Мой навигатор

Кабинет ректора был просторным и светлым, высокие окна выходили в парк. Синевато-зеленые кроны покачивались на ветру, из-за приоткрытой створки доносилось пение птиц. Ректор был явным аскетом, все убранство комнаты составлял письменный стол со встроенным компьютером, шкаф и пара кресел. Над столом висел портрет императора. Ректор сел, открыл ящик стола, достал курительные принадлежности и стал набивать трубку. На окраине из трубок курили только дешевую синтетику, но Тео удивления ничем не выдал, подошел к столу и встал, вытянувшись в струнку. Ректор сквозь облачка дыма без особого интереса рассматривал мальчика. - Я знал твоего отца, - сказал он наконец, - Мы вместе служили во флоте еще при Георге пятом. Он был славным малым. Хоть и спутался с людьми. Тео дернул щекой, но промолчал. Он смутно помнил эту историю, случившуюся почти восемь лет назад. Его отец был национальным героем, одним из тех, кто помог активировать Купол. Неожиданное обвинение в предательстве и шпионаже стало ударом для всего дома Тиар. И началом бесславного конца. - Будь моя воля, я бы отловил всех бесхвостых и расправился так, чтобы никто не посмел уличить всласть в мягкосердечии. Тео навострил уши. Он еще ни разу не видел людей вживую, и ему было до жути интересно. Говорили, у этих бедолаг нет ни ушей, ни хвостов. И как без этих жизненно-важных органов они выживают на своей планете Тео не представлял совершенно. - Ну не будем об этом. Наше дело — следовать воле Императора, - сказал ректор, - Давай-ка лучше поговорим о тебе. Тео подобрался. Тон ректора не предвещал ничего хорошего. - Откажись. Тебе нечего делать в военной академии. Сюда поступают только лучшие из лучших. Самые сильные, самые умные. Элита, понимаешь? А ты... - ректор неопределенно махнул рукой, - При всем уважении к дому Тиар, светлая память, его гены в тебе выродились. Уж прости, малыш, но это видно невооруженным глазом. - Потому что я бета? - тихо спросил Тео. - Да. - Закон гласит... - Закон призван дать иллюзию демократии! - лицо ректора налилось гневом, - Мы не допускаем бет к экзаменам, иначе здесь была бы не академия, а место паломничества! - Я все же буду настаивать, сэр. Пусть это иллюзия, пусть я никчемный бета, пусть мой дом разорен и сам я вырос на Окраине, но я знаю свои права. И даже если вы вышвырнете меня, как собаку, я буду приходить сюда снова и снова, пока вы не допустите меня к экзаменам. Тео старался говорить спокойно. Но дыхание сбивалось, а сердце словно ухнуло в желудок и пульсировало там нестерпимым жаром. - Что ж... - ректор побарабаним пальцами по столешнице, - Такое упорство достойно уважения. Я похлопочу о тебе на заводе. Что-нибудь несложное и за что хорошо платят. Согласен? - Быть может, я как-то неправильно выразился... - Да чтоб тебе провалиться! - ректор вскочил, и в один стремительный прыжок оказался рядом, как скала нависнув над мальчиком. Тео захотелось сжаться к комок, но он выпрямился еще сильнее, развернув плечи и вздернув подбородок. - Простите, сэр! Нет, сэр! Не намерен проваливаться ни сейчас, ни на экзамене! - выкрикнул он прямо в лицо со сведенными седыми бровями. Глава дома Ар недоуменно моргнул, а затем громогласно расхохотался, откинув голову. - Узнаю отца, астероид тебе в турбину! Тоже был упертым, как баран. Он посерьезнел. Оглядел Тео с головы до ног, потирая бородку. - Уверен? Серьезно, парень, подумай хорошенько. Даже если тебе повезет и ты пройдешь на отборочных, в чем я, конечно, сомневаюсь, твоя судьба — быть обычным пушечным мясом. И если ты доживешь до того момента, когда отправишься на войну во славу императора, то отделаться этим, — он ткнул себя в шрам, — Будет огромной удачей. - Я знаю, - сказал Тео со всей твердостью, на какую был способен, - Я готов, сэр. - Ну хорошо. Деньги хоть у тебя есть? - Да. - Тео с теплотой подумал о щедрой даме, встреченной сегодня на вокзале. - Найди, где переночевать. Хорошенько выспись. Завтра тебе придется попотеть, малыш, уж поверь мне. - Да, сэр. - А теперь брысь отсюда! И не смей попадаться мне на глаза, если провалишься. Расплывшись в счастливой улыбке, Тео козырнул и пулей вылетел из кабинета. Грудь его распирало от волнения, а на спине словно бы отросли крылья. Все решится завтра.