***
— …пока без изменений. Да, попробуем, если завтра ничего не изменится. Нет, никого не впускать. Хорошо. Хлопнула дверь. В этом раз открыть глаза было проще. Уже знакомый потолок снова был кипенно-белым. В комнате пахло свежестью, будто лёгкий ветерок пробежался по комнате из открытого окна. Но проверить это Мари не могла, тело всё также не слушалось. Зато сознание было достаточно ясным. Тело ныло и тянуло, хотелось встряхнуться, пошевелиться, но кроме век ей ничего не поддавалось. Где-то в груди начала подниматься паника. Паралич? Она теперь не может двигаться? Её жизнь, только-только начавшаяся, теперь сведётся к созерцанию потолка?! Стало так жалко себя, что если бы Мари могла, то непременно бы расплакалась. Ей же всего восемнадцать. Она и не влюблялась ещё ни разу! Все её скрупулёзно выстроенные воздушные замки на глазах лопались будто мыльные пузырьки. Все её планы, надежды, мечты сейчас рушились как карточный домик. И всё, что у неё осталось — лишь чёртов потолок и отчаяние. Затопленная жалостью к себе, Мари накручивала и накручивала себя, загоняя всё глубже в безысходность. Она снова открыла глаза. Мари не помнила, когда отрубилась, будто её просто выключили. В комнате уже снова было темно. Тело всё также не слушалось. Она парализована. Это конец. Напсиховавшись в прошлый раз, сейчас Мари нашла в себе сил лишь на созерцание потолка. Как потяжелели веки, она не заметила.***
— Может, ещё подождём? — Прошла уже неделя. На меня давят сверху. Больницу заполонили журналисты. Мы должны попробовать. — Это может усугубить. — Стоит рискнуть. Напиши ему. Мари приоткрыла глаза и уже привычно упёрлась взглядом в белый как снег потолок. Тело продолжало лежать неподвижно, и даже тянущего ощущения в нём больше не ощущалось. Оно вообще больше никак не ощущалось. Будто его и не было, этого чёртового тела! — Сэр! Смотрите! Мари моргнула, а когда смогла снова сфокусировать взгляд, над ней был уже не потолок, а морщинистое лицо седовласого мужчины. — Мистер Поттер, рад, что вы очнулись! Вспышка света ненадолго ослепила. Мари попыталась проморгаться, и когда ей это удалось, она снова увидела лишь белокипенный потолок. — Вы можете говорить? — раздалось откуда-то сбоку. Мари никак не могла взять в толк, кого спрашивали, её — ведь мужчина смотрел прямо ей в глаза — или мистера Поттера, который, вероятно, был соседом по палате. В любом случае Мари говорить не могла. Мистер Поттер, судя по молчанию, тоже. — Хорошо, а пошевелиться вы можете? Мари снова попробовала пошевелить хотя бы пальцем, но лишь зажмурилась от бессилия — она не чувствовала, что у неё вообще есть, чем можно шевелить. Она ощущала себя маленьким шариком с глазами, который только и мог, что открывать и закрывать веки. — Тшш, не стоит так переживать, — над ней снова склонился мужчина. — Вам нужно набраться сил. Уверен, ваша обездвиженность временная. С физиологической точки зрения для неё нет никаких оснований. Август, дай укрепляющее. Угол обзора неожиданно сместился, и Мари увидела столик с большим количеством разноцветных склянок и идущего к ней молодого мужчину приятной внешности. Перед носом показался пузатый сосуд с зеленоватой жидкостью, которая медленно перетекала, судя по всему, Мари в рот. Осознание того, что она совершенно не чувствует ни приподнимающих её рук, ни стекающей по гортани жидкости, окончательно вогнали её в панику. — Тихо, не нужно так волноваться. Уверен, ваш паралич временный. Август, давай ещё для сна. Пока Мари скулила побитой собакой у себя в маленьком шарике сознания, ей влили в рот ещё одну жидкость и опустили обратно на кровать. Кристально чистый потолок неожиданно стал крючком, за который Мари смогла уцепиться, чтобы остановить хоровод панический междометий. Стало снова пусто и спокойно, веки начали тяжелеть, пока не закрылись, погружая сознание в темноту. В следующий раз Мари не открывала глаза. Просто в какой-то момент она поняла, что смотрит на искрящийся чистотой потолок, словно и не закрывала глаз. Тело всё также не повиновалось, будто его и не было. Но сознание было на удивление ясным. «Опять в больничном крыле, что ли?» — раздался мальчишечий голос, будто совсем рядом. «Мистер Поттер, похоже, пришёл в себя» — с завистью подумала Мари. «Простите?» Мари с нарастающим ужасом смотрела, как снова меняется угол обзора, когда голова, которую она совсем не чувствовала, повернулась сначала влево, потом в право. Мари увидела широкое незанавешенное окно, стул, раковину и дверь. — Кхм, кхм, здесь кто-нибудь есть? — раздался тот же голос, только тихий и хриплый. «Наверное, показалось», — прозвучал он же звонче и ближе. «Что происходит? — если бы Мари могла, она схватилась бы за волосы от отчаяния. — Кто ты? Почему моё тело двигается без моего участия?! Отвечай!» «Это моё тело! — раздался немного растерянный, но холодный голос. — Кем бы ты ни был, тебе не место в моей голове! Неужто крестраж не уничтожился? Волдеморт, я избавлюсь тебя!» «Никакой я не Водекот! Я Мари, и это моё тело. Не угрожайте мне, пожалуйста, мне и так страшно!» «У меня не только паралич, но и душевная болезнь, похоже, — думает Мари. — Меня хочет убить собственное подсознание». Мари доводилось видеть человека с раздвоением личности. У них на улице жила соседка, которая вела себя очень странно. Она то угощала соседей печеньем и рассказывала смешные истории, то бранила на чём свет стоит каждого, кто осмелился пройти мимо её дома. Как-то Мари, будучи первоклассницей, нарвалась на «злую» миссис Мэрфи, от чего прибежала домой в слезах. Мама тогда успокоила её, сделала какао и рассказала о болезни соседки. Мари и предположить не могла, что когда-то ей самой придётся уживаться с кем-то в своей голове. «У меня никакого паралича нет, — сказал мальчишеский голос, и перед глазами Мари появилась узкая ладошка с аккуратными пальчиками, украшенными ужасно обгрызенными ногтями. Рука, определённо точно не принадлежащая Мари! — А с тобой я разберусь сразу, как только выйду отсюда!» Мари ничего не ответила. Всё, о чём она могла сейчас думать, это почему её рука, которую она, впрочем, не чувствовала, выглядела как рука совершенно другого человека?