Тётя опустила кровавые подробности, сказав, что Розали просто уехала из страны. А предателя «Грачи» нашли и наказали. Уильям же рассказал, что спустя четыре года после бракосочетания его матери и мистера Стэнтона, произошёл казус. Тотти забеременела, но Стэнтон был бесплоден. Она не сознавалась до последнего, хотя всё и так было ясно. Да и сам любовник Тотти заявился пьяным. Стэнтон развёлся с Тотти и выгнал её с позором. Но Уилла оставил себе. И это было лучшим решением. «Ах ты ж сука, ну неужели ты наконец отхватила, муа-ха-ха!», – восторженно подумала Нэсса. Мальчик носил фамилию отчима, обожал его всем сердцем. И Нэсса смиренно слушала, думая, что это к лучшему. Хорошо, что он не Бирн. Хорошо, что он с добропорядочным и любящим человеком, даже если это и не Симус. Джейкоб вернулся домой с опозданием, Нэсса, как он привык, его не встречала. Сын кинулся обниматься, а потом сообщил, что мама уехала в парк с его кузеном Уильямом. Джейкоб ушам своим поверить не мог, ему захотелось, чтобы Нэсса скорее вернулась и всё рассказала. Служанка передала Фраю письмо. Он по почерку понял, что от Иви. — «Всё хорошо, но приехать не можем. Крепко обнимаю, Иви», – прочитал он вслух. Джейкоб не грустил. У него своя жизнь, в которой было место выбору, детскому смеху и выездам на природу по выходным. Кредо и «Грачи» – всегда под боком. И,Фраю очень хотелось верить, в этой жизни больше не будет места предательствам и несчастливым случайностям.